Горькая

- Я все равно не понимаю, - Катерина отрицательно покачала головой, пристально глядя через стол на Воропаева, - Андрей в нашей команде или нет? Он введен во все планы или не совсем? - Это тот случай, когда важно не держать яйца в одной корзине, - назидательно замечает Александр, проворачивая на столе поднос с небольшими тарелками со всевозможными закусками, чтобы перед девушкой оказались обжаренные кусочки рыбы, политые кисло-сладким соусом, - я не могу сейчас доверять Андрею всецело, поэтому он точно так же не знает основных моментов из того, что я собираюсь проворачивать. Я дал дезу еще и Павлу, так, на всякий случай. - А как же Кира и Роман? - Жданова подцепила палочками кусочек рыбы, проворно и осторожно, отправив его в рот, едва касаясь губ салфеткой. Воропаев немного отвлекся на ее губы, даже облизнув свои, но с ответом не задержался. - Кира получила свою дозу информации немного раньше, - пояснил мужчина, переложив себе в тарелку немного жареной свинины, приправленной кунжутным маслом и соевым соусом. В отличие от Катерины владел Воропаев палочками весьма посредственно, поэтому управлялся вилкой, ведь желания опозориться перед Ждановой не было никакого. - А Роман, он либо сработает по информации, которую я выдал на самом совете, либо Андрей-таки расколется, и тем самым немного усложнит задачу, но, в любом случае, не слишком сильно. - Значит, вы просчитали все ходы наперед? - девушка вытаскивает из резной подставки салфетку, и перегибается через небольшой столик, осторожно касаясь уголка губ Александра. Мужчина позволяет ей этот жест, наслаждаясь ее заботой, предвкушая продолжение прекрасного вечера. Ему не стоило особых трудов уговорить Катерину поужинать с ним после работы, она уцепилась за его предложение с таким жаром, что Воропаев просто не поверил своему счастью. Целый день после того жадного поцелуя в лифте, мужчина раз за разом мысленно возвращался к этому моменту, с этой женщиной было бы недолго сойти с ума. Может, им стоит все-таки пересмотреть их подобие отношений? Ведь с каждым разом ему хотелось заявлять на нее свои права все больше и больше, интересно, как бы к этому отнеслась Катерина, скажи он ей это в лоб? Сбежала бы от него как тогда, когда он умудрился предложить ей секс? Он улыбается своим мыслям, отвечает на вопрос девушки: - Я стараюсь не делать ошибок, - он поддевает рис вилкой, но не преуспевает, и пробует еще раз, - конечно, не всегда, но в этом случае я практически уверен, что все пройдет гладко. С нашей стороны так точно, - он подмигивает Катерине, и она набирает палочками для него немного риса, подавая ему, чуть придерживая снизу рукой. Мужчина тянется за едой, благодарно кивая. Как она умудряется делать палочками то, что он не может сделать вилкой? - Надеюсь, что так оно и будет, - тяжело вздыхает Жданова, - а то я, по правде говоря, от всего этого напряжения устала, - и мужчина замечает, насколько грустными становятся глаза девушки. Он протягивает руку через стол, касаясь ее ладони, чуть сжимая, ему хочется успокоить ее, поддержать, заверить, что все будет хорошо, но и врать ей ему ужасно не хочется. - Мы приложим к этому максимальное количество усилий, - Александр смотрит в глаза Катерине, - я приложу, - с нажимом произносит он, и ощущает, как пальцы ее сжимаются вокруг его ладони. - Спасибо, Александр Юрьевич, я, правда, вам благодарна, - Жданова улыбается ласково, черты лица ее немного расслабляются, словно напряжение отпускает ее. Она прикусывает нижнюю губу, словно подбирает слова, а затем произносит, - я бы хотела сказать вам… о том, что говорила тогда, у меня дома, - Воропаев сжимает ее пальцы, прерывая Катерину довольно резко. - Нет, не стоит, - он качает