Затмение Солнца и Луны

       Следующий день прошел идеально. Вэймин показывал матери все интересные и живописные места в Облачных Глубинах. Рассказывал смешные истории, произошедшие в время его учебы. В основном эти случаи связаны с Вэй Усянем и Лань Ванцзи, но и остальные не были обделены. К вечеру они спустились с гор в Гусу, Этот город разросся около резиденции Ордена Гусу Лань, но и до заклинателей не сказать, что он был деревней. Торговый путь проходит через это крупное поселение, соединяя Желтое море с речной сетью Китая. Здесь можно найти множество различных товаров, начиная от украшений с кораллами, заканчивая произведениями искусства заморских островов. Мать с сыном прогуливались по торговым рядам, слушая зазывающие речи торговцев и покупая интересные вещи. Матушка нашла подарки для семьи Цзян в Пристани Лотоса: шахматы с фигурами из цельного дуба с резной росписью на доске для главы ордена, коллекция драгоценных камней для Яньли, серебряная расческа с аметистами для Мадам Юй.        После они поплыли к озеру Билин, минуя Цайи. Река текла быстро, поэтому как раз оказались за часа два до полуночи. Гладь озера отражала диск полной луны и чистая вода манила любоваться этим пейзажем в эту колдовскую ночь. Остановились они на поляне, что находилась к северу от озера. Мама была сосредоточена, размышляя над предстоящей волшбой. Она задумчиво сказала Вэймину:        — А-Ши, отключи пока все талисманы слежения. Ты справишься, они лишь анализируют. Вряд ли адепты Ордена Гусу Лань считали, что Бездонный Омут сможет скрытно выбраться из озера Билин куда-нибудь еще. Только талисманы, ограничивающие барьеры на реках не трогай. Они помогут удержать трусливую тварь, когда она попытается сбежать. Если попадутся заклинатели, то усыпи их до утра. Они будут в безопасности. Хищники покинули ближайшие места, обычная дичь тоже. Инородная темная ци их спугнула. Встретимся здесь.        — Понял, мама. — послушался Вэймин и скрылся в прибрежных лесах и скалах. Руолань же наконец поняла, как они будут бороться с такой мощной тварью. Багровая вспышка, и Королева ведьм предстала в колдовском обличии. Магическая энергия эфемерными черными нитями ветвились по коже и собирались в ее кистях. Руки совершали сложные пассы, карминовые глаза сосредоточенно следили за течением темной энергии, не только своей, но и темной твари. На расстоянии руки перед фигурой ведьмы начал воздвигаться каменный тотем, изображающий филина. Светящиеся колдовским цветом кровавики в каменных глазницах как будто смотрели на водную гладь. Спустя некоторое время статуя выросла до головы Руолань, а магические пассы прекратились. Вся темная энергия, что использовала ведьма, была в этом изваянии.        Закончив создание простого, но мощного артефакта, Королева ведьм пошла по берегу озера по движению солнца на небосводе. Сперва тотем воздвигнут на севере, потом – на западе, далее – на юге. Закончилось все это на восточной скале. Несмотря на скрытность волшбы, Бездонный Омут насторожился и сконцентрировал свою темную энергию в центре озера, опасаясь неизведанного до селе. Видя такое поведение, Руолань лишь хмыкнула, но отправилась на место встречи. Пока она создавала четыре тотема, луна возвысилась на небосводе, а естественная темная энергия озера Билин и близких мест сконцентрировалась в воздухе, поглощая остатки энергии Бездонного Омута, что он оставил в своей настороженности.        