Маргариточка-цветочек, на могилке расцвети

      Аккуратно ступив на скрипучий деревянный пол, Маргарет тихо вышла из комнаты, чтобы не разбудить маму, которая в последнее время жаловалась на слишком чуткий сон. Сквозь занавески, сооружённые из плотной льняной ткани, солнце еле-еле пробивалось. Умывшись, Маргарет вытёрла лицо пожелтевшим от времени грубым полотенцем и зябко передёрнула плечами. Несмотря на май, входящий в свои права и уже не скупящийся на тепло как апрель, утром всё ещё было прохладно, по полу сквозил холодный воздух.       Накинув на плечи старую мамину шаль, Маргарет тихо прошла мимо кухни и спящего на циновке огромного пса, некогда верно служившего её отцу, и отворила дверь, отозвавшуюся протяжным скрипом. В глаза брызнул свет лучей только-только поднимающегося солнца. Небо переливалось нежными оттенками розового и голубого. Щурясь, Маргарет подняла глаза, укуталась в шаль и зевнула. Стоять на пороге по утренней зорьке ей нравилось. Солнце заплетало золотые косы, дарящие миру свет, а небо разливалось вокруг парным молоком. Вокруг стояла тишина.       Красиво.       Каждый день за стеной Мария был красивым.       Отец Маргарет был охотником, это Маргарет знала по рассказам матери. Но по чьей-то злой воле один раз он не вернулся с охоты. В деревне потом говорили, что волки загрызли, а отец даже до поселения добраться не смог. Только его пёс и пара мальчишек-помощников вернулись и попытались отвести хоть кого-нибудь к месту, где был отец. Но его так и не нашли, даже тела не было. Мальчишки потом, щурясь и почёсывая затылок, говорили, что отец Маргарет спас их — дал время убежать, а сам вот не смог. Маргарет тогда едва ли исполнилось четыре года, она так и не поняла, что произошло, да и не помнила отца так хорошо, как мама, потому и не грустила. Бабушки и дедушки у неё тоже не было. У многих в деревне были, а у Маргарет почему-то нет. Мама говорила, что когда-то давно их жизни забрала болезнь.       После смерти отца Маргарет и мама перебрались из деревушки в город. Небольшой такой город, тихий. Маргарет нравилось здесь жить не меньше, чем в охотничьей деревне. Поселились они в небольшом домике на отшибе. Мама устроилась работать прачкой, а дочку, оставить которую было не с кем, брала с собой. Девочка всё время порывалась помочь, другие прачки умилялись, а мама почему-то вздыхала и говорила, что когда Маргарет вырастет, у неё обязательно будет работа получше.       Через пару лет мама нашла ещё одну работу. Вернее, подработку. Стала убирать после занятий в небольшой городской школе. В школе этой учились дети, что были не намного старше самой Маргарет. И сейчас мама мыла в классе полы. Маргарет она обычно просила ждать в коридоре. А в коридоре делать было нечего. Заскучав, Маргарет немного поглазела через окно на кусочек неба да вышла на улицу. Присев на корточки, она стала сосредоточенно разглядывать одуванчики. У них были причудливые срезы по краям листьев, нежный зелёный цвет и пушистые жёлтые цветочки. Маргарет любила рассматривать растения. Они все были красивыми, даже тот чертополох, росший рядом с домом, несмотря на то, что больно кололся.       А здесь одуванчик. Маленький, живой, яркий.       Маргарет потыкала его пальцем, отчего растение покачнулось. Рядом с ним она заметила невзрачный рыжеватый цветок. Маленькая маргаритка около одуванчика чахла и отчаянно тянулась к свету, пытаясь преодолеть преграду широких зелёных листьев. И как её сюда, к одуванчикам, занесло? Маргарет с жалостливым вздохом раздвинула узорчатые листья, немного приминая их. И как маргаритка найдёт силы выжить и не увянуть совсем?       Послышался тихий голос матери, а в ответ ему ещё чей-то, высокий и звонкий. Маргарет выпрямилась и одёрнула платье. Простенькое такое платьице без рисунка, даже без самой заурядной клетки. Мама вышла из школы с ведром с грязной водой. Шагая рядом с ней, такое же ведро тащил высокий мальчик.       — Спасибо, — сказала мама и улыбнулась этому мальчику.       — Вы такие тяжести носите, — заметил он, — нехорошо ведь.       — Работа такая, что поделать, — вздохнула мама, склонила голову и оттёрла пот со лба тыльной стороной ладони. Рыжий хвост качнулся.       Перед работой она всегда завязывала волосы в хвост. Маргарет нравилось перебирать густые мамины кудри, когда она распускала их перед сном. У самой Маргарет волосы тоже были густые, рыжие и пушистые, но короткие, чуть выше плеч. Такие даже не заплетёшь.       — Мар! — окликнула её мама. — Скоро домой пойдём.       Маргарет кивнула и мельком взглянула на незнакомого мальчика. Мама вылила грязную воду в траву и унесла вёдра обратно в школу. Мальчик остался стоять на крыльце школы. Маргарет забралась на деревянный ящик, невесть кем поставленный у стены школы уже давно, и обхватила себя руками.       — Чего ты ждёшь? — полюбопытствовала она, глотая согласные.       Мальчик удивлённо вскинул брови и замотал головой, видно ища Маргарет. Наткнувшись на неё взглядом, он с тихим «а-а» кивнул и ответил:       — Папу.       — Ты здесь учишься?       Мальчик кивнул.       Маргарет поболтала ногами и расплылась в улыбке. Во рту не хватало переднего зуба, и улыбка наверняка вышла щербатая. Мальчик склонил голову набок и окинул Маргарет взглядом. Глаза его были чересчур серьёзными.       — Так ведь нельзя…       — Ты смешной, — хихикнула Маргарет.       Мальчик свёл брови (густые, раньше Маргарет таких не видела) к переносице.       — Отнюдь.       — Что такое «отнюдь»? — удивилась Маргарет.       Взгляд мальчика сделался недоумённым.       — Значит, что я не смешной. Это ты смешная, а не я.       — Вот такая я, — весело сказала Маргарет и обхватила себя руками. — А сколько тебе лет?       — Десять.       — Ты такой взрослый, — ахнула Маргарет и опять поболтала ногами. Считала она плохо, но это сосчитать смогла. Надо же, почти в два раза её старше.       Мальчик пожал плечами.       — А как тебя зовут?       — Эрвин.       — У-у, — протянула Маргарет, запустив пальцы в волосы. — А знаешь, как меня зовут?       — Откуда? — спросил мальчик, вздёрнув бровь.       — Ма-аргарет, — объяснила она. Буква «р» выговаривалась до сих пор плохо, и получилось смазанное «Малглет».       Девочка спрыгнула на землю и оправила платье.       — А ты будешь ещё приходить учиться?       — У меня папа работает учителем. Конечно, буду.       — Я тоже хочу учиться, — протянула Маргарет, приложила указательный палец к губе и потёрла её.       Эрвин хмыкнул, уголки его губ дрогнули. Маргарет сделала шаг к нему, поднялась на носки и заглянула мальчику в лицо.       — А чего ты такой серьёзный? — улыбаясь, пробормотала она, снизу вверх глядя в сосредоточенные глаза.       — Я серьёзный? — удивился Эрвин и забавно двинул бровями.       Маргарет это показалось смешным. Возможно, ей слишком много всего казалось смешным, порой даже неуместно. Она вдруг засмеялась. Почему, зачем, для кого — непонятно. Эрвин этому удивился, даже окинул Маргарет беспокойным взглядом. Те самые прачки с маминой работы говорили, что Маргарет нельзя смеяться. Что смех у неё слишком громкий, и она чересчур открывает рот, это неприлично. Но Маргарет всё время вспоминала об этом слишком поздно.       — Эрвин! — послышался оклик. На крыльце школы показался мужчина. Высокий, с бородой и очками, он показался Маргарет очень умным.       — Папа пришёл, мне пора. — Эрвин помедлил и, мельком взглянув на неё, бросил на последок: — И… пока.       Маргарет проводила его взглядом. Эрвин радостно ухватился за ладонь отца и заговорил о чём-то.       — Мар, пойдём, — откуда-то сверху сказала мама, взяла за руку и повела со школьного двора.       Маргарет, выворачивая шею, всё ещё глядела на Эрвина и его отца. Эрвин говорил с ним увлечённо и громко. Глаза у него заблестели.       Маргарет снова улыбнулась своей щербатой улыбкой непонятно чему.