головой, - в той ситуации я был не прав, я повел себя излишне недоверчиво по отношению к вам. Да и в целом потом не совсем достойно, хотя вы этого и не заслуживали. Я извинился перед вами, и не зря… - Не вы один совершили тогда ошибку, я не должна была подходить к этому вопросу так, - Катерина перебивает его, подаваясь вперед сильнее, и Воропаеву приходится отодвигать от нее блюдо, чтобы она не влезла в него локтем ненароком, такое стремительное движение у нее было, - я хочу, чтобы вы понимали, я дорожу вами, дорожу тем, что между нами сейчас. Я услышу вас, если вы захотите мне что-то сказать, я пойму вас, если вы позволите. - Катя… - Александр подносит пальцы девушки к своим губам, ласково их целуя, - вы даже не представляете насколько вы замечательная женщина, - он улыбается, наблюдая за тем, как ее щеки заливает румянец. - Вам не следует стараться делать больше, чем вы делаете уже, поверьте, вы делаете достаточно. - Но я хочу, - произносит она с жаром, - вы… я вас… я не хочу потерять вас просто сказав какую-нибудь глупость, - произносит она, словно бы пробираясь через собственные мысли. Воропаев подается вперед, целуя ее в губы быстрым поцелуем, ставя себе заметку, что вот такие уединенные столики в отдельных кабинетах, просто великолепная вещь для таких совершенно не взрослых выходок. Девушка сдавленно выдыхает, когда он отрывается от ее губ. - Поверьте, я слишком эгоистичен, чтобы отпустить вас так просто, поэтому не забивайте голову всякими глупостями. Вам хватает гораздо более серьезных вещей, не беспокойтесь о таких мелочах, - он старается звучать успокаивающе, но слова его не срабатывают так, как бы ему этого хотелось. Катерина вдруг хмурится, немного поджимая губы, он знает такое выражение ее лица, оно обычно значит, что она собирается вступить в спор. Спор не на жизнь, а насмерть. - Я никогда не забиваю себе голову глупостями, Александр Юрьевич, - голос ее звучит уверенно, даже чуть провокационно, словно она призывает его попробовать поспорить с ней, пойти на такой щекотливый риск. - И я знаю, что чувствую, и что стоит моего внимания, потому, я уверена, что вы его стоите. - Как я могу сомневаться в ваших словах, - Воропаев поднимает руки вверх, всем свои видом показывая ей, что он не собирается спорить со Ждановой. Как минимум потому, что он уже и так задолжал ей немного хорошего поведения, так что, можно было уступить, так, для разнообразия. - И тем более в ваших знаниях. - По-моему, вы издеваетесь, - Катерина сужает глаза, пристально изучая лицо мужчины, словно бы выискивая признаки лжи, Александр старательно сделал максимально честное лицо, хлопая глазами на показ, все-таки заставляя девушку улыбнуться. - Нет, вы просто неисправимы, - вздыхает она, - мы с вами можем говорить о чем-то серьезно? - она потирает подбородок, переводя взгляд на отодвинутый поднос с едой, - кроме подбора хорошего места для отдыха? - Мы можем говорить серьезно, - Воропаев передвигает поднос на место, предлагая Катерине снова приступить к перекусу, - но вы сами поднимаете темы, которые и рядом с серьезными не стоят, - Александр поднимает обжаренную в темпуре креветку за выступающий хвостик, опуская ее в подготовленные соус, чуть менее острый, чем ему нравится, но все равно очень достойный. - Просто признайтесь, что вам нравится меня дразнить, - Жданова тоже выбирает для себя одну из креветок, принимаясь методично купать ее в соусе. - Признаюсь, - кивает мужчина, откусывая лакомство по самый хвостик, - когда вы злитесь, перед вами практически невозможно устоять, - он подмигивает ей, со смешком наблюдая, как она немного раздраженно расправляется со своей креветкой. - Вы просто восхитительно злитесь, любовался бы и любовался. Катерина