Основания для жизни

      Между тем, процесс восстановления тела и души Тяньлан-цзюня близился к завершению. А его сын все это время куда больше был обеспокоен состоянием учителя. Тот полулежал на постели с книгой в руках. Ло Бинхэ вновь был так сказочно и так напористо добр, что настоял на том, чтобы принести ему книги. И тот лежал теперь с книгой в руках, но, на деле, чтение вовсе у него не шло. Прежде ему было трудно сосредоточиться на чтении из-за внутреннего беспокойства. А теперь мысль просто таяла и растворялась. Он не видел смысла в том, чтобы читать. Но он не хотел разочаровывать ученика и смотрел на витиеватый узор страницы. Потом оторвал от нее взгляд и обратил его к Ло Бинхэ, вошедшему в комнату и глядящему на него с уже обычным преданным беспокойством.       — Как твой отец? — спросил Шэнь Цинцю неожиданно. Это был первый раз за все эти дни, когда он сам что-то у него спросил.       Сейчас, глядя на юношу перед собою, он не мог поверить, что это был тот самый чудовищный демон, который перевернул весь мир и подверг его таким мучениям, от каких впору было навеки лишиться рассудка. Жестокий, холодный, надменный, лишенный сострадания, истязающий с ласковою улыбкой на устах, уверенный в себе и в своей непревзойденной силе — и не ошибающийся в своей уверенности, раздавливающий всех врагов как сор на своем пути… Еще недавно у Шэнь Цинцю сам его вид не мог вызвать ничего кроме спазмов боли, страха и ненависти. Неужели же этот юноша со встревоженным чистым взглядом и чуть по-детски приоткрытыми губами — это все еще он? Что стало с ним вдруг? Почему он так изменился едва не во мгновение ока?       Конечно, Шэнь Цинцю знал уже: сейчас он станет спрашивать его о здоровье, о том, чувствует ли он себя хоть чуть лучше, упражнял ли он свои вновь нуждающиеся в тренировке силы. Такой добрый, участливый юноша. Только у него не было энергии на это участие отозваться. Потому он захотел его чем-то отвлечь от себя. И вот он задал вопрос.       Ло Бинхэ приподнял немного брови, потом пожал плечами.       — Я не знаю, — сказал он. — Восстановление занимает немного больше времени, чем я ожидал, но, должно быть, скоро он проснется.       — Что ты будешь делать, когда он проснется? — продолжил спрашивать Шэнь Цинцю, просто чтобы о чем-то говорить.       — Я… Еще об этом не думал. Как пойдет…       — Ты думаешь, он будет рад пробуждению? — вновь спросил Шэнь Цинцю, и на этот раз уже, кажется, с искренним интересом.       — Этого я тоже не знаю. Он ведь не хотел умирать. Но будет ли он рад воскреснуть… Я не знаю.       Шэнь Цинцю задумчиво посмотрел куда-то в сторону и вздохнул. Похоже, он сомневался в том, что кто-то непременно будет рад очнуться от смертного сна.       — Почему ты решил его воскресить? — спросил он, помолчав некоторое время.       Ло Бинхэ вновь пожал плечами.       — Просто потому, что мог. В конце концов, это мой отец. Я никогда не видел его, я хотел бы поговорить с ним. Когда-то я мечтал о встрече с родителями. Потом я решил, что они были со мной жестоки, и возненавидел их. А потом я узнал, что они не были жестоки, но жестоко обошлись с ними люди. Мне стало жаль, что так случилось.       — Ты узнал это давно или недавно?       — Я узнал это давно. В этом мире больше не осталось тех, кто мог бы мне это рассказать…       — Почему же решил заняться возрождением только сейчас? — спросил Шэнь Цинцю и направил на него пристальный взгляд.       Что стало с этим юношей в последнее время? — все думал и думал он. Действительно, что произошло?       — Я… — тот слегка развел руками. — Мне вдруг показалось, что это важно. Мне раньше в голову не приходило.       — Ты изменился, — проговорил Шэнь Цинцю.       — Да, я изменился, это правда, — подтвердил демон.       — Это произошло после встречи с тем моим двойником из другого мира? — предположил Шэнь Цинцю.       — О нет, — неожиданно уверенно ответил демон, потом остановился и помолчал. — Или, может быть, действительно после нее… Но не сразу, — он опустил ресницы и растерянно посмотрел на землю перед собою. — Я тогда много времени проводил с учителем… я часто приходил к учителю… — он, кажется, совсем сжался, говоря это. — А потом вдруг понял, что со мной что-то произошло. Я сперва испугался. Потому просто уехал подальше. И тогда как раз я подумал, что я могу воскресить отца, и это будет наверно благое деяние. А потом я подумал, что хотел бы снова увидеть учителя…       — О… — выдохнул Шэнь Цинцю, внутренне содрогаясь от воспоминаний. Но затем посмотрел на съежившуюся фигуру ученика и добавил. — Расскажи мне о нем немного. Я ведь совсем ничего об этом не знаю…       — Рассказать, правда? — Ло Бинхэ улыбнулся с благодарностью.       