What about me?

       Утром следующего дня Антону стало плохо. Как только парень проснулся от будильника, он осознал, что чувствует себя неважно. В глазах темнело при любых резких движениях. Тогда он не без усилий добрался до кухни, достал из холодильника несколько огурцов, колбасу, сыр, майонез и хлеб, который находился неподалёку. Шастун на скорую руку сделал себе бутерброд, который съел с хоромным удовольствием, а чай шел следом. Головная боль, которая проявлялась недавно, проходила.       Несмотря на свое "прекрасное" состояние Антон решил идти в школу. Тем более он не знает, какую придумать отговорку, если просто написать, дескать, я заболел, то его оставят дома ещё на пару дней, а этого точно не нужно.

***

      Антон, подходя к школе, поправил лямку рюкзака, которая упала с плеча. М-да, честно говоря, Шаст ну никак не хотел идти в школу, но если бы была мама рядом, то она сказала бы что-то в роде строгого, но ласкового: "есть такое слово "надо", Антон". Наверное, большинство мам говорят эту фразу, поэтому они в этом схожи.       Шастун зашел в школу, но ему на встречу шел... Арсений Сергеевич собственной персоной! Кто же еще! Парень тихо сматерился, проклиная начало этого дня, и присел на корточки за какой-то колонной, скрываясь из поля зрения преподавателя. Филолог, будто не заметив сие маневра, продолжил шагать по коридору и остановился перед колонной. Мужчина наклонился, заглядывая за другую сторону, которая и была скрыта от глаз. Уголки губ брюнета поплыли вверх, оголяя белые клыки. Он улыбался, замечая на себе взгляд зеленых глаз. ⏤ Че, боишься меня, Шастун? ⏤ с ухмылкой произнес тот, пока юноша вскакивал, отряхиваясь. ⏤ Вовсе нет, ⏤ фыркнул ученик, закатывая глаза, ⏤ С чего бы мне вас бояться, Арсений Сергеевич?.. ⏤ изогнул бровь младший. В коридоре стояла оглушительная тишина, но через пару секунд она сменилась мелодичным смехом. Арсений Сергеевич, поправляя черно-белую рубашку, немного успокоился, продолжая говорить с улыбкой. ⏤ Эх, Шастун, я не знаю, что ты там себе выдумал и почему прячешься, но выглядит это странно, ⏤ щеки парня залились краской, а сам он опустил взгляд. Попов легко поправил очки, ⏤ Увидимся еще, ⏤ подмигнул он и скрылся за дверью учительской. Антон прерывисто вздохнул и, вновь закинув рюкзак на плечи, пошел по коридору.

***

      Антон упал на кровать, раскинув руки в стороны. Сегодня был сложный день. Тем более уже почти конец ноября, а это значит, что скоро будет декабрь, Новый год, а там и новогодние каникулы не за горами. Парень устало массировал глаза, вздыхая. В наушниках играла песня Арии «Я не сошел с ума». Шастун понимал, что уже давно влюблен в своего преподавателя по русскому, а если быть точнее, то шел уже третий месяц страданий от безответной любви, которая, казалось, не могла быть взаимной, ведь это так неправильно... Юноша присел на кровати, складывая ноги по-турецки. Наверное, если бы сейчас над головой Шаста была лампочка, то она бы непременно загорелась, ведь в голову пришла одна идейка...       Антон остановил музыку, смотал наушники вокруг телефона, который после полетел на кровать, и пошел к столу. Шастун присел на корточки, открыл нижний ящик стола и извлек какую-то записную книжку, которая и являлась его дневником, как бы тупо это не звучало. Завтра суббота, поэтому Антон откинул все свои сомнения и схватил черную ручку, лежавшую поблизости. Он снял колпачок зубами, ведь руки заняты, и, найдя пустую страницу, начал писать.       «Сегодняшний день был сложным, но я пишу не за этим. У меня есть идейка, в правильности которой я уверен. Завтра суббота. На самом деле я бы хотел разобраться в своих чувствах по отношению к Арсению Сергеевичу, поэтому я решил поразмыслить над этой темой получше.»       Антон прекрасно осознавал, что эта тема весьма болезненна и, наверное, сложна для самого парня. Он устало встал с кровати, на которой валялся уже полчаса, и пошел на кухню, чтобы открыть ящик, к которому он думал, что не притронется никогда. Там стояли различные бутылки с разным алкоголем. Тут было все: начиная от вина и заканчивая водкой. Цепкие пальцы легко подхватили горлышко бутылки виски и она легко оказалась в руках. Кольца, соприкоснувшиеся со стеклом, издали характерный звук. Антон, решив, что ему не нужны стаканы, пошел обратно в комнату. Несколько щелчков и бутылка открыта.       Шастун покрепче обхватил горлышко бутылки и начал пить алкоголь. Жидкость приятно обжигала стенки горла, попадая в желудок. Вкус оседал на языке, поэтому юноша морщился. Он правда думает, что так будет легче. Алкоголь затуманивал сознание, а зеленые глаза наполнялись пьяной дымкой.       Хотя стоп, стать алкоголиком со стажем тоже не входило в его планы. Антон, оглянув оставшуюся в бутылке половину алкоголя, убрал ее обратно.

