С появлением тебя

      Намджун не помнит, как уходит из дома Тэхёна, не помнит, как заказывает такси, ожидает его каких-то десять минут, которые кажутся ему чуть ли не вечностью, не помнит, как вспотевшими от волнения руками сжимает колени, пока его сердце бешено бьётся, а в голове ворох мыслей, связанных с одним единственным человеком, которого меньше всего ожидал услышать сегодня. Приходит в себя лишь тогда, когда выбегает из остановившегося такси, оставив водителю сдачу, быстрыми шагами идёт в сторону многоэтажки, заходит в первый подъезд и поднимается на третий этаж по лестнице, не дожидаясь лифта.       Он останавливается возле той квартиры, номер которой в сообщении отправил ему Юнги, старается привести дыхание в норму и успокоить сердце, и у него это получается, но с трудом. Но когда, после двух коротких стуков в дверь, мужчине открывает растрёпанный, тяжело дышащий и до жути красивый парень с розовыми щеками и затуманенным взглядом, Намджун понимает, что сегодня сдерживаться и думать головой будет ему не по силам.       — Учитель Ким, — голос Юнги тихий, просящий, а удивлённые глаза бегают по лицу напротив, не веря тому, кого видят перед собой.       Юнги не ожидал от самого себя, что сделает это. Его мама уехала сегодня на несколько дней к сестре, которая живёт в другом городе, оставив сына дома одного, потому что у того учёба. Парень против не был, так как с самого утра чувствовал себя не очень хорошо и понимал, что со дня на день у него должен начаться гон. Он планировал провести время за компьютерными играми, погулять с друзьями и в целом заниматься тем, что ему нравится.       Гон начался, как назло, именно сегодня, испортив все его планы. Обычно Юнги принимал таблетки, подавляющие его желание и возбуждение, когда хочешь наброситься на всё, что движется, а по окончанию их действия смотрел разные видео для взрослых, снимая напряжение. В этот раз он не собирался добавлять в свой план что-либо ещё, но усомнился в этом, когда понял, что не сможет пережить гон в одиночку.       Таблетки сначала помогли, ему даже не хотелось всунуть кому-то, а потом неожиданно в его мыслях появился тот, о ком никак ни в коем случае не хотелось думать. Тот, кто неожиданно оказался его истинным, хотя был таким же альфой, как и он, тот, кто старше него шестнадцать лет, кто внушал ему больше отрицательных эмоций, чем положительных.       Юнги подумал о том, что было бы, будь Намджун сейчас рядом с ним. Как они — истинные — вели бы себя под одной крышей, пока у одного из них гон. Как не могли бы сдержаться рядом друг с другом, буквально набрасываясь друг на друга, как их сердца бились бы в бешенном ритме, как их запахи смешались бы, кружа голову и заставляя мечтать ощутить вкус чужих губ.       Эти внезапные мысли, желание, которое появилось из ниоткуда, устроили в голове такой переполох, что в какой-то момент таблетки просто перестали действовать. Гон взял над ним контроль, а все мысли вдруг сконцентрировались на одном человеке.       Юнги честно пытался не думать об этом, он пытался отвлечь себя игрой на компьютере, зависая онлайн с друзьями, даже два раза снял напряжение с помощью порнушки, но всё было без толку. Мысли о Намджуне, о его горячем мускулистом теле, о пухлых губах и очках на переносице, об умопомрачительном запахе так сильно въелись в голову, что младший альфа едва сдерживался, хныча от того, как член твёрдо стоял, причиняя дискомфорт, а непередаваемое желание хоть разок коснуться истинного стало просто невыносимым.       Поэтому, мечтая поскорее избавиться от возбуждения и уже не руководствуясь разумом, Юнги нашёл в блокноте мамы список контактов, среди которых был его учитель математики, позвонил и попросил приехать. Честно, он и думать не мог, что старший альфа приедет, потому что время уже давно было за полночь, но каково же теперь его удивление, когда он видит его сейчас перед собой.       — Ты в порядке? Что-то случилось?       