Ты просто плод моего нездорового воображения

Губительная сладость губ закрывает, словно серой пеленой глаза Дже, он спокойно дышит, пытаясь уловить ритм бьющегося сердца напротив. Смотрит на девушку, пытаясь понять, что она чувствует и о чем думает. Джехён прислушивается к своим губам, к быстро стучащему пульсу. Он теряется в этом моменте, будто по нему что-то больно ударяет, будто он делает что-то не то. Джехён, не говоря ни слова, сбегает от девушки, проходя мимо стволов деревьев, гонимый тучами. Он останавливается, переводит дыхание, шепчет губами тихое «прости», ему кажется, что этим поцелуем он предал Тэёна, его чувства и фразы на страницах блокнота, которые Чон перечитывает ежедневно, они дарят улыбку на целый день, и приятное, уютное чувство взаимности. Парень поднимает глаза вверх, смотря на красивые пожелтевшие и покрасневшие листья, что легко падают на землю, кружась в лёгком танце. Юноша срывает веточки с разной палитрой цветов, собирает в один небольшой, яркий, спокойный, осенний букет, и вновь видит в этой неповторимой осени Тэёна, парня, невообразимого, серого, но он точно уверен, чертовски красивого. Зайдя домой, Джехён ставит влажный от прошедшего дождя букет в черную вазу, на стол в своей комнате, украшая его небольшой запиской. «Я сегодня сделал что-то очень плохое, и мне стыдно перед тобой. Пожалуйста, прими этот небольшой букет, который скоро превратится в гербарий, в качестве извинений, я правда старался. И вообще, когда посмотрел на опавшие листья, то представил тебя, я теперь слишком часто представляю тебя рядом с собой, где-то среди людей, ты живёшь у меня в голове и внутри, ты везде со мной, я это чувствую. Джехён.» Тэён кончиками пальцев проводит по тонким прожилкам осенних листьев, и ему становится очень тепло, это тепло не осязаемо, и оно быстро улитучивается, но сейчас ему как нельзя тепло и хорошо. Да, он видел Джехёна с той девушкой, но Тэён знает, Чон ничего не чувствовал в тот момент, даже тогда, целуя другого человека, парень представлял перед собой старшего, из-за этого его сердце бешено билось, а в висках стучало. Необязательно точно знать, как выглядит человек, чтобы влюбиться в него, достаточно немного общения, понимания и поддержки, Джехён не выдерживает. Парень возвращается в комнату, усаживаясь на свою кровать. «Спасибо большое за букет, он прекрасен, и я правда очень люблю осень. А ещё я знаю о том поцелуе с девушкой, я тебя видел.» Чон в недоумение глядит на иероглифы, хмуря брови. — Что? Но как? Ты ходишь за мной? «Да, каждое утро я ухожу с тобой в универ, и знаешь, я иногда прихожусь очень кстати, вот вчера, ты мог бы нарваться на велосипедиста, который крайне невнимательно ехал по тротуару, но твои наушники вовремя запутались, и ты остановился; сегодня утром, если ты не заметил, но твоя кружка чуть не разбилась вдребезги, на сотни маленьких осколков, если бы я её не поймал, я очень не хотел, чтобы ты расстраивался. Мне скучно сидеть вот так, просто, и ждать тебя, поэтому, я ближе, чем ты думаешь, даже сейчас.» Тэён откладывает ручку подальше, садясь в позу лотоса напротив Чона. Он с изумлением изучает его черты лица, самые, что ни на есть правильные, он уже не первый раз поражается красоте этого смертного, но самое обидное, что Джехён даже не чувствует его дыхания на своей щеке. А Тэён целует его, почти невесомо, это все равно никто не почувствует, только после этого юноше не по себе, ему тяжело, он уже ломается как человек, потому что: — Я хочу, чтобы ты меня почувствовал. — Знаешь, я правда очень благодарен тебе, серьёзно. С момента твоего появления, я чувствую себя лучше, со мной кто-то говорит, меня кто-то поддерживает, и мне все равно, что я тебя не вижу. Может ты слышал, но тебе не нужно сердце, чтобы любить, а мне не нужно видеть твоё физического тело, чтобы понимать — ты мне нужен. «Ты в этом уверен?» — Да, я никогда ещё ни в чем не был так уверен. — короткая пауза длится, кажется, целую вечность, — Ты мог бы лечь рядом? Возьми с собой блокнот. И Тэёну кажется, что эти