Не то, чем кажется-2

— Прохожий, стой! Здесь похоронен тот, Кто прожил жизнь вне всех житейских правил. Он музыкантом был, но не оставил нот. Он был философом, но книг он не оставил. Он астрономом был, но где-то в небе звездном Затерян навсегда его ученый след. Он был поэтом, но поэм не создал!.. Но жизнь свою, зато он прожил, как поэт! Лев замолчал, медленно поднял голову и оглядел зал, а затем вновь опустил взгляд. В этот самый момент медленно погас прожектор, освещавший его стоявшую на авансцене фигуру. Лев перевел дыхание, сжал кулаки, слушая напряженную тишину, которая вдруг взорвалась громкими овациями и криками «браво». Вспыхнул свет, и Лев вновь взглянул в зал, в середину первого ряда, где сидели отец, Ларочка со своим Николаем и Наташа. Затем он повернулся к директорской ложе, где сидели Петя с Софи. Софи пока еще вынуждена передвигаться на коляске, поэтому Лев и выхлопотал им место в ложе, где им было бы гораздо удобнее. Он успел заметить, как Петька шмыгнул носом, как он всегда делал в детстве, когда пытался не расплакаться, а Софи, никого не стесняясь, вытирала глаза бумажной салфеткой. Артисты тем временем, завершив финальную сцену, вышли на поклон. Лев сжал руку Зины Красновой, своей новой партнерши, и весело подмигнул стоявшему рядом с ним Дмитрию Игнатьеву. Тот кивнул ему и поднял вверх большой палец: — Все просто супер! — радостно улыбнулась ему Зиночка. — А ты лучше всех! — Это успех, Лева, — подмигнул Игнатьев. — Готовься, что нас все же позовут на гастроли! — Не сглазить бы! — отозвался Лев, наблюдая, как медленно опускается занавес. — Даже не сомневайся, — шепнула ему на ухо мать.

***

После того, как милейшая Наденька Мигунова умудрилась настроить против него режиссера и художественного руководителя, Лев вслед за Игнатьевым ушел из театра. С Надеждой он даже разговаривать не стал. Да, она была зла и обижена, он мог ее понять, но ее так называемая месть была слишком уж изощренной. В итоге же вышло, что она сделала хуже лишь себе. Воропаев, заступив на место худрука, как выяснилось, распустил половину труппы и пригласил новых актеров — своих протеже и знакомых. Надя осталась на первых порах в роли примы, потому что у Воропаева были на нее, как говорится, виды. Он возобновил репетиции «Сирано» в новом составе, но накануне премьеры в театре разразился скандал: жена Воропаева, которая, разумеется, также осталась в театре, застала мужа с Наденькой прямо у него в кабинете. Пресса смаковала подробности, журналисты в красках расписывали, как парочка устроилась прямо на столе, будто стояли рядом и держали свечку. При этом все в один голос уверяли читателей, что на премьере яблоку негде будет упасть. Однако же Воропаева добилась, чтобы Надю незамедлительно сняли с роли. Сам же Воропаев вовсе не собирался портить отношения с женой и уходить от нее, поэтому мадемуазель Мигуновой пришлось написать заявление по собственному желанию. Вскоре она спешно собрала вещи и улетела за рубеж, как говорят, ей предложили там работу, но кое-кто был уверен, что она сбежала, стараясь замазать какие-то неприглядные грешки. На самом деле Надя до смерти испугалась, что вновь станет жертвой шантажа. Ведь, как выяснилось, что именно она в свое время приложила руку к обвинению Натальи. А стояла за всем милейшая Елена Коренева. Она так хотела отомстить семейству Червинских за гибель своего любовника, Николая Дорошенко, что напрочь лишилась рассудка. Когда у нее не получилось заставить своего сына соблазнить и бросить Ларочку, она, что называется, пошла ва-банк и ввязалась в игру Короленко. Когда же сорвалось покушение на Петра и