Конечно, Намджун уже давно был в курсе того, что случилось, потому что запах парня чувствовался еще с первого этажа, а его вид сейчас так и кричит о том, что гон уже давно взял его под свой контроль. Но ему не хочется пугать альфу, а потому он решает быть с ним максимально осторожным.       Юнги мнётся пару секунд, всё ещё стоя в проёме двери и не пропуская мужчину внутрь, задумывается о том, правильно ли поступает, но когда новый прилив возбуждения подступает к половому органу, а запах Кима становится для него ярким и насыщенным, он плюёт на всё, хватается за воротник рубашки альфы и тянет его на себя, захлопывая за собой дверь, как только тот заходит.       Намджун в шоке, он удивлённо хлопает распахнутыми глазами, не понимает, ему это кажется, или Юнги действительно сейчас сжимает его рубашку и целует в губы с такой жадностью и пошлостью, словно он ждал этого момента всю свою жизнь. Мужчина зависает с поднятыми руками, не отвечая на поцелуй, потому что понимает, что не может воспользоваться состоянием парня, который, несомненно, потом будет жалеть об этом, и Юнги тоже начинает это понимать.       Он отрывается от чужих, покусанных им же, губ, смотрит рассеянно, вероятно, не до конца осознавая, что творит сейчас, но в следующую секунду тянется обратно, наконец, ощутив небольшое облегчение, и разочарованно, почти по-детски, ноет, когда старший альфа останавливает его жестом руки.       — Юнги… Юнги, мы не должны.       Ким, без сомнений, не хотел бы сейчас останавливать парня, такого жаждущего и хнычущего от желания, но поступить по-другому он никак не может. Во-первых, Юнги — ученик, а он его учитель и, если хоть кто-нибудь узнает об их связи, не посмотрят на то, что они истинные: его самого вышвырнут из школы, а слухи будут идти за ним по пятам, тем самым разрушая его карьеру. А что касается Юнги, то его запросто отчислят, не дав ему закончить школу.       Во-вторых, мужчина сейчас находится в отношениях с одним прекрасным человеком, которого он добивался очень долго, и изменять ему — последнее, чего ему бы хотелось. Чонгук не заслуживает этого, не заслуживает такого удара от него. Намджун любит омегу всем сердцем и его любовь не исчезла по щелчку пальцев, как только он узнал о своём истинном, как бы неприятно это ни звучало. Да, он принял Юнги своим истинным, хотя всё ещё верит в это с трудом, но отказаться от Чонгука после того, как долго и упорно пытался добиться его расположения, мужчина не может и не хочет.       Поэтому, видя сейчас перед собой нуждающегося в своем истинном парня, Ким понимает, что не может так поступать. Ни с Юнги, ни с Чонгуком.       Они оба этого не заслуживают.       — Пожалуйста… пожалуйста, — младший альфа буквально начинает умолять, чтобы мужчина сделал хоть что-нибудь, коснулся его хоть разок, потому что теперь, когда тот перед ним — настоящий, живой — сдерживаться уже просто невозможно.       Юнги, не дождавшись никаких действий от старшего альфы, окончательно потеряв самоконтроль, вновь тянется к губам напротив и накрывает их своими, толкаясь языком тому в рот, сплетаясь с чужим, и утягивает того вглубь квартиры. Намджун поначалу бездействует, опешив от такого напора, никак не отвечает на ласки парня, чтобы показать тому, что не собирается делать с ним ничего, выходящего за рамки, но потом внутри него что-то трескается.       Может, дело в том, что Юнги — его истинный, может, в том, что у него гон и его запах такой крышесносный, или в том, с каким трепетом и страстью парень его целует, Намджун понятия не имеет, но что-то из этого однозначно выключает в его голове все разумные мысли.        Они остаются лишь вдвоём в этом моменте — жаждущие, готовые всеми силами взять инициативу на себя, потому что оба являются альфами, и весь остальной мир уходит на второй план.       Они подумают обо всём завтра.       Когда насытятся друг другом, хотя бы на время, а разум вернётся на своё место.       И, непременно, кто-то из них очень сильно пожалеет о содеянном. Но это будет потом. Сейчас первый шаг сделан.