Придя на поляну, ведьма увидела своего сына в колдовском обличии. Тот уже закончил обход прибрежных мест и сказал:        — Все талисманы обезврежены, заклинателей не было встречено.        — Молодец, А-Ши. Догадываешься над тем, что я задумала? Покажи матери, какой ее сын прекрасный ученик. — подтолкнула его Руолань.        — Воздвигнуты тотемы с севера до востока по движению солнца. Несмотря на наличие темной энергии в них, такая очередность эффективнее подействует против чужеродной, как символ естественного хода природы. Четыре стороны света – базовая конфигурация ритуалов, но эффективная. Будем использовать одно свойство энергии: при относительно равном количестве двух разнородных энергий, но одной полярности, они будут отталкивать друг друга. Поэтому тотемы каменные, они зафиксируют твою темную энергию на одном месте. Но они пока неактивны. Также четко влито строгое количество отрицательной ци в них, не позволяя ей поглотить или быть поглощенным. По твоему приказу тотемы подействуют, и не позволят большему количеству энергии рассеяться далеко от озера. Мы же будем находится на том острове, что в центре озера, и будем проводить жертвоприношение с помощью светлой ци. Положительная энергия и отрицательная притягивается друг к другу. Водный компонент уйдет к части Средоточия, подконтрольной трем сестрам, как исполнение традиции. Все остальное мы ассимилируем в здешнюю природу, чтобы она восстановилась от вторженца. Тысячи душ, примитивное сознание Бездонного Омута, мы принесем в дар Древним Богам. Они сами решат, что делать с искалеченными душами. Я буду участвовать в ритуале, поэтому остальные Верховные Ведьмы узнают обо мне через своих почитаемых Повелителей. Гениально, мама.        Пока Вэймин высказывал свои догадки, его мать улыбалась и улыбалась. В конце ответа она погладила его по голове и сказала:        — Как же я горжусь тобой. Все верно. Ритуал сложный. Сначала вытягивание энергии, одновременно с ее разделением и отдачей. Не пытайся хранить в себе энергию, она будет проходить через конфигурацию ритуала, рассеиваясь на компоненты. Водный тип мы будем пропускать через нашу связь со Средоточием Ковена сразу трем Древним Богам. Остальное конфигурация отдаст природе. Потом принесение сознания Бездонного Омута в жертву богам. Нужно лишь удерживать и вливать в местную часть Средоточия, пока Древние Боги не заберут его. Все понятно?        — Да, мама. — сын понимал всю серьезность предстоящего действа. Прежние ритуалы были не такого масштаба, и проводились они в магические даты и праздники: полнолуния, небесные явления, солнцестояния и равноденствия, дни смены сезонов и другие. В один из таких дней он появился на свет, в Белтейн, праздник начала лета и посева урожая. Любопытно, что Вэй Ин родился в Самайн, ночь почитания мертвых.        — Теперь полетели, полночь скоро. — молвила ведьма и влетела на своих крыльях. Следом взмыл на Яо в воздух Вэймин. Семья летела выше, чем обычно, так как опасались атак твари, предчувствующей скорую расправу. И правда, не успели они пролететь середину пути, как озерная гладь взметнулась вихрями верх, но безуспешно. Сила терялась при длительной атаке, а с такой слабой атакой они справлялись. Спустя некоторое время безуспешных нападений, мать и сын приземлились на мелкий остров, но имеющий лесочек в центре.        — Мам, а как же мертвецы на дне? Вряд ли они будут просто так там лежать? — спросил Вэймин.        — Пусть приходят, они тут же будут осушены. Тела мы сожжем звездным огнем. Не придется вычищать дно. — ответила она, расставляя вместе с сыном ритуальные детали: четыре факела с севера на восток, круг из насыпанной каменной соли, неограненные камни аквамарина по восьми сторонам света. Когда до полуночи осталось совсем ничего, они стояли в центре конфигурации. Верховная ведьма начала ритуал:        — Я Моргана, королева Верховных ведьм, обращаюсь к Древним Богам вместе со своим наследником и сыном, Ши, претендентом на Замшелый трон, дабы они решили участь сомна душ, что выпали из цикла перерождения! Также мы обращаемся к Агатовому Вепрю, Белому Оленю и Иссиня-черному Козерогу, дабы завершить традицию.        По воздуху распространился многоголосый рокот первобытных существ. В полночь были активированы тотемы одновременно с сиянием светлой ци, темная энергия Бездонного Омута вихрем устремилась к центральному острову. Отчаянный рев мертвецов раздался по озеру. Самые шустрые из них не дошли десяток метров, чтобы упасть безвольными куклами. Энергия, пролетая через границу круга тут же разделялась на множество разноцветных потоков разной степени яркости. Выделялись две из них: глубоко синий, что нитями проходил через аквамарины, и бездонно черный. Водный тип равномерно поглощался ведьмой и ведьмаком и тут же отдавался трем Богам севера. Остальные же потоки впитывались в землю. Сосредоточенность проступала на лицах ритуалистов, их поднятые руки не дрожали от физического бездействия.        Трупов становилось все больше, да так, что остров был погребен под ними. Воды беспокойного озера омывали их безжизненные тела. Целый час прошел, но трупы появлялись и появлялись. Наконец, энергия Бездонного Омута почти иссякла, и осталась лишь та, что нужна для поддержания своего существования. Души слегка мутноватыми разноцветными сгустками выделялись из воды и трупов и скапливались в воздухе над колдующими. Когда последняя душа присоединилась к остальным, они потоком хлынули в воду, повинуясь решению Древних Богов.        Наконец, закончив колдовство, семья устало опустила руки и начала собирать ритуальные вещи. Когда ничего не осталось от прошедшего ритуала, Моргана обняла своего сына:        — Ты уже такой взрослый. Совсем недавно ты просил сладости и смотрел просящими глазами. А теперь... ты уже прекрасный юноша, сам строящий свой путь, самостоятельно принимающий решения. Как бы мне хотелось вернутся в ту ночь, когда ты родился. Первый раз прижать к себе, увидеть твой первый взгляд. Снова видеть твои первые шаги, первые заклинания. Вернутся в тот вечер, когда ты первый раз проявил сущность ведьмака, когда ты сладко спал в моих руках. Вновь напевать колыбельную у твоей кровати. Таково желание матери. Таково мое желание. Но это родительский эгоизм. Колесо твоего будущего набирает ход, я же помогу тебе на дороге жизни.        — Не плачь, мам. Не беспокойся. Ты многим пожертвовала ради меня. Папа многим пожертвовал ради меня. Пусть я не знаю где он, но благодаря тебе я понимаю, что он любит нас. Я люблю вас. Вы моя семья. И защищать наш клан и Ковен. — Они так долго обнимались, наслаждаясь семейным счастьем. Но вскоре Моргана отпустила сына:        — На этом все, нам пора прощаться. Если что-то случится, ты знаешь как со мной связаться. Прощай.        — До свидания. — попрощался сын, видя как мать колдует портал. Дерево изогнулось и раздвоилось, открывая ткань пространства. Обернувшись и взглянув на сына, Руолань покинула Цзяннань, возвращаясь в Пристань Лотоса.