***

      Парень сидел на кровати и рисовал что-то в блокноте. Он уже битый час пытался что-то нарисовать, но ничего дельного не выходило, поэтому юноша взял в руки простой карандаш и решил изобразить человека, который плотно засел в голове. На белоснежном листе медленно, но верно, вырисовывались черты лица мужчины. Овал лица, черные пряди волос, свисающих со лба, аккуратный нос, пухлые губы и... глаза, которые пока что бесцветные. Несколько родинок появились на лице филолога. Тонкие пальцы сильнее сжали карандаш.       Спустя какое-то время портрет закончен, но не в цвете, а в черно-белом варианте, и лишь глаза так и остались бесцветными. Шаст вздохнул и, найдя краски, начал смешивать несколько оттенков голубого, дабы добиться того цвета глаз, которые каждый раз заставлял его растеряться. Светло-голубая краска ложилась на бумагу, а более темные оттенки, словно прожилки, опоясывали радужку. На телефоне играла песня "Порнофильмы — Я так соскучился" и Антон подпевал её, продолжая рисовать. — Дайте мне белые крылья. Я утопаю в омуте, — подпевал Шаст.       Взгляд преподавателя получался строгий, чем-то заинтересованный и в меру насмешливый. Наверное, так его и видел Шастун. Антон слушал свой плейлист, который в основном состоял из грустных песен. В мыслях ненавязчиво промелькнула мысль, над которой Антон задумался всерьез. Почему он любит Арсения? Шаст не знал. Будем честны с вами: парень не хотел любви, не хотел влюбляться, ведь прекрасно знал, что это чревато последствиями. Пожалуй, он просто влюбился во внешность?.. Нет, хотя, это отчасти. Он влюбился в тонкую натуру, в душу, в смех, в голос и... в глаза. Антон влюбился в человека, о котором так мало знает. Парень влюбился в мужчину, который является его преподавателем русского языка и литературы.

***

      Черный автомобиль мчался по пустым дорогам Санкт-Петербурга. Совсем недавно растворился рассвет, поэтому людей на улицах было ещё мало. На дисплее телефона высветелось, что время около восьми утра. Водитель зевнул и взял стаканчик с кофе, который стоял на подставке, отпил бодрящий напиток и поморщился от горечи. Арсений переключил песню на другую, но исполнителем осталась та же группа. "Queen".

"Another one bites the dust!

Another one bites the dust!

And another one gone and another one gone!

Another one bites the dust, eh!

Hey, I'm gonna get you too...

Another one bites the dust...)"

      Арсений ритмично кивал головой, настукивая ритм пальцами, которые лежали на руле. На заднем сидение крепко спала Кьяра, прижав маленькими ручками к груди своего плюшевого кота. Если бы не желание Кьяры прогуляться по утреннему городу, то Арсений сейчас спал бы под одеялом. Вечером ему проверять кучу тетрадей, что он собрал на днях, а потом нужно будет готовить новый материал для проведения урока. Они уже почти приехали к дворцовой площади, где так хотела погулять девчонка. Кьяра любила слушать рассказы папы об уличных музыкантах и художниках, поэтах и танцорах, которые частенько выступали на улицах Петербурга. Маленькой Кьяре было до жути интересно посмотреть на этих ребят, которые развиваются своим творчеством, ведь это круто! Девчушка мирно спала на заднем сидении, а Арсений с удовольствием ехал по утреннему Петербургу.