Ларису, Елена все равно не сдалась. Она решила убить или по крайней мере сделать инвалидом Льва Червинского. Для этой цели она использовала Надежду, которая помогла ей подставить Наталью. Нанятый Еленой человек угнал машину Наташи, а Надя сообщила ему точное время, когда они выйдут из театра. Потом Елена требовала от Натальи денег за молчание. Когда Короленко был схвачен и арестован, он назвал имена всех своих подручных, все они также были задержаны и среди них был тот, кто сидел за рулем Наташиной машины. Он-то и рассказал обо всем следователю. Елену задержали заключили под стражу, она ожидала суда в следственном изоляторе, Надя, испугавшись, что та и ее за собой может потянуть, сбежала. В театре начался, как говорится, совершенный хаос, и Воропаев вновь позвал Льва вместе с Игнатьевым в труппу. Но они оба приняли решение отказаться, так как, по меткому выражению, Дмитрия Матвеевича, в одну реку дважды войти нельзя. Именно тогда у Льва и родилась шальная идея — создать независимый театральный проект и самим поставить спектакль его мечты. Его отец, поразмыслив, согласился проспонсировать это, как выразилась мать, безумство, и работа закипела. Лев и Дмитрий Матвеевич сами взялись за постановку, благо, у Игнатьева за плечами был еще и режиссерский факультет. Молодые актеры, которых они пригласили в постановку, с радостью откликнулись, потому что это был способ заявить о себе, ну и заработать тоже. На главную женскую роль Лев позвал свою партнершу по фильму, принесшему ему успех, и Зиночка несказанно обрадовалась. У нее как раз случился простой в работе, да и помочь другу она была очень рада. Мать также помогла Льву — порекомендовала нескольких лучших своих выпускников, которые с радостью включились в работу, а после долгих уговоров согласилась и сама выйти на сцену в небольшой роли настоятельницы монастыря. На генеральный прогон Дмитрий Матвеевич пригласил журналистов, дабы, как он выразился, создать небольшой ажиотаж в прессе, и это подогреет зрительский интерес к спектаклю. Стоит признать, он добился своего, и накануне премьеры газеты писали, что любопытно будет посмотреть, что же ждет зрителей. Что ж, теперь можно сказать, что они не ошиблись, и публика в восторге. Впрочем, слишком уж обольщаться тоже не стоит, всегда ведь найдется кто-нибудь, кто захочет добавить ложку дегтя в бочку меда, без этого нельзя. Жаль, что на премьере не было Юры с Милой, они как раз улетели в свадебное путешествие, отложить отъезд они не могли, поскольку, по их словам, и так слишком долго оттягивали начало медового месяца. Поженились они ровно через месяц после рождения Маргоши, дочки Льва и Натальи. А роман их закрутился сразу же после того, как Мила вышла из больницы. — Странно, — призналась она как-то Пете, — я ведь Юрку воспринимала исключительно как друга, а теперь… Я поняла вдруг, что жить без него не могу. — Вы столько пережили, — отозвался Петя, — так что это понятно. Со мной ведь то же самое, я, наверное, только сейчас понял, как сильно люблю свою Софи. Кроме того, Юра поддерживал Милу, когда ее отца вместе с Евгением Безусом осудили на пять с половиной лет за пособничество в покушении на Петра Червинского. Мила безумно переживала, поскольку, как там ни крути, Андрей Андреевич — ее родной отец. Она была на последнем свидании перед отправкой его в колонию, сказала, что несмотря ни на что, она будет помнить его добрым и любящим отцом, каким он всегда был для нее. — А в остальном… Когда ты вернешься, папа, вот тогда мы подумаем, как нам жить дальше, верно? Он ей не ответил, лишь кивнул и печально улыбнулся. Анна Львовна к нему больше