Основания для жизни

      Он лежал до рассвета не в силах заснуть, то забываясь на время, то снова ворочая в голове эти мысли. Печальные и страшные образы теснились вокруг него, хотелось кричать от слишком уж живо всплывших в сознании воспоминаний. Как он пережил это все? Неужели одна только ненависть подпитывала огонь его жизни? Каким же страшным он был человеком. Действительно, ему не было места в мире — и в мире, из которого он исчез, все стало хорошо… Но он исчез там, а здесь он остался, вот в чем была беда. Неужели нельзя было уничтожить его совсем?       Когда за окном небо чуть посерело, он сделал глубокий вздох и сел на постели. Сел, некоторое время готовился, потом решился — и медленно опустил ноги на пол. Отыскал сапоги и натянул их. Он хотел встать. Колени его дрожали, он вынужден был крепко хвататься за предметы вокруг. Но все же удержался. Он дал обещание пожить еще немного. Он не мог все это время быть бессильным калекой. Цепляясь за мебель, он добрел до двери, толкнул ее и вышел на воздух.       Пейзаж был немного мрачным. Силуэты деревьев тонули в темноте, но на поникшей траве блестела и переливалась крупная роса. Она радовала взгляд. Он стоял, вцепившись в дверной косяк. Потом разжал руку, оттолкнулся и сделал несколько шагов. Он, кажется, мог идти — и шел, сшибая жемчужины росы с травяных листьев. Голова кружилась, но он улыбался. Если он упадет — то сможет, пожалуй, ползком вернуться обратно. Но пока он не падал и шел по траве вперед, вдоль стены деревьев, не совсем понимая, куда. И, должно быть, уже совсем потерялся в этой странной ходьбе, как его совершенно рассеявшегося взгляда коснулся какой-то свет. Он вздрогнул и сфокусировал зрение, едва не потеряв равновесие при этом, но как раз под руку подвернулась какая-то коряга — и он устоял. Посмотрел в сторону источника света — и понял, что тот падает из щели в высоких дверях дворца. Свет был странным, он переливался стальным и алым, и казался неестественным. Пораженный, он направился на этот свет, и когда дошел до ступеней, двери распахнулись настежь, свет вспыхнул ослепительно, а потом стал гаснуть. И наконец в ослабевшем и мягком свечении на вершине ступеней появилась высокая фигура.       Некто в темном одеянии и с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами смотрел на него с вершины ступеней, а он от подножья отвечал ему взглядом, направленным вверх. Некоторое время они смотрели друг на друга, просто стояли и смотрели.       — О, господин! — раздался откуда-то сбоку трепещущий и одновременно замирающий от восторга голос. Это демон-змей Чжучжи-лан подбежал к дверям. Он мог поклясться, что все эти дни непрерывно пребывал рядом со своим повелителем, не смыкая глаз и ожидая его пробуждения, но сейчас лишь на несколько минут ушел, чтоб принести новое масло для угасающих светильников, непрерывно освещавших темные своды дворцового зала. Он не знал, почему они погасли и вовсе не увидел в этом знака того, что готовилось произойти. То, что произошло, подстерегло их в тайне. Только Шэнь Цинцю почему-то неведомая сила привела прямо к этому месту.       Демон упал на колени и ткнулся лбом в землю.       — Чжучжи-лан, это ты? — произнес очнувшийся повелитель и губы его тронула улыбка. Это были первые произнесенные им по пробуждении слова.       Чжучжи-лан не смел пошевелиться.       — Поднимись и отвечай, — продолжил Тяньлан-цзюнь слегка раздраженно. — Что здесь происходит, где я нахожусь?       Чжучжи-лан распрямил спину, но, не вставая с колен и протягивая к господину руки, быстро сообщил:       — Великий государь был возрожден, слава великому государю! Он был возрожден его достойным сыном, приложившим к тому немалые усилия.       — Моим сыном? У меня есть сын?       — Да, его зовут Ло Бинхэ.       — Где он?       — Он сейчас наверняка будет здесь. Никто не знал, что ты сегодня очнешься, государь. Не было никаких знаков, прости нас за это.       — А это кто такой? — спросил Тяньлан-цзюнь, указывая на все еще стоящего перед ним, вперив в него неподвижный взгляд, Шэнь Цинцю.       — Это учитель Ло Бинхэ.       — Учитель? — Тяньлан-цзюнь чуть приподнял бровь и вновь едва улыбнулся. — Учитель моего сына? Как тебя зовут?       — Шэнь Цзю, Ваше Величество, — Шэнь Цинцю склонился, сложив руки в вежливом приветствии, как перед императором. — Этого недостойного зовут Шэнь Цзю.       — Хорошо, Шэнь Цзю. Где же твой ученик?       По правде говоря, сейчас Шэнь Цинцю вовсе не представлял, что делать, да и не думал об этом даже, глядя вперед слегка растерянно. Он был слишком впечатлен этим внезапным явлением демона в сиянии света, словно явлением некого божества, и совершенно искренне поклонился, приветствуя его как кого-то неимоверно важного, но его ноги уже давно отказывались удерживать его тело, а сознание тихо улетало прочь. На вопрос же «где твой ученик?» он, пожалуй, лишь очень бесцеремонно мог ответить «я не знаю».       Но в это самое время, когда решался вопрос о том, скажет ли он скорее «не знаю» или просто молча упадет без сознания, кто-то прикоснулся к его спине, удерживая рукою от падения, и громкий голос прозвучал в воздухе:       — Отец!       — О, — оценивающе оглядел пришедшего Тяньлан-цзюнь. — Так это ты? Значит, Ло Бинхэ?       Тот кивнул в ответ.       — Это ты меня возродил?       — Да, отец, я счастлив, что обрел силы сделать это.       — Зачем тебе это понадобилось?       — Но, отец… ведь ты… мне казалось безумно несправедливым, что…       — Ладно, молчи, — Тяньлан-цзюнь махнул рукой, прерывая его и морщась. — Это твой учитель?       — Да.       — Почему он едва держится на ногах?       — Он болен.       — Чем?       — Он отдал все свои силы, помогая мне воскресить отца.       — Хм, — кажется, Тяньлан-цзюнь едва не засмеялся в ответ на это. — Ладно, — продолжил он. — Поговорим позже. Все свободны. — потом указал рукой в сторону Чжучжи-лана. — Позаботься о нормальной одежде для меня, не могу понять, что это за тряпки.       Он снова небрежно махнул рукою, повернулся и исчез за распахнутыми дверями. Ло Бинхэ подумал было, что он бы хотел последовать за ним и продолжить разговор немедленно, но в это время рука его ощутила на себе медленно оседающее тело учителя. Он поймал его и не дал упасть, но теперь смотрел в удивлении: как учитель оказался здесь в этот момент?       Шэнь Цинцю опустился все же на землю и пробормотал, глядя в сторону дверей:       — Повезло же мне решиться пройтись…       После чего закрыл глаза и потерял сознание.       Так что выбора у Ло Бинхэ не оставалось: он поднял учителя и отнес его в комнату.       Придя в себя, тот честно рассказал ученику, что решился встать и пройтись в ответ на вчерашнее его беспокойство и с целью выполнить данное обещание. Но никак не ожидал, что дойдет до дверей дворца, и тем более, что как раз в этот момент увидит там свет возрождения Тяньлан-цзюня.       — Так что же, ты был первым, кого увидел мой отец, возродившись? — спросил Ло Бинхэ.       — Да, видимо так. Никого больше в тот момент рядом не было.       — Надо же…       — Не знаю, добрый ли это знак, — пробормотал Шэнь Цинцю.       — Отец кажется нервным и своевольным, но я другого и не ожидал, — улыбнувшись, сказал Ло Бинхэ.       — Да, вполне естественно, он чувствует себя господином мира…       — Надеюсь, он им и будет.       — Остерегись в надеждах. Он будет им, полагаю. Не знаю, будет ли это добром…       — Учитель… — Ло Бинхэ мягко улыбнулся.       — Послушай, мне было слишком много для первого раза, я переусердствовал, похоже. Мне дурно.       — Учитель! — теперь Ло Бинхэ смотрел испуганно.       — Дай мне воды, прошу тебя, дай мне воды!..       Он тяжело и хрипло дышал. Ло Бинхэ скорее схватил кувшин и поднес плошку с водой к его побелевшим губам. Тот сделал несколько глотков, но не выдержал, его стошнило, и вода выплеснулась наружу, оставив за собой лишь надрывный кашель. Тело его дрожало.       — Учитель… — прошептал Ло Бинхэ, обнимая его. Он обтер влажной тканью его лицо и уложил на постель. — Успокойся, лежи, отдохни.       Шэнь Цинцю кивнул. Он перестал кашлять, дыхание стало ровнее, и, хотя лицо было по-прежнему смертельно бледным, он уже чувствовал себя лучше. Он закрыл глаза и стал неумолимо погружаться в сон. Все же он слишком устал за эти ночь и утро. Ло Бинхэ дождался, пока тот уснет, потом вышел прочь и направился в сторону дворца — он намеревался продолжить все же разговор с только что возрожденным отцом.