***

— Пап? — тихо позвала отца Кьяра. — Да, принцесса? — улыбнулся Попов, протягивая руку дочери, чтобы помочь ей выйти из высокой машины. — А мы куда приехали? — сонно потерла глаза Кьяра, прижимая кота к себе. Мужчина присел на корточки перед дочкой, поправляя ее куртку. Голубые глаза брюнета такие светлые и добрые, что ему хочется довериться, хочется смотреть в них вечно. — Помнишь, ты меня просила свозить тебя погулять? Ты еще хотела посмотреть на музыкантов и художников. — пытался напомнить мужчина. Дочь кивнула и обняла папу, который обнял в ответ, целуя в макушку. — Вот, я тебя привез. Сейчас сходим на дворцовую площадь. Обычно, с утра, там мало людей, поэтому нам повезло, что ты рано встаешь, — улыбнулся Арсений, слушая звонкий смех девчушки. Он закрыл машину, подхватил Кьяру на руки и закружил ее в воздухе, прижимая к своей груди. Девочка держалась за крепкие плечи и положила голову на грудь Арсения. Казалось, когда Попов проводил время с дочкой, он забывал обо всех проблемах и об одном зеленоглазом ученике...

***

      Антон чувствовал себя нехорошо. Конечно, голова от виски пока что не болела, но и на том спасибо. Появилось лишь легкое головокружение, потемнение в глазах и какие-то мысли, от которых, признаться честно, становилось неловко. Наверное, вы уже догадались, что все эти мысли были связаны с филологом...       Парень встал с кровати, придерживаясь за стену, дабы не упасть со своих двух метров роста. Он пошел к своему столу, где среди завала разных книг, красок и учебников нашел нужную ему записную книгу. Антон взял чёрную ручку с тетрадью и обратно упал на кровать. Конечно, он сейчас не в самом лучшем состоянии, чтобы четко формулировать свои мысли и переживания, вымещая все это на бумаге, но не суть. Антон пролистывает заполненные страницы и останавливается на новой.        "Кажется, я понял, почему люблю Арсения Сергеевича... — писал Антон, изредка зачеркивая слова, которые были написаны с тонной грамматических ошибок. — Наверное, я люблю его не только за внешность. Он интересный для меня человек, который может помочь, с которым можно поговорить. Хотя, кому я вру? Я влюбился в незнакомого мне человека, о котором не знаю ровным счетом ничего. Боже, это так тупо! — Шаст прекрасно осознавал всю суть ситуации. — Арсений Сергеевич не контактирует со мной, но это и правильно с его стороны..."       Шаст закрыл записную книжку одним резким движением, выдыхая. Кажется, он наконец-то посмотрел правде в глаза, точнее разобрался в своей любви. Парень неимоверно заебался устал, поэтому остаток этого воскресенья он просто-напросто решил проспать.

***

       Утро понедельника началось, как всегда, сумбурно. Голова раскалывалась, даже одна таблетка цитрамона не помогала, поэтому Антон выпивает вторую, ест какую-то растворимую овсянку и пьет чай. Времени в обрез, ведь Шаст проспал. До урока двадцать минут, а он пять минут назад только с кровати встал. Антон быстро надел джинсы, футболку, толстовку и красные кроссовки. На руках мгновенно появляются кольца и браслет, который юноша носил всегда. В портфель летят учебники и записная книжка, которую Шаст посчитал за школьный дневник, однако, это был далеко не он...

***

       Так как первым стоял русский. Антон вбежал в кабинет, предварительно постучавшись. Парень загнанно дышал, упирая руки в колени. Филолог, сидящий за столом, пристальным взглядом осмотрел юношу и хмыкнул чему-то. — Шастун, откуда такая одышка? — с ухмылкой произнес преподаватель, скрещивая руки на груди, и встал из-за стола, — Марш-бросок бежал или что? — по классу разнеслись смешки и какие-то перешептывания, которые, честно говоря, никак не устраивали Антона. — Ну-ну, — под нос пробубнил себе Шаст и пошел к свободному месту рядом с Димой, который убирал рюкзак со стула. Арсений Сергеевич, когда вернулся на своё место за столом, скложил пальцы в "пирамиду" и начал объяснять новую тему, изредка смотря на Антона, который, напротив, почти прожег в преподавателе дыру.

