Изуна Учиха

— Кейджиро! — Хикаку подбежал к нему, сияя от возбуждения. — М? — Кейджиро едва поднял бровь, не отвлекаясь от мыслей. — Кагами-сама, младший брат Изуны! Его привели к младшим на тренировки. А еще отбирают старших, чтобы помочь с обучением, и я записал тебя! Хикаку светился, словно щенок, который ждет похвалы за удачную охоту. Кейджиро оценил его рвение и, не скупясь на благодарность, кивнул: — Правда? Спасибо. Думаю, Изуне будет спокойнее, зная об этом. Он попытался улыбнуться, чтобы поддержать разговор, но это, кажется, только вызвало у Хикаку смех. — Не так широко, Кейджи, — заметил тот, прищурившись. — Твои клыки лучше не показывать. И, может, не так сильно, а то такое чувство, что твои щеки сейчас отвалятся. Потренируйся перед зеркалом, ладно? Кейджиро лишь усмехнулся про себя. Кейджиро посвящал тренировке все свое время, которого стало еще больше с уходом его химе.  Кейджиро понял, что теперь ему действительно предстоит работать с Кагами-сама. Это был шанс, которого он и не ожидал, но который теперь казался удачной. Ему позволили наблюдать за младшим братом Изуны, помогать ему с тренировками и даже, в какой-то мере, влиять на его развитие. Он понимал, что это доверие со стороны клана, и не собирался подводить их ожидания. А в первую очередь, не собирался подводить Изуну. Первое день тренировок с Кагами-сама наступило быстро. Кейджиро ждал у тренировочной площадки, вглядываясь в туманное утро. Когда появился Кагами, он сдержанно кивнул, не показывая никакого восторга. — Кейджиро-сан,— ответил мальчик, бросая на него цепкий взгляд. — Я слышал, что вы старше и сильнее. Значит, будете моим наставником? Кейджиро кивнул, стараясь удержать спокойное выражение лица. — Да, Кагами-сама, — ответил он. — Я здесь, чтобы помочь вам стать сильнее. Кагами внимательно изучал его, как будто пытался разобраться в его намерениях. Они начали разминку, и Кейджиро заметил, что Кагами быстро осваивает основные движения.  После нескольких раундов упражнений они перешли к тренировочным поединкам. У Кагами помимо тренировок с Кейджиро были общие с Клановыми детьми. Свои собственные тренировки и тренировки младшего брата Изуны стали основными приоритетами в его жизни на данный период. Кагами-сама не был обделен ни красотой, ни харизмой, ни талантом. Он это знал, и Кейджиро наблюдал, как тот с гордостью щурится, осознавая свое превосходство после поединков со сверстниками и более взрослыми соперниками. Кагами не был таким добрым, как Тобио-сама, не обладал рассудительностью Мадара-самы и не был так заботлив, как его химе. В нем чувствовалась властность, нотки высокомерия и гордости, которые он тщательно скрывал. Но Кейджиро сложно провести. «Чертенок» подумал Кейджи Однако это не волновало Кейджиро. Его единственная забота заключалась в тренировках Кагами-сама и в его собственном совершенствовании. *********** Кейджиро сидел на земле, опершись на дерево, и читал свитки, оставленные отцом. Он даже попробовал пару техник Катона из них. Кагами-сама тренировался неподалеку, издавая тяжелые вдохи. — Кейджиро-сан, я кое-что услышал, — сказал Кагами, прерывая его сосредоточенность. — М? — Кейджиро отложил свитки и наклонил голову в его сторону. — Вы друг моей сестры? Кейджиро замер на мгновение, желая заткнуть его, но сдержался. Это была семья Изуны, и он знал, что должен быть тактичнее. — Да, — ответил он. — Правда? — Кагами притворно задумался. — Да. — Внутри Кейджиро зреет подозрение: этот чертенок явно что-то замышлял. — Но она никогда не упоминала вас. Моя онэ-чан рассказывала о каком-то Хикаку, только вы не он. Кейджиро понял: мальчик хочет больше узнать о нем. — М. Понятно, — произнес он сдержанно. Кейджиро заметил, как бровь наследника слегка