***

      Чонгук чувствует себя очень странно. Он быстрыми шагами идёт в сторону многоэтажки, нажимает на кнопку нужного этажа в лифте, делая всё автоматически, потому что в голове со вчерашней ночи такой дурдом, такой хаос, что прийти в себя он всё еще не может. Лифт останавливается, вынуждая его выключить пока мысли, ноги ведут к нужной двери, а рука нажимает на звонок в ожидании, пока по ту сторону откроют.       Долго ждать не приходится. Ему открывает спустя пару секунд, судя по внешнему виду, невыспавшийся Хосок, крепко обнимает, как делает всегда, и пропускает вперёд, держа глаза едва открытыми. На звуки прибегают Чонин и Сонми, уже полностью готовые к школе, обнимают мужчину, а девочка, само собой, задерживается в объятиях папы подольше, начиная рассказывать старшему омеге о том, как провела ночь. Чонгук с радостью выслушивает её, оценивает внешний вид дочери и мысленно благодарит своих друзей за то, что те хранят у себя некоторые вещи омежки, потому что та слишком часто бывает у них и случается иногда так, что Чон приезжает за ней, когда уже нужно в школу.       Чимин появляется в проёме кухни, зовёт детей есть, а они с Чонгуком направляются в гостиную, по пути здороваясь друг с другом. Гибрид лисы смотрит внимательно, настороженно, вероятно, уже подмечая в друге какие-то изменения в настроении, но молчит, пока они не дойдут до гостиной и не устроятся удобно. Чонгук чувствует чужой взгляд, но старательно делает вид, что не замечает, хотя и понимает, что того невозможно обмануть, особенно когда дело касается его самого.       Вот что бывает, когда вы знакомы друг с другом так долго.       Хосок выходит попрощаться с ними, чмокает мужа в губы, что делает всегда перед выходом из дома, а лучшего друга треплет по волосам, заставляя того недовольно нахмуриться, и, довольный, покидает квартиру, направляясь на работу, не забыв перед этим дать ребятишкам деньги на булочки.       Когда однофамильцы остаются одни в гостиной, Чимин подаёт мужчине чашку горячего чая с лимоном, получая в ответ благодарность, а сам берёт большую кружку с какао, устраиваясь поудобнее. Несколько минут проходит в спокойном молчании, каждый занят своими мыслями, но это длится недолго, ведь нереально, чтобы они молчали, находясь в обществе друг друга.       Поэтому, недолго думая, Чимин разворачивается корпусом в сторону подозрительно молчаливого Чонгука и первым нарушает тишину, окутавшую гостиную.       — Так-с, ты мне расскажешь, почему приехал за малышкой Сонми только утром?       В его голосе ни капли недовольства или раздражения, ведь дочь друга является членом их семьи, как и его папа. Ему всего лишь любопытно, что заставило старшего омегу так долго задержаться.       Точнее где и кто?..       Чонгук мысленно вздыхает, ни грамма не удивляется вопросу друга, потому что тот на самом деле имеет полное право знать, ведь он присматривал за его ребёнком всю ночь. Но всё равно даётся ему это с трудом, так как события ночи всё еще вертятся в голове, а сердце при одном воспоминании тут же заходится в быстром ритме… Несколькими часами ранее.       Чонгук понимает, что всё происходящее сейчас не имеет никакой логики и просто абсурдно до предела. Он ощущает чужие властные руки у себя на шее, ощущает, как чужие губы приоткрывают его собственные, сминая то верхнюю, то нижнюю, как чужой язык мягко, но напористо врывается в рот, касается его собственного и переплетается с ним, вынуждая тихий, томный вздох вырваться из его горла.       Омеге верится с трудом, что всё происходящее сейчас — реальность. Ведь он никак не ожидал, что альфа, младше него на одиннадцать лет, который только два часа назад обжимался с какой-то омегой в стрип-клубе, который вёл себя с ним всё то время, что они знакомы, так осторожно и аккуратно, словно боялся сказать или сделать что-то не то, сейчас будет так откровенно и пошло целовать его, пока те самые руки с крупными венами нежно сжимают шею и узкую талию, заставляя волну мурашек побежать по всему телу.       Чон приходит в себя, думает, что дело в алкоголе, которого сегодня было слишком уж много, ведь альфа не мог бы в здравом уме и трезвой памяти сейчас вытворять такое со своим директором, учитывая, что тот уже давно знает об их отношениях с Намджуном. Поэтому начинает отталкивать руками мужчину, уперевшись в его твёрдую грудь, пытается сжать губы вместе, тем самым блокируя поцелуй альфы, но того ничего не останавливает.       Тэхён в отместку слегка прикусывает чужую нижнюю губу, сжимает талию Чонгука сильнее, словно собирается оставить на коже свой отпечаток, и спускается вниз, переключаясь уже на шею. Лижет от выпирающих острых ключиц до уха, проведя влажную дорожку, и прикусывает мочку, слыша тихий стон, что вырывается из груди омеги. Он ухмыляется краешком губ, не обращая внимания на хрупкие руки, которые пытаются оттолкнуть его от себя, жмётся ближе, вдавливая чужое тело в пол, и неосознанно из-за возбуждения начинает сквозь ткань брюк потираться вставшим членом об омежий, пока его хвост норовит обвить тонкую талию.       