Бабочки Сафо

      Эвтида переключает каналы на телевизоре, пока на экране не появляется красная бегущая строка «НОВОСТИ». Девушка рассматривает мелькающие картинки и узнаёт на них своего мужа, себя и подорванную машину. Она внимательно слушает всё, что говорит ведущий: — Вчера было совершено нападение на одного из членов Правительства. На видео запечатлён момент взрыва его машины, — появляется фотография их обгоревшей машины. — Подробности пока не раскрыты, но в социальных сетях уже выдвинули предположение о том, что этот акт терроризма — деятельность Сопротивления.       На экране появляются фотографии детей. Бедные, несчастные и голодные. Ведущий говорит что-то о том, как Сопротивление оставило этих малюток без родителей. Эвтида делает несколько вдохов, когда всё больше фотографий мелькают перед глазами под голос репортёра: — На данный момент нам неизвестен точный состав Сопротивления, но предположительно оно состоит из женщин. Правоохранители не делают никаких заявлений, однако народ требует от них ответов. Кто они? Почему пытаются свергнуть власть? Почему их ещё не поймали? Ясно одно, Сопротивление — преступная организация, цель которой уничтожить всех мужчин и захватить власть. Так не позволим им этого сделать! Если вы увидите или услышите что-то подозрительное, просьба сообщить по телефону, номер которого записан ниже. — Репортёр указывает на низ экрана и Эва в слух проговаривает цифры. Амен не говорил ей, что существует такая организация. Опасны ли они? Чего хотят добиться? Но, раз они напали на её мужа, одного из Шестёрки, то намерения у них точно не самые добрые. Девушка приходит в себя от противного пищащего звука, исходящего от устройства. Экран сначала потухает, а после на нем появляется человек в маске и капюшоне. — Мы не хотим войны, мы лишь стремимся дать женщинам права. У нас не осталось сил терпеть! Женщины, мы призываем вас восстать и вернуть то, что раньше принадлежало нам. Мы … — запись обрывается, и Эва видит своё отражение в чёрном экране. И вопросов становится всё больше. Кто? Зачем? С одной стороны, это преступная организация, нападающая на Правительство. С другой стороны, это, возможно, организация освобождения женщин от многолетнего гнёта мужчин. Так кто же они, Сопротивление?

