Наследница

— Стоп, стоп, стоп… что ты только что сказал? — Они были лишь моим созданным миражом для твоей матери. — Но зачем ты сделал это? — Догадайся. Не заставляй меня ставить под сомнение твой ум. Иначе, не видать тебе титула принцессы. Я не потерплю глупышки на троне. — Благодарю за комплимент, папочка! — К твоим услугам. В моём арсенале их полно, драгоценность. Кто, если не родной отец скажет в лицо правду? — Такая правда мне не по душе. — Мирись с этим. Я весьма прямолинеен. Джарет сидел на краю новой кровати дочери, продолжая ознакомительную беседу, восполняющую семнадцатилетнюю пропасть, возникшую между ним и Эбигейл. Он отвёл ей шикарную опочивальню в тёмно-коричневых оттенках, зная, как та обожала всё мрачное, что успокаивало её глаз и внутренний мир. Посреди спальни просторная кровать, с наимягчайшим матрасом, горой подушек и тёплым пледом с одеялом. Девушка предвкушала самый сладкий сон, какой только мог быть. А какой восторг вызвал её новый гардероб, оказавшийся в платяном шкафу напротив. Куча кожаной одежды, с шипами и цепями на ней. Сара не позволяла ей приобретать подобное, называя это чересчур вызывающим. «— Ты хочешь привлечь на себя взгляды всех насильников города? — Мама, у меня при себе всегда находится перцовка! — И кто заставил тебя её купить?! — Лишь бы обвинить меня, честное слово!» Эбигейл понимала опасения родительницы, но была слишком горда для того, чтобы признать правоту Сары. Но теперь, на неё никто не станет глазеть, и она может одеваться так, как мечтала давно. Однако тот факт, что она действительно останется одна, не включая, конечно, мать и отца вместе с гоблинами её печалил. Может, его величество всё же разрешит перенести сюда Тоби? Стоило попытаться ещё, ведь ради неё он горы свернёт, разве нет? — Уж прости за мою недалёкость, но мне всё ещё интересно, почему ты так поступил? – продолжила разговор Эбби, настаивая на своём. Говорит, что прямолинеен, тогда пусть привыкает к её настойчивости. — Она нуждалась в помощи, как бы не была самоуверенна в своей победе. Я любил её, и хотел, чтобы она прошла Лабиринт. — Любил? Девушка склонила на бок голову, усмехаясь. — И люблю, – без малейшего намёка на ответную улыбку, сурово ответил тот. — Мне хотелось приблизить как можно скорее конец этого представления, даваемого ей, чтобы добраться до желаемого. Да, не спорю, один раз пришлось прибавить время, но это было сделано мной ради азарта. О, как мне пришлось по нраву её удивление и недовольство… – растягивая последние слова, рассмеялся тот. — Любая эмоция Сары прекрасна. Идеальная по всем параметрам и теперь она, наконец-то моя. — А я лишь пешка в твоей игре, не так ли?! Только через меня ты добрался до неё! Глухой стук по подушке, вызванный девушкой, вновь заставил вернуть на лицо правителя неумолимую серьёзность. — Тебе однозначно не хватало в жизни крепкой, отцовской руки. Взмахом Джарет остановил очередные оправдания. Этот жест был чуть ли не его главной фишкой в разрешении конфликтных ситуаций, откуда он умел выходить победителем неоднократное количество раз. Мужчина редко прибегал к нему, так как гоблины умели внимать словам Короля с первого раза. Однако новоиспечённые существа давали прелестную возможность оттачивать навык главнокомандующего, хоть их с годами становилось всё меньше, так как люди прекращали верить в сказки, и не пользовались «любезными услугами Короля Гоблинов». Но профессионализм, заключавшийся в некоем ораторском искусстве, всё равно остался. — Да, я не шутил по поводу того, чтобы перевоспитать тебя, юная леди. Предупреждающий взгляд, направленный на дочь, ничем ту не смутил и не пробудил голос совести. — Я где-то читала, что психологи утверждают о бесполезности внедрения жизненных уроков в голову подростка, потому что он уже усвоил всё, что ему необходимо и активно использует это на практике. — Тогда скажи на милость, откуда ты научилась хамить направо и налево? Это не выход из любой сложной ситуации. Обучение дипломатии станет твоим первым уроком на завтра. После некоторой дозы теории мы применим её на практике. — Какой ещё… – слова застряли у девушки поперёк горла, как только сошло озарение, выраженное в поджатых губах и кивке головой. — Я не готова так быстро воссоединиться с ней вновь! Эбби негодующе, как ребёнок, стукнула ладонью по подушке. — Что она сделала тебе, Эбби, что ты так её ненавидишь? Вопрос в лоб – такой же излюбленный способ Короля загнать в тупик жертву. Он спрашивал дочь о нелюбви к матери много раз за день, но именно сейчас поставил перед, так называемым, фактом, потому что к этому располагала ситуация. Девушка отвела взгляд в сторону и сразу же поникла. Сейчас избежать дельного ответа не получится. Она даже не ведала о том, что сказать в оправдание, которого, как только что для неё открылось, не было и в помине. — Неприязнь выработалась у меня как рефлекс, отец, понимаешь? – Эбигейл взглянула на мужчину с неким опасением, как "нашкодивший котёнок". — Мне не ведома моя ненависть, как не звучало бы смешно. Я утеряла её суть и источник. Суровое выражение лица Джарета ничуть не подверглось переменам. — Сара приучила тебя с детства к сказкам, и ты стала жить фантазиями, уходя от реальности, в которой всё больше теряла смысл и радость, взрослея и модифицируя мировоззрение, постепенно снимающее с тебя розовые очки и показывающие гниль, скрывающуюся в окружающих людях, к примеру. А в твоих выдуманных сценариях всегда всё гладко и радужно. Девушка слушала с чуть приоткрытым от удивления ртом. Внимала тому, о чём забыла и так хотела вспомнить, но мешало самолюбие и желание всегда быть правой. — Я никакой не гений, просто умею всех читать, как открытую книгу, – опередив последующие слова благодарности, произнёс всё таким же спокойным, и стоит признать со стопроцентной уверенностью, завораживающим голосом его величество, что отнимало, непонятно как, дар речи. Да и говорить больше ничего не нужно было. — Пора спать, драгоценность. Приятного путешествия в царство Морфея. Рука Эбби остановила вставшего со своего места отца, что хотел покинуть комнату, потушив дуновением огонёк в настенном канделябре. Мужчина обернулся к дочери через плечо. — И всё-таки спасибо, папа. Меня нужно было вернуть из состояния слепоты. Однако Джарет не ответил ничем, даже слабой, мгновенной, но улыбкой, молча покинув опочивальню под звук шуршащего одеяла, которым укрылась девушка, обречённо вздохнув напоследок, прежде чем закрыть глаза.