слова сейчас самый правильные и чертовски нужные. Юноша укладывается на груди Чона так, чтобы было удобно писать, он тает в этот момент, улыбается, как довольный котенок, которого позвали, чтобы приласкать, обнять и полюбить. Джехён хмыкает, всеми конечности, всеми частями тела пытается почувствовать вес чужого тела, и это, возможно удаётся, а может, ему просто кажется. — То есть ты никогда не целовался? Тэён смеётся. «Никогда. Вообще.» Всё снова переворачивается с ног на голову, и ему больно, плохо, хорошо и уютно одновременно, он еле сдерживается от единственного касания. — А хотел бы? «Да.» Что же ты делаешь со мной, Чон Джехён? — Тэён хочет заткнуть ему рот, но не может, его просто тянет, и он чувствует, что так должно быть, он не прячется от этого ощущение, он морально готовится. «Знаешь, я думаю-» Ли замолкает, а Чон присматривается к чернилам, вдруг они закончились. «Я думаю, что ты мог бы увидеть меня, только не здесь, на улице, в том самом месте, где я увидел тебя впервые.» И слезы предательски бегут по щекам, будто обезумившие чувства вырвались на волю, хочется закричать «прекрати» самому себе, но что-то тяжелое не даёт этого сделать. — Ты правда этого хочешь? — Джехён дуреет, он жаждет больше всего на свете, сейчас это нужно и очень важно. Чон накидывает шоколадного цвета пальто, он быстро идёт по улице, огибая переулки, словно боится не успеть. Тэён следует за ним быстрее, и оказывается на месте чуть раньше, он очень слаб. Джехён останавливается, смотря на мокрый асфальт и на серое отражение неба в лужах. — Я готов. Для Тэёна каждый звук кажется слишком громким. Он являет свой образ впервые в жизни. Младший замирает, смотря на худого юношу, на его бледную кожу, на чёрные, дикие глаза, на белоснежные, невинные крылья, на острые черты лица, на шрам около левого глаза и аккуратные, манящие изгибы. — Ты прекрасен… — Джехён теряет дар речи, а Тэёна потряхивает от бессилия и от холодного, пронизывающего ветра, что впивается в кости, словно хочет сломать его пополам. Ли падает на колени, не удерживаясь на ногах, и Чон впервые видит такого беспомощного человека, ощущает свою безнадёжность и не способность помочь. Слезы маленькими бусинками катятся по впалым щекам, оставляя мокрые дорожки, Тэён обнимает себя руками, пытаясь хоть немного согреться. У Джехёна сердце екает, на несколько ударов больше положенного стучит, а потом просто замирает, он опустошается, будто и не понимает, что он в своём теле, так близко с тем, о ком грезил так долго. Тэён одним взглядом пленит и просит помощи. И он касается его руки, потому что это несправедливо. Несправедливо, когда ты не можешь утешить человека своим прикосновением, несправедливо, когда кроме слов ты больше ни на что не способен. Ему больно и очень плохо, он пытается сдержаться и не плакать, вот только это тяжело, потому что причина его слез и причина его радости здесь. Он — всё. Он не осторожно ранит пеленой слов и убивает резкими переменами, он спасает его лечебным касанием, тёплым дыханием на затылке, он воскрешает вновь и освобождает от греха поцелуем около уголка губ, именно там, где его родинка. Без малейшей частички, он умрёт, потому что… — Ты кажешься мне таким нереальным, иногда, я думаю, что выдумал тебя, что ты — всего лишь плод моего нездорового воображения. — слезным, дрожащим голос шепчет старший. — А что, если это на самом деле так? Ты выдумал меня, а я тебя, и все это, не больше, чем слишком проводоподобные глюки, которые мучают нас постоянно? — Джехён ближе, чем думает, целует мягко, осторожно, и совсем не понимает, что делает. Слова кажутся реальными и в них хочется поверить. Они — люди, обделенные солнцем. Джехён называет его солнечным автором, потому что он написал его счастье, буквально с чистого листа, синими чернилами по плотной бумаге, он словно вдохнул жизнь. Тёплая ладонь Чона освободила бабочек, что жили в его теле, Тэён погибает, и лишь лёгкая улыбка расцветает на живых, все таких же живых губах. — А знаешь… Ты и правда плод моего нездорового воображения.