***

      Конец первого урока. Звонок, оповещающий о начале перемены. Сейчас ребятам предстоит идти в кабинет английского, который находился на нулевом этаже. Арсений Сергеевич закончил лекцию, продиктовал домашнее и отпустил учеников, кивнув на прощание, ведь все равно встретятся на последнем уроке. Спустя пять-десять минут кабинет опустел, но внимание филолога, который сидел на столе, болтая ногами, привлек один предмет, бросающийся в глаза. Среди первого ряда валялась какая-то записная книжка. Арсений Сергеевич спрыгнул со стола и неторопливо подошел к забытой вещи, склонился над блокнотом и поднял его. Филолог огладил поверхность блокнота и о чем-то задумался. Наверное, кто-то из учеников потерял его...

***

       Антон с Димой весело шли по коридорам, обсуждая футбольный матч, который они посмотрели накануне. Этот день прошел легко за исключением контрольной по биологии, ну да ладно. Остался последний урок и можно со спокойной душой валить домой. Парни зашли в кабинет, сели за свою парту, но каждый занялся своим делом. Дима записал домашнее задание, что не успел сделать до этого, а Антон вновь слушал музыку, хотя, казалось бы, что он уже выучил свой плейлист наизусть. Скорее всего, это какая-то привычка, что Шаст всегда слушал одни и те же музыкальные мотивы. Звонок. Класс постепенно заполнялся одноклассниками, а когда все были на месте, Арсений Сергеевич начал озвучивать план урока. Его голос иногда сбивался, но это было не сильно заметно.

***

— Антон, — подозвал рукой филолог, когда объявил, что урок окончен. Парень повернулся на источник звука, — Останься, пожалуйста, после урока. Это займет буквально пять минут твоего времени. — парень сглотнул ком, который какими-то чертом появился в горле и выдавил из себя монотонное: "хорошо".       Дима, который собирал вещи в рюкзак, остановился. Он посмотрел на друга и секундой позже спросил: — Шаст, мне тебя ждать? — поправил очки Позов. — Нет, Дим, иди. Я догоню как-нибудь... — друг кивнул и, закинув рюкзак на плечо, вышел из кабинета, махнув приятелю.        Когда последние люди вышли из класса, Арсений Сергеевич встал из-за стола и жестом подозвал Антона, который с опущенной головой неспешно приплелся к филологу. В голове не было никаких мыслей. Парень не понимал, зачем и почему его оставили после уроков. Вроде бы ничего не натворил, хотя, если бы натворил, то вопросы были к Павлу Алексеевичу, который, наверняка, уже ушел домой. Филолог соблюдал дистанцию, отступая шаг назад. Первые несколько секунд, которые тянулись крайне медленно, царила гробовая тишина, но потом она нарушилась судорожным вздохом со стороны мужчины. — Антон... — прокашлялся старший, — Посмотри, пожалуйста, мне в глаза. — тихо попросил Попов. Шастун знал, что учитель сможет сам заглянуть ему в глаза, если захочет, поэтому без раздумий поднял голову и посмотрел в ответ. В зеленых глазах пустота, ничего. Арсений кивнул и подошел к своему столу, чтобы открыть ящик. — Ты ничего не хочешь мне сказать?.. — А я что-то должен был вам сказать, Арсений Сергеевич? — вопросом на вопрос ответил Антон, крутя кольца на пальцах. Голос Арсения был ниже, чем обычно, а это не предвещало ничего хорошего. — Да, Антон, ну по крайней мере, я думал, что ты скажешь мне об этом... — Нет, ну вы мастер намеков! Давайте, пожалуйста, ближе к теме, — попросил Антон, наблюдая за действиями преподавателя, который что-то достал из ящика и сейчас держал это за спиной. — Ты обронил свой личный дневник у меня в классе, который я нашел. — Антон замер, будто сердце остановилось. — Прошу, скажите, что вы его не читали, — молчание в ответ, — прошу, Арсений Сергеевич! — в руки парню попала его записная книжка, в которой он писал все свои чувства и мысли последнее время. — Я... я прочитал там пару страниц. У меня только один вопрос... Ты действительно так любишь меня, котенок? — внутри что-то оборвалось. В который раз.