не приезжала, но велела передать, что будет иногда писать. О будущем же она тоже предпочитала не задумываться. Хотя… Мила не так давно обмолвилась, что Стефан Янович часто звонит ей и несколько раз приглашал к себе на новоселье. Он купил новую квартиру и частенько сетует на то, что «места много, а он там совсем один». Правда, скоро к нему должен перебраться Адиль со своей семьей, так что скучать он точно не будет. Наталья и Лев были свидетелями на свадьбе Юры с Милой, и те взяли с них слово, что возьмут их крестными второго ребенка, так как Маргошу крестили Петя с Софи. А совсем недавно, буквально месяц тому назад Ларочка родила сына. Мальчика решили назвать Виктором. Ларочка сказала, что это имя ему очень подходит, поскольку мало ли, какие еще трудности могут встретиться в жизни, и нужно из любой ситуации выходить победителем. Кроме того, так ведь звали деда по материнской линии, и маме это было приятно. С Колей они расписались за две недели до рождения Вити. Отметили это событие в узком семейном кругу, так как Ларочка считала несколько неуместным на девятом месяце закатывать пышную свадьбу. — Да и ни к чему это, — отшучивалась она, — ведь свадьба — это же вчерашний день, а мы давно уже не в средневековье живем! — Вот так всегда! — всплеснула руками Софи. — Я так хотела пышное торжество с фатой, свадебным тортом, букетом невесты и всем прочим, но… Не срослось! А у вас можно было все устроить, но… — Имею желание купить дом, но имею возможности, имею возможность купить козу, но не имею желания! — смеясь, процитировал культовую комедию Лев. — Мы еще наверстаем, я же тебе пообещал! — воскликнул Петя. — Будем надеяться, — отозвалась Софи, — что это произойдет до того, как я состарюсь! Софи полна решимости встать на ноги в самое ближайшее время, да и доктора полны оптимизма. Кроме того, и Софья Станиславовна проходит курс реабилитации после случившегося с ней удара. Она уже может сидеть и понемногу учится заново говорить. Софи с Петей часто навещают ее и всякий раз обещают, что она будет восседать на почетном месте на их скорой свадьбе. Алексей Федорович, который ухаживает за своей матерью, не устает повторять, что согласен с таким поворотом событий…

***

— Да, я понял, обязательно передам! — Петр улыбнулся и нажал «отбой». — Гришка наш как всегда! — пробормотал он, убирая телефон. Банкет в честь премьеры был в самом разгаре, и Петр с нетерпением ждал, когда Лева с Ларисой присоединятся к ним. — Что там у них? — спросила Лариса. Она уже успела переодеться и присоединилась к мужу и детям. — Застряли в аэропорту в Мельбурне, вылет задержали из-за грозы, — отозвался Петр. Григорий с Катериной и Сережей улетели отдыхать аж в Австралию. С тех пор как они вновь решили «начать все с чистого листа», они только и делают, что разъезжают по курортам. Петр, конечно, ругается на сына и сноху, что те ведут себя как подростки, хотя у них уже скоро внуки появятся, но, с другой стороны, пусть уж пока развлекаются вместе, глядишь, наладят отношения и найдут общий язык. — Ну, тут они не виноваты, — Лариса ласково провела ладонью по его щеке, — приедут позже и, если захотят, посмотрят спектакль в другой раз. — Да уж, тут ничего не поделаешь, — сказал Петр и обнял жену за плечи. — Эх, жалко, что Гриша с Катей не успели на премьеру! — Лева чуть только не бегом подбежал к родителям и обнял их за плечи, привлекая к себе. — Мам, ну скажи ведь, все было просто идеально! — Ты немножко переигрывал в сцене под балконом, — немного остудила его пыл Лариса, — в самом начале. Но потом собрался, молодец! — Я учту, мамуль, — Лев чмокнул ее в щеку, а после