Чужой против хищника. Сага о вампире-меджае.

      Яркий солнечный день охватил весь Египет. Как всегда… Такие дни казались полной бесконечностью для такой жаркой страны… И правление такой великой страны требовало большой ответственности, как и для других правителей своих земель. Настоящий правитель всегда будет отстаивать свою страну. Настоящий правитель должен быть не просто сильным и показывать свою мощь только физической силой. Настоящий правитель должен быть мудрым и умным, чтобы разрешить мирно любую конфликтную ситуацию, вплоть от мельчайшей до самой глобальной. Такая мощь, дабы сохранить мир, должна быть не только у правителя, но и у простых мирных жителей, которые не просто покланяются ему или ей, словно божеству, но и готовым пожертвовать своей жизнью ради мира.       И ответственность за людей должна оставаться не только у одного правителя, но и нового поколения в каждой династии, ибо от готовности будущего правителя и будет зависеть будущее страны. И, когда настанет время уходить, на том свете будут учитываться старания на чашах весов.       В каждой мифологии существует свои весы… И каждые имеют свою склонность к наказанию и поощрению, за старания и грехи во время жизни.       Что простой смертный, что и правитель, завершая свой путь, он попадал в Чертог обоих истин: место последних испытаний… где посреди чертога восседал Осирис — бог жизненных сил природы и плодородия, а также владыка подземного мира Анубис, который был окружен другими богами. С каждым умершим правился Страшный Суд. Залогом правосудия считались именно весы, которые никто и никогда не был способен обмануть, и около которых также находился в ожидании своей жертвы чудовище Аметит, который мел тело гиены и бегемота, львиную гриву и пасть как у крокодила. Бог правосудия Тот уравновешивал перышко Правды богини Маат, а также сердце умершего человека. Если человек не делал зла, не убивал и был чист, то перышко и сердце находятся в равновесии. Осирис провожал до таинственной двери чистого и безгрешного человека, за которым находился путь к воскрешению. Грешники, чьи сердца перевешивали перо Правды, отдавались на съедение Аметиту.       Но случались моменты, когда сами боги спускались на землю. Это происходило раз в одно столетие ради одного особенного турнира за право стать Воином Бога и находиться на его службе после смерти. От характера и умений кандидата и будет зависеть, на службу какого бога тот и попадет. Но для того, чтобы стать Воином Бога необходимо пройти несколько смертоносных испытаний. Но для того, чтобы начать турнир, нужны жертвы десяти мужчин и женщин, шедших добровольно на смерть. Есть одно но: сколько столетий не проходило бы, не появилось ни одного кандидата на звание Воина Бога. Никто не мог продержаться даже двух испытаний, чтобы дойти до самого конца.       И поэтому когда подходило время появления богов с небес, правитель находит и готовит самых лучших воинов: сильных и быстрых физически, ловких, хитрых и бесстрашных. Но, прочитывая записи предков об этом турнире, возник вопрос: «Что же это за испытания такие, что даже самые сильные и бесстрашные люди погибали, испытывали страх? Неужели у богов такие чудовища, что и человеку не снились?».       Вчитываясь в каждый иероглиф и высчитывая следующее появление богов, стало ясно, только следующий царь Египта будет представлять своих кандидатов. Если получится прожить дольше, то, быть может, удостоится честь лично представить их.       Из прочитанных свитков стало понятно, нельзя отказываться от турнира, иначе последует гнев богов. Либо принимаешь условия, либо умри вместе со своим народом.       — Повелитель.       Мужчина, сидя за столом, оторвался от свитка и повернул голову. Перед ним стоял в темных одеяниях немолодой генерал со шрамом на голове. В знак уважения был сделан полупоклон.       — Как проходит обучение Клеопатры? — спросил мужчина, сворачивая свиток.       — Царевна показывает хорошие результаты для своего возраста: стойкая и упрямая, хоть еще и маленькая. Характер отца, вся в тебя, Дионис, — усмехнулся мужчина.       Царь стал со стола, убрал свиток и подошел к нему.       — Амон, продолжай тренировать ее так, как нас с тобой учил великий Ахом когда-то, — царь улыбнулся и положил свою руку на его плечо. — Вспомни нас, будучи детьми их возрастов: учили точно так же, как и ты учишь мою дочь.       — Раз уж ты напомнил о нашем детстве, то почему бы не посмотреть, что она освоила?       — Почему бы и нет?       Добравшись до сада возле Нила, на другом конце дворца, царская династия могла проводить свободное от дел время. Царь сидел на своем троне, около которого стоял Амон, скрестив руки у груди и наблюдал, как дочь царя показывала свои новые навыки владения мечом, правда, не настоящим. Четко отточенные навыки, движения, спокойствие, — все казалось идеальным для ее семилетнего возраста. Такими темпами будущая царица не будет нуждаться в защите меджаев, что могло расстроить царя.       Маленькая семилетняя девочка, в крови которой текла царская кровь, закончила прием, после чего подошла к отцу и поклонилась. Мужчина улыбнулся и жестом велел подойти. Маленькая Клеопатра, не сдерживая радости, подошла к отцу. Царь только хотел посадить ее на колени, но перед тем как это сделать, царевна бережно отдала деревянный меч своему наставнику, поклонившись в знак уважения, после чего отец посадил ее себе на колени.       — Молодец, дочка! — похвалил мужчина.       — Если бы не Амон, то ни одного приема не освоила, отец, — ответила царевна, обняв отца. — Так что это его заслуга.       Царь благодарственно кивнул своему другу, на что генерал лишь сделал полупоклон.       — Отец, может, прогуляемся вместе по берегу? — обратилась Клеопатра к царю.       — Конечно, — кивнул он.       — И Амона возьмем с собой?       Клеопатра взглянула на своего наставника, а Амон, в свою очередь, взглянул на своего царя.       — При условии, если Амон не будет против.       Генерал задумался, но тут же ответил:       — Конечно, — кивнул он.

***

      Вода у Нила была чистой и такой теплой. Так и хотелось полностью погрузиться в него, искупаться. Единственное, что позволил отец, так это помочить ноги, чему была очень рада маленькая царевна.       — Отец, это правда, что я скоро сестрой стану? — Клеопатра подняла голову на своего отца, не выруская его руки.       — Конечно! — ответил Дионис с улыбкой на лице. — У тебя скоро родится либо брат, либо сестра.       — Это просто прекрасно! — радостно ответила царевна.       — Ну, а ты? — царь взял свою дочь на ручки. — Кого бы ты хотела? Брата или сестру?       — Я не знаю даже… — Клеопатра задумалась. — Не задумывалась над этим.       — Не задумывалась?       — Да, отец. Но я буду молиться богу Бесу, чтобы малыш родился здоровым.       Дионис не мог не нарадоваться на свою дочь, а Амон, идущий рядом, не мог не нарадоваться на свою ученицу. У них обоих была одна и та же мысль: девочка вырастет и станет достойным правителем Египта. Она с рождения была очень одаренной: усваивает быстро правила этикета, ошибки, учит языки, искусство боя. Единственное, что нужно было в нее вложить, так это умение мудро принимать решения.       — Отец, могу ли я спросить тебя насчет богов?       — А что именно ты хочешь узнать?       — Во время урока наставница говорила мне, что бог Бес помогает каждому малышу появиться в этот мир. А когда человек умирает, то будет стоять перед Судом, где будут взвешивать его сердце и перо Правды. Правда, что этот Суд проводится над всеми людьми?       — Да, дочка. Даже передо мной, тобой, Амоном будет Суд. Именно поэтому от каждого зависит, какую судьбу он для себя готовит на том свете. Либо быть съеденным, либо обрести шанс на воскрешение.       — А что нужно делать, чтобы не быть съеденным?       — Нужно, что ты была чиста перед богами, ибо весы никто и никогда не обманывал. Твое сердце все им покажет. А для того, чтобы быть чистой, нужно сделать все, чтобы твой народ не голодал, не было развязки войны; переводить мирные переговоры, но и на переговорах следует вести себя мудро. Нужно не просто, чтобы твои противники тебя боялись, но и уважали. Ты и нерожденный малыш, вы оба, — будущие правители, достойными по праву крови. Но правление будет зависеть не только от царского рода, но и от поступков. Придет время и меня не станет, но перед смертью мне придется сделать выбор — ты или малыш.       Клеопатра остановилась и задумалась, глядя на небо, где летал сокол, на блестящие от солнца воды Нила. Тихие воды казались бриллиантами, потому что река не только помогала передвигаться кораблям, лодкам, но и награждала едой, что ловилась каждый день. Река была ее любимым местом. Казалось, что ни одна жизнь, благодарю Нилу, не уйдет на тот свет, потому что богата!       Но правда ли это? Потому что вдруг, ее внимание привлек кто-то в воде. Присмотревшись, она увидела человека.       — И поэтому ты должна сделать все, чтобы…       — Отец, там кто-то в воде! — перебила царевна, указывая пальцем в реку.       Царь взглянул туда, куда указывала дочь. Он увидел, как кто-то пытается неподалеку всеми силами доплыть до берега, но теряет силы и начинает тонуть…       — Амон, отнеси ее во дворец! — приказал Дионис, идя в воду.       — Дионис!       — Это приказ!       Амон не стал перечить приказу своего друга, который, в первую очередь, был для него царем. Царь едва успел зайти на глубину, как человек от бессилия стал опускаться на дно. Он сильно вдохнул воздух, задержав дыхание, и тут же погрузился в воду. Плывя изо всех сил, увидел, как на дно опустился мальчик, закованный в кандалы. Царь тут же обхватил его руку и стал всплывать наверх. После чего вышел на берег и положил мальчика на бок, который тут же очнулся и стал откашливаться от скопившейся в легких воды. Мужчина осмотрел его: худощавый из-за голодания, на спине сиреневые следы от хлыста, на руках, ногах шее затянутые кандалы.       Отдышавшись, царь взял мальчика на руки и понес во дворец. Ему было интересно, кто бы мог так поступить с мальчиком, но единственное, о чем он думал, так это о том, чтобы спасти его, снять кандалы и залечить раны.       Добежав до сада, он увидел ошалевших от такой картины Амона и Клеопатру.       — Моего личного лекаря сюда! Немедленно!       Он осторожно уложил мальчика, находящегося без сознания, на скамейку. Он послушал сердце. Оно билось. Царь облегченно выдохнул. Вовремя спас его. Амон, проводивший Клеопатру до служанок, которым велел проводить ее до покоев, подошел к другу.       — Это что за зверь совершил над ним такое? Неужели в рабстве был? — спросил генерал, осматривая кандалы.       Амон взглянул на кандалы. Избавиться от них будет сложно, ибо они были до чего туго затянуты, что и пальцем не пошевелишь.       Лекарь, прибывший по приказу царя, тут же принялся осматривать мальчика. В первую очередь следовало избавить его от кандалов. Был позван царский оружейник, который, пытаясь, не поранить мальчика, аккуратно работал молотком. Сняв кандалы, лекарь занялся своим делом. Мальчик был слишком слабым физически из-за жестоких истязаний, которые частенько ему наносили то хлыстом, то палкой; сильно истощенным, потому что ничего не ел; а также имел два сломанных ребра. Шансы на восстановление есть, но мальчику будет не просто сложно, но еще и больно. К тому же было неизвестно, сколько тот пролежит без сознания. Самое главное, так это прямо сейчас начать лечение.       