решительно хмурит брови, собираясь дать ему достойную гневную отповедь, когда ее вкусовые рецепторы на самом деле осознают всю остроту поглощенной еды. Она распахивает глаза, принимаясь немного комично взмахивать руками, старательно оглядывая стол в поисках того, что может помочь потушить начавшийся в ротовой полости пожар. Александр какой-то миг наблюдает за мучениями девушки, а потом великодушно подает ей молочный напиток. - Не торопитесь, - он чуть придерживает руку девушки, когда она уже собирается выпить предложенный стакан залпом, - это напиток на основе юзу, вы такими темпами вкуса его не поймете совсем, - по взгляду Ждановой он понимает, куда и как надолго он должен сейчас отправиться, но, тем не менее, она немного притормаживает. - Немного прополощите этим рот, это окончательно снимет жжение, - советует Воропаев, все еще поглаживая нежную кожу девичьего запястья. Катерина послушно проделывает предложенное действие, удовлетворенно вздыхая, когда начинает чувствовать себя значительно лучше. - Вы не могли сразу меня предупредить, что эта штука до жути острая? - голос девушки немного сиплый от пережитого гастрономического шока, а указательный палец обвинительно касается края пиалы с адской смесью, по ошибке именуемой соусом, - я чуть себе во рту все не сожгла! - Да я и слова сказать вам не успел, - пожимает плечами Александр, - вы действовали так уверенно, что я думал, вы знаете, что вы делаете. - Не издевайтесь, - девушка шлепает мужчину по руке, - это было совершенно не смешно, - Воропаев перехватывает руку Ждановой, переворачивая ее и оставляя на ладони короткий поцелуй. - Я, правда, ни коим образом не собирался вам навредить, и тем более подшучивать, я не знал, что вы не в курсе, что этот соус может быть острым. Скажите мне, с чего вы взяли, что в нем можно топить креветку целиком? - Катерина выглядит немного растерянной, она еще раз окидывает взглядом стол, а потом мужчину. - Я просто повторила то, что сделали вы, - голос ее все еще звучит немного обвинительно, но теперь в нем больше растерянности, чем раньше. - Все потому, что я, в принципе, хорошо справляюсь с острыми блюдами, - пожимает плечами Александр, - для меня этот соус даже менее острый, чем мне бы хотелось, - он переставляет пиалу с соусом поближе к себе, - в следующий раз, когда вы захотите повторить то, что делаю я, вы сперва проверьте, вам это по силам или нет. - А мы сейчас с вами говорим о еде? - Жданова немного склоняет голову к плечу, и взгляд ее становится игривым и манящим. Нет, с этой женщиной нельзя так просто сходить в ресторан, она постоянно отвлекает его на менее приличные и более приятные мысли. Катерина принимается поглаживать руку мужчины кончиками пальцев, все выглядит так, что еда тоже перестает занимать ее. Еще бы, после такого шока, думает мужчина, но на поглаживание отвечает. А может ну его, эти посиделки? Можно попросить собрать все это разнообразие с собой и, наконец, увезти Катю к себе, тем более что помимо извинений, он задолжал ей мини-экскурсию по своей квартире. Он уже собирается предложить ей такую возможность, когда его мобильный телефон издает пронзительную трель. Девушка разочарованно опускает руку Александра, немного сникая, да, если это что-то срочное, то вечер их неумолимо накрывается медным тазом. Ему самому было до жути обидно. Он бросил извиняющийся взгляд в сторону Катерины, попутно извлекая мобильный телефон, но имя, которое он увидел на экране, заставило его удивленно выгнуть бровь. “Кристина рус” перечитал он несколько раз на небольшом экране, искренне не понимая, как могла с ним связываться сестра, используя свой русский номер. - Алло? - произносит он в трубку немного неуверенно, словно бы проверяя, не