***

— Амала, не убегай слишком далеко, — Амрит едва успевал за женой, а охранники за самим Амритом. Восхищённая количеством свободы и пёстрыми манящими витринами, девушка спешила рассмотреть их как можно больше — будто боясь, что у неё вот-вот вновь отнимут эту свободу. — У нас достаточно времени, я взял выходной, чтобы погулять с тобой. — Я стараюсь, просто всё такое красивое, — девушка обернулась и улыбнулась мужу, одаряя его ангельским взглядом. — Я могу что-нибудь купить? — Всё, что захочешь, — Амрит понимал, что Амала ещё не привыкла к свободной жизни и плохо ориентировалась в новой реальности, а потому отвечал даже на самые глупые вопросы девушки без злости и скепсиса. Ему не хотелось ограничивать Малу в чём-либо, что хоть как-то зависело от него. — Не верится, что моя жизнь могла вот так измениться, — девушка остановилась у одного из магазинов, рассматривая красное платье с золотыми вкраплениями. Ярко, дорого, сексуально — именно то, чего ей хотелось сейчас. — Я представляла замужество совсем другим… Персонал пансионата шептался, что к большинству женщин мужья относятся отвратительно. И перед твоим появлением одну из нас выкинули у всех на глазах… Мёртвую.       Она обернулась, когда на глаза уже навернулись слёзы. Воспоминания неожиданно больно зажгли грудь, отодвинув мысли о красивом платье на задний план. Радость сменилась страхом, она не могла сдержать своих эмоций. — Всё в прошлом, я ведь не сделал тебе ничего плохого, — Амрит подошёл ближе к жене и заключил её в крепкие объятия. — Мы ведь пришли веселиться, не омрачай своё прекрасное настроение тем, чего уже не изменить… Как бы я не хотел. Мала уткнулась в мужское плечо, пытаясь найти в нём защиту. Она знала, что пока она вместе с Амритом, никто не посмеет причинить ей вреда, но ведь никто не мог гарантировать, что муж будет таким всегда… И зачем накручивает себя, мучает? Кому лучше от этой тревоги? Никому. Он осторожно гладил её длинные волосы, пытаясь успокоить и оградить от нахлынувших переживаний — а мог ли? Он не был готов признаться Амале в любви, ведь к этому им ещё только предстояло прийти… Амрит не любил громких слов, не несущих в себе смысла, а потому был готов подождать ради этой искренности. Наивная, как ребёнок, она была в его руках, полностью в его власти — только он теперь вершил её судьбу — сберечь или сломать? — Тебе нужно умыться и успокоиться, давай пообедаем, а потом купим всё, что выберешь? Будешь показывать пальцем, а я платить, — он рассмеялся, предлагая жене незамысловатую игру, которую не каждый мог себе позволить. — Ты меня балуешь, это не слишком? — о подобной щедрости Мала не слышала ни в одной сплетне. Щёки девушки покраснели, а муж, не глядя на окружающих, уже вёл её в сторону уборной, придерживая за талию. — Раз сам предлагаю, значит в самый раз, — поцеловав жену в солёную от слёз щёку, мужчина указал на дверь, ведущую в женский туалет. — Ждём тебя здесь, попросить охрану сходить тебе за водой? — Я не хочу, спасибо, лучше возьму кофе к обеду, — шмыгнув носом, Амала поддалась хорошему настроению Амрита и оставила негативные мысли. Теперь она жила другой жизнью и не знала каких богов благодарить за подаренного мужа. Девушка быстрыми шагами пошла в сторону большой белой двери, желая скорее умыться и выбрать в ресторане блюдо побольше и повкуснее. Пусть Мала и была достаточно хрупкой, еды в неё влезало более, чем достаточно — даже Эва всегда удивлялась количеству помещающихся в подругу яств.       В уборной было просторно, Амала посмотрела в зеркало и обрадовалась тому, что тушь в её косметичке оказалась водостойкой. Макияж совсем не испортился — она лишь промокнула слёзы и испуганно обернулась, услышав за спиной шорох. Прямо перед ней стояла фигура в тёмном плаще, лица не было видно за капюшоном. Хрупкое сложение и невысокий рост выдавали в незнакомце женщину. — Что вам нужно? — Амала никогда не была девушкой из робкого десятка, а знание того, что муж с кучей охраны стоит за дверью и стоит ей только закричать, придавало ещё больше уверенности. Фигура ничего не ответила, только быстро вложила в ладонь Малы записку и, применив что-то вроде дымовой шашки, исчезла. Девушка закашлялась и не поняла что произошло — события развернулись перед её лицом за несколько секунд. Она вспомнила о клочке бумаги и, разжав ладонь, прочитала короткое:       «Вы нужны нам. — С». С? Сопротивление? Прежде Мала слышала о группировке, которая борется с властью, только в новостях, и вот, кажется, столкнулась с ней лицом к лицу. Точнее, лицом к капюшону… Но что им от неё нужно? Она счастлива с мужем и не желает против него бороться. Чем она может помочь? Что они могут предложить? Вопросов было больше, чем ответов и ей нужна была дополнительная информация. Свяжутся ли они с ней снова? В дверь постучали, из-за неё раздался взволнованный голос мужа. Амала вынырнула из потока мыслей, поняла, что слишком сильно задержалась и поспешила покинуть комнату. — Прости, пыталась не испортить макияж, — переданная записка осталась в кармане, Мала надеялась, что никто не будет рыться в её вещах… — Столько, сколько нужно. Сейчас не самое спокойное время и я боялся, что это коснется и тебя, — Амрит поцеловал тыльную сторону ладони жены и, взяв её за руку, сопровождаемый десятком охранников, направился в ресторан.

***

      Эвтида слышит стук в дверь и встаёт с кровати. Она открывает дверь и перед ней предстаёт один из подручных мужа. Девушка удивлённо вскидывает брови, когда он без слов передаёт ей записку и завозит в комнату вешалку с комплектами одежды. Молча мужчина выходит из комнаты. Она читает записку вслух:

«Моя Непокорная, сегодня вечером состоится очень важная встреча. Это будет ужин Шести. И их жёны тоже приглашены. Выбери себе что-нибудь из комплектов, которые я прислал. И будь готова к семи. У меня для тебя маленький подарок.»

