Волна

Их общая миссия закончена, они больше не работают вместе. И все же видятся почти каждый день. При встрече с Мобиусом Локи не говорит ни слова, здороваясь учтивым кивком головы, и сразу погружается в свои занятия. Но как только Мобиус отворачивается, он знает: Локи на него смотрит. Таким взглядом, который чувствуешь даже спиной, от которого по телу всякий раз пробегают мурашки, и когда не можешь понять, хотят ли тебя поцеловать или зарезать кинжалом. Возможно, стоит спросить напрямую, но Мобиусу это кажется глупым. Все, что он наверняка получит, — это недоуменно-раздраженный взгляд и сухой ответ: «Тебе показалось». Локи тоже кажется глупым, что он продолжает искать встречи. Он не знает, что еще ему делать. Порой ему хочется просто сбежать, скрываясь от ненавистного теперь УВИ в апокалипсисах. А иногда — броситься Мобиусу на шею, рассказать, как скучает, целовать ему руки, прижимаясь щекой к теплым ладоням. Но Мобиус не помнит его. И того, что сделал ради него. Локи словно опять видит, как по ошейнику мужчины пробегает огненный всполох, и Мобиус оседает на каменный пол. Локи смотрит на его спокойное бледное лицо и, кажется, падает на колени. А потом все вокруг исчезает. Хранители сделали это с ними — вырвали с корнем их память, заставили истреблять детей, уничтожать целые миры. Сотрудники УВИ, все до единого, знают об этом — и все равно верят в великую миссию. Локи понимает, почему. Ведь и он сам так искренне верил в свою. Пытался истребить расу йотунов, подчинить мидгардцев – и считал это не правом, а обязанностью. Так легко оправдать самые чудовищные вещи, убедившись в своем превосходстве над другими. В своем предназначении. «Ты сам можешь выбирать свой путь, Локи». «И это говоришь мне ты, Мобиус? А как же предопределение, правильное течение времени, о котором ты мне втолковывал и чему так безоговорочно веришь?» «А еще я верю в тебя. Ты можешь быть кем угодно, даже героем. Говорю это на тот случай, если… ну, если кто-то убеждал тебя в обратном». Наверное, Сильви хотела бы вернуть себе память, если бы могла выбирать. Они бы вместе свергли Хранителей, вернув всем живущим истинную свободу воли. Однако решимость Локи каждый раз угасает, когда он видит озорную улыбку Сильви и ее безмятежный взгляд. Впервые за столетия отчаянного бегства она обрела здесь покой. Встретила мужчину, с которым ей хорошо. И он тоже выглядит счастливым. Мобиусу с ней хорошо. Локи украдкой наблюдает за ними, когда они сидят напротив друг друга, склонившись над стопкой бумаг. Сильви выпрямляется и усердно что-то доказывает, жестикулируя. Мобиус слушает, не перебивая, но через минуту несогласно качает головой. Девушка тут же вспыхивает, швыряя карандаш на стол, и Локи усмехается ее ожидаемой реакции. Он знает, что аналитик не станет спорить, а просто пойдет за кофе. Сегодня Локи еще не попадался ему на глаза, но Мобиусу чудится его присутствие. И все же он вздрагивает всем телом, обернувшись у кофейного автомата. — Локи, если ты доведешь меня до инфаркта, тебе придется объясняться с Равонной. — От сердечного приступа не умирают мгновенно. Я успею принести тебя в регенератор до того, как наступит смерть мозга. Локи делает еще шаг вперед, и Мобиус невольно отклоняется, упираясь спиной в автомат с кофе. — Ты боишься меня?.. — в тихом голосе Локи не то удивление, не то веселье. — А мне следует? Они стоят почти вплотную, и Локи смотрит на разделяющее их «почти». Наконец, он отступает в сторону, и Мобиус возвращается к Сильви, увлеченно наблюдавшей за ними все это время. — Пожаробезопасность УВИ под угрозой, — бормочет она, усмехаясь украдкой. — Что? — Искрит, говорю… А по этому сектору ты все верно сказал. Пока вы с Локи страстно дышали друг на друга, я перепроверила. Конечно, не то чтобы я была неправа, просто не так тебе объяснила… *** Очередной день давно подошел к концу, и коридоры УВИ пусты, лишь в зале порталов продолжают трудиться охотники и минутмены. Мобиусу нравится эта пора, когда громадное здание кажется опустевшим миром. Миновав двери театров времени, он вдруг останавливается и прислушивается. Слабая полоска света выбивается из одной дверной щели, и именно оттуда доносятся тихие звуки, которые складываются в подобие песни. Мобиус осторожно приоткрывает дверь, заглядывая внутрь, и останавливается