***

Тьма беспощадно опустилась на Андерграунд, оставляя всё меньше убеждений в том, что женщина так и пройдёт ещё более дремучий и запутанный Лабиринт. Она ступала в буквальном смысле на ощупь, так как вокруг не было ровно никакого намёка на свет. Только луна слабо освещала путь, хотя это было не так действенно. Дальше своих ног не было видно ничего. Сара вечно натыкалась на очередное препятствие, будь то зелёная изгородь плотно сросшейся листвы или голая стена, сделанная из холодных камней. Она даже не знала, насколько далёко продвинулась. То, что Хоггл, Людо, сэр Дидимус и его верный пёс Амброзиус, так похожий на собственного любимца Мерлина, оказались сотворёнными Джаретом, уж непонятно, для потехи ли или в качестве помощи, сомневаться не пришлось после пройденных часов двух, трёх. Иначе как объяснить то, что всё никак друзья не появлялись? Женщина в очередной раз осела на землю, осознав, что в конце концов она проиграет Королю Гоблинов, так как оставалось совсем мало времени, что следовало провести в ночи, поглотившей шансы на победу, что в этот раз одержана не будет. Мужчина не прислал подмогу, потому что у него был план, и Сара понимала какой. Он не ускорял процесс, так как нужно было чем-то её занять, пока тот наедине беседовал с дочерью. Его величество, конечно, мог сказать прямо о своих намерениях и оставить возлюбленную дома, дабы та морально подготовилась к новой жизни в родном, успокаивающим гнёздышке, но разве Джарет любил простые условия своих изощрённых игр? Хотя не так уж плохо ознакомиться с владениями, что в скором будущем окажутся под твоей властью. Сара, несмотря на огромную обиду, затаившуюся внутри, всё же любила также сильно, как и прежде. Да и вся злость, накопленная годами, уже вышла наружу, обрушившись словесным потоком на побудителя несколько летнего конфликта. Будучи той юной девушкой она бы не смогла до сих пор понять причину этого поступка мужчины, но на данный момент женщина находила его весьма и весьма справедливым, пусть от части и ребяческим. — Пора опускать занавес циркового представления. Раздавшийся позади равнодушный голос на этот раз не вызвал испуга, потому что Сара внутренне была готова к появлению Джарета в такую подходящую ситуацию нахлынувшей безысходности. — Идём. Протянутая рука материализованного в воздухе быстро почувствовала отклик. — Эбби, она… — Надеюсь, что её храп не встревожит нервную систему охраняющих у двери, – прервал мужчина, прислоняя к оголённой просторной рубахой груди прильнувшую возлюбленную и вдыхая опьяняющий, ромашковый аромат её чёрнокурых волос. — Ты хочешь, Сара? Та ответно отняла голову от желаемого ею все это долгие годы плеча, томно взирая от усталости. — Хочу чего, Джарет? — Ты знаешь. В королевском хладнокровие всё равно прослеживались тёплые нотки, обдающие вселенской любовью к стоявшему рядом существу, так пылающим тихой, но страстью, и требующим взаимности. — Чего же мы ждём? Спустя столько времени ухмылка вернулась на безэмоциональную физиономию его величества, что в мгновение ока спас себя и возлюбленную от продирающего насквозь уличного ветра, перенося в неизвестную локацию, где возможная угроза здоровью явно отсутствовала.