      Моя Непокорная. Два слова, но столько тепла в них. На лице появляется глупая улыбка. Эва прикладывает записку к губам и вдыхает аромат мужского парфюма. Аромат, принадлежащий её мужу. Она глупо хихикает. Амен не был романтиком, но он заботился о ней, и она это ценила. Он делал всё возможное, чтобы она не столкнулась с жестокостью этого мира, о которой уже знала не понаслышке.       Непокорная совсем не замечает, как летит время за сборами. Она выбирает белое платье, укладывает волосы, наносит лёгкий макияж, а в перерыве просто дурачится, слушает музыку и представляет себя певицей на большой сцене, увиденной недавно по телевизору. — Госпожа, — в дверь стучат, — пора ехать.       Она рассматривает себя в зеркало, удовлетворённо улыбается и поправляет прядь у лица. Эвтида выходит, не забывает надеть лёгкую накидку, на случай, если позже будет прохладно. Водитель молча провожает её до машины. Ещё несколько человек в чёрном помогают ей безопасно добраться до транспорта, а после рассаживаются по машинам, делая кольцо вокруг автомобиля жены хозяина. Девушка мечтательно смотрит в окно. Она думает о том, как они с мужем каждый день ужинают вместе. О том, как он возится с ней в торговом центре. Не отпускает одну. Боится. Но не того, что она сбежит, а того, что ей навредят. Они останавливаются у большого здания, похожего на ресторан. В окно она видит знакомый костюм, приобретённый с мужем на днях. Улыбается. И ждёт, когда он сам подойдёт к машине, чтобы встретить её. Не положено тут так — выходить самой, особенно на таком мероприятии. Муж открывает дверь машины и подаёт руку жене. Та, в свою очередь, принимает помощь и оказывается рядом с ним. — Прекрасно выглядишь, — Амен шепчет ей на ухо, и она понимает почему — чтобы никто, кроме неё, этого не слышал. Иначе быть беде. — Идём.       Она следует за мужем в просторный зал. При входе в помещение глаз цепляется за огромный круглый стол и изысканное убранство на нём. Её муж здоровается с остальными прибывшими мужчинами, она следует этикету и склоняет голову. За ними хлопает дверь, и Эва чувствует холодок, пробежавший по коже. Оборачивается и видит мужчину с тёмными волосами и красными глазами. Его подбородок высоко задран вверх, а глаза выражают презрение и непринятие. — Ты не научил свою сучку манерам? — девушка снова склоняет голову, до крови прикусывая язык. Не Дай Боже сейчас ляпнуть что-то. — Это уже моя забота, а не твоя, Люцифер, — она впервые слышит настолько ледяной голос мужа. От этого становится не по себе. — Эва, иди в ту комнату, — кивком он указывает на небольшую дверь в противоположной стороне. Наклоняется ближе к ней. — Женщины ужинают отдельно. Мой сюрприз для тебя находится там, — она кивает и гордо направляется вперёд. — Я смотрю, она у тебя совсем распоясалась. Такую бы трахать хорошенько, чтоб смиренней была, — Люцифер чувствует этот жгучий взгляд, и от этого кровь снова кипит в его венах. О, как же он любил выводить на конфликт. — Не лезь не в своё дело. Своими женщинами займись, а то дохнут у тебя, как мухи, — чужие взгляды становятся ощутимее. — Они и есть мухи. Мелкие сошки, не достойные моего внимания, — Люцифер угрожающе делает шаг вперёд. — Они рождены для того, чтобы дохнуть. А, ну и ещё доставлять нам удовольствие, — когда-то один мужчина сказал «Презирают женщин лишь те, кто презренны сами», сейчас Амен полностью согласен с этим высказыванием. — Прекращайте, не портьте всем вечер, — Амрит вовремя вмешивается, садится на своё место и призывает остальных сделать то же самое. В такой обстановке никто и не заметил, когда он пришёл.       Эвтида скрывается за белой дверью. Она сразу отмечает, что комната куда менее роскошна, чем предыдущая. Девушки уже сидят на своих местах. Эвтида обводит взглядом каждую, всё внимание привлекает до боли знакомая фигура. Всё тот же светлый взгляд. Те же тёмные волосы. Острый носик. И, конечно же, сверкающие глаза, смотрящие на неё. Амала. Девушки несколько секунд не шевелятся. Мала подскакивает с места и быстрым шагом идёт к ней, заключает в свои объятия. Подруга шепчет что-то на подобии «живая», утыкается ей носом в шею. Эва обнимает её в ответ, крепко сжимает руки и не желает вновь расставаться. Вот про какой сюрприз говорил её муж. Девушки хотят много чего рассказать друг другу, но их прерывает женщина, сидящая во главе столика. — Если девушки наобнимались, почему бы нам не приступить к еде? — женщина выглядит старше их всех. Её глаза, возможно когда-то наполненные жизнью, теперь выражали холод и безразличие. Подруги разочарованно садятся друг напротив друга. Мала ждёт, что между всеми собравшимися завяжется хоть какая-то беседа, но этого не происходит. — Я слышала, вы новенькие? — женщина снова обращается к ним. Остальные с интересом поглядывают. Эва делает глубокий вдох. — Что-то вроде того, — она чувствует, что вечер обещает быть долгим. — Как вам внешний мир? Уже освоились? — кажется, эта женщина пытается выведать что-то конкретное, иначе она не стала бы с таким напором их расспрашивать. И девушки даже знают, что именно она хочет узнать — их отношение к тому, что женщин за людей здесь не считают. — Всё ещё адаптируемся, — Амала мысленно умоляет её прекратить нагнетать обстановку. На секунду они с Эвой пересекаются взглядами и этого хватает, чтобы подать сигнал к отступлению. — Я отойду в уборную, — она встаёт первой, скрывается за дверью уборной и выдыхает. Через какое-то время к ней присоединяется подруга. — Нам столько всего нужно обсудить, — она снова обнимает её, но в этот раз их объятия длятся ещё меньше. — Ты права. Но сначала самое главное. Слышала про Сопротивление? — Мала понижает голос до шёпота, подруга кивает. — Они связались со мной, — она передаёт ей записку, до этого надёжно спрятанную в бюстгальтере. — Что думаешь? — Мы не знаем, кто они и какая у них цель. В новостях говорили, что это террористическая организация. Мы точно не можем им доверять, — на душе было неспокойно. Нужно ли рассказывать мужу о том, что происходит? Но что, если он станет подозревать её? Их отношения ещё настолько хрупкие, что одно неверное движение может всё разрушить. — Эва, мне страшно, — Мала смывает клочок бумаги в унитаз, не оставляя следов. — Я знаю. Мне тоже, — девушки вздрагивают, когда дверь хлопает. — Девушки, вас все ждут, а вы решили потратить время на болтовню? Это некультурно, — женщина ведёт их обратно в зал. — Прошу нас простить. Мы так давно не виделись, вот и соскучились, — Эва пытается взять её под руку, чтобы она поумерила свой гнев, но это кажется бесполезным. — Привыкайте. Этот мир суров к женщинам, — они продолжают ужинать в тишине.