в изумлении. На полу в расслабленной позе сидит Локи. Его глаза закрыты, а всегда аккуратно зачесанные волосы растрепаны. И по всей видимости, он абсолютно пьян. — Смиряет бег свой водопад от голоса ее, Танцуют рощи и цветы, когда она поет. Ту песню ветер вдаль несет: «Вернись, вернись домой. Любимый, вспомни обо мне, вернись, вернись домой». Мобиус замирает, вслушиваясь в красивый голос, поющий на замысловатом языке, и внезапно приходит осознание, что он понимает слова. — В черных от бури горах я брожу. Путь одинок мой, и ливень грядет. Через ледник я тропу нахожу К деве в саду, что средь яблонь поет. — Локи, — осторожно зовет Мобиус, и темноволосый с трудом поворачивает голову в его сторону. — А говорят, магия здесь не работает, — слабо улыбается он и уточняет, проведя рукой по глазам: — Ты мне мерещишься или взаправду? Мобиус подходит ближе, тоже садясь у стены. — И часто тебе что-то мерещится? Локи отрицательно мотает головой. Сделав над собой усилие, он наклоняется вперед, опираясь на руки, и нетвердо подбирается к Мобиусу на четвереньках, решительно намереваясь улечься к нему на колени. Однако Мобиус мягко подхватывает его и снова усаживает рядом. Локи усмехается и откидывается на стену. — Недавно узнал о пытке, известной как танталовы муки, — зачем-то сообщает он. — Тантал испытывал невероятную жажду, хотя стоял по горло в воде. Но каждый раз, когда его губы почти касались желанного, вода уходила… — Расскажешь мне, что случилось? — Не могу. Иногда люди заслуживают не правды, а покоя. — Никто не заслуживает такого унижения, как ложь. Локи молча смотрит на агента. Ему хочется подтянуть галстук, как он сделал это тогда, но получается поднять только одну руку, и Локи расправляет воротничок рубашки. — Ты ведь понимаешь, что не можешь работать в таком состоянии? — Отправишь меня на Терапию согласно уставу УВИ?.. — Локи желчно выделяет последнее слово, и Мобиус понимает, что все серьезнее, чем он думал. — Нет. Локи смотрит на Мобиуса искоса, растягивая губы в улыбке. — Ах да, ты же бунтарь. Никогда не прочь нарушить правила. — Гораздо чаще я их соблюдаю. — Да ладно. Хочешь сказать, вы с Сильви не повторяли свою шалость в архиве? Насколько я знаю, там позволяется страстно овладевать исключительно знаниями! Мобиус опускает глаза. Так вот в чем дело. В этом?.. — Спасибо, что не сдал нас тогда, — он усмехается, испытующе глядя на Локи. — О, я не смог бы вас сдать, — вдруг оживляется тот. — Я так… вдохновился, что мне пришлось спешно отправляться к себе, чтобы… воссоздать все в подробностях. Жаль, что только в воображении. Я бы не отказался от такой горячей… Локи облизывается нарочито развязно и едва удерживается от падения, когда его жестко вздергивают на ноги. — … ночи, хотел я сказать. И добавляет с ухмылкой: — Что, собираешься врезать мне за то, что я фантазировал о твоей подружке?.. — Собираюсь отвести тебя проспаться. Можешь идти? — Да, — уверенно отвечает Локи, делая шаг, и покачнувшись, немедленно обрушивается на Мобиуса. — Проклятье! — агент чудом удерживается на ногах и усаживает Локи обратно. Тот всем своим видом выражает безмятежность и просто сидит и смотрит на Мобиуса, который набирает кому-то сообщение. — А если я скажу, что фантазировал не о ней?.. — А вот что я скажу: на этот раз мы попытаемся тебя вытащить. Но если снова напьешься, мне придется отправить тебя на Терапию. — К этим гнусным промывателям мозгов… О да, они умеют лечить. Просто выдирая все, что может болеть. — Что болит у тебя, Локи?.. Ради Святых Хранителей, сиди, пожалуйста! Но Локи упрямо становится на четвереньки и, качаясь, встает, держась за выступы на стене. — Что здесь у вас?.. Ух ты. Ворвавшаяся Сильви заставляет Локи встрепенуться и оторваться от опоры, но Мобиус с мрачной решимостью остается на месте. Пусть рухнет, если ему так угодно. Локи шатается, словно юный тополь в грозу, и решимости Мобиуса хватает ненадолго. Локи широко улыбается девушке, повиснув на плечах агента, и морщит лоб, вспоминая. — Ее сиянье факелы затмило, она подобна яркому бериллу в ушах арапки, чересчур светла для мира безобразия и зла! — громко декламирует он. — Шут гороховый, — Сильви качает головой, но протягивает руку, чтобы погладить Локи по щеке. — Что с тобой происходит? Идемте, в коридоре вроде бы