Бери пример

Кэйа забежал в уборную, скрипнул кроссовками по скользкому полу, широко вздохнул полной грудью морозного свежего воздуха. Под футболкой пылало тело, обливалось потом, помирая от чертовой физ-ры и их сумасшедшего учителя со своими нереальными даже для него, парня в неплохой форме, на минуточку, нормативами! Он припал тут же к крану, жадно втягивая ледяную воду, наплевав на все. Заболеет, простудится — хорошо, хотя бы больше не придется так страдать. Кэйа пару раз умылся, оперся о края раковины, пытаясь выровнять дыхание. Пить нормально не получалось, задыхался. Он натянул футболку, вытер лицо воротом, вглядываясь расфокусированным взглядом в стену перед собой, в клубы пара со рта. Невозможно, сейчас точно помрет. Эта уборная на втором этаже западного крыла была закрыта. Около полугода назад здесь прорвало трубу, или что-то с окнами, или полетела сама система. Никому так-то дела не было. Сюда обычно не ходили, далековато, да и из кабинетов тут только старый класс музыки рядом. Потому Кэйа и выбрал его, а точнее посмотрел на огромную очередь, столпившуюся у умывальников, мотнул головой, развернулся и потопал сюда. Его подруга Розария здесь как-то курила, вспомнилось измученному ему. «Без лишних глаз, учителям дела нет, окна открываются, » — говорила она. Эта уборная так и прослыла у всех «Курилкой». И, что главное, была пустым местом с работающими, как он помнил, умывальниками. Другого Кэйе и не нужно было. Он стянул футболку, пройдясь водой по шее, рукам, снова на лицо, зачесав мешающую челку назад. «Так все же с окнами проблема, » — решил он, когда по коже поползла дрожь. Рядом послышался хлопок, видимо, от сквозняка. Парень отлип от раковины, надел поспешно футболку, мокрую, от чего только мерзливей стало, сжался, хотел было поскорее отсюда убраться, но вдруг краем глаза заметил силуэт у окна. Черные ботинки сверкали чистотой на ничуть не белом подоконнике, под ним у нерабочей батареи валялся какой-то знакомый рюкзак, сверху бежевая кофта. Кэйа поднялся взглядом выше, затер ладонями предплечья. От вида тонкой рубашки парня, стоящего к нему спиной, высунувшись в небольшую форточку, ему стало в разы холодней. Светлые волосы были связаны в дулю на затылке, лишь пару выпавших прядей развивались от ветра. Лица Кэйа разглядеть не смог, но точно человек был ему знаком. Он поднял задумчиво взгляд выше, на завиток дыма, что тут же растворился в воздухе, и невольно усмехнулся своей догадке, махнул головой, ведь бред, но вот парень обернулся на него. Смущенное лицо поморщилось красными щеками, шмыгнуло красным носом. Курильщик чуть не выронил зажатую меж тонких губ сигарету, удивленно и несколько стыдливо поначалу отвел взгляд, но вот уже через пару секунд принял невозмутимы вид. «Нет, — подумал Кэйа, — такого не бывает!» Чтобы пай-мальчик, что не опускает руки на уроках, знает все законы физики и химии наизусть, курил в туалете, прогуливая физ-ру? Да перед ним кто угодно, хоть брат близнец, но не Альбедо! Ведь Альбедо (привычнее было его называть по прозвищу «Химик») был правильным. До жути, до скрипящих зубов. Когда Кэйа садился со своей стыдливой два, тот вставал, чеканил ответ и садился со своей гордой пять, а училка причитала: «Альберих, бери пример!» И он брал, чиркая в тетради, как Химик свои шедевры на полях. Художником был еще. На конкурсы ездил, конкурсы эти выигрывал, мило улыбался, показывая грамоту всему классу, нервно бегал взглядом по всем, а учительница ласково лепетала над его ухом, гладя по плечу: «Молодец. Гордость наша.» За каракули Кэйи снижали балл, ему же всегда говорили: «Ах, какой милый котик получился!» рядом рисовали пятерку с огромным плюсом. И вот он сейчас поднес руку к губам, пальцами подцепил сигарету и, повернувшись к открытой форточке, выдохнул на улицу, медленно и тягуче. Он вытягивал кисть, постукивал по пальцу сигаретой, стряхивал пепел, и снова тянулся к лицу, затягивался, подрагивая светлыми