дернулась, и понимал, что этот разговор может быть только началом. Кагами с интересом изучал его, словно искал ответ на вопрос, который не осмеливался задать вслух. — А как вы стали другом моей онэ-чан? — вдруг спросил Кагами, его голос прозвучал с оттенком любопытства и некоторого вызова. Кейджиро ненадолго задумался, подбирая слова. Он не хотел рассказывать о своих настоящих чувствах и прочее, связанных с Изуной. — Мы встретились во время тренировок, — сказал он, стараясь говорить нейтрально. — Просто так получилось, что стали общаться. Кагами с недоверием покачал головой. — Но неужели у вас нет какой-то истории? Как-то ведь нужно было завести дружбу. Кейджиро вздохнул, что у мальчика есть желание больше узнать, и это делало разговор более сложным. Он почувствовал легкое раздражение — это любопытство выглядело слишком настойчивым. — Были разные моменты, — ответил он, выбирая слова. — Мы тренировались вместе, помогали друг другу, и постепенно стали друзьями. Это просто естественный процесс. Кагами прищурился, будто все еще сомневался в правдивости ответа. — Она мне рассказывала о своих друзьях, но о вас ни разу не упомянула. Интересно, почему… Кейджиро стиснул зубы. Боже. Этот малец сведет его с ума. И прибить его тоже нельзя. ********** — Моя онэ-чан пробудила шаринган, — с восторгом произнес Кагами. Кейджиро поджал губы, сдерживая эмоции. Он старался не выдать своего беспокойства, но светящиеся глаза младшего Учихи выдавали его гордость за сестру. Кейджи покачал головой, пытаясь унять нарастающее напряжение. Он был обеспокоен, что это пробуждение могло произойти в результате чего-то ужасного. Шаринган появлялся только в моменты сильных потрясений, и он знал, что пробуждение сопровождалось болью и утратой. От волнение сжало грудь. Его не было рядом. Он не был там, не мог помочь.   Как там она? — Когда это случилось? — спросил он. — Я не знаю, — ответил Кагами, слегка приподнимая голову. — Кагами-сан прислал письмо, что она пробудила шаринган. Может ли он после спросить ее об этом? ********* Кейджиро вошел в отряд сопровождения с большим трудом, но ему все же удалось попасть в состав. Их задача заключалась в том, чтобы добраться до поселения Клана Хагоромо, который стал вассалом. Затем отряд разделился на две группы: одна должна была остаться защищать земли, а другая — сопроводить Клан Хагоромо до границ поселения Клана Учиха. Все Учиха были посвящены в подробности о том, что произошло с их кланом и землями, в том числе о доброте Химе. Им выделили земли неподолеку от деревни Клана Учиха. Кейджиро надеялся, что, возможно, ему удастся хоть мельком увидеть Изуну. Хикаку не уставал ныть под его ухом, жалуясь на то, что его не взяли в отряд. Он постоянно вспоминал, как упрашивал советников и старших, и как ему было обидно из-за этого. — Ты все взял? — спросил он. — Непонятно, когда вернешься, зимние вещи тоже неплохо бы прихватить. — Сейчас лето, Хикаку, — ответил Кейджиро, стараясь проявить терпение. — Вот именно, может, ты там уже зиму застанешь, — поддакнул Хикаку. Кейджиро скептически отнесся к этой мысли Хикаку. Он хоть и был шиноби, но все еще ребенком. По меркам клана, держать его там надолго было бы нецелесообразно. Даже сейчас он отправлялся на, своего рода ознакомительную миссию, не имея никаких заданий для него, кроме одного: выжить. Вернутся целым и относительно невредимым. Он известил о своем уходе Дайчи-сенсея и Кагами-сама. Если Дайчи-сенсей гордо похлопал его по спине и отправил в пусть. То Кагами-сама был недоволен. ー То есть вам можно, а мне нельзя?  ーНе понимаю о чем вы.ー Кейджиро даже не хотел пытаться. ー Мне отказали. Не берут в отряд сопровождения.