может ли это быть шуткой или странным сбоем системы. - Привет, дядька! - радостно возвещает из трубки знакомый бодрый голос, заставляя Александра расплыться в ответной улыбке. Как же он скучает по этой невозможной женщине! - Что ты так долго трубку-то берешь, я уже вся заждалась. - Да я просто немного удивился, что ты звонишь мне через русский номер, неожиданно просто, хотя связь на удивление хорошая, - признается Воропаев, все еще удивляясь идеальной слышимости без единой помехи. - А какой же ей еще быть, если я в аэропорту? - теперь наступает черед сестры звучать удивленно, - я не думала, что в России за время моего отсутствия так ухудшилась связь, что ты ее хорошему качеству так сильно удивляешься. - Не понял? - Александр хмурится, и Катерина подается немного вперед, - в каком это ты аэропорту? Я что-то не понимаю. - Шереметьево, - буквально по слогам произносит Кристина, заставляя брата окончательно впасть в ступор, - я вообще чего тебе звоню, - заявляет она, - если ты не занят, не мог бы ты меня встретить? А то я уж очень соскучилась? Александр оговаривает еще несколько организационных моментов с сестрой, все еще не веря, что она приехала без предупреждения, а затем отключается. Жданова улыбается ему понимающей улыбкой. - Ваша Кристина всегда была спора на эксцентричные проделки, - замечает она, принимаясь собираться, когда Александр подзывает официанта, требуя счет и завернуть практически нетронутый стол с собой. - Она всегда приезжает не предупредив? - Воропаев задумывается на миг, отрицательно качая головой. - Да нет, она всегда оговаривает все заранее, даже не знаю, с чего бы ей сейчас такое учудить. Может Кира что-то знала? - произносит мужчина задумчиво, больше обращаясь к самому себе, чем разговаривая с Катериной, - а то квартира Кристины законсервирована была практически полгода, ее нужно хорошенько проветрить и убрать. Я-то этим точно не занимался. - А обычно этим занимаетесь вы? - Жданова позволяет Мужчине набросить ей на плечи пальто, - я думала, что Кристина больше близка с Кирой. - Просто я всегда хорошо умел располагать временем, - поясняет Александр, тоже набрасывая пальто, позволяя девушке поправить лацкан пиджака, что завернулся от излишне резкого движения, - а Киры была занята с Ан… тогда, у нее были другие занятия, - осторожно переводит он тему, но девушка понимающе кивает. - Из песни слов не выкинешь, - пожимает плечами Жданова, - я ведь знаю, в каких отношениях состояли Кира и Андрей. Воропаев кивает, но отчего-то внутри него зажигается крохотный огонек злобы, такой же жаркий как тогда, когда Кира рассказала ему, что Катерина фактически увела у нее Андрея. Ему очень хочется сказать - раз вы так хорошо знали, Катерина Валерьевна, тогда зачем лезли в эти пусть и эфемерные отношения. Но мужчина сдерживается, понимая, что сейчас в нем говорит не жажда справедливости, а стойкая стервозность характера, привязанная к нормальному желанию видеть свою сестру счастливой. Иногда промолчать это действительно самый лучший выход. Они выходят из ресторана, и Александр предлагает Катерине руку, чтобы она могла на нее опереться, спускаясь по ступенькам. - Может, будет лучше, если я вызову такси? - уточняет Жданова, - мне неловко, что я могу испортить вашу семейную встречу. Тем более я знаю, что Кристина меня особенно не жалует, - она улыбается понимающе и грустно, но Воропаев качает головой в ответ, провожая ее к своей машине. - Все нормально, я бросать вас в неизвестном месте не собираюсь. Скажем Кристине, что она сорвала своим появлением нашу деловую встречу. В конце концов, она узнает о том, что я временно вернулся в стены ЗимаЛетто, пусть и на правах консультанта в чрезвычайных ситуациях, - мужчина