ресницами. Котики… Пятерки… Сигареты совсем его образу не шли. — И давно ты…? — неловко подошел Кэйа, встал, опершись спиной о дверку кабинки, смотрел прямо на него снизу-вверх, мял край футболки пальцами и, честно, не верил глазам. Бред-бред-бред же! — Давно, — говорил тот бесцветно, и так просто, не громко спокойно, будто говорит о чем-то привычном. Кэйа бы, верно, не обратил особого внимания, встреть кого-нибудь другого, но не «мистера-пример-того-какой-ты-должен-быть-Альберих!». Его голос даже звучал сейчас по-другому. Ведь голос Химика был громкий и четкий, он говорил внятно и что нужно, что нужно, чтобы получить пять и больше ничего так особо и не говорил… — Слушай, никогда бы на тебя не подумал… Кэйе вспомнилась недавняя тирада учителя истории. Пару дней назад он заприметил окурок в урне (что он делал в ученическом туалете и зачем копался в мусорке никто не понимал, но все интересовались). Он устроил поучительную беседу длиною во весь урок о том, как это убивает, как влияет на организм. Ходил с распечатанными таблицами и страшными картинками, пугал всех, в лицо плакатами тыкал. Особенно он накинулся на старшеков, промывал им мозги знатно, верно, восприняв это своим долгом, направить на путь здорового образа жизни без этой ужасной привычки. Даже на следующий день ходил по классам и с фразой «Я недоговорил…» еще закидывал пару страшных фактов и грозил «Найду вот подлеца, из школы вышвырнем!» У дядьки был точно бзик на этих сигаретах. Кэйа тут же представил, как того точно инфаркт бы хватил, узнай он, что его любимец Химик… Верно, Альбедо, догадался, о чем он подумал, кашлянул и поспешно поправил: — То был не я. Не мой окурок, — он, посмотрел на одноклассника серьезно голубыми глазами в дыме, скользящим с губ. Кэйа засмотрелся. Смотрел на него, казалось бы, много раз в классе, а видел сейчас впервые. Возможно, Кэйа вообще был первым, кто видел Химика. Эта мысль замаячила в голове, отбила все желание возвращаться обратно на урок, даже то, что Кэйа безумно мерз оттащила на второй план. Да, его отругают, или он сляжет завтра с простудой, но курящий Химик! Кому расскажи, не поверят же. — Тот первый раз скорее всего, — тем временем продолжал он, — даже и половину не скурил. Бросил и стоптал. Похоже, не понравилось. Кэйа усмехнулся. Нашелся тут туалетный Шерлок Холмс. А он кто, Ватсон? Брр… скорее случайный свидетель. Если вдруг подумают на Альбедо сможет… да, не подумает на него никто! Скорее уж, на Кэйю подумают, чем на гордость школы. Химик последний раз затянулся, прикрыл глаза и поспешно выдохнул, затушил сигарету о раму, но с другой стороны, отшагнул, прикрыл форточку. Кэйа только сейчас вспомнил, что вообще-то ужасно замерзал, оглядел руки сплошь в мурашках, потом легкую рубашечку одноклассника. «Не первый раз так, привык к здешней холодрыге, - подумал он, - Сюда ведь обычно и не заглядывают зимой из-за этого.» Вот Химик легко спрыгнул, закинул в рот жвачку и двинулся к Кэйе. Тот отшагнул в сторону, когда Альбедо зашел в кабинку, выкинул улику в воду, зажал слив. — Хах, хорошо придумано, — похвалил Кэйа, точно убедился, что нет, он бы на простом окурке не спалился. Умный же. Альбедо чуть заметно улыбнулся уголками губ, оглядел парня и кивнул на выход. — Звонок через две минуты, — сказал он, а Кэйа втянул носом вкус морозной мяты. — Уже бегу, — кивнул Альберих, вылетая в коридор. Он неспешно шел в сторону спортзала и считал в уме каждый раз, когда он замечал, как на уроках физкультуры Химик бесследно исчезал. И таких было много! Все без формы или больные, сидели там, на скамейке, он же никогда. Кэйа всегда думал, уходит в класс, к химичке, может в кабинет ИЗО рисовать, но чтоб так, чтоб сюда. Его все еще мурашило, хоть здесь в коридоре было заметно теплее. Он тер руками по предплечьям, пытаясь согреться, а в голове так и веяло холодом от застывшей перед глазами картинки голубых глаз Альбедо под пеленой дыма. И, черт, он снова засмотрелся.