У альфы голова идёт кругом, какие-либо здравые мысли напрочь исчезли из головы, не оставив ничего, кроме бурлящего в крови возбуждения и желания целовать омегу до беспамятства, ведь на большее, помимо поцелуя, не претендует (пока что). Он никак не хотел, чтобы всё это произошло так спонтанно, так грубо и неправильно по отношению к Чонгуку, но Тэхён так желал этого. Так сильно хотел хоть разок коснуться неприступного и до безумия красивого мужчину, от кого с самого начала веяло таким холодом.       Эти мысли, крутящиеся в голове постоянно с того времени, как он позволил себе обнять омегу на крыше школы, — коснуться тёплой руки, тонкой талии, манящих губ; получить смущённую, лучезарную улыбку, адресованную ему лишь одному-единственному; позволить себе мечтать обо всё этом и надеяться на то, что будут вместе, если альфа начнёт делать первые шаги.       Тэхён сначала отказывался даже подумать об этом, ведь он знал, что Чонгук и Намджун встречаются, что у них разница в возрасте целых одиннадцать лет, что, когда у омеги дочь родилась, альфе было всего восемнадцать. Такой союз вначале казался просто сумасшествием даже при одной мысли об этом, потому что, в конце концов, это всё серьёзно и слишком ответственно. Так что Тэхён боялся даже мечтать о том, что Чонгук взглянет на него с любовью.       Но потом мысли о нём стали всё чаще и чаще посещать голову: желание взять его за руку, коснуться его, провести пальцами по очертаниям лица, изучить тело, расцеловать каждую родинку, встречавшуюся на пути. Каждый день устраивать незабываемые свидания, чтобы стать причиной красивой улыбки, видеть своё отражение в его тёмно-карих глазах, в которых словно рассыпались звёзды, и понимать, что омега видит в нём того, с кем хотелось бы познакомить свою дочь.       Тэхён до этого времени и подумать не мог, что умеет так любить. Когда хочется стать для этого человека опорой, поддержкой и защитой, стать незримым щитом; когда мысли о нём успокаивают сердце, вызывают трепет в душе; когда хочется быть всегда рядом, хочется решать все его проблемы, чтобы не переживал и не волновался, справляясь со всем в одиночку; когда хочется прочитать много-много книг, интересоваться по чуть-чуть всем, чтобы найти общий язык и темы для разговоров с тем, кто наверняка посчитает его недостаточно зрелым и надёжным, чтобы позволить быть рядом.       Чонгук ведь далеко не маленький мальчик, который готов погрузиться с головой в любые отношения. Он взрослый, самодостаточный омега, в тридцать пять выглядящий как тот, кто только переступил порог двадцатипятилетия, умеющий отстаивать свои границы и знающий, чего хочет от жизни.       Будет ли когда-нибудь место для Тэхёна в его жизни? Отчего-то разум молотком отбивает отрицательный ответ, а сердце, наоборот, шепчет, что все возможно. Альфе и самому этого очень хотелось бы, ведь теперь, когда он впервые влюбился по-настоящему и так сильно полюбил за такое короткое время, если получит жёсткое «нет» в ответ, это, вероятно, сломает его…       Чонгук бьёт слишком неожиданно. Тэхён далеко не сразу соображает, что произошло. Он отшатывается в сторону, прикладывая руку к разбитой губе, смотрит ошарашенно, никак не ожидая таких действий от обычно спокойного омеги, но, к счастью, это его мигом приводит в чувства. Альфа смотрит, как тот поднимается с пола, разгневанно буравя его взглядом, как растирает губы и шею рукой, словно стирая с себя чужие касания, и это заставляет что-то внутри альфы неприятно сжаться.       — Чонгук…       Тэхён не успевает и рта нормально раскрыть.              — Не смей!       Чонгук в бешенстве. Он едва ли не задыхается от возмущения, его глаза налились кровью, в мыслях одна чертовщина, а желание осыпать ударами этого альфу, который думает, что может так просто позволить себе такие действия, растет с невероятной скоростью.       Как Тэхён мог на такое пойти? Как позволил себе распустить руки, коснуться его без никакого разрешения? Как ему хватило смелости и наглости, по-другому и не скажешь, поцеловать его, прижаться к нему и вытворять такие бесстыдные вещи? Какое право он имеет на это?       У Чонгука злость нарастает до такой степени, что едва ли ему удается контролировать себя. Его хвост хищно двигается в стороны, кулаки сжаты до побеления костяшек, а запах мёда становится таким насыщенным, что даже ему самому становится тошно. Он сверлит холодным взглядом уже давно сожалеющего о содеянном Тэхёна, тяжело дышит, готовый наброситься на него, но в последний момент понимает, что это не выход. Поэтому в спешке хватает телефон со стола, больше не смотря в сторону альфы, и выбегает из дома, мечтая лишь сейчас оказаться далеко отсюда.       И уезжает. Уезжает, постепенно отдаляясь от дома, но не сразу понимает, что телефон-то забрал, но оставил там кое-что более ценное.

