Не то, чем кажется-2

У Катерины раскалывалась голова: она уже битый час пыталась убедить младшего сына, что не разрешает ему ехать одному черт знает, куда. Ничего глупее и придумать невозможно: Сережа сообщил ей сегодня за завтраком, как нечто само собой разумеющееся, что он собирается со своими приятелями уехать на целых два месяца куда-то за тридевять земель, на Черноморское побережье. В гости, как он выразился, к бабушке одного из своих одноклассников. — Никаких одноклассников и никаких бабушек! — решительно заявила Катерина. — Будто я дурочка какая и не понимаю, что вы там вознамерились отрываться. Так, кажется, это у вас называется? И никаких мифических бабушек там нет и не было! Поэтому, ты можешь думать обо мне все, что хочешь, но я не разрешаю тебе! — Получается, мне теперь сидеть тут около вас всю жизнь? — обиженно дернул головой Сережа. — Я хочу отдохнуть! У нас каникулы! — Вот и отдыхай под моим присмотром, — строго взглянула на него Катерина. — Когда отец твой будет свободен, мы сможем поехать куда-нибудь все вместе. — Ты просто ничего не понимаешь! — презрительно взглянул на нее Сережа. — Я же говорю: не хочу сидеть с вами и умирать со скуки. Я давно уже вырос, мама! — Я все сказала! — отрезала Катерина. — Тогда я все скажу отцу, и он меня поймет! — воскликнул Сережа. — Подожди, Сергей! — крикнула Катерина ему в спину, потому что он отвернулся от нее и направился к выходу. — Мы еще не договорили! — Не хочу с тобой больше разговаривать! — бросил он, даже не обернувшись. Это просто какой-то ужас, у Катерины слезы навернулись на глаза: что ей делать с младшим сыном, как заставить его слушаться? Может быть, стоит пожаловаться Петру Ивановичу и привлечь его, так сказать, к воспитанию внука. Кажется, он единственный, кто способен призвать мальчишку к порядку. Так или иначе, но она никуда его не отпустит, пусть даже и не мечтает. Хотя, разумеется, Григорий непременно пойдет у него на поводу, он тоже будто бы назло ей все делает. Во всяком случае, когда речь идет о воспитании детей… К слову сказать, ей еще надо заехать в школу, потому что классная руководительница Сергея написала ей сообщение, что ей очень хотелось бы лично поговорить с родителями Сережи Червинского. Вряд ли, конечно, она сообщит что-то новое: мальчишка ленив, не желает учиться, пропускает уроки и задирает одноклассников. Может быть, Петеньку попросить, пусть хоть он как-нибудь повлияет на младшего брата. Хотя… они же никогда не ладили. Поначалу Катерина списывала это на разницу в возрасте, но с другой стороны, Лев никогда не вел себя агрессивно и не ревновал своих родителей к младшей сестре. Господи, вздохнула Катерина, ну почему дети Ларисы получились такими уравновешенными, спокойными, и с ними не было практически никаких проблем. Почему у них с Григорием сыновья такие взрывные и импульсивные, что, разумеется, доставляет столько проблем. — Мам, ты о чем задумалась? — радостно окликнул ее Петя. Он чуть ли не вприпрыжку вбежал в гостиную и радостно улыбнулся ей. — Неужто поругалась с папенькой? Он узнал о твоем… друге? — Не шути так! — покачала головой Катерина. — Мам, — Петя ласково чмокнул ее в щеку, — тут такое дело… мне нужно бы еще немного денег. Чуть-чуть! — он просительно заглянул ей в глаза. — Мы уезжаем с Софи в Испанию, и мне хотелось бы лететь первым классом, потому что моя милая невеста достойна самого лучшего! — Хорошо, — рассеянно кивнула Катерина, — я дам тебе столько, сколько попросишь… Стой! — осеклась она. — Что ты сказал? Невеста?! — Ну да, — кивнул Петя. — Я решил жениться, видишь ли. И когда мы с Софи останемся наедине на берегу Средиземного моря, я сделаю ей предложение. — Ты с ума сошел! — всплеснула руками Катерина. — Тебе еще рано жениться! Петя расхохотался ей в лицо: — Мама, я тебя умоляю! Ты говоришь так, будто мне шестнадцать лет, ты случайно меня с братцем не перепутала? Я уже большой мальчик. Ладно, потом поговорим, мне пора вещи собирать, — он послал ей воздушный поцелуй, — денег переведи, не забудь! — прибавил он и заторопился наверх, в свою комнату. Катерина без сил опустилась в кресло: сегодня просто все из рук валится! Дети совсем от рук отбились, Гриши нет дома, последнее время он домой только ночевать является. Эта его работа отнимает все силы и время. Какой-то там новый контракт и рекламная кампания, черт бы их побрал! Петр Иванович вот сегодня приехал домой к обеду, после чего они с Ларисой отбыли куда-то вместе, не иначе как на романтическое свидание. Григорий, правда, сказал, что его отцу, дескать, нужно регулярно проходить обследование. Лариса зорко следит, чтобы он не пропускал плановые визиты к лечащему врачу, и потому сама (для надежности, как она выражается) возит его туда. Ну а потом уж им никто не запретит поужинать где-нибудь в романтической обстановке. А Гриша, значит, должен отдуваться за двоих! Катерину давно уже подмывало сказать Петру Ивановичу открытым текстом: почему бы ему не передать все дела Грише и удалиться на покой. Пусть заботится о своем здоровье и милуется со своей женой столько, сколько душа просит, не отвлекаясь на посторонние дела, в конце концов в его годы уже пора подумать, как говорится, о душе. Черт возьми! Катерина потерла ладонями виски. Ей вовсе не улыбалось сидеть тут одной целый вечер! Сергей наверняка вызвонил своего драгоценного папочку, и Григорий разрешил ему тащиться на море в компании приятелей и творить там что в голову взбредет. Как же она устала! Ей до смерти надоело думать и переживать за всех, она тоже нуждается в отдыхе. И имеет полное право выбросить хотя бы на время все проблемы из головы. Катерина улыбнулась и потянулась к телефону: — Алёша? — кивнула она, услышав в трубке знакомый голос. — Ты сегодня свободен?.. Да… Чудесно! Ты же не против встречи?.. Отлично! Тогда давай через полтора часа в кафе-кондитерской?.. Да, недалеко от Детского мира… Жду, Лешенька! Целую тебя! Она положила трубку, еще раз довольно улыбнулась и направилась к себе, чтобы переодеться.