ー он резко отпустил деревянный меч на траву, выражая своё недовольство. Кейджиро вздохнул, он не нанимался нянькой. — У вас будет много возможностей в будущем. Сейчас сосредоточьтесь на тренировках. Кагами надулся, было ясно, он все равно не удовлетворен. ******** — Я командир отряда, Тадао Учиха, — представился мужчина средних лет, стоявший перед строением. Теперь Кейджиро оказался под его командованием. Путь был неблизким, они передвигались на лошадях, но возвращаться придется пешком. Было решено смастерить несколько телег для детей и женщин и запрягать лошадей на обратном пути. Оставшиеся лошади предназначались Главе Хагоромо, его семье и раненым. Отряд делал редкие остановки на сон и отдых. Кейджиро это не расстраивало; он хотел быстрее прибыть на место, надеялся, что у него будет шанс встретить Изуну. Тадао-сан внимательно наблюдал за молодыми шиноби; самым младшим здесь был Кейджиро. На протяжении миссии, он тренировался с более опытными шиноби, и те были значительно жестче, чем его сенсеи, сначала у Акихиро, затем у Дайчи. — Хорошая работа, — похвалил его Тадао-сан, потрепав волосы. Он оказался гораздо более мягким человеком, чем Кейджиро ожидал. Тадао-сан постоянно интересовался его делами и спрашивал, удобно ли ему на лошади. Он также давал советы по улучшению физической силы и мышц. Кейджиро, взглянув на его мускулистую фигуру, и справедливо решил, что тот знает лучше и больше, поэтому по возвращении в Клан намеревался изменить свой рацион для укрепления мускулатуры и здоровья. ******* Хагоромо встретили их с надеждой и радостью. Кейджиро пожимали руки, благодарили, а одна женщина, одетая в традиционное клановое кимоно, даже поцеловала его в щеку. Кейджиро посчитал это бестактным. Он не успел увернуться, так как Тадао-сан крепко держал его голову неподвижно, заставляя принимать такие проявления благодарности. Кейджиро мог лишь вздыхать, подавляя раздражение. К сожалению, Наследники, Химе и их процессия уже двинулись в путь и Кейджиро не смог встретиться с Изуной. Хагоромо готовились к отъезду, запланированному на послезавтра. Пока Кейджиро и несколько шиноби Клана Учиха поехали к бывшему клановому поселению Хагоромо, чтобы разведать обстановку. ーВыглядит хреново,ー произносит шиноби рядом с ним. И Кейджиро не может не согласиться. Выглядит даже хуже, чем их деревня после Атаки Сенджу. Запекшаяся кровь везде. Сгоревшая частично седзе, и Кейджиро клянется что может почувствовать запах пепла и крови.  ー Хагоромо взяли отсюда, что уцелело. Придется расчистить и обозначить границы. Вернувшись обратно, они поужинали с привычной водянистой кашей, которую приготовил один из шиноби. Никто из отряда не умел готовить вкусно. На следующий день началась уборка, пока Хагоромо готовились к отъезду. Кейджиро занимался уборкой, и его руки быстро покрылись грязью, пеплом, а когда он случайно прикоснулся к запекшейся крови, его чуть не вырвало. Это было мерзко и противно — прикасаться к чужой крови. Но жизнь шиноби, не равно жизни придворной кисейной дамы. Его распределили в отряд сопровождения, чтобы вести обратно в Клан. Хоть он и не увиделся с Изуной, это был хороший опыт. Он получил много советов от опытных шиноби, их рассказы о миссиях, различия в орудиях и геномах разных кланов, а также их стиле сражения. — Осторожно, — окликнул его какой-то Хагоромо, когда Кейджиро пытался убрать осколки стекла. Пару шиноби из их клана помогали с уборкой. У него были темные волосы с синеватым отливом, и он выглядел старше Кейджиро на пару лет. Кейджиро поморщился, когда тот подошел слишком близко. — Лучше не хватать стекло рукой. — Понял. ー Я Рэн. Хагоромо Рэн.