никого. Когда Мобиус сгружает обмякшего Локи на постель, он чувствует себя совершенно вымотанным. Но оказывается, что ночные приключения только начинаются. Лежащий Локи резко бледнеет, и Мобиус с Сильви, не сговариваясь, в четыре руки стягивают его с кровати — благо, ванная в крошечной квартирке всего в двух шагах. — Вызывают, — Сильви убирает в карман пискнувшее устройство. Она приоткрывает дверь ванной, где Локи долго и мучительно тошнит, и прячет усмешку, глядя на Мобиуса, который придерживает волосы злосчастного аналитика. — Справишься? Мобиус выразительно поднимает брови, и Сильви довольно скалится, становясь в этот момент удивительно похожей на самого Локи: — Ну, удачи. Проходит не меньше часа, прежде чем Локи нетвердо поднимается на ноги, полный решимости умыться и почистить зубы. — Я отвратителен, да? — сипит он, наконец появляясь в проеме двери. — Ложись, — Мобиус мягко кивает на постель. Локи бредет в его сторону и, вздохнув, усаживается рядом. — Сколько ты выпил? — удивительно, но Мобиус кладет руку ему на плечо и гладит по голове. Наверняка будет выпытывать, как он докатился до жизни такой. Но Мобиус молчит. — Я напился из-за той миссии, — сообщает Локи. — Но я не могу ничего тебе рассказать. Да и ты все равно мне не поверишь. Не спрашивай, пожалуйста. Мобиус не спрашивает. Ему что, вообще не интересно?.. — Не понимаю, что со мной — я выпил всего бутылку… как там его называют… джин?.. На вкус отвратительный… Асгардские вина куда крепче, и я никогда не считал, сколько кубков осушил на пирах, — в никуда жалуется Локи. — Просто это место… оно запирает мою магию, не дает дышать! Мобиус молча выслушивает поток околесины и устало прикрывает глаза. — Помочь тебе раздеться? Локи изумленно на него таращится, но выдает предсказуемое: — Конечно. А я мог бы помочь раздеться тебе. — Локи, уймись. В ответ Локи вдруг застывает и, сгибаясь пополам, заходится в приступе хохота, так что Мобиус начинает опасаться, что у него истерика. — Ничего… ничего не меняется, — отсмеявшись, изрекает Локи, вытирая выступившие от смеха слезы. — Послушай, я… — начинает он тихо и серьезно. Мобиус слушает, и от этого еще страшнее сказать. — Мне… очень пить хочется, — заканчивает он, сглотнув. Когда Мобиус приносит воды, притихший Локи сидит на постели, уже раздетый и завернувшийся в простыню. Он жадно осушает стакан и благодарно смотрит на Мобиуса. — Второй стакан я оставлю на полу у кровати. Спокойной ночи, Локи. — Ты не останешься? — вопрос звучит жалко, и Локи знает ответ. — Я все равно не умею рассказывать сказки на ночь. — О, зато я умею, — Локи опускается на подушку, устремляя взгляд в потолок, и горечь в его голосе не дает уйти, заставляет выслушать. — Сказку об одном отважном человеке… умном, с чудесной улыбкой… хотя и скучном до ужаса. Все у него было, как надо: куча очень важных бумаг и костюм жуткого цвета. И однажды этот умный человек совершил самую большую в своей жизни глупость — полюбил несносного асгардского бога. Тот бог был коварен, заносчив и зол на весь мир… За тысячу прожитых лет он только и умел, что сеять вокруг себя боль и страдания, он предавал всех, кто его любил, и не представлял свою жизнь иначе. — И того человека бог тоже предал? — терпеливо интересуется Мобиус. — Ужасно скучного и в жутком костюме? Локи чуть поворачивает голову на подушке. — Да. — И тогда он разлюбил этого несносного бога? — Нет. Человек отдал за него свою жизнь. — Неожиданно… — Мобиус трет переносицу. — Может, он был не так уж умен? И что, тут и сказочке конец? — Я не знаю. Но со смертью этого человека для бога вдруг все потеряло смысл. — Зачем ты рассказал мне это, Локи? Кто тот человек? — Ты. — Я не понимаю. — Та миссия… В отчете я написал, что сумел дотянуться до варианта дубинкой и удалил ее. Но это неправда. Я не знаю, что случилось с ведьмой. Казалось, ее лиловая магия разрывала меня на части, я не мог пошевелиться. А потом я просто велел ей прекратить. Я весь горел зеленым огнем. Она нанесла страшный удар, помню, как земля содрогнулась. А потом я очнулся один, и мои воспоминания вернулись. Я вспомнил все, что УВИ стерло из моей памяти. — Или ведьма вложила в твою голову фальшивые воспоминания. Не думал об этом? — Мобиус, ты не слушаешь меня? Я справился с ведьмой силой своей магии! Я ведь даже