***

       Последующий месяц прошел в учебной и тренировочной атмосфере. Придя завтрашним утром в учебный корпус, четверка друзей увидела незнакомого человека. Какого же их было удивление, когда хорошие знакомые наперебой рассказывали о встрече Багровой Королевы и Благочестивого Учителя. Как красная пелена скрыла все происходящее в классе. Как после любопытные ученики увидели чистое лицо Лань Циженя. Тем не менее тот так и продолжил преподавать в своей манере, давая понять, что учеба будет проходить в том же темпе.        Клятву Хуайсана и помощь ему остальными они начали осуществлять. В дни, когда ученики тренировались с мечами и спарринговались друг с другом, Хуайсан анализировал бои, но сам не желал тренироваться с саблей. Он рассказал, что из-за способа совершенствования Ордена Цинхэ Не многие боевые заклинатели умирают молодыми от искажения Ци, если им не повезло не умереть от темных тварей или других адептов. Понимая нежелание Хуайсана, Вэймин все же раскрыл первопричину:        — Большинство адептов твоего Ордена родились в Цинхэ. Как думаешь, почему твою родину назвали Нечистой Юдолью. Множество различных тварей и сверхъестественных созданий населяют ее леса, воды и горы. Твои предки приспособились к таким условиям, дети рождаются с повышенным перекосом Ян в теле. Они люди страсти, ярости и огня. Заклинатели напитывают светлой ци свои сабли, но их вспыльчивость тоже передавалась им. Сабли лишь следствие их врожденности. Пусть хоть мечи, вилы или лопаты, но искажение ци так и будет уделом воинов из Цинхэ, совершенствующихся по светлому Дао. Если с этим что-нибудь не делать. У твоего отца было несколько любовниц помимо любимой и любящей жены, так он старался не умереть от искажения. Ты тоже наверняка имел перекос в Ян, но твоя тяга к искусству, что является именно проявлением мирной эмоциональности, в отличии от вспыльчивости и горячности, и немалый ум исправили это. Да и свое тело ты толком не тренировал. Но твоя энергетика весьма насыщенна для человека твоего возраста и недотягивает лишь до моей.        — Все равно! Сабли мне не подходят. Я не яростен в битвах, силой не размахиваюсь налево и направо. — настоял Хуайсан на своем.        — Мы понимаем. Пока просто изучай приемы мечей. Потом мы вместе придумаем концепцию твоего стиля, целый год впереди. Если что, я попрошу Орден матери выковать подходящее оружие. — выразил общее мнение Цзян Чэн и вскоре словил обнимающего его Хуайсана.        — Спасибо! Спасибо!        Неудивительна его радость, ведь кузнецы Мэйшань Юй самые искусные во всей Поднебесной. Орден зародился близ гор, тамошние земли богаты полезными ископаемыми. Суйбянь Вэй Ина, Саньду Цзян Чэна и Цзыдянь Мадам Юй выкованы там. Подобные оружия является шедеврами и бесценны для владельцев, их истории известны каждому уважающему себя ремесленнику, желающему добиться таких вершин мастерства и увековечить свое имя. Таким обещанием не разбрасываются просто так.        Не Хуайсан с энтузиазмом начал догонять своих друзей. В дни, когда послеобеденное время свободно от спаррингов под руководством мастеров меча ордена Гусу Лань и учебных лекций Лань Циженя, они вместе тренировали тело на полигоне, что зарезервировали за собой. Одетые в свободные и удобные одежды, заклинатели приступали к развитию тела. Общая разминка весьма утомляла Хуайсана, но вскоре он приноровился к режиму. Вэй Усянь и Цзян Чэн, как люди, обладающие подходящими физическими кондициями, делали упор на силу и ловкость и часто спарринговались в полный контакт. Вэймин же в силу своей миниатюрности по сравнению с ними, да и своего стиля боя сконцентрировался на гибкости и ловкости и подбил Хуайсана.        — Вряд ли ты предпочтешь лезть в близкий контакт с противником. Умение вовремя увернуться и кинуть какой-нибудь талисман или заклинание весьма эффективно и просто. Главное только уклониться. — поделился выводами он, ногами держа вес своего тела на двух брусьях, что находятся более полутора метров друг от друга, демонстрируя удивительную гибкость и силу ног. Руки были подняты параллельно земле, удерживая тренировочные тяжести. Он с помощью энергетических манипуляций удерживал камни небольших размеров и, постепенно ускоряя скорость и темп, кидал в Вэй Ина и Цзян Чэна, уклоняющихся от них и продолжающихся свой бой. Сосредоточенность во время боя весьма сложно сохранить, когда твой разум пытается уследить за всем происходящим. Это истинно для заклинателей и дальнего, и ближнего боя. В отсутствии полосы препятствий, что создали Мадам Юй и Госпожа Нин, приходится им импровизировать с методами.        — Не слишком ли это? — занервничал Хуайсан, видя истязания Вэймина над собой.        — В клане до меня, Ванцзи и Сиченя всегда рождались девочки. И если кузены не проявили колдовские силы, то я был рожден с мощным даром к ведьминскому искусству, пусть и скрытым до инициации. Это сказалось на моей энергетике: был мощный перекос в Инь. Если для девочек это было не так критично, то на мне сказалось плачевно. Мой организм был слабым и хилым. Конечно все постепенно поправилось, но мама гоняла меня по тренировочному полю, чтобы равновесие разума и тела было достигнуто. Это необходимость, а не стремление к силе. Все должно быть в равновесии: природа, жизнь и смерть, порядок и хаос, свет и тьма, человек.        Хуайсан молча приступил к упражнениям, что рекомендовал ранее Вэймин и начал размышлять. Понимание причины искажения Ци у его ордена весьма удручало его. Вряд ли всех адептов можно усадить за стол и заставить учиться или постигать искусство. Нет. Тут нужно что-то другое.        — Ха-ах. Ха-ах. А что еще может помочь с искажением Ци? — выдохнул от усталости и боли в мышцах наследник Не, но все же спросил.        — Орден Лань не просто так придумал три тысячи правил на Стене Послушания. Они пусть и кардинально, но противодействуют ему. Дисциплина, самоограничение и строгость. Частым наказанием для провинившихся является уединенная медитация с размышлениями над собой и своими поступками. Знание мотивов твоих реакций позволяет предупредить и уменьшить чрезмерные вспышки эмоций, что являются спусковым крючком для искажения ци. Еще есть музыка. Она легче всего воспринимается нами, чем какой-нибудь рисунок, стих или каменное изваяние. В общем. Орден Гусу Лань весьма преуспел в противодействии искажению ци. А теперь еще один заход, Хуайсан.        — Хаа. Опять завтра все будет болеть. — возмутился он, но все же начал снова тренироваться.        Пропитанные потом и пылью одежды они отдавали ответственным слугам а потом отдыхали в холодном источнике. Ну как отдыхали. Первые дни Цзян Чэн и Не Хуайсан дрожали еще час после обсыхания, Вэй Ин не так сильно, но тоже. Лишь Вэймин привык к температуре воды и спокойно отмокал, попутно пропуская ци по духовным каналам. Конечно целый месяц таких походов весьма закалили тела юных заклинателей, но их изредка все еще в дрожь бросало. Зато более менее они смогли расслабиться в источнике.        Прямо сейчас проходила лекция Лань Циженя по истории основания клана Лань, а после и Ордена. Длинная стена содержала четыре ажурных окна, показывающие сцены жизни Лань Аня, основателя клана белых облаков и туманов.        — Четыре ажурных окна, посвященных Лань Аню, носят названия "монастырь", "изучение музыки", "нахождение спутника на стезе самосовершенствования" и "успение". — гордо рассказывал Лань Цижень, видя внимание своих учеников, даже Вэй Усяня. За последние несколько дней редко можно было услышать что-то столь же интересное, как эта история.        — Удивительно, что столь романтичный человек, пусть и монах, произвел на свет таких потомков. — тихо сказал Вэй Усянь. Никто не ожидал, что основатель клана столь педантичных и правоверных заклинателей окажется таким занятным. Юноши обсуждали его и вскоре перешли к теме спутников на стезе самосовершенствования и делились своими мечтами о девушках из многочисленных орденов. Один ученик спросил наследника Цзинь:        — Цзысюань-сюн, а кого ты считаешь самой лучшей?        Цзысюань имел лицо красивое и изящное, на лбу имелась метка киновари, воротник манжеты и пояс его одеяния украшены вышитыми пионами сорта "Сияние среди снегов". Другой ученик одернул спросившего:        — Ты бы лучше не спрашивал Цзысюань-сюна об этом. У него уже есть невеста, и, конечно же, ответом будет она.        — Не стоит говорить об этом. — уголки его губ на миг опустились в недовольстве.        — Правда? А из какого она Ордена? Наверняка она красива и сильна, раз достойна наследника Ланьлин Цзинь.        — Что ты имеешь в виду "Не стоит говорить об этом"? — помрачнел Вэй Ин, видя недовольство на лице Цзысюаня.        Его враждебность удивило остальных, кто видел постоянную улыбку на лице Вэй Усяня. Он никогда не гневался и не ругался, даже когда его наказывали. Цзян Чэн и Вэймин подошли к другу и нахмурились, слыша слова Цзысюаня.        — Какая часть фразы тебе непонятна, Вэй Усянь? — презрительно огрызнулся он.        — Фраза то понятна, что я не могу понять, так как ты можешь быть недоволен шицзе? — язвительно ухмыльнулся Вэй Усянь.        Для прочих заклинателей Цзян Яньли, первенец Фэнмяня, была посредственна на фоне других девиц из менее знаменитых Орденов. Кроткий характер, приятная внешность да и только, особыми дарованиями она не обладала. Цзысюань же был единственным законнорожденным сыном Цзинь Гуаншаня. Духовные силы исключительны, красота притягательна а статус наследника Башни Золотого Карпа возвышал его в списке молодых господ. Но высокомерие Цзиней сполна перешло ему. Он был недоволен скорее не ею, а тем, что выбора так такого у него не было. Его мать и Юй Цзыюань были боевыми подругами и дружили с самого детства. Они в молодости решили породниться через детей. Свой гнев Цзысюань копил в себе, и такая возможность все выплеснуть была столь притягательна, что не оставалось желания и терпения.        — Тогда ответь мне, как, во имя Небес, я могу быть доволен ею?        — Думаешь тобой будет довольна любая? И откуда у тебя уверенность быть таким разборчивым? — Услышав упрек в сторону Яньли, Вэймин и Цзян Чэн тут же вскинулись, но Вэй Усянь преградил им путь. Точнее попытался.        — Вэй Усянь, не будь эгоистом. Яньли и моя шицзе и старшая сестра Цзян Чэна. — устыдил его Вэймин.        — Да как у тебя наглости хватило оскорблять при нас мою сестру! — гневные глаза Цзян Чэна метали молнии в Цзысюаня, все так же гордо стоящего напротив.        — Хм. — не колыхнулся он.        — Высокомерный трус. Не способен и слова против помолвки сказать матери, но обвиняешь шицзе в слабости и никчемности? Ты тот еще лицемер. — холодно высказался Вэймин, но после переключился на сплетников. — Смеете судить о силе других, хотя сами зациклились лишь на иерархии власти в своих орденах.        — Да как ты...! — возмутились они, но смолкли под леденящим взором карминовых глаз.        — Молчать. Если понимаете лишь силу и статус, то поговорю с вами на таком языке. Жалкие букашки, неспособные выйти за рамки дозволенного. Всего лишь кирпичики в монументе величия своих Орденов. Гордитесь этим? Продолжайте. — закончил Вэймин, но вскоре обратился к Цзысюаню, чей гнев проступил на красивом лице. — А ты... если не можешь добиться счастья и понимания в семье, то какой прок тебе жениться? Пока ты не изменишься, то лишь горе подаришь своей избраннице. Духовные силы? Исключительность? Красота? Хах, Яньли мы сами сможем защитить, красота субъективна, а исключительность лишь отдаляет. Она мечтает о собственной семье, чего ты ей не дашь.        — Если она так недовольна мной, так чего она не разорвет помолвку!? Короче говоря, плевал я на вашу драгоценную шицзе. — никто до этого дня не смел смотреть на него сверху вниз и упрекать в слабости. Взбудораженная кровь прилила к голове. Видя застывших адептов ордена Юньмэн Цзян, Цзысюань продолжил. — Если вы так печетесь о ней, то чего сами не просите ее руки? Разве глава Цзян не любит тебя, Вэй Усянь, больше собственного сына?! А ты, Вэймин? Твоя мать так охраняет тебя, что боится отпустить из своего семейного гнезда? Боится, что первая любовь сделает тебя несчастным? Недаром твой отец тебя покинул!        При этих словах взгляд Цзян Чэна застыл, атмосфера вокруг Вэймина помрачнела а Вэй Усянь в неудержимой ярости бросился к Цзысюаню и ударил кулаком. Тот в шоке сделал шаг назад, пострадавшая часть немедленно оттекла, и он тут же ударил в ответ. В ходе драки он не почувствовал всплеска энергии, что коснулась его. Вэймин вздохнул и дотронулся до Цзян Чэна за руку, все еще стоящего в оцепенении. Они тут же начали оттаскивать Вэй Усяня из драки, но вскоре пришел учитель Лань.        Скандал вышел что надо. В тот же день в Облачные Глубины явились Цзинь Гуаншань и Цзян Фэнмянь. Оба они нашли своих сыновей стоящими на коленях и выслушивающими суровые порицания Лань Циженя. В праздном разговоре главы орденов обсуждали помолвку их первенцев. Итогом стало ее расторжение.        Тем временем Вэй Усянь стоял на коленях на гальке, куда его определил Лань Цижень в наказание. Издалека к нему подошли Цзян Чэн и Вэймин.        — Какое благонравие. Вэй Усянь смиренно стоит на коленях. — незлобно ухмыльнулся наследник Цзян,        — Еще бы, мне не привыкать. А вот Цзысюань наверняка нежный цветочек, которого раньше не заставляли преклоняться. Слышал, он сильно заботится о своем личике. Хах, поумерит свою гордость. — злорадствовал Вэй Усянь.        — Как бы это не вылилось в худшее. Но он это заслужил. Если бы не ты, то Цзян Чэн точно ударил бы его. — обеспокоился Вэймин, понимая, что просто так отделаться не получится ему.        — Да. Вторая половина была бы не хуже разукрашена.        — В любом случае хорошо, что ты его не ударил. — вздохнул Вэй Ин.        — Ему от меня достанется. В будущем. В кошмарах. — холодно сказал блондин.        — О как. Не позавидуешь ему. — удивились остальные двое и поежились.        — Отец приехал. — оповестил Цзян Чэн, и Вэймин согласно кивнул. Вэй Усянь тут же вскинулся и спросил:        — А шицзе... она не приехала?        — С чего бы ей приезжать? Смотреть на то, как ты ее позоришь? Да и будь она тут – не встала бы на твою сторону и не дала бы тебе лекарство? — выложил свои догадки Цзян Чэн, зная привязанность сестры к ним троим.        На самом деле мне все же стоило остаться в стороне и позволить тебе ударить. Тогда бы дядя Цзян не прилетел. Но я никак не смог сдержаться!        — Если бы да кабы. — проворчал Цзян Чэн, понимая что он бросил фразу не подумав. Его самого беспокоит, если бы так случилось, то отец бы приехал? Или так и остался в Пристани Лотоса. Он никогда не прилетел бы в тот же день ради Цзян Чэна, случись что-то плохое с ним.        — Не мели чепухи! Глава Цзян все равно бы прилетел при таком обстоятельстве. В конце концов это касается шицзе. — возмутился их выводам Вэймин, но вскоре заметил Цзян Фэнмяня.        — А-Сянь. — ласково обратился к приемному сыну он. — Поднимайся. Мы едем домой.        Печальными глазами видя такую картину, Цзян Чэн почувствовал робкое касание к собственной ладони. Вэймин молча поддержал его в своем беспокойстве, зная сложности в семье Цзян.