Царь, переодевшись в сухую одежду, еще раз проверил состояние мальчика, который находился уже под наблюдением лекаря, хоть и без сознания. После чего вышел из помещения и пошел в сторону покоев дочери. Генерал тем временем стоял в коридоре в ожидании царя.       — Ты нашел что-нибудь? — спросил Дионис.       — Стражники обчесали весь город. Никаких следов рабовладельцев обнаружить им не удалось. Словно и не было. Но мы обнаружили владения, которые были заброшены в спешке и со слов людей, проходивших мимо, там находился бордель с нехорошими слухами…       — Значит, тот, кто поступил так с этим мальчиком, был из числа тех, кто наживался на рабах и на борделях, но скрывал это.       — Пока мальчишка не очнется, нам точно не удастся что-то узнать.       — Остается надеяться, что мальчик в скором времени очнется и сможет все нам рассказать, превозмогая боль. Если удастся что-то найти, тут же сообщай мне.       — Слушаюсь, — Амон поклонился и удалился.       Неужели на его землях снова появилось рабовладельчество, которое он впредь запретил всем? Мужчина принял решение разослать послания во все города, чтобы послания разнеслись и по деревням в том числе, лишь бы разузнать, кто на его пустынной земле посмел заниматься этим… ремеслом…? Куда они все смотрят? Но для начала следовало навестить Клеопатру. Войдя в ее покои, мужчина увидел, как она что-то чиркала в своем свитке. Увидев отца, оторвалась от работы и хотела встать, чтобы поклониться, но тот жестом велел не вставать. Служанкам жестом было велено выйти и оставить их наедине. Он присел рядом и увидел, как на свитке она пытается изобразить сокола, другими словами, самого бога Гора. Рисунок ему очень нравился.       — Расскажи, почему именно Гора ты решила нарисовать?       — Я думаю о том мальчике, которого ты вытащил из реки, — ответила царевна. — Просто я увидела сокола в небе. Мне показалось, что сам Гор наблюдал за нами на берегу, за нашими действиями, словно просил посмотреть на реку. Словно хотел, чтобы мы заметили его и спасли от лам смерти, потому что не пришло его время умирать.       Слова Клеопатры были очень похожи на правду, потому что сам не смог бы до такого додуматься.       — Значит, неспроста Гор привел нас к этому мальчику, — ответил царь, приобняв свою дочь. — Значит, в нем есть что-то особенное.       — А тот мальчик… Как он?       — Он без сознания. Я не знаю, скоро ли он очнется… Но пострадал тот сильно. Пока он не очнется, не получится узнать, что же с ним произошло и кто же с ним так жестоко поступил.       — А получится ли узнать?       — Надеюсь.

***

      Мальчик очнулся спустя несколько дней после спасения и еле двигался из-за нанесенных травм. Он не произнес ни единого слова после пробуждения. На поставленные вопросы врача тот просто молчал и лежал, смотря в потолок, без единой мысли в голове.       — Повелитель, мальчику стало лучше, но тот не произносит ни единого слова, — произнес лекарь, отведя в сторону царя. — Словно немой.       Дионис подошел к лежачему на правом боку мальчику с повязками на теле. Только сейчас ему удалось рассмотреть его спустя дни. Мальчик был египтянином, худощавого от голода телосложения, но есть одно но: его глаза были голубыми и заполненными горем, отчаянием… Тонкие губы сделаны в тонкую прямую линию. Мальчик поднял глаза и даже не шелохнулся, видимо, не представляя, кто стоит перед ним.       — Как тебя зовут? — спросил мужчина. — Как ты оказался в реке?       Он не отвечал. Лишь молча продолжал лежать и смотреть куда-то в стенку.       — Я представляю, через что тебе пришлось пройти, малыш. Мне хотелось бы узнать, кто так жестоко поступил с тобой? Послушай, ты можешь молчать и дальше, но для меня, как для царя Египта, очень важно будет узнать от тебя то, чего, к сожалению, не услышал от других глав городов и деревень.       Мальчик посмотрел на царя и стал предпринимать попытки встать. Царь помог мальчику присесть, понимая, что тому по-прежнему больно.       — Мой отец имел бордель, и моя мама была одной из шлюх, — начал мальчик рассказывать. — Но, в отличие от отца, который постоянно наказывал меня ни за что, мама очень любила меня и постоянно залечивала мои побои. И когда он направлял нас в какой-то город, сильно побил мою матушку, чего я не выдержал и встал на ее защиту. Но он дал выбор: остаться в живых и самому убить маму, либо я умру. Он дал мне в руки клинок и своей улыбчивой гримасой приказывал сделать это. Он много раз заставлял меня убивать людей, приходивших к нему в бордель, когда те спят. И я выполнял его приказы, чтобы выжить. Но родную мать не смог. Она — все, что у меня было. Тогда он взял и вонзил клинок матушке в плечо прямо насквозь. Мальчик замолчал на некоторое время, но после, словно не замечая, как его щекам текут слез, сказал:       — Я не сумел защитить матушку, своего единственного друга на том корабле. Отец заковал и демонстративно каждому показал, что бывает, когда-то смеет перечить ему. И бросил меня в реку.       Мальчика трясло. Царь понял, тот рассказал все, что нужно и принял решение больше ни о чем больше не спрашивать. Он приобнял мальца, от чего мальчик пытался высвободиться, словно представлял, что сделает то же самое, что и родной отец.       — Я — не он. Ты в безопасности, не бойся меня. Я не сделаю тебе плохо.       — Он… уже убил маму… И друга не пожалел… — всхлипывал мальчик. — Он…       Такой зверь никого не пощадит, уж царь знал это. Мать однозначно мертва, да и его друг тоже. Единственное, что нужно сейчас сделать, так это успокоить мальчика и попытаться сделать все возможное, чтобы ярость и жажда мести не помутнили его рассудок. Нельзя, чтобы мальчик не стал похожим на своего отца, особенно римлянина, который был в рядах завоевателей.       Лекарь налил воду в чашу из кувшина. Дионис взял ее свободной рукой и поднес к мальчику.       — Выпей, тебе нужно успокоиться и набраться сил.       Мальчик хотел взять чашу, но его руки тряслись. Тогда царь поднес ее к губам. Пилась вода медленными глотками. Когда чаша опустела, царь отдал ее лекарю.       — Как тебя зовут? — тихо спросил царь. Мальчик поднял голову.       — Зу… Зубери… — ответил он, всхлипывая.       — А я царь Египта — Дионис. Рад познакомиться, — с улыбкой на лице ответил мужчина. — Если бы не моя дочь, то ты был уже мертв. Это она увидела тонущего тебя в реке.       — Ваша дочь? — Зубери поднял глаза. — То есть царевна?       — Да. И она волнуется за тебя. Хочешь увидеть ее?       — Увидеть? Ее?       Зубери согласился. К тому же царь увидел большие улучшения в его состоянии, что не помешало бы мальчику немного прогуляться с ним. Побои практически пошли, а кости отзывались болью до сих пор; набрал вес, потому что царь лично приходил наблюдать за трапезой, потому что Зубери не желал прикладываться к еде, ибо не чувствовал голода. Сейчас он больше был похож на мальчика, а не на раба в лохмотьях, которые несколько раз ловкими и умелыми руками перешивались. Но было одно но: он практически не разговаривал. И по-прежнему не разговаривал, словно боялся, как на него вновь поднимут руку. Мальчика спустя некоторое время после пробуждения с большим трудом отмыли и переодели. И только сейчас лекарь дал разрешение на недолгую прогулку.       