***

      — То есть ты хочешь сказать, что этот Ким Тэхён, который преподаёт в твоей школе, поцеловал тебя, да еще и так горячо, что у тебя даже встал?       Чимин, честно, обычно спокойный человек. Его удивить или разозлить получается не с первого раза, но то, что он слышит сейчас, видит Бог, вызывает в нём такую бурю эмоций… Омега так и не притрагивается к своей чашке, отчего какао становится холодным, подумывает, что, по сравнению со своим другом, кажется, скучно живет. Иначе не объяснить то, как только некоторое время назад он говорил, что впервые за шесть лет вступил в отношения, а теперь со злостью рассказывает о том, что чуть не занялся со своим коллегой сексом в его же доме.       Как удивительно быстро меняется жизнь людей вокруг него.       — У меня встало не по моей воле! — Чонгук даже и мысли не хочет допускать, что случившееся ночью хоть чуть-чуть понравилось ему.       Тэхён сделал это без его согласия. Он не должен быть так поступать, не должен был трогать его, зная, что у него есть мужчина.       Чонгук просто не понимает, чем руководствовался альфа, когда прижимался к нему и потирался членом об него. Что сподвигло его на это? Ведь он за все месяцы, что они работают вместе, ни разу не позволял усомниться в себе. У них были хорошие, почти дружеские отношения, он никогда не показывал, что чувствует влечение к нему. А теперь, после случившегося, омега даже не знает, что и думать.       Как дальше себя вести? Что сказать Тэхёну? Будет ли уместно им работать вместе, или всё же стоит разойтись? Чонгук знать не знает. Он действительно запутался. И что об этом подумает Намджун, когда узнает, ведь можно сказать, Чонгук почти что изменил ему с другим, хотя и не давал своего согласия. Омега может вполне подать заявление в полицию за домогательство. По-другому и не скажешь.              — Но тебе ведь, Чонгук, понравилось, что этот Тэхён делал, — озвучивает Чимин то, о чём практически сразу же подумал.       Чимин всё же слишком хорошо знает друга. Знает, как тот ведёт себя, когда злится, когда расстроен, когда пытается отрицать очевидное, лишь бы не признаться себе в том, что чувствует.       Чонгук на самом деле очень сложный человек. Он мало кому позволяет заглянуть к нему в мысли, в сердце, потому что не любит, когда кто-то копается в его эмоциях. Ему не свойственно делится чем-то своим, личным, он считает, что кого-то другого попросту не должны касаться его проблемы и переживания. Даже если у него и происходит что-то плохое, даже если омега уже не может справиться в одиночку, он не поделится этим ни с кем, пока близкие не начнут поддерживать и заботиться о нём наперекор его словам.       И сейчас, когда Чонгук отрицает очевидное, не признаваясь даже самому себе, Чимин понимает, что что-то гложет его внутри. Его разум кричит одно, а сердце — совершенно другое, и это сбивает омегу с толку. Он привык постоянно руководствоваться разумом, так как считает, что сердцем не всегда можно принять правильные решения, ведь там, внутри, зачастую слишком много противоречий. А потому признаться в том, что никак не укладывается в его голове, гибрид кролика не может.       — Знаешь, Чонгук, я чувствую его запах на тебе, — говорит Чимин без тени насмешки или чего-то подобного.       Лисичка не может не признать, что эти запахи очень хорошо сочетаются друг с другом.       — Наши отношения с Намджуном длятся всего две недели. А я успел уже поцеловаться с другим альфой, и, даже если это без моего согласия, я чувствую, словно предал его доверие…       Чонгук обнимает себя руками, чувствует дрожь, пока воспоминания снова и снова возвращают его к событиям ночи, когда метка пульсировала от боли, потому что его касался другой альфа.       Те части тела, которых коснулся он, всё еще горят.       — Тэхён сделал это без моего согласия. Теперь я не уверен, что могу работать с ним в одном здании.       — И что ты собираешься делать тогда? — спрашивает младший омега, но получает в ответ лишь молчание.       А потом тему ловко переводят в другое русло.       — Как ты себя чувствуешь?.. Чёрт, из меня такой ужасный друг, который вечно перекладывает свои проблемы на друзей, — Чонгук опускает голову и с громким вздохом потирает лицо руками, словно желая так избавить себя от всего, что тревожит его мысли. — Понимаю, что в последнее время только и делаю, что жалуюсь на свою жизнь.       Чимин мягко улыбается, садится ближе, так что между ними остаётся ничтожное расстояние, и обнимает своего друга, ощущая его дрожь. Как бы сильно он не старался выглядеть железной стеной, иногда и его стена даёт трещины.       — Ты же знаешь, как сильно мы с Хосоком любим тебя и переживаем о тебе. Не думай, что из тебя плохой друг, потому что это совсем не так. — он обнимает покрепче, шепча слова утешения на ухо, и слегка похлопывает по спине, убаюкивая. — Ты хороший друг, и, что важнее, хороший человек. Я и Хосок всегда готовы поддержать тебя, как и ты нас. В любой час, в любую минуту. Так что выбрось из головы эти абсурдные мысли, — завершает омега и выпускает друга из объятий, поняв, что тот успокоился.       — Спасибо… Спасибо за всё, — шепчет Чонгук, ощущая, как сердце наполняется теплом.       Ему очень повезло с друзьями…       — Как малышка? На каком ты уже месяце? — отвлекается на более важную тему.       — Третий месяц наступил. Был уже на скрининге, говорят, что развивается хорошо, — отвечает Чимин, а в следующую секунду хитро, точно лисичка, прищуривается. — А почему ты думаешь, что это малышка?       Чонгук смеётся, глядя на друга, у которого глаза будто кое-как открыты, и ловит себя на мысли, что такие разговоры ему нравятся больше, нежели обсуждения его проблем.       — Чутье подсказывает. Будет для Сонми младшей сестрёнкой.       — А мне почему-то кажется, что снова мальчик, — говорит Чимин, и сам того не замечает, как начинает поглаживать едва заметный живот.       — Ну-ну, посмотрим, — старший омега решает не спорить с другом, прекрасно понимая, как долго могут длиться их незначительные споры. — Токсикоз не мучает?       — Нет, слава Богу, на этот раз всё хорошо. Помню, когда был беременным Чонином, меня тошнило даже от воды.       — Это очень хорошо. Быть может эта беременность будет лёгкой.       — Надеюсь, — проговаривает медленно Чимин, пока воспоминания переносят его на семь лет назад, во времена первой беременности, когда был и ужасный токсикоз, заставивший похудеть почти на десять килограммов, и плохие анализы, которые брали чуть ли не каждую неделю, анемия и дважды сохранение в больнице.       Это были тяжёлые восемь месяцев, потому что всё же Чонин решил родиться пораньше, поэтому Чимин лишь будет молиться, чтобы на этот раз всё было хорошо, учитывая и предыдущие выкидыши.       Всё, несомненно, будет хорошо. Но и не без трудностей, ведь если ты всегда счастлив, то перестанешь ценить это.       На пианино неинтересно играть лишь белыми клавишами.

