he wants me (dead)

Если позволяла ситуация, Ричард предпочитал молчать. Страх перед неизвестностью – один из сильнейших человеческих страхов, и он умело на нем играл. Не размениваясь на комментарии или угрозы, – Ричард вообще никогда не угрожал, он ставил перед фактом, – тишина и невозможность прочесть намерение пугали сами по себе в достаточной степени. И вместе с тем дарили иллюзорную надежду, что решение еще не принято и есть шанс. Договориться. Отсрочить. Выжить. Любой ценой. Ему предлагали деньги, яхты, виллы на Карибах, билеты в рай, но, к сожалению, заплатить Ричарду можно было исключительно кровью. Он четко знал свои полномочия, он – исполнитель, крайняя мера, терминальная стадия и точка невозврата, не в его компетенции раздавать помилования. Именно это ценил в нём Камски. Верность. А также умение эффективно и эффектно импровизировать в заданных рамках, без излишней самодеятельности. Впрочем, сейчас Ричарда никакие рамки не сдерживали, это его личная вендетта и он мог зайти так далеко, насколько хватит его изощренной фантазии. Которую даже жаль тратить на такое недоразумение, как его сегодняшний визави. В миру Артур МакКензи, или просто Арт. Драгдилер, редкостный придурок и головная боль Ричарда последние пару недель. – Слышь, мужик, давай разрулим все по-тихому и разойдемся, – нервно повторил Арт, снова дергая руками. Пластиковые стяжки предсказуемо не поддались ни на йоту. – В душе не ебу кто ты такой, но мне не нужны проблемы, я нихера важного не знаю, банчил где поставили и не лез дальше Ферндейла. Интересно. Ферндейл по праву считался территорией Иерихона. Похоже, он надеялся, что покровительство Манфреда обеспечивает ему некое подобие неприкосновенности. Тем приятнее будет его разочаровать. – Имя Найнс тебе о чем-нибудь говорит? – поинтересовался Ричард, больше для проформы. – Найнс? – Артур неверяще ухмыльнулся, – Тот самый? Да ладно, мужик, все в курсе, что он птица не того полета, чтобы с барыгами типа меня лично разбираться. Да и я ему на хвост не наступал, говорю ж, за границы своего дистрикта ни ногой. – Скажем так, ты попытался забрать то, что принадлежит ему, – Ричард подчеркнул местоимение. – Две недели назад, в Мидтауне. Далековато от Ферндейла, не находишь? Он с любопытством склонил голову набок, наблюдая как Арт дискомфортно ежится под его внимательным взглядом. – Окей, окей, подловил, но Девой Марией клянусь, весь товар загребли легавые! Мы сами еле успели по съебам дать, я бы ни за что… – Ты ранил офицера. – Ну да, подстрелил вроде кого-то, а че мне надо было делать? – огрызнулся дилер. – Ждать, пока повяжут? – Долго же до тебя доходит, – скучающим тоном заметил Ричард. От скуки всегда хотелось курить, и он не стал отказывать себе в этом желании, выдыхая дым к высокому потолку склада, пока МакКензи с почти видимым усилием крутил шестеренками, переваривая информацию и выстраивая логическую цепочку. К моменту, когда он ощутимо поменялся в лице и побледнел, осознав свою ошибку, Ричард успел прикончить сигарету и, верный доведенной до автоматизма привычке, убрать окурок в зип-пакет. – Так он из ваших… – начал Артур и замолк, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. – Моих, – подтвердил гениальную догадку Найнс, – И мне очень не нравится, когда моих людей пытаются убить. – Да откуда мне было знать! – голос позорно сорвался в конце фразы и дилер крупно вздрогнул, стоило Найнсу опустить на его плечо ладонь, затянутую в тонкую кожу перчатки. Почти ласково Найнс напомнил прописную истину: – Незнание закона не освобождает от ответственности. Начиналась его любимая часть.