ー тот протянул руку. — Учиха Кейджиро, — представился Кейджиро в ответ, но задумался, стоит ли ему сжимать руку Рэна? Боже, ему не хотелось затягивать это взаимодействие, но его Химе хотела этот союз, и он не хотел разрушать его. Нужно просто потерпеть немного, пока они не закончат с уборкой. ー Мхм. Он сжал и сразу отпустил руку. Рэн оказался… очень болтливым и навязчивым. Чем то напоминал Хикаку, только более старшая и умная версия. Правда, Кейджиро не собирался затыкать Рэна. Все же тот старше, раз уж прошел через эту бойню. Есть силы и опыт. А это Кейджи не помешает.  Рэн не замолкал ни на минуту, делясь историями о своих тренировках и заданиях, которые он выполнял вместе с другими шиноби.  К тому времени, как он вернулся с уборки, оставшаяся половина его соплеменников и Хагоромо уже соорудили телеги и прикрепили их к лошадям. Телеги были самодельными, кое-где кривыми и не очень прочными, но они были на ходу, и на том спасибо. По приезду в Клан его не ждало ничего хорошего. ****** — Кейджиро, ты рассеян. Дайчи-сенсей сидел неподалеку, следя за каждым движением протеже. Кейджиро закусил губу, едва удерживаясь от резких слов. Теперь все знали о том, что Изуну-химе помолвили с наследником клана Нара. Изуна Учиха и Тобио Учиха заключили помолвку с детьми главы клана Нара. Кейджиро ненавидел эти разговоры, этот смех, который он ловил отовсюду. Казалось, все радовались, словно его Изуна уже стала чужой. В груди вспыхивала ярость. Он бы вырвал эту весть с корнем, заставил бы всех забыть, если бы мог. — Хм… Впервые в жизни Кейджиро не знал, как поступить. Он обычно чувствовал себя уверенно, знал, что делать — но только не теперь. Теперь мысль, что его Изуна будет принадлежать другому, рвала его изнутри. Как эти Нара — эти мозговитые слизняки— посмели думать, что смогут ее заполучить? Весь его мир зазвенел в черных тонах. Кейджиро сжал виски, пытаясь отогнать этот омут, но знал — бесполезно. Она была его. Было очевидно, что это произошло без согласия его химе. У него еще есть время. Может, судьба будет на его стороне, и жених умрет в битве, но Кейджиро не доверял судьбе. Он привык получать все сам.  Если уж не судьба, то он сам создаст нужные условия. Это будет легко. Он знал, как добиваться своего, и готов был на все, чтобы ни один посторонний взгляд не падал на Изуну. Нара недостоин ее. Никто не достоин, кроме него. Он станет сильнее, выше, старше. Он станет тем, кто будет достоин ее. Дайчи-сенсей заметил странное поведение ученика, но не стал задавать вопросов. Он понимал, что Кейджиро что-то замышляет. Учихи могут казаться спокойными, но привязавшись, они готовы разрушить любой барьер ради объекта своих чувств. Если бы и химе ответила взаимностью, все бы стало легче, но старый Дайчи не обманывался. — На сегодня все, отдохни, — произнес он. — Мхм, — к удивлению сенсея, Кейджиро даже не стал спорить, в этот раз он был послушным. Подозрительно послушным. Кейджиро предстояло пойти еще и на стройку. Его обязанности были незавидными: принеси, подай, добей не забитый до конца гвоздь. Тадао-сан хлопал его по спине своей массивной рукой и повторял: «Мужчине и сто умений мало» Кейджиро сомневался, что он учится какому-то умению. Единственно он узнавал все лишь в теории, к практике не допускали в силу возраста. Время на стройке тянулось медленно. ***** ーКейджиро-сан,ー его за рукав дергал Кагами-сам. ー Да, Кагами-сама?ー он мягко освободил свой рукав от хватки Кагами. ー Как можно разрушить помолвку? Интересный вопрос. Кагами-сама  был еще маленьким, и мысль, что он способен задать такой вопрос, удивила его. ー Мм. Думаю, если обе стороны против? ー Нет,ーКагами слегка замялся, явно не решаясь продолжать, но Кейджиро почти догадывался, о чем он.