Царь увидел, рубашка по колено на нем была великовата, но малец в ответ ничего не сказал. И как он трогал эту рубашку, сандалии, что на него обули, — словно к таким вещам прикасался в первый раз. Мужчина лишь с улыбкой на лице забрал его и повел. Куда им следует идти, Зубери не понимал. Но шагая по коридорам, мальчик с интересом все везде осматривал. Для царской династии и служащих коридоры казались слишком простыми, но для простого, бедного и искалеченного мальчика производили впечатление. Дионис краем глаза даже заметил, как грустная гримаса исчезла с его лица на некоторый миг.       Он повел мальчика в сад, и едва им обоим успели открыть дверь, Зубери прикрыл на долю секунды ладонью глаза от сильного солнечного света. Уж много дней он не выходил, и царь понял его реакцию. Поиски отца Зубери оказались тщетными, словно и след простыл.       Мальчик чуть рот от удивления не открыл, глядя на красоту сада. Но тут же сделал шаг назад, когда увидел людей около места, где находилась маленькая девочка с деревянным мечом в руке.       — Не бойся, — мужчина положил руку на его плечо и осторожно повел вперед. Мальчик шел медленными шагами, осматривая каждого человека, находящегося в этом столь чудесном месте, словно попал на тот свет и гуляет по этим божественным садам. Они дошли до трона, царь стоял рядом, подозвав жестом свою дочь, а сам мальчик встал напротив девочки, которая была младше него на пару лет.       — Знакомься, дочь моя, это Зубери, — мужчина указал на мальчика, который боялся сделать хоть одно движение. Затем царь взглянул на Зубери. — Это моя дочь, Клеопатра.       — Я рада, что ты остался жив, Зубери, — улыбнулась царевна. — И стоишь передо мной наконец-то…       Зубери стоял в оцепенении, не зная даже, что сказать в ответ.       — Для меня… честь… стоять перед вами, — и сделал глупый полупоклон. Царь усмехнулся. Мальчик сжался от стыда. — Рад познакомиться… с вами, царевна…       — Не хочешь попробовать? — девочка указала на столик, на котором лежало много вкусностей, которые Зубери видел впервые. Он кивнул. Царевна резко взяла его за руку и хотела отвести к столу, но тот остался стоять на своем месте. Царевна взглянула на него и поняла, действия с ее стороны неправильные. Царь Дионис положил руку на его плечо.       — Не бойся, Зубери, — спокойно произнес он, освобождая руку мальчика от сильной хватки царевны. — Идем.       Зубери кивнул. Он повел его к столу, за который уже успела сесть Клеопатра и взяла в руки небольшой кусок винограда. Мальчик молча сел за стол и взглянул на стоящего рядом царя, который лишь в ответ улыбнулся и жестом показал на фрукты, лежащие на подносах. Но брать какой-то сочный плод сразу не решился. Все казалось ему новым, непонятным и совсем необычным. Из всех фруктов его взгляд упал на небольшое, красное и сочное яблоко. Он протянул руку и взял в руки фрукт. А затем поднес к носу и вдохнул аромат.       — Почему из всего ты решил взять яблоко? — с интересом спросила царевна.       — Потому что это единственное, что я знаю, — тихо ответил он, смотря на яблоко. — Цвет яблока напоминает кровь, который я видел почти каждый день. Видел, как мой отец до крови калечил мою матушку, убивал людей. За этим красивым яблоком может прятаться гниль, взять пример моего родного отца. Но яблоко может быть красивым и прекрасным на вкус, если за ним следить, поливать, растить с любовью, как это делала моя матушка. Для людей она была простой шлюхой, с гнильцой. Зато я хорошо знал ее. Она отдавала мне последнюю пищу, зашивала мои порванные вещи, напивая тихо песни. И однажды она принесла два фрукта, которое называется яблоком. И дала очень два мудрых урока. Первый урок — внешность обманчива. Она протянула нам первое яблоко. Оно было такое красивое, сияло при солнечном свете. Затем протянула другое, некрасивое, какое не захотелось бы есть. Затем разрезала их пополам. Внутри красивого яблока была гниль, в другом — сочная мякоть. Нельзя судить человека по тому, как он выглядит. Второй урок — поделишься с нуждающимся человеком едой, сделаешь добро, и оно вернется тебе.       