Не то, чем кажется-2

Юру трясло от волнения, он судорожно сжимал и разжимал кулаки и кусал губы. В голове же билась раненой птицей только одна мысль: лишь бы успеть! Если с Милой что-нибудь случится, он никогда не сможет себе этого простить. Нет, одергивал он себя, нет, с ней непременно все будет хорошо. Они непременно спасут ее из лап этих негодяев, а потом… потом все войдет, как говорится, в привычную колею. На встречу с курьером Юра приехал ровно в назначенный час, однако же ему пришлось ждать еще минут двадцать. Наконец к назначенному месту подъехал довольно-таки обшарпанный черный «Опель» с тонированными стеклами, из него выбрался коренастый человек в темно-красной мятой футболке, в руках он держал небольшой кожаный портфель. — Вот, — он протянул портфель Юрию, — здесь небольшая, правда, партия, но ты пока начнешь, что называется, с малого. — Давай! — отозвался Юра и протянул руку. — А где мой аванс? — Получишь, когда товар будет у заказчика, — усмехнулся курьер, и в этот момент из машины Юрия, припаркованной неподалеку, выбрались полицейские. Все произошло молниеносно, курьера скрутили, а портфель Юра передал эксперту. Курьер вздрогнул и закричал, что там — взрывчатка, и потому ни в коем случае нельзя открывать портфель: она сработает сразу же. Юра вздрогнул: пожалуй, он ни за что не додумался бы до подобного и открыл бы «подарочек» просто из любопытства, но полицейский лишь пожал плечами и усмехнулся: — Мы предвидели подобное, поэтому, — он обернулся к своему помощнику, — аккуратнее там. — Не волнуйтесь, — отозвался тот, — все сделаем в лучшем виде. Юра же, дрожа от пережитого волнения, сел в машину, и они отправились в полицейское управление. Курьер разговорился сразу, поняв, что хозяин попросту подставил его. Побледнев, как полотно, он без колебаний выдал практически всю подноготную о господине Короленко. «Товар» изготавливали в лабораториях, расположенных в частной клинике, в которой действительно лечат от разного рода неврозов и помогают людям, нуждающимся в психологической помощи. Там и впрямь работает несколько приличных специалистов, мастеров, как говорят, своего дела. Их не так много, и они ничего не подозревают о том, откуда их босс, который платит им, стоит заметить, неплохую зарплату, черпает свое благосостояние. Пациенты, коими они занимаются, как правило, состоятельные люди, и благодаря тому, что не испытывают никаких материальных трудностей, они получают должное лечение. Для них отведен центральный корпус, и таким образом деятельность Короленко ни у кого не вызывает подозрений. Но есть и другие корпуса, благо, территория больницы достаточно обширна. Один из самых отдаленных представляет собой небольшой двухэтажный коттедж, отведенный якобы для особо тяжелых больных. На самом же деле там содержатся либо те, кто находится в прочной зависимости от «лекарства», изобретенного Короленко, и над ними этот подонок натурально проводит опыты, испытывая новые препараты, дабы продавать их потом подороже. Либо же там запирают полувменяемых девушек, которые становятся игрушками в руках этого мерзавца и извращенца. Именно в этом корпусе Юра и провел тогда несколько дней. А еще на территории больницы расположен морг. Он представляет собой маленький, совсем не примечательный домишко, затерянный между тремя новыми корпусами. Функционирует он по назначению, в больнице ведь случается всякое, но самое главное — если войти с черного хода, то можно спуститься в подвал, и там открыть небольшую железную дверь, которая ведет вниз. Там взору посетителя откроется огромное помещение: длинный коридор с плотно запертыми дверями вдоль него. Именно в этом здании расположена лаборатория и цеха по производству «лекарств». В самом же укромном уголке находится небольшая камера, где обычно держат тех, кто в той или иной степени провинился перед хозяином. Совсем недавно, как сообщил задержанный, туда привезли какую-то девчонку, приставили к ней Ирину, правую руку и верную помощницу Короленко, и скорее всего начали наркотиками, чтобы не сопротивлялась. — Она там! — вскричал Юра. — Это наверняка она! — Срочно берите группу захвата, — отдал приказ следователь Тимофеев, — и езжайте туда. — Я тоже поеду! — тут же отозвался Юра. — Прошу вас, я должен быть там! Следователь согласился, предупредив при этом своих людей, чтобы они не пускали Юрия в самое пекло, а затем он распорядился и о задержании Короленко. — У нас для него великолепный сюрприз! — прибавил он, усмехнувшись. До места они доехали быстро. Из машины Юру не выпустили, помня о приказе Тимофеева, и он провел сорок минут в томительном ожидании, наблюдая в окно, как участники группы захвата рассредоточились по территории. Большая часть из них без труда преодолела высоченный забор и скрылась из вида. Вскоре раздались выстрелы, а еще через некоторое время распахнулись центральные ворота, и полицейские вывели троих здоровых парней в одежде санитаров и женщину в белом халате, у всех у них руки были закованы в наручники. Последними шли двое мужчин в камуфляже, а на руках одного из них… — Мила! — не помня себя, закричал Юра. — Мила! — Он выскочил из машины и бросился навстречу спецназовцам. — Она жива, скажите только, жива?! — Жива, — кивнул спецназовец. — Но… очень плоха. Прости, парень, но я должен тебе это сказать. — Скорую вызывайте, скорее! — распорядился руководитель группы, наблюдая, как арестованных сажают в автозак. — Ну вот и все! — устало улыбнулся он, когда дело было закончено. Разумеется, Юра хотел бы знать, арестовали ли Короленко, понесет ли он заслуженную кару, но сейчас гораздо важнее было состояние Милы. — Она моя… моя девушка! — сказал он врачам скорой. — И я хочу поехать с ней! Врач лишь молча кивнул и придержал ему дверь машины.