ー Я имею ввиду…ну… договорные. Кейджиро вздохнул, понимая, что разговор обещает быть не таким простым, как могло показаться на первый взгляд. — Если это договорная помолвка, Кагами-сама, то, как правило, её расторжение может произойти по нескольким причинам. Например, если один из кланов решит, что союз больше не выгоден, или один из помолвленных умрет по тем или иным причинам до брака, или если кто-то из будущих супругов окажется… неприемлемым по каким-то причинам. Бывают и исключительные обстоятельства, но, — он осторожно замолчал, понимая, что его собеседник ещё слишком молод для полного понимания всех тонкостей политических союзов. Кагами нахмурился, что-то обдумывая, и тихо добавил: — А если один из них… не хочет? Кейджиро внимательно посмотрел на него, начиная понимать, что за этим вопросом кроется нечто большее, чем детское любопытство. И Кейджиро размышлял, можно ли это использовать в свою пользу. — Знаете, Кагами-сама, иногда даже в нашем мире мнение человека имеет значение. Конечно, семьи и кланы часто ставят свои интересы превыше всего, но и личные желания могут повлиять на ход событий, — он наклонился ближе, сел на корточки перед ним, проговорил тише, — если этот человек решителен и знает, как действовать. Кагами прикусил губу, словно борясь с каким-то внутренним сомнением, и взглянул на Кейджиро с едва заметной надеждой. — А вы могли бы… помочь с этим? — вырвалось у него. Кейджиро ненадолго задумался, прежде чем ответить. — Вопрос сложный, но… для близких друзей и тех, кого я уважаю, возможно, я найду способ. Кейджиро осмотрел Кагами, внимательно оценивая его юный пыл и те тонкие нити наивности, что еще цеплялись за его взгляд. Это был шанс, неожиданный поворот, способ, которого он жаждал. Кейджиро еще не знал как воспользоваться этим шансом. Кейджиро смотрел на Кагами, и у него в голове мелькнула идея. Кагами был младшим братом Изуны, и это делало его идеальным ключом, который мог бы помочь открыть двери, запертые правилами клана. Кейджиро сдержал довольную улыбку, наклонился ближе к мальчику, его голос стал мягче, желая внушить доверие. — Кагами-сама, — проговорил он тоном заговорщика, — разрушение помолвки — дело нелегкое, но если приложить достаточно усилий и терпения… любой союз можно поставить под вопрос. Кагами смотрел на него с надеждой и недоверием, но Кейджиро видел в его взгляде детское упрямство, столь характерное для Учих. Он понял, что мальчик уже начал задумываться, как далеко он готов зайти ради сестры. Это было то, что Кейджиро искал. — Представьте, если бы будущий муж вашей сестры оказался… не самым подходящим для неё. Или, может быть, их союз не принес бы клану пользы. В таких случаях… даже лучшие связи могут начать распадаться. Кагами нахмурился, явно обдумывая слова Кейджиро. — А как мне это сделать? — тихо спросил Кагами, почти шепотом, словно боялся, что кто-то услышит его мысли. Кейджиро едва заметно улыбнулся, чувствуя, как мальчик всё больше проникается его словами. Он понимал, что Кагами еще слишком юн, чтобы по-настоящему осознать всю серьёзность своих действий, но его решимость — и привязанность к сестре — могли стать ключом к решению этой раздражающей проблемы. — Иногда, Кагами-сама, не нужно делать что-то прямо. Достаточно наблюдать и использовать правильные моменты, когда они появляются. Если будущий союз вашей сестры станет вызывать сомнения у старейшин, у вашего отца или у кого-то ещё в клане Нара, это может быть наилучшим способом заставить их задуматься. Кагами кивнул. Кейджиро, следя за реакцией мальчика, продолжил обманчиво мягким, почти шепчущим голосом: — Просто будьте рядом с Изуна-химе. Поддерживайте её, помогайте и… время от времени напоминайте, что её счастье важно. Если вдруг ей не понравится этот союз, она всегда сможет выразить своё мнение. А остальное… оставьте мне. Я найду способ поставить всё под сомнение, как только у нас будет нужный шанс. Кагами благодарно кивнул. Ещё немного, и он поверил бы, что может спасти сестру от навязанной судьбы. «Наивный»ー подумал Кейджиро. Но кажется у него есть тот , кто не против помочь ему разрушить помолвку. **** Кейджиро стоял на посту, когда заметил активированным шаринганом красные свечение.  