Царь Дионис удивился. Простым вопросом, на который не каждый способен ответить, удалось разговорить мальчика и помочь открыться. Простой фрукт, а такая мудрость дана Зубери от родной матери, которая не смотря на то, что была не совсем правильной женщиной, многое перенесла за свою жизнь. И оборвана ли ее жизнь? Только Ра известно.       — Твоя мама очень мудрая, — сказала царевна, уложив подбородок на свои ладони. — Мне хотелось бы познакомиться с ней.       — Будь она здесь и живой, то вы познакомились бы с ней, царевна, — тихо сказал он, откусывая с края яблока небольшой кусок и медленно пережевывая. — Матушка моя как это яблоко. Для меня она была красивой женщиной и любимой матушкой, которая готова защитить не только своего ребенка, но и других детей, оставшихся без родителей, обнять, успокоить, дать совет. Я буду помнить ее… Всегда. И я найду ее. И не важно, жива она или мертва.       Его брови нахмурились, когда откусил еще один кусок от яблока. Затем взглянул на царевну:       — Вы обязательно поговорите с матушкой… Когда-нибудь…       По выражению лица заметно, что Зубери над чем-то задумался, откусывая иногда яблоко. И Клеопатра немного притихла. Видимо, тоже над чем-то задумалась. Затем встала со стола и подошла к отцу.       — Отец, можно ли Зубери быть ближе ко мне? То есть, жить рядом с моими покоями?       Дионис обратил внимание, что от Зубери не последовало никакой реакции. Он лишь медленно поедал яблоко. Ведь, царь даже не задумывался, что дальше делать с мальчиком. Кому его можно было бы отдать на воспитание?       — Я подумаю, дочка. А сейчас позволь нам с Зубери поговорить наедине.       — Хорошо, отец.       Она поклонилась отцу, затем направилась к выходу. Как только дочь исчезла за дверями и под присмотром служанок пошла, видимо, в свои покои, царь сел за стол. И увидел, как деревянный меч, сделанный Амоном в качестве подарка для его дочери, был забыт. Он взял его в руки, после чего увидел, как Зубери доел яблоко, а огрызок положил на поднос, где лежали объедки.       — Мне кажется, царевна потеряла ко мне интерес, — Зубери опустил голову.       — Будь потерян интерес, то она не предложила бы мне поселить тебя рядом, — мужчина положил меч у края. Затем протянул ему подвеску. — Это было на твоей шее. Возвращаю.       Мальчик поднял голову и тут же забрал вещицу, которую тут же надел на свою шею и спрятал под рубашку.       — Я думал, что потерял амулет в реке, когда выбирался, — он улыбнулся. — Это все, что осталось от моего друга.       — У тебя был один друг?       — Да, ее зовут Авила. Она случайно упала в реку, а рядом плавали крокодилы. Я вовремя вытащил ее. Она подарила мне его в благодарность за спасение, — в этот момент мальчика будто молния ударила в голову. Зубери взглянул на царя. — Я воистину благодарен за то, что вы с царевной спасли меня. И не представляю, как могу отблагодарить вас за спасение. Я в долгу перед вами.       — Хочешь отблагодарить нас? — с интересом спросил Дионис, смотря мальчику в глаза.       — Да.       — А как ты мог отблагодарить бы нас?       — Только сейчас я понял, что нужно делать, если вы согласитесь. Если же ваше решение будет иным, я приму его, — Зубери встал на ноги и подошел. — Повелитель, вы вытащили меня из реки, рискуя жизнью либо утонуть, либо быть съеденным крокодилами. И в благодарность я хочу отплатить вам той же самой монетой. Позвольте мне служить вам! Защищать вас и царевну! До самого конца!