не человек. Я Локи Лафейсон, сын ледяного великана, воспитанный Одином из Асгарда. Меня называют богом коварства и обмана. Вернее, я его вариант, которого не должно существовать. Ты спас меня от удаления, чтобы я помог тебе найти другого опасного варианта Локи. И мы с тобой нашли ее. Мы нашли Сильви. — Хочешь сказать, что она тоже… бог? — И тоже Локи. Нас с ней должны были удалить, обоих. А ты попросил Хранителей исполнить параграф тридцать шесть пятой статьи. Помнишь, о чем он? — Обмен одной жизни на другую, — Мобиус медленно кивает. — Но тогда я не был бы жив. — Я видел, как ты упал, Мобиус. Я был уверен, что ты мертв. Но слава Одину, УВИ не захотело терять ценного сотрудника. Они оставили всех нас. Стерли нашу память. — То, что ты рассказал… совершенно невероятно. Уверен, что дело не в выпитом тобой джине?.. — Я говорил, что ты мне не поверишь. Повисает молчание, и Локи не знает, в какую сторону склоняется чаша весов. Было бы странно думать, что Мобиус поверит ему без каких-либо доказательств. — Я могу показать. Могу вернуть тебе память, если ты захочешь. Отправимся в апокалипсис, тогда УВИ не сможет нас отследить. — Читал об этом в руководстве по практической аналитике. Локи улыбается. — Эту брешь обнаружили мы с тобой. *** — Я уже был здесь, — Локи первым спускается в бункер. — Хотел привести тебя сюда, чтобы все рассказать. Он описывает рукой замысловатую фигуру, и сырой подвал преображается: вслед за волной зеленого сияния бетонный пол застилается мягким травяным ковром, а щербатые стены густо оплетает плющ. — Присядь. И скажи мне, когда будешь готов. — Значит, асгардский бог… — Мобиус вздыхает, усаживаясь рядом с Локи. — Да. Ты знаешь обо мне все. Всю мою жизнь, все ужасные вещи, что я делал. А натворил я немало. — И я все равно выбрал любить тебя? Локи косится на Мобиуса, но тот не смеется над ним, лишь хочет знать. — Ты никогда мне этого не говорил. Локи отводит взгляд и снова усердно чертит в воздухе. — Каждую седьмую весну в лесах Асгарда плодоносит белое дерево. Когда упавшие плоды касаются земли, из них тут же вырастают цветы. В ветреных сумерках это чудесное зрелище. Локи разжимает пальцы. Вслед за легким порывом ветра сверху опускаются пушистые мерцающие шарики, и травяной ковер немедленно преображается сотканными на нем цветами. — Это потрясающе, — говорит очарованный Мобиус, осторожно касаясь нежных лепестков у своих ног. — Он… настоящий?.. Локи кивает. — Я раньше не видел цветок так близко, — признается Мобиус. – Он красивый… — Прекрасный, — тихо ответствует Локи. Он смотрит не на цветок. Его божественная магия разливается в нем бурными волнами, властно притягивая к человеку. К одному из миллиардов людей, но единственному во Вселенной. — Локи? — Мобиус прерывает его размышления, и Локи коротко вздыхает. — Только не убегай, когда вспомнишь, каким я был засранцем, — невесело шутит он и кладет обе ладони на виски агента. — Ты готов? — Давно, — отвечает тот. И медленно запечатлевает нежный поцелуй на губах Локи. Бог слегка вздрагивает, замирая на секунду, и зеленое сияние на кончиках его пальцев гаснет, едва появившись. Мобиус мягко улыбается и целует его снова, и Локи, наконец, сбрасывает оцепенение — зарывается пальцами в серебристые волосы, притягивает ближе и торопливо целует в ответ. Они отстраняются, чтоб глотнуть воздуха, и Мобиус утыкается в темные кудри, с наслаждением вдыхая сладко-пряный запах. — Сколько у нас времени?.. — Часа четыре, — шепотом отвечает Локи и вдруг спохватывается. — Погоди… Я ведь не успел. Мобиус поднимает голову и вопросительно вскидывает брови. — Ты по-прежнему меня не помнишь. — И?.. — И ты влюбился в меня. Снова. Ответом становится притворный вздох: — Видимо, ничему меня жизнь не учит. — Абсолютно. Мобиус задумывается на секунду. — Покажи мне. Локи медлит, но отступать уже некуда. Мобиус заслуживает знать. Болезненный укол в висок, яркая вспышка в сознании, и с мира спадает мутная пелена. Воспоминания обрушиваются оглушающим потоком, и Мобиус зажмуривается, цепляясь за Локи, как за спасательный круг. — Все хорошо, — успокаивающие слова звучат глухо, словно сквозь толщу воды, но бережные руки обхватывают его, и Мобиус расслабляется в этих объятиях. Все возвращается: километры бесконечных коридоров УВИ, столетия Священной