подмигивает девушке, открывая ей дверь переднего сидения, а потом отправляется к багажнику, чтобы забросить упакованную еду. - Мы заберем Кристину, а потом я заброшу вас домой, - продолжает он, размещаясь на своем месте, и вставляя ключ в замок зажигания. - Мне жаль, что так вышло, - он косится на девушку, но быстро возвращает внимание на выезд из парковки, - но здесь я уже над собой не властен, - он немного улыбается, - Кристина хуже торнадо и неожиданно свалившейся работы. - Я прекрасно вас понимаю, - кивает Катерина, - не буду греха таить, что я не расстроилась, но семья должна быть на первом месте. Мой отец учил меня точно так же, и знаете, с этим тяжело поспорить. Я всю жизнь хотела, чтобы у меня был брат или сестра. Лучше сестра, если честно, чтобы можно было с кем-нибудь посекретничать. В итоге у меня в жизни появился Зорькин, - она смеется, и смех этот довольный и счастливый, - видимо, я очень сильно желала, и он притянулся ко мне. Знаете, подобное притягивает подобное, - Катерина поворачивается на своем сидении в сторону Воропаева, разглядывает его профиль. Мужчина ощущает, как она скользит по нему своим взглядом, и от этого растекается приятная теплая нега. - Одно время мама думала, что у меня и Николая получится что-то, ну, знаете, как у парня и девушки. Но я-то у Вселенной просила брата, друга, вот и получила то, что просила. - Ну, - Александр улыбается, перестраиваясь в потоке машин, - ваша мама точно не хотела вам плохого. Если сравнивать Зорькина и Жданова, - он проглатывает, то, что он очень хочет добавить, “или меня”, - то выбрать честного, умного открытого парня реально предпочтительнее. - Она у меня никогда ни на чем не настаивала, хотя отец, конечно, мог бы. Но, видимо, у него образ Николая не вязался с образом идеального супруга для меня, - она жмет плечами, мужчина замечает это боковым зрением, чуть улыбаясь. - А в Андрее он такого мужчину увидел? - Воропаев старается звучать отвлеченно, но все равно ощущает, как в его тоне прорывается ревность. Приходится скрыть это за знакомым и выверенным сарказмом, - или он разглядел в нем то, что вы тогда не успели заметить за своими розовыми очками. - Мне просто любопытно, - уточняет Катерина, и в голосе ее звучит смех, а не раздражение, - если вы, не дай Бог, конечно, прикусите себе язык, вы можете умереть от собственного яда? Не то чтобы я жаждала, чтобы вы проверяли, так, просто праздный интерес. - Александр поворачивается к Катерине, чтобы удостовериться, что в ее глазах зажигается хитринка. Вот же маленькая… Он снова переводит взгляд на дорогу, и улыбка его становится не менее хитрой. - А если бы я пал жертвой собственного яда, неужто, вы бы горевали по мне? - он снова перестраивается, выполняя излишне опасный вираж, слыша, как Жданова выдыхает, а потом возмущенно произносит: - В такие моменты, Александр Юрьевич, я не уверена, что я бы по вам горевала, - он смеется, а она добавляет, после того, как выдерживает паузу, - но бывают моменты с вами, которые я бы не променяла, ни за что на свете. Я даже не представляю, как вы можете быть таким невыносимым. Вас этому с детства учили? - Вы знаете, - задумчиво тянет Воропаев, - с детства мне прививали только самые лучшие качества. Любовь к ближним, уважение, взаимовыручку, много благородных черт. Родители очень старались, со всеми нами, не только со мной одним. - И что, не наросло, в процессе-то обучения? - смеется Катерина. Александр теряется буквально на миг, но тему о родителях решительно сворачивает. - Не на одного меня не наросло, - отшучивается он, - видно у нас, Воропаевых, слишком хорошая и стойкая броня, что ничего хорошего не пропускает. - А вашу самокритику ваши сестры поддержат? - интересуется