повернулся к отцу. — Ну, а тебе-то как, пап? — В конце мне опять, как и тогда, когда я фильм ваш смотрел, показалось, что еще немного, и меня хватит очередной инфаркт! Лев, в следующий раз выбирай роли, где тебя не будут убивать, ладно? — Вот именно! — поддакнула отцу улыбающаяся Ларочка. Они с Колей подошли к ним, чтобы, как и все присутствующие, поздравить с премьерой. — Я давно говорю, что все эти ваши старые пьесы надо переделывать на новый лад, чтобы там все кончалось хорошо. — А давай, малая, ты напишешь нам такую пьесу! — подмигнул ей Лева. — Надо подумать, — весело переглянувшись с мужем и отцом, отозвалась Ларочка. — Ну, нет, — развел руками Петр, — Лару я вам не отдам! Потому что кто же тогда будет работать в нашей компании?! — Как насчет твоих внуков, папуля? — раздался вдруг радостный голос, и в банкетный зал вошли Григорий с Катериной. За ними служащие театра внесли три огромные корзины роз. — Но вопрос о том, к кому перейдет кресло президента фирмы мы отложим на потом, правда, Гриша? — улыбнулась Катерина. — А сейчас мы хотим поздравить наших замечательных актеров с премьерой! Григорий кивнул и служащие театра преподнесли цветы Льву, Зинаиде Красновой и Ларисе: — Левка, ты… У меня нет слов! — Григорий обнял брата и похлопал его по спине. — Просто превосходно, Лара, прими наши поздравления. Вы все были великолепны! — Погоди-ка, — прищурился Петр, — так вы… видели спектакль? Григорий с Катериной заговорщицки переглянулись и кивнули. — А где же вы были? — изумилась Ларочка. — И когда вернулись? — Сегодня ночью, успели, к счастью, поменять билеты, иначе и правда застряли бы! У нас были места в ложе бенуара, — ответила Катерина, — мы, кстати, оттуда вам и позвонили. — Сюрприз хотели сделать! — воскликнул Григорий. — Как дети! — добродушно усмехнулся Петр. — И у нас для вас еще один сюрприз, — потупившись, произнесла Катерина, — мы с Гришей… в общем, во-первых, мы подумываем сделать ремонт в городской квартире и постоянно жить там. А во-вторых, мы решили… отметить нашу свадьбу! Мы же почти развелись, — развела она руками, — а теперь вновь сошлись. Кроме того, у нас скоро годовщина, вот мы и решили, что надо… — Совместить приятное с полезным! — хмыкнул Григорий. — И опять раньше нас! — всплеснул руками Петя, они с Софи как раз присоединились к остальным членам своего семейства. — А вы не тяните резину, — отозвался Григорий, — и тогда мы сможем отметить две свадьбы в один день. — А и правда! — захлопала в ладоши Софи. — Чего тянуть? Ну, и пусть, что я на коляске, так будет весьма пикантно! — И лишь бы отлынивать от работы, потому что среди бесконечной череды празднований мы напрочь ее забросим, — проворчал Петр. — Папа! — рассмеялись Лев и Григорий. — Ты как всегда найдешь повод побурчать и спустить нас с небес на землю! — Кто-то же должен это делать, — не остался в долгу Петр. — Учитесь, пока я жив! — Папуля! — Ларочка обняла его за шею. — Ну, уступи уж им, ведь они же все равно не отстанут! — Зато потом ты им обязательно напомнишь о делах и обязанностях, — шепнула Петру на ухо Лариса, — и отыграешься на них, как говорится, от души. Или я не права? — подмигнула она ему. Петр махнул рукой, рассмеялся и поцеловал жену. В самом деле, сейчас совсем не время думать о делах, в конце концов не каждый день они собираются вот так, все вместе, и можно не думать ни о чем плохом. Хочется верить, что все невзгоды и впрямь остались позади и никогда уже не вернуться. Завтра будет новый день, новые дела и заботы, а пока можно наслаждаться покоем. Безусловно, они все это заслужили. Ну, а дальше… как говорится, поживем — увидим.