линии времени, череда планет, девочка-скрулл, стекающая свозь пальцы собственная кровь, сменяющие друг друга кадры на сияющем экране, Локи, строчки на желтой бумаге, зловещие фигуры Хранителей, отчаяние в синих глазах… ЛОКИ. — Локи… — зовет он еле слышно, обращаясь, скорее, к своей памяти, но тут же чувствует прикосновение пальцев к щеке. — Я здесь. — Я с тобой, Мобиус. Посмотри на меня. Ну же, посмотри. Мобиус не открывает глаза и дышит глубоко, часто. Тогда, в тот последний день, Локи смотрел влюбленно, отчаянно… Не на него. Он помнит ревность, кромсающую сердце. Он мог просто позволить убить их обоих и вернуть себе свою вечность. Вечность, из которой ему не нужно было ни дня, если в ней никогда не будет его Локи. Когда Мобиус открывает глаза, в них блестят слезы. — Ты любил ее, — тихо говорит он, не глядя перед собой. — Ты должен был найти Сильви. Я уже видел такое, когда мы стирали реальность из-за нексус-события. Двое влюбленных забывали друг друга, но истинная любовь всегда возвращается. — Она вернулась, — тихо отзывается Локи. Мобиус смотрит на него ошеломленно, и Локи мягко усмехается. — Я пытался тебе сказать. Всего этого слишком много, и этого не может быть. Потому что так не бывает. И Мобиус бессильно вздыхает. — Нам пора возвращаться. — Подожди… Ты хочешь вернуться в УВИ? После всего, что они с нами сделали? — Нам нужно во всем разобраться. — Здесь не в чем разбираться, Мобиус! Хранители стерли нам память, мы для них всего лишь марионетки! Локи отстраняется и сокрушенно качает головой. — Я отказываюсь верить, что ты можешь быть настолько слеп. Сколько в УВИ еще таких же вариантов, которым лгут об их прошлом? Которых заставили забыть, кем они были, кого любили? — Тем более, это надо выяснить. Сильви тоже еще ничего не знает, ты хочешь просто бросить ее? — Я этого не говорил, но ведь ты хочешь вернуться не за ней, не так ли? Ты возвращаешься к ним. Нет, ни за что. Я не пойду с тобой в УВИ. — Конечно же, нет. Невысказанный упрек Мобиуса несправедлив, и Локи вскипает. — Ты как послушный пес, который, повизгивая, бежит к своим хозяевам, как бы они с ним не обращались! Что если они снова сделают что-то с тобой? Снова лишат тебя памяти? — А может, это не так уж и плохо!.. Лицо Локи каменеет, он сжимает зубы. — Так ты не хочешь помнить меня… Тогда все ясно. Что ж, в этом в УВИ с радостью тебе помогут. Временная дверь вспыхивает ярким светом, и Локи исчезает в ее проеме. Мобиус остается в тишине, глядя, как съеживаются трава и цветы, лишенные магии своего создателя. *** — Ты знаешь, что Равонна искала Локи? Он был с тобой? Мобиус?.. — Локи больше нет. — В каком… каком смысле нет?.. Он что, погиб?! — Сильви, не сейчас. Прошу тебя. Сильви явно ждет объяснений, и Мобиус вымучивает улыбку. — Уже поздно, ложись спать. Я тоже скоро приду. Завтра поговорим. Собраться с мыслями никак не удается. Привычный мир пошел трещинами, и с каждым мгновением они становятся все шире. Равонна искала Локи. Пойти к ней?.. Она вызовет Блюстителей. Прежний Мобиус тоже поступил бы именно так. Пальцы дрожат, и кружка летит на пол, раскалываясь на части. Мобиус бормочет ругательство сквозь зубы, но не оставляет попытки выпить кофе. — Я видел в автомате бумажные стаканчики. Вторая и на этот раз последняя кружка разбивается вдребезги, и Мобиус напряженно глядит на осколки, не оборачиваясь на голос. — Что ты здесь делаешь? — У меня есть времпад. И я знаю, где ты живешь. — Это не значит, что ты можешь врываться ко мне, когда тебе вздумается. Мне казалось, ты сделал свой выбор. — Я так понимаю, у нас тут ночь воскрешения мертвецов? — из спальни высовывается встрепанная Сильви. — Что вообще происходит? — Так вы по-прежнему живете вместе. Очаровательно. Локи неспешно располагается на диване. — Ты ведешь себя так, словно у тебя есть права на меня. А у тебя их нет, — голос Мобиуса чересчур спокоен. — Ваша размолвка возлюбленных смотрится очень мило, но вы хотя бы не привлекли к себе лишнего внимания, разгуливая по временным линиям без допуска? Давайте вы оба остудите пыл, и мы вместе подумаем, как решить вашу проблему? — Не только нашу, — Локи разворачивается к Сильви, но Мобиус загораживает ее собой. — Сейчас не время. — Ты не можешь решать за нее! — Могу. Убирайся вон. Локи вскидывается, сверкая глазами. Он