ー Что за…— пробормотал он, на мгновение озадаченный. Не дожидаясь команды второго дежурного, Кейджиро спрыгнул с башни, не используя лесенку, и быстро направился к руководителю сегодняшнего дежурства. Минамото Учиха, подросток пятнадцати лет, с крепким телосложением, сидел в опорной башне и отмечал что-то на карте. — Минамото-сан, посмотрите туда! — он указал в сторону яркого света. Свечение становилось все ярче, и Кейджиро не знал, как точно описать то, что он видел. Минамото активировал шаринган вглядываясь.  — Черт! — выругался он, схватив Кейджиро за шкирку. — Беги и разбуди старейшин! И быстро обратно! Отряд наследников должен был прибыть завтра. Да и это… — Он нерешительно сглотнул, но продолжил: — Похоже на пожар. Как бы с ними не приключилось что-то ужасное. Кейджиро не нужно было говорить дважды; он бросился к ближайшему дому, а когда вернулся, то заметил пару шиноби, готовивших оружие и открывающих ворота. Минамото-сан сунул ему в руки катану и пару кунаев. — Идите, пошлем за вами еще людей, — быстро обвел взглядом просыпающуюся деревню. — Не можем оставить деревню без охраны. Как только проснутся шиноби, будет подкрепление. Узнайте, что происходит, но не вступайте в бой, если это не наши. Кейджиро кивнул и поспешил за ворота, ориентируясь на красное свечение. Они начали бег по верхним путям, проскальзывая по веткам деревьев. — Суйтоном владеешь? — спросил тот, кто был постарше. Он был худощавым, с цепями, обернутыми вокруг пояса. Кейджиро не знал его имени, но в этот момент это не имело значения. — Владею. Только техники совсем базовые. Потушить пожар вряд ли смогу, — ответил он, продолжая мчаться. — Необязательно. Минамото отобрал нас как владельцев Суйтона. Что в данной ситуации, очень необходимая стихия. Активируй шаринган и копируй последовательность печатей,— сказал соклановец, не сбавляя бег. Кейджиро последовал его указаниям, и тот показал ему пару техник Суйтона. Каждый пытался сосредоточиться, несмотря на нарастающее напряжение в воздухе. Казалось, стоит Кейджиро остановится как мышцы завибрируют от этого напряжения. С каждым шагом жара становилась невыносимой, и вскоре они заметили, как летящий пепел падал прямо на сухую траву, вызывая пламя. Это было плохо, но сейчас никого это не волновало. Главное, как сказал Минамото-сан: узнать, что происходит. Пересекая реку, Кейджиро услышал звонкий звук столкновение металла. Сражение. Возле реки лицом вниз лежал шиноби с моном Сенджу на броне. Сердце Кейджиро забилось быстрее, когда он ощутил чакру Изуны. Если бы его сенсорика была более развита, он бы понял, узнал, заметил раньше. Черт. Он побежал в её направлении. Над Изуной склонился Тобио-сама, с катаной, торчащей из области груди. Перед Тобио-сама стоял Сенджу, замахиваясь кулаком. Кейджиро перехватил свою катану удобнее и, резко вытащив её из ножен, отрубил голову нападающему Сенджу. — Тобио-сама! — воскликнул он, его глаза бегали, он волновался, его руки тряслись. Он заметил Изуну и черную жидкость вокруг неё. Он сел на корточки, боже. Боже. Кровь. Это была кровь. — Изуна? — его голос дрожал. Её ноги лежали в неестественной позе, а юката была вся в крови. Кейджиро глубоко дышал, стараясь унять сердцебиение. Боже. — Прикоснись к ар…артерии, — произнес Тобио, крепко сжимая вражескую катану. Когда Кейджиро не послушался, дернулся.