***

— Материалы дела я получил, господин Короленко, — Андрей Жадан закрыл папку, отодвинул ее от себя и поднял взгляд на сидящего напротив седовласого господина в дорогом твидовом пиджаке. — Здесь, в вашем деле я хочу сказать, и в самом деле очень много… темных пятен. И честно говоря, родных этого человека можно понять: они решили подать иск о пересмотре дела, потому что не верят… — Мне нет дела до того, верят они или нет, господин Жадан, — стукнул кулаком по столу господин Короленко. — Этот ублюдок должен сидеть в тюрьме! Я хочу, чтобы он сгнил там, понятно?! — Успокойтесь, прошу вас, господин Короленко! — Андрей внимательно посмотрел ему в глаза. — Это же не от меня зависит, а кроме того, в нашу контору обратился близкий друг Степана Георгиевича, он считает, что тот… — Этому ублюдку, — перебил его Короленко, — место за решеткой! Если бы я мог, то я бы его своими руками придушил за то, что он сделал с моей дочерью, но к сожалению, я ничего не могу сделать! Поэтому пусть сидит в тюрьме! До конца жизни! — Ему дали четырнадцать лет, как вы, должно быть, помните, господин Короленко, — чем громче кричал Короленко, тем тише говорил Жадан, — и пять из них он уже отсидел. — Я же сказал вам… — вновь начал Короленко, но тут же замолчал, вновь пристально посмотрел на Андрея, а после, чуть привстав, взял со стола ручку и быстро написал на листке бумаге несколько цифр. — Такая сумма вас устроит? Может быть, хотя бы так мы… решим эту проблему, господин Жадан? Андрей быстро смял листок в кулаке и отвернулся: — Я ничего не могу обещать, господин Короленко, но… постараюсь, чем могу, помочь вам. — Что ж, — хмыкнул Короленко, — поглядим. Он поднялся из-за стола и решительно направился к выходу как раз в тот момент, когда в кабинет зашла Мила. После возвращения из Штатов она решила, что лучше всего ей будет поступить на работу в агентство Андрея. — Будем трудиться вместе, да, папуль? — улыбнулась она ему. — Без твоей помощи мне явно не обойтись! — поддержал Андрей Милу. Честно говоря, он безумно гордился ею. Правда, они с Анной мечтали, чтобы Мила поступила на факультет иностранных языков, в школе она получала по немецкому только отличные оценки, и ей это безумно нравилось. Мила выучила немецкий и французский, дополнительно занималась еще и английским, и Анна искренне радовалась за дочь. Ей почему-то хотелось, чтобы та стала переводчиком… Однако, после окончания школы Мила решительно заявила, что идет на юридический. — Я поняла, что хочу заниматься именно этим, мам, — подмигнула она Анне, — не сердись уж на меня, хорошо? — Главное, чтобы тебе нравилось то, чем ты будешь заниматься, доченька, — отозвалась Анна. Мила закончила университет с отличием, а затем начала работу в прокуратуре. Вскоре она получила выгодный контракт в США. Андрей с Анной нарадоваться на нее не могли, хотя, чего уж там скрывать, смертельно скучали. Зато когда дочь вернулась и попросилась на работу в агентство, которым руководил Андрей, то страшно обрадовались. — По крайней мере, — воскликнула Анна, — теперь Милочка будет рядом с нами. Чудом только не столкнувшись с Короленко, который пулей вылетел из кабинета, не обратив на нее никакого внимания, Мила, вздрогнув от неожиданности, обернулась, посмотрела на закрывшуюся за посетителем дверь, и недоуменно уставилась на Андрея: — Пап, а что тут происходит? — спросила она. — У тебя все в порядке? — Да, — Андрей изо всех сил постарался, чтобы она ничего не заподозрила, — все нормально. — Просто… иной раз посетители бывают излишне нервными.