встает к Мобиусу вплотную, сжимая кулаки, и тот отвечает спокойным взглядом. — Ну же. Ударь. Локи тяжело дышит, под скулами ходят злые желваки. Он опрометью бросается к двери и, распахнув ее, растерянно отступает. Чтоб отчаянно вскрикнуть через миг: — Мобиус, беги! И Мобиус бежит. *** — Очевидно же, что бежать нужно было не ко мне! — Локи возится на стуле, пытаясь высвободить плотно стянутые ремнями руки. В кожу запястий впиваются шипы, и Локи, охнув, прекращает попытки. — Ты издал такой вопль, будто тебя убивают! — огрызается Мобиус на соседнем стуле. — Это они еще успеют. — Что вы оба устроили? — третий стул в театре времени тоже занят. Сильви бросает на мужчин недобрые взгляды, но старается не шевелиться. На всех троих надеты ошейники, и каждое движение отдается обжигающим болью электроразрядом. — Все будет хорошо, Сильви, — голос Мобиуса негромкий, уверенный, но Локи усмехается. — Все еще считаешь, что был прав насчет решения вернуться в УВИ? Мобиус не успевает ответить — дверь распахивается, и в проеме появляется Равонна в сопровождении двоих Блюстителей и пары минутменов. Лица мужчины и женщины с алой перевязью через левое плечо непроницаемы. Он рассматривают сидящих одними глазами, не поворачивая голов, после чего их взгляды устремляются к Равонне. — У вас достаточно веские основания для обследования памяти? — Да, Блюстители. — Сильви ничего не знает, Равонна, — подает голос Локи. — Закрой свой рот. Равонна отступает в сторону, позволяя Блюстителям подключить времпады к ошейникам Локи и Мобиуса. Локи чувствует, как его голова вспыхивает огнем, словно в нее ударяет молния. Он оглушен, ослеплен, и хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Когда боль стихает, Локи находит в себе силы взглянуть на Мобиуса. Голова мужчины безжизненно свешивается на грудь, он без сознания?.. Локи в беспокойстве склоняется к нему, и тут же издает глухой стон от жгучих вспышек разрядов по телу. Сильви вскрикивает — теперь Блюститель подключил свой времпад к ее ошейнику. — Прекратите! — Локи пытается встать, превозмогая боль, но Равонна толкает его в грудь. — Заткнись. Это все из-за тебя! Сильви тяжело дышит, но больше не издает ни звука. — Си-14 может быть свободна. Блюститель бесстрастно сворачивает шнур. Его спутница многозначительно кивает, глазами указывая на Локи и бесчувственного Мобиуса, и Блюстители удаляются, не проронив более ни слова. Когда минутмены выводят Сильви, в зале с нарушителями остается только Равонна. — Что с ним? Он жив? Вместо ответа левая сторона лица взрывается болью — удар дубинкой спаивается с разрядами тока. Локи выдыхает сквозь зубы, и тут же снова шипит от боли. Равонна наносит расчетливые болезненные удары, но добивается лишь хриплого смеха. — Равонна, меня пытал Танос. Что ты можешь сделать мне? — Да просто хочу, чтобы мне полегчало. Прицельным ударом Равонна разбивает трикстеру нос и удовлетворенно кивает. — Отличная терапия. — А теперь прощай, Локи. На этот раз навсегда. — Что ты сделаешь с ним? — Я сделаю?.. О нет, это ты сделал с ним. Мобиус дал тебе шанс. Отдал свою жизнь, свою память, чтобы лживый, думающий только о себе вариант продолжил свое никчемное существование. Его жертва была бессмысленна, потому что ты никогда не изменишься. Мобиус умрет из-за тебя, как и все, кто имел несчастье тебя любить. Мобиус со стоном поднимает голову, и Равонна разворачивается к нему, активируя дубинку. Краем глаза она замечает мелькнувшую тень и едва успевает увернуться от бросившегося на нее Локи. Сбитая с ног, Равонна падает, но отшвыривает от себя противника. Тот снова бросается, но не на нее, а к Мобиусу, закрывая его своим телом. Равонна замахивается светящейся дубинкой и останавливается, потрясенно взирая на руки Локи, протянутые к ней в умоляющем жесте. Шипастый ремень болтается на запястье одной руки, а кисть второй изодрана в кровавые клочья. — Равонна, пожалуйста… Ты права: только я во всем виноват. Убей меня, но не его, прошу тебя. Ты всегда была Мобиусу другом. А я… я все испортил. Когда меня не будет, у вас все еще может наладиться. Пощади его, умоляю! Локи стоит перед ней на коленях, и его глаза полны слез. Смаргивая их, он видит, как вздрагивают губы Равонны. — У меня нет выбора. Конец дубинки вспыхивает у самых глаз Локи, и в эту секунду