***

Месяц спустя.       По телевизору показывают какую-то сопливую мелодраму, где главный герой выходит замуж за нелюбимого, пока любовь всей его жизни находится в больнице после жуткой аварии. Он плачет, мыслями находится рядом с ним, но ноги идут к алтарю, где его ждет сын друга семьи, а отец продолжает шептать на ухо, что эта свадьба решит много проблем в их жизни, и ему лучше забыть о том человеке.       Звук телевизора едва ли доходит до ванны, но в гробовой тишине квартиры альфа всё равно слышит всё, что происходит в фильме. Он хмыкает, задумывается, какой по счёту идёт фильм, и сколько он вообще находится в воде. Она уже прохладная, заставляет мелко дрожать, но это, честно, не волнует его вообще.       В его мыслях события прошедшего месяца, они никуда не уходят, вынуждают раз за разом вспоминать всё, тем самым мучая себя. Но альфа заслужил это. Потому что совершил большую ошибку и не смеет это забывать. Месяц назад.       — Ким Тэхён, я не уверен, что вы нам подходите. Нам лучше разойтись, так будет правильнее всего, — Чонгук силой заставляет себя не отвести взгляд от парня, сидящего напротив него, в чьх глазах такая вина и сожаление, что его сердце непроизвольно сжимается при виде этого.       Чонгук не должен показывать слабину. Это решение далось ему с трудом. Он понимал, что как учитель, Тэхён справляется хорошо, но, после случившегося несколько дней назад, омега не может больше работать с ним под одной крышей. Да, может он ведет себя непрофессионально, но и заставлять себя работать с тем, кто может позволять себе такое, не заботясь о чувствах другого, он не в силах.       А потому им лучше больше не видеться.       Даже если что-то в глубине души яростно противится этому. — Чонгук не прислушивается.       Он вообще редко руководствуется сердцем. Оно зачастую принимает неправильные решения с точки зрения разума.       — Чонгук, мне очень жаль.       Омега вздрагивает, когда впервые за всю их совместную работу Тэхён называет его по имени. Он не может не признать, что имя из уст альфы звучит очень хорошо.       — Если вы считаете, что это правильно, то так тому и быть.       Гибрид тигра понимает всю серьёзность своей ошибки и не смеет надеяться на то, что старший омега его простит. Ему очень жаль, действительно жаль, что он повел себя таким, мягко говоря, глупым образом, тем самым разрушая их отношения. Он бы хотел вернуть время назад, чтобы не вести себя так грубо и неправильно по отношению к Чонгуку. Даже если сердце говорит, что его любовь не может быть неправильной, не может быть ошибкой. Ему не стоило целовать того без его разрешения.       Он сам виноват в том, что его увольняют с работы. Только он и никто больше.       — Мне тоже жаль, Тэхён. Мы неплохо работали вместе.       Тэхён молчит на это, поднимается с кресла и протягивает к Чону руку для рукопожатия. Чонгук смотрит на него несколько секунд, прежде чем решиться и пожать чужую руку. Их обоих словно бьет электрическим разрядом. И они оба этого замечают.       Но делают вид, будто это абсолютно ничего не значит для них.       Когда-нибудь Чонгук наберётся смелости признаться самому себе, что его влечёт к альфе напротив, а Тэхён будет ждать столько, сколько потребуется… Настоящее.       Тэхён опускает голову под воду, задерживает на несколько секунд дыхание, но звук телефона отвлекает его, вынуждая всплыть. Он решает не брать трубку, ждёт пока вызов прекратится, но телефон всё не замолкает, поэтому, тяжело вздохнув, альфа наконец-таки выходит из ванны и направляется в спальню, чтобы выключить уже этот противный звук.       На экране всплывает имя Ингука. Да, он поддерживает связь с некоторыми коллегами из школы, но всё равно не понимает, почему тот звонит ему в восемь часов вечера в субботу.       Альфа берет трубку, они разговаривают несколько минут, прежде чем Ингук предлагает ему поехать в бар и как следует напиться, чтобы, по его словам, сбросить с себя груз буден, загруженных бесконечной работой.       Тэхён поначалу хочет отказаться, так как желания никакого нет, но тот продолжает уговаривать, сетуя, что ему больше не с кем выпить, что они давно не виделись, поэтому Ким соглашается. Тем более, самому отвлечься тоже будет неплохо, а то совсем сгниет в четырёх стенах.       Они решают встретиться в клубе через час, а потом отключаются.       Кто знает, может этот выход в бар даст то, чего ему так не хватает в жизни.