***

Мила пришла в себя в больничной палате. С удивлением она отметила, что это вовсе не та конура, где ее держали не весть сколько времени. Голова по-прежнему кружилась, и перед глазами поначалу все плыло, но тем не менее она смогла сфокусировать зрение на сидящем у изголовья человеке. — Юрка… это ты? — прошептала она и попыталась протянуть руку, чтобы дотронуться до него и убедиться, что он — настоящий, а не сон или галлюцинация. — Миленок! — обрадованно воскликнул он. — Очнулась! — голос его непривычно дрожал. Юра склонился над ней, поцеловал в лоб и крепко сжал ее руку: — Врач говорит, что совсем скоро тебе станет лучше. Они… эти сволочи тебя какой-то дрянью опаивали… — Я… я же была у Короленко, — вместе с ясным сознанием к ней возвращалась и память, — я хотела узнать… про маму. И еще… о Гнаткевиче. — Твоя мама, — улыбнулся сквозь слезы Юра, — дома, с ней все в порядке, не переживай. Уже в самое ближайшее время она приедет к тебе. Представляешь, она сумела сбежать от этого упыря и вернулась домой. А его самого поймали. И во многом благодаря тебе! Ты молодец, дорогой мой Миленок. — Ты тоже, — отозвалась она, — ведь ты же меня спас, да? Юр… расскажи мне все, — попросила она. Он еще раз поцеловал ее, на этот раз в щеку, и погладил по голове: — Я обязательно все расскажу, но чуть позже, хорошо? Когда ты отдохнешь. Мила и сама понимала, что сейчас у нее попросту нет сил выслушивать все подробности. Самое главное — с мамой все хорошо. И Гнаткевич будет оправдан, пусть он и не дожил до этого дня, но по крайней мере душа его будет теперь спокойна. Мила вздохнула с облегчением и закрыла глаза: надо еще немного поспать. А вот когда она проснется, к ней непременно вернутся силы, и она узнает всю правду. Рядом же будет Юрка, такой замечательный, добрый, надежный и верный друг. Как же хорошо, что они вместе! Пусть же так будет и впредь.

***

Петр был не просто рассержен, он был буквально вне себя. — Я бы сам сейчас поехал туда и разнес в щепки этот их театр! — Петя, ради Христа, успокойся, — в который раз повторила Лариса. — Обычные закулисные интриги, которые, к сожалению… — Это все из-за той девицы, она подставила Левке ножку. — Петь, — Лариса обняла его и несколько раз поцеловала в щеку, — это, бесспорно, неприятно. Но что теперь делать… Ты же сам видел, Лева принял это. Хотя, конечно, — вздохнула она, — ему тяжело, я-то вижу. Тем более, что он так мечтал об этой роли. — Если все они готовы вот так легко от него отказаться, то послать их подальше! — раздраженно проговорил он. — Пусть только Левка выздоровеет поскорее, а там… Слушай, — оживился он, — а помнишь, как мы когда-то ездили в Италию все втроем? Ты, я и Левка… Ему тогда лет семь, что ли, было, Ларочка же еще не родилась. Мне надо было переговоры одни провести с иностранными партнерами, и я решил взять вас с собой, развлечь немного. Тогда ведь у нас тоже были неприятности… — По вечерам мы ездили гулять по городу, — улыбнулась Лариса, — ходили есть мороженое в кафе неподалеку от отеля. Лева перепробовал там все, что было в ассортименте. И вы с ним спорили: ты говорил, что самое вкусное — клубничное, а Левушка был за фисташковое. — А ты над нами посмеивалась, говоря, что на самом деле мы с ним оба душу продадим за шоколадное! Лариса кивнула: — Как будто вечера было! — задумчиво проговорила она. — Слушай, — Петр привлек ее к себе, поцеловал в губы и ласково провел ладонью по щеке, — а давай снова съездим куда-нибудь, ведь мы так и так собирались. Спросим, как Ларочка с Левкой относятся к идее семейного отдыха, и если согласятся, поедем все вместе. А если нет, то… ну, устроим себе очередной медовый месяц, да? Только ты и я, моя милая лисичка! Лариса рассмеялась и вновь обняла его за шею: — Петя, ты неисправим! — Да стар я уже исправляться-то! — хмыкнул он. — Папа, — Григорий влетел в гостиную без стука и язвительно усмехнулся, заметив, как Петр с Ларисой нехотя отпрянули друг от друга, — прости, что помешал, но мне срочно нужно с тобой поговорить. — Так говори, — недовольно проговорил он. — Что там еще у тебя стряслось? — Мы с Катериной решили начать все с чистого листа, это во-первых, — начал Григорий. — Рад за вас, — хмыкнул Петр, переглянувшись с женой. — А еще, — Григорий не обратил на его насмешку внимания, — мы хотим уехать на время. Поживем на нашей вилле, приведем мысли в порядок. А потом, когда вернемся, мы думаем съехать отсюда. Я желаю построить свой собственным дом, где буду сам себе хозяином. — И?.. — заинтересованно взглянул на него Петр. — Мне нужны на это деньги, ты все правильно понял, — кивнул Григорий. — Начинается извечная сказочка про белого бычка, — вздохнул Петр. — Некоторые вещи, судя по всему, не изменятся никогда!