Шэнь Цинцю кивнул и приготовился слушать, чуть прикрыв глаза. Такое изобилие заданных вопросов его порядком утомило, и он опасался провалиться в сон.       Но Ло Бинхэ стал рассказывать с жаром, с горящим взглядом, все, что знал — про то, как его отец любил наведываться в мир людей, как, говорят, он, бывало, сиживал среди деревьев, читая написанные людьми книги и играя на цине. Как прекрасную девушку, будущую мать Ло Бинхэ, прислали за ним шпионить — и как она в самом деле влюбилась в демона. Как они, по словам печальных повествователей, прекрасно проводили с ней время в любви и беседах — и как после все же по ее следу пришли те, кто желал обманом забрать жизнь ее избранника. Как она не смогла его спасти — а он, должно быть, так и умер, полагая ее гнусной предательницей. А она пожертвовала собой, чтоб попытаться спасти хотя бы ребенка.       …Словом, он рассказал все то, что однажды в пещере на хребте Майгу буддийский монах из другого мира поведал удивленным слушателям, среди которых был и странный двойник Шэнь Цинцю, и не менее странная версия самого Ло Бинхэ, и даже Тяньлан-цзюнь, решившийся отомстить людям и соединить их мир с царством демонов — там, в той, другой реальности. На Тяньлан-цзюня из другой реальности этот рассказ произвел немалое впечатление, так что он вовсе передумал даже пытаться соединять миры. А вот Ло Бинхэ из другой реальности он вовсе, кажется, не задел — потому что тот думал лишь об одном — конечно, о том, как относится к нему его учитель…       Но… В любом случае, все, что происходило в другой реальности, этим двоим сейчас было совершенно неизвестно.       Шэнь Цинццю открыл глаза и, стараясь подавить зевок так, чтоб ученик этого не заметил, спросил:       — Так ты говоришь, он умер, полагая ее гнусной предательницей?       — Видимо, да… Они пришли вслед за ней. Едва ли он мог узнать о том, как она удерживала их, плакала и рвалась его предупредить… Это видел один монах, он рассказал мне когда-то. Я сохранил ему жизнь, но он исчез где-то в горах, возможно, он достиг бессмертия… Больше я ничего не знаю.       — Тебе придется приложить усилия, чтобы как можно скорее сообщить Тяньлан-цзюню все это, когда он очнется… И убедить в том, что это правда…       — Почему ты говоришь об этом так тревожно?       Шэнь Цинцю вновь прикрыл глаза и откинулся чуть назад.       — Потому что я знаю, что значит ненавидеть кого-то за предательство, и к чему это может привести. Скажи, он все это время был мертв?       — Его тело постепенно умерло, а его душа была заточена в недрах земли.       — О…       — Что?       — Так он не был мертв. Представляю, сколько он мог накопить в себе ненависти за это время…       — Учитель? — проговорил Ло Бинхэ. — Ты думаешь, я ошибся, желая его возродить?       Шэнь Цинцю открыл глаза и покачал головою.       — Нет, я не думаю, что ты ошибся, но…       — Что?       — Бинхэ… — он положил пальцы на руку ученика, которою тот опирался о его постель.       — Учитель?..       — Я не думаю, что ты ошибся. Но когда он очнется, ты можешь быть разочарован в своих ожиданиях. Ты можешь встретить отнюдь не того благородного и доброго отца, которым ты его себе представляешь…       Ло Бинхэ опустил голову.       — Я понимаю это… — проговорил он.       — Послушай… Ты знаешь что-нибудь о том, что произошло с Тяньлан-цзюнем… в том, другом мире?       Ло Бинхэ поднял глаза и покачал головою отрицательно.       — Интересно, там кто-нибудь взялся его воскресить?       — Мне кажется, да. Когда я там оказался ненадолго один раз, я что-то об этом слышал.       — Быть может, стоит узнать, что там произошло.       — Узнать? Учитель, я думаю, ты прав. Я постараюсь об этом узнать как можно скорее!       Когда Ло Бинхэ ушел, Шэнь Цинцю еще некоторое время лежал, глядя хмуро перед собою и обдумывая услышанное. Потом вдруг усмехнулся — он, кажется, только что в первый раз в жизни дал ученику действительно полезный совет — и оправдал хотя бы немного свое звание «учителя»… Но тут он снова зевнул, глаза его закрылись, и он провалился в сон.