Мобиус прижимает его к себе. *** Серые клочья тумана, стелящиеся по каменистой равнине, — первое что видит Локи, открывая глаза. А первое, что он слышит, — оглушающий рев в вышине, и понимает, что надо бежать. Мобиус!.. Два осознания почти одновременно вспыхивают в мозгу. К счастью, Локи обнаруживает Мобиуса неподалеку. Попытки разбудить остаются безуспешными, поэтому Локи просто подхватывает его на руки и мчится в неизвестность. Раскатистый рев приближается, а к ногам подползают фиолетовые сполохи. Локи отсекает их вспышками магии, но они надвигаются все быстрее, обвивая добычу. Оступившись, Локи падает, но не выпускает свою ношу из рук. Бежать дальше бессмысленно, и Локи замирает, обняв Мобиуса и зажмурившись. И лишь секунду спустя понимает, что они оба катятся вниз, по склону глубокого оврага. Над ними проносится ревущее грозовое облако, и вглядевшись, Локи замечает в нем очертания разверстой пасти чудовища. Когда рев затихает вдали, Локи осматривает дно оврага и находит вместительное углубление в глинистой круче, вход в которое наполовину скрыт скрюченными голыми ветками. Войдя внутрь и наспех сотворив плед, он бережно укладывает на него Мобиуса, в то время как его магия заставляет ветви полностью оплести убежище. Одежда и лицо Мобиуса покрыты пылью, Локи и сам наверняка выглядит не лучше. Он рассеянно проводит ладонями сначала над мужчиной, потом вдоль себя, и в этот момент Мобиус открывает глаза. Локи не говорит «я же говорил», хотя, может, и следовало бы. Он вообще ничего не говорит, потому что его трясет мелкой дрожью, словно потомок ледяных великанов смертельно замерз. Мобиус успокаивающе гладит его по лицу и даже не пытается отцепить от себя его руки, которыми тот стискивает до боли, до побелевших от напряжения пальцев. — Прости меня… Локи, прости что не послушал тебя. Мобиус разворачивает к себе его запястье. На бледной коже не осталось ран, но Мобиус все равно хмурится, вспоминая. — Что ты сделал со своей рукой? Локи больше не дрожит, но не торопится размыкать объятие. — Содрал с нее кожу, — отзывается он, уткнувшись в серебристый висок. — Не получалось по-другому снять этот проклятый ремень. Мобиус удрученно качает головой. — Ты безумнее, чем я думал, Локи Лафейсон. Хотя это уже не важно. И меня радует, что пусть мы и умерли, это не мешает мне любить тебя. — Что?.. Локи отстраняется, внимательно всматриваясь в лицо напротив. — Я говорю: кажется, мы с тобой умерли. — А дальше? — А дальше я глубоко и безмерно тебя люблю. И тихо добавляет, пристально глядя в близкие синие глаза: — И так сильно хочу тебя, что в глазах темнеет. Локи сразу вспыхивает от его слов, вжимаясь в Мобиуса, впаивается в его губы, его дыхание, мгновенно хмелея от дозволенного. И если это смерть, Локи не против такого «навсегда». И все же всплески магии, что дрожат в каждом нерве, дают смутное ощущение, что это еще не конец. Но сейчас это слишком неважно. Важно лишь его исполнившееся отчаянное желание, и Локи разворачивает свой подарок бережно, не торопясь. Мобиус не так терпелив, пуговицы на рубашке бога брызжут в стороны, не выдержав напора, и Локи оказывается без одежды гораздо раньше. Он льнет к горячей коже мужчины, стягивает с его плеч рубашку, освобождает от брюк и белья, отмечая отвоеванные владения чередой поцелуев. Когда он отстраняется, чтобы взглянуть, у Мобиуса перехватывает дыхание. Обнаженная красота Локи нестерпима, и Мобиус знает, почему, ведь прежде он уже видел влюбленного бога, но не может поверить, что сейчас эта магия сияет для него. Он вдруг осознает, что его собственное тело далеко не так совершенно, даже по человеческим меркам, и внутренне сжавшись, закрывает глаза. И растерянно распахивает их, когда слышит срывающийся шепот: — Такой… ты такой красивый… Локи скользит по нему взглядом, с восхищением и голодным желанием, прежде чем припасть жадным ртом. У Локи прохладные пальцы и гибкий горячий язык, и Мобиус теряется в ощущениях. Он не сразу осознает, когда Локи тянет его на себя, обнимая за шею, но Мобиус его останавливает. — Не я тебя. Ты. Он не хочет превосходства. Не хочет подчинять, заставляя принимать себя. «Я доверяюсь тебе, Локи». Локи понимает, и взгляд его светится. — Ты уверен? – тихий шепот ласкает кожу теплым прикосновением. — Да. Локи наклоняется за