***

— Ваш кофе! — официант поставил перед Петром чашку, источавшую дивный аромат. — Благодарю, — кивнул он. Дождавшись, когда официант уйдет, Петр взял чашку и с наслаждением вдохнул пряный запах. — Все же умеют они здесь кофе варить, ничего не скажешь, — довольно улыбнулся он. — Каков хозяин, таков и сервис, — улыбнулась Лариса. — Она размешала сахар в своей чашке и пододвинула мужу тарелочку с яблочным пирогом. Лариса ни разу еще не пропустила ни одного планового визита мужа к лечащему врачу, потому что сам он, водился за ним такой грешок, мог и позабыть об этом. — Ничего страшного, — отмахивался он, — в другой раз… как-нибудь. Успеется! — Ты слишком легкомысленно относишься к своему здоровью, милый, — мягко упрекала его Лариса. — Ну, ладно, — он улыбался и целовал ее при этом, — ради тебя я вытерплю что угодно! — Вот так-то лучше! — смеясь, отвечала ему Лариса. Она до сих пор помнила день, когда какой-то негодяй похитил Петеньку, потребовал за него огромный выкуп, и сердце ее мужа просто не выдержало всего этого кошмара. Лариса сидела тогда у его постели и повторяла про себя одно: пусть с ним все будет в порядке. Она готова была пообещать господу богу, высшим силам, проведению, — кому угодно все, что только можно. Если бы можно было она вновь согласилась бы отдать свою жизнь, но лишь бы с ним ничего страшного не случилось. Но увы, она могла только лишь быть рядом с ним, держать его за руку и надеяться на лучшее. Когда-то, вспомнилось ей, Петр сам сказал ей те же самые слова, когда ему пришлось волноваться и молиться за ее жизнь… — Я теперь уже не смогу без тебя! — прошептала она ему на ухо на том самом свидании, когда Петр впервые приехал к ней домой и остался до утра. — Если ты сейчас уйдешь и не вернешься больше, я… пойму. Но моя жизнь уже не станет прежней. — Моя бы воля, — отозвался он, прижимая Ларису к себе, — я бы и вовсе никуда не уходил. Никогда! — Что ж, значит, — рассмеялась она и обняла его за шею, — я тебя больше не отпущу! — И это прекрасно! — воскликнул он, жарко целуя ее в губы. Вот с того дня жизнь так и складывалась: им нужно было быть рядом, и тогда все было хорошо, мир, что называется, улыбался им и играл, выражаясь поэтическим языком, всеми красками. — Что случилось, Ларис? — Петр накрыл ее ладонь своей. — Ведь все же хорошо, сама слышала: врач говорит, что я не такая уж и развалина, какой могу показаться. — Петя! — улыбнулась Лариса. — Дело не в этом: я просто задумалась… — О чем, позволь тебя спросить? — Обо всем, — она пожала плечами. — Главным образом, конечно, о том, — Лариса лукаво прищурилась, — что я очень тебя люблю. — Ну, это не новость! — А еще о том, что Лева у нас, кажется, завел новый роман. — Опять? — удивленно приподнял брови Петр. Лариса вновь помешала остатки латте в чашке: — Просто я заметила вчера, как он с кем-то говорил по телефону, ну, ты знаешь, с такой загадочной улыбкой… А потом сказал, что, мол, самая удобная ложа ждет «самую прекрасную зрительницу на свете». — Обольщает, выходит, талантом, — хмыкнул Петр. — Любопытно было бы познакомиться с этой нимфой. Да и вообще, мне кажется, что Левушке пора уже задуматься о будущем. И о том, чтобы подарить нам с тобой внуков. Представь только, какой ты станешь… милой и доброй бабулей Ларисой! — Петя, ах ты… — Лариса шутливо хлопнула его по руке. — Вот что ты говоришь, а? — Только то, что… — он вдруг осекся, услышав звонкий женский смех и мужской голос, который отчетливо произнес, что «здесь очень мило». — Прошу вас! Столик на двоих! — к только что вошедшей в кафе паре подошел официант. — Благодарю вас, — проговорила женщина. — Что за черт? — пробормотал Петр и обернулся. Лариса чуть привстала, дабы удобнее было рассмотреть, что же так удивило Петра, кроме того, голос и ей показался удивительно знакомым. — Катя?! — воскликнула она, переглянувшись с Петром. — А кто это с ней? Петр не успел ей ответить, потому что Катерина тоже заметила их. Она вдруг резко побледнела и попыталась спрятаться за спиной своего спутника.