девушка, и мужчина отрицательно качает головой. - Что вы! Вот если вы действительно хотите моей смерти, то можете рассказать Кире или вон, - тон кивает головой вперед, - Кристине, на выбор, что я расписался в их неидеальности. Уж они за это расправятся со мной со всей жестокостью. - А я была свято уверена, что между вами поистине очень сильная и глубокая связь, - удивляется Катерина, - а у вас, оказывается чуть что, и в колодец? - Да, - кивает мужчина, - вот такие у нас суровые порядки, - затем косится на Катерину, - ну как, страшно? - он подмигивает ей, и девушка отрицательно качает головой. - А если честно, то это здорово иметь сестер? - интересуется Жданова, стараясь усесться на своем сиденье. - Сейчас мы все дружно осознаем, как это здорово, что мы друг у друга есть, - отвечает Александр, довольно, - но, когда мы были помладше, то радости от появления новых членов семьи не было. Ну, - он смеется, - у Кристины не было так точно. Я, что логично, понятия не имею, как она отреагировала на мое появление, но я прекрасно помню, что она говорила, когда мама забеременела Кирой. Мне тогда было лет пять, а Кристине около девяти, когда мама пришла и сказала, что у нее есть для нас особая новость, практически сюрприз. Я закричал “ура”, со всей своей детской восторженностью, на что Кристина заметила - “рано ура”, она уже тогда особо не верила в чудо, - Воропаев рассмеялся, и Жданова поддержала его своим смехом. - Тогда мама заявила, что нас в семье станет больше, я выдвинул предположение, что мы заведем собаку, но Кристина уже понимала, что это уж точно не собака, она указала на меня, заявив, что “этот только прекратил по ночам орать, это что, все начнется сначала?”. Вот вам и крепкая сестринская любовь с детства. Катерина заливается смехом, вытирая слезы, а Александр немного расслабляется, замечая, что они подъезжают к зданию аэропорта. - Вы очень любите своих сестер, не правда ли? - спрашивает она, засмеявшись, и Воропаев отвечает, не раздумывая. - Больше жизни, - он поворачивается в сторону девушки, окидывая ее жадным взором, - если человек становится мне столь близок, мне для него ничего не жаль. - И много у вас таких людей? - спрашивает девушка осторожно, изучая его лицо. - Нет, Катерина Валерьевна, но у вас есть причина причислять себя к их числу, - отвечает Воропаев, а потом добавляет, прерывая попытку девушки ответить ему, - приехали, выгружаемся, Кристина и так заждалась. Уже в здании аэропорта Александру совершенно по-мальчишески закричать “Кристина”, чтобы не искать ее подолгу между снующими туда-сюда людьми. Но ему почему-то показалось неловким делать это при Катерине. Она шла рядом с ним, активно крутя головой, в не меньшей надежде увидеть Кристину, чем он сам. Воропаев развернулся к ней, чтобы уточнить, не слишком ли быстро они идут, когда услышал знакомый голос: - Сашка! - он успел вовремя развернуться на звук, чтобы подхватить сиганувшую ему на руки сестру. Кристина обхватила его руками и ногами, принимаясь целовать ему лоб и правую щеку. Собственно, больше она никуда и не доставала. Когда он, наконец, опустил ее на пол, она продолжала сжимать его за плечи. - Я так соскучилась, Саш, - глаза ее сверкали. Он обнял ее еще раз, поцеловав в щеку. - Я тоже соскучился, Крис, безумно, - все разговоры он решил оставить на потом, кроме одного, - но я не сам, - он сделал шаг в сторону. - Поверить не могу, ты с Кирой! - радостно воскликнула Кристина, но тут же сникла, заметив, кто оказался перед ее взором. Она нахмурилась, переводя взгляд с брата на Жданову и назад. - Нет, - она сделала шаг назад, - не может быть, - она потерла лицо двумя руками и обратилась к Александру, - вот скажи мне, зачем тебе опять это надо?