поцелуем, и Мобиус проводит пальцами по его спине, по выступающим позвонкам, словно играя на музыкальном инструменте. Стоны бога ласкают слух особой музыкой, но и сам Локи умеет играть, спускаясь губами все ниже и ниже, в то время как длинные пальцы принимаются медленно изучать желанное тело внутри. Мобиус не сдерживает стон и пытается по привычке заглушить его ладонью, но Локи тут же перехватывает его руки, мягко впечатывая их в плед на земле. — Я хочу тебя слышать, — приказывает он, и Мобиус не в силах отказать богу. Локи ведет ладонью от мягкой округлости живота вверх, к ключицам, и Мобиуса тоже ведет. Он распален до предела, когда Локи приподнимает его бедра, и мимолетная вспышка боли тут же гаснет, растворяясь в чужом дыхании. Его несравненный бог движется над ним, стонет ему в рот, и это непостижимо, это невероятнее всего, что он не смел и представить. Локи отпускает себя и чувствует, почти видит, как его магия окутывает Мобиуса, впитывается в его тело — и сталкивается со встречным потоком, не божественным, но сильным и чистым. И он не поглощается магией божества, не разбивается об ее мощь. Локи замирает, почти не дыша, с трепетом наблюдает, как два потока сливаются вместе, словно две руки любовно переплетают пальцы, и выдыхает, прежде чем горячая волна затапливает обоих: — Люблю… люблю тебя... Мобиус… И Мобиус лишь теперь выныривает к свету. Он дышит полной грудью, а мощный вал прежде сокрушившего его цунами теперь бережно поддерживает его на поверхности, невесомо целуя. Тусклые лучи пробиваются сквозь оплетающие вход корни, играя бликами на коже любовников, и Локи сцеловывает эти всплески света с плеча Мобиуса. И замирает, почувствовав угрозу. — Там кто-то есть, — почти беззвучно шепчет тоже напрягшийся Мобиус. Локи стремительно вскидывается, и корни втягивают внутрь фигуру у входа, надежно вплетая в себя. — Эй! — бурно возмущается пленник. — Можно поаккуратнее? — Сильви?.. Корни вытряхивают девушку из цепкой хватки под оторопевшими взглядами обоих мужчин. — Как ты нас нашла? — Серьезно?.. Вы так громко стонете, что вся Пустошь слышит, как вам хорошо. Во всяком случае, наверху оврага слышно точно, куда меня выбросило. А как вы провернули эту штуку со злыми корнями? — Это моя магия. Локи встает, нимало не смущаясь, естественный и прекрасный в своей наготе. — Аналитик УВИ умеет пользоваться магией? — Как и ты. Мы с тобой асгардские боги, Сильви, просто ты этого не помнишь. УВИ не наш дом, это наша тюрьма. — Так, — Сильвия явно озадачена. — Равонна мне этого не рассказывала. Кстати, что вы ей такого сделали, что она рыдала без остановки? Я думала, у нее и слезных желез-то нет. Мне даже сильно прессовать ее не пришлось. Мы, кстати, в Пустоши, проще говоря, на помойке УВИ. Полагаю, вы еще не в курсе, потому что были заняты более важными делами. Кстати, накинули бы на себя что-нибудь, а то вы оба меня отвлекаете. Локи коварно улыбается, демонстративно щелкает пальцами, и вся одежда с Сильви чудесным образом исчезает. Девушка ахает от неожиданности, но даже не пытается прикрыться, с вызовом глядя на Локи. — Ты прекрасна, как я и думал, — довольно изрекает тот, с восторгом окидывая ее взглядом. — Ну, ладно… Сильви в пару шагов преодолевает расстояние между собой и Локи и впивается в его губы вызывающим поцелуем. Локи обнимает ее, перехватывая инициативу, но Сильви уже отстраняется. — Отлично целуешься, как я и думала, — независимо говорит она под тихий смех Мобиуса. — Впрочем, с ним тебе не сравниться. — С ним никто не сравнится, — Локи влюбленно смотрит на Мобиуса, но Сильви требовательно разворачивает его к себе. — Надеюсь, мой костюм не пропал безвозвратно, а то в кармане времпад, без которого мы отсюда не выберемся. И неплохо бы объяснить, что вы двое натворили в УВИ, а то я до сих пор не вполне понимаю, с какой радости я удалила сама себя и притащилась сюда искать вас. Локи делает пасс в воздухе, и на всех троих снова оказывается одежда. — Я могу вернуть тебе память, Сильви, — серьезно говорит он. — Тебе будет непросто принять то, что ты вспомнишь. Но мы обязательно разберемся со всем этим — вместе. Сильви неуверенно кивает, и Локи нежно приподнимает ее волосы, касаясь висков. Волна сияния разливается с его ладоней, и к худу или к добру, но мир больше не будет прежним.