ー Я приказываю тебе: Прикоснись к артерии. Кейджиро, застывший в шоке, не понимал, что от него хотят. У него звенело в ушах, и глаза горели. Напротив него села женщина, заставившая его дернуться. — Она жива! Она жива! — затараторила она. Эти два слова дали ему возможность снова вздохнуть. Он выдохнул, и звон в ушах постепенно затихал.  Она жива. Она жива. Кейджиро боялся приблизиться, но должен был убедиться сам. Дрожащими руками он дотронулся до её артерии. Сердцебиение Изуны, хоть и слабое, поддерживало его. Единственное, что гудело в его голове: она жива. Он заставил себя встать и повернуться к Наследнику. — Я Кейджиро. Кейджиро Учиха. Мы на подмогу. — Хорошо, Кейджиро. Помоги мне сесть, — Тобио-сама истекал кровью. Его руки были покрыты собственной кровью. А руки поддерживали вражескую катану. — Ты ведь друг Изуны? Тобио-сама шептал, и Кейджиро наклонился к его губам, чтобы услвшать и помог ему сесть. — Да, я… Мы с вами виделись на прошлом… новый год, фестиваль, — пробормотал он, не в силах выстроить предложение. — По…заботься… о ней, — он хрипло дышал, тяжело и быстро. — Конечно. Я позабочусь о ней. — Обещай, — Тобио словно смотрел сквозь Кейджиро. У Кейджиро дрожала челюсть. — Обещаю. Тобио-сама улыбнулся, и это стало последним, что Кейджиро заметил, прежде чем тот перестал дышать. Кровь Тобио-сама все еще лилась в руки Кейджиро, который поддерживал его в сидячем положении. Тело Тобио стало тяжелым, и он упал на бок Кейджиро. Кейджиро в шоке смотрел на его безжизненное тело и свои окровавленные руки. Не в силах отвести взгляд от тела Тобио, он медленно повернулся к Изуне и, на четвереньках, дополз до неё. Кровавыми руками дотронувшись до её артерии, он почувствовал, как его страх и паника постепенно уходят. Звук её сердцебиения успокаивал его. Он больше не слышал звуки столкновений оружия, не слышал криков и приближающегося подкрепления. Он слышал только то, как её сердце поддерживает жизнь, и это было всё, что имело значение. *** Кейджиро не помнил, как вернулся обратно. Он пришел в себя только тогда, когда кто-то начал хлопать его по щекам. Перед ним был Хикаку, его взгляд был странно жалостливым. ー Кейджиро…ー тихо произнес Хикаку. Кейджиро резко дернулся, отстраняясь. — Изуна? - вырвалось у него. ー Ее лечат ирьенины. Она будет в порядке. Кейджиро с трудом сглотнул, ощущая, как в груди медленно отпускает тугой комок. — А Тобио-сама? Хикаку взглянул на него с едва заметным вздохом. ー Мертв. Слова эхом отдались у Кейджиро в голове, снова вызывая перед глазами мутные, застывшие зрачки Тобио и ощущение его тяжелого тела, которое Кейджиро держал, пытаясь не дать ему рухнуть на землю.  Казалось, он все еще слышал его последние хрипы. Ему уже доводилось видеть мертвые тела, но никогда раньше смерть знакомогоне происходила так близко, на его глазах. Он взглянул на свои руки. Запекшаяся кровь Тобио-сама неприятно стягивала кожу, оставляя её красной и зудящей. Ему стало почти невыносимо - он чувствовал, что не выдержит этой грязи на своих руках ещё ни секунды. Не говоря ни слова, Кейджиро двинулся искать воду, наткнувшись на большой кувшин с водой неподалеку. Нащупав округлый камень рядом с кувшином, он, сквозь зубы, начал тереть им свои руки, до боли оттирая застывшие пятна крови. В голове все ещё пульсировал образ того Сенджу. Как его катана вонзалась в шею врага, легко, как нож в масло, и как из рассеченного горла брызнула кровь. Всего одно движение - и человек мертв. Он даже не мог осознать это, одно движение и человек мертв. Это был враг, а он — Учиха. Разве не так оно и должно быть? Убить, пока не убили тебя. Убийство ー часть пути шиноби. Он убил и будет убивать.Разве нужно оправдываться? Нужно ли вообще искать оправдания? Говорить, что убийство было необходимым? Он поступил так, как должен был, как было правильно для него. Одно движение - и враг повержен. Одно движение - и угроза устранена. Какая-то часть его тихо шептала, что это правильно.  ** Тело Тобио-сама покоилось на храмовом полу, чтобы каждый из Учиха мог попрощаться с ним. Правящая семья стояла по бокам, образуя живой коридор для тех, кто подходил отдать дань уважения. По одному Учиха подходили к телу, склонялись, воздавая почести павшему, и отходили в сторону. Кейджиро не мог унять дрожь в руках. Он проходил через это. Это нормально. Таджима-сама стоял над телом сына. Как скала, он не дрогнул ни разу, и все же Кейджиро заметил покрасневшие белки его глаз, взгляд, устремленный в пустоту, будто сам Таджима был где-то далеко отсюда, в своем горе. Мегуми-сама рядом будто вдруг постарела на целое десятилетие. Ее поддерживала за предплечье служанка, потому что сил стоять одной уже не хватало. Губы плотно сжаты, ни одной слезинки, но дрожь выдаёт ее чувства. Ее взгляд снова и снова возвращается к лицу Тобио-сама, как будто надеется увидеть хоть один вздох, хоть одно движение. Мадара-сама горбился, разом став меньше, словно тяжесть сдавило его плечи. Он старался стоять прямо, смотреть прямо, принимать соболезнования с прямой спиной и ясным взглядом. Не понятно как он сдерживался. А Изуна… Она стояла, склонив голову, так, что волосы падали на лицо, скрывая его от всех. Но дрожащие плечи и капли слез, которые падали на храмовый пол, выдавали ее горе. Стук этих капель был для Кейджиро громче всего происходящего вокруг. Он хотел подойти к ней, обнять, поддержать, увести ее отсюда. Но что он мог сделать? Если бы он был сильнее, быстрее… Если бы его сенсорика была развита, он смог бы раньше почувствовать угрозу. Тогда он бы спас Тобио-сама. У Изуны не было бы разбитого сердца и боли утраты. Кейджиро сжал зубы, заставляя себя отвернуться от ее хрупкой фигуры. Кагами-сама рыдал. Честно, Кейджиро и не думал что он будет так плакать. Навздрыд. Стирая слезы рукавом кимоно и время от времени тянуться к сестре, которая стояла рядом с ним, прижиматься к ее ноге ища утешение хоть в чем-то, даже просто в ее молчаливом присутствии. Но кто утешит Изуну? Кейджиро сглотнул. Он должен был быть сильнее. Должен был успеть. Должен был предотвратить это ради нее, ради своей Изуны, ради своей Химе. Она не должна была плакать и страдать. * Она осунулась и больше не улыбалась так солнечно и ярко. Она всегда была при делах. Всегда занятая. Он ждал ее. Она была у Хагоромо. Остановилась перед ним, прежде чем он взял её руки в свои и повёл на их поляну. От неё пахло благовониями — теми, что разжигают для мёртвых. Этот запах стал частью неё. От нее теперь всегда пахло этими благовониями. Он принес еду и предложил ей поесть. Он хотел, чтобы она знала — для него важно, что она жива, что здорова, что, несмотря ни на что, он рядом. — Тадайма! Она ела молча, но когда закончила, тихо поблагодарила: — Спасибо, было вкусно. Кейджиро тепло посмотрел на нее и улыбнулся. ーЯ рад. И,ーон запнулся, но смотрел прямо.ーЯ рад, что ты вернулась. Целая и невредимая. На мгновение её лицо исказилось от боли. Напоминание о Тобио-сама заставило её скривится. Кейджиро осознал свою ошибку и мысленно проклинал себя. — Я знаю, — напряжённо улыбнулась она, но её глаза потемнели, и он видел, что эти слова причинили ей боль. Он почувствовал вину и нахмурился, не зная, как найти нужные слова. Он всё же пробормотал: ーМне жаль, если я сказал что-то, что ранило тебя или то, что тебе не понравилось.ーон почесал шею. Не мог же он сказать ей, что понял что сказал не так. Она коротко ответила, не глядя на него: — Ты не виноват. Нет. Он виноват. Кейджиро виноват. И слава Ками-сама, Изуна не знает, что он был в составе подмоги. Если бы он пришел чуть раньше,  может быть Тобио-сама не умер?