***

— Тебе понравился мой подарок? — Амен садится в машину рядом с женой. — Да, очень, — давно он не видел её настолько счастливой. Она улыбается и рассказывает истории, связанные с Амалой. Мужчина понимает, что разлука тяжело далась девушкам, которые росли словно сёстры. Какое-то время они едут в тишине. Амен замечает, как жена поворачивается к окну и рассматривает проплывающий за стеклом город. Эва же размышляет о том, кто такие "Сопротивление" и что им нужно от Амалы. Она думает о том, каким мог бы быть мир, если бы женщины имели равные права с мужчинами. Она могла бы сама выходить за покупками, гулять с Амалой, возможно, даже ходить на работу. Но все эти тревоги вдруг исчезают, когда рядом оказывается её муж. Такой заботливый и добрый. А есть ли разница, если сейчас она счастлива? Все мысли о Сопротивлении и присоединении к ним улетучиваются, Эвтида обещает себе больше не думать об этом. — Ты выглядишь грустной, что-то случилось? — и вот снова мягкий голос её мужа. — Всё в порядке, спасибо, — на самом деле, было кое-что ещё, что волновало её в последнее время. — Не хочу показаться слишком сентиментальной. — Мне ты можешь рассказать всё, что угодно, ты же знаешь, — его глаза больше не кажутся лишёнными эмоций, как было в их первую встречу. Они выражают непонимание и беспокойство. — Ты очень занятой человек, — она начинает издалека, но по улыбке мужа становится ясно, что он всё понимает. — Неужели моя дорогая жена скучает по мне, пока я на работе? — Что, если так и есть? — она поворачивается так резко, что задевает волосами кончик его носа. — В качестве исключения я могу взять тебя на работу, если ты этого хочешь, — а она, конечно же, именно этого и хочет. Хотя бы посмотреть, в какой обстановке работает её муж, с какими людьми. Походы в магазины и рестораны ей порядком надоели, а здесь должно быть что-то новое, интересное.       Амен сдерживает обещание и на следующий день действительно берёт её с собой на работу.       Дверь открывается паролем из шести символов. На этаже очень тихо. В дороге она размышляла над тем, каким будет кабинет её мужа. В воображении вырисовывалось просторное помещение, куча документов на столе. Но его кабинет полностью пуст. Ни одной примечательной вещи. Лишь несколько стопок бумаг, лежащих у выключенного ноутбука, выдают принадлежность кабинета какому-либо человеку. Она не обращает внимания, когда муж разговаривает со своим подчинённым. Улавливает только последнюю часть диалога. — Сопротивление действует всё более открыто, — она слышит, как муж шикнул на него, чтобы тот замолчал и не сболтнул лишнего. Эва вспоминает вчерашние новости, потом слова Малы о Сопротивлении. Кажется, сама судьба благоволит тому, чтобы она могла узнать о них больше. Может, в кабинете её мужа найдётся хоть что-то связанное с ними? — Присутствие на этом совещании обязательно. — Молодой парень переводит взгляд со своего начальника на его жену. — Если она не слишком упёртая, то вполне может посидеть у тебя в кабинете, а я присмотрю. — Эва, — он поворачивается к ней, — побудешь тут? Мне надо отъехать, это срочно. — Конечно, — в глазах мужа она может прочитать беспокойство о том, что что-то вдруг может случиться. Но Амен уверен, что никто не осмелится тронуть его жену. А если и попробует, он все руки переломает. Уходит, оставляя жену на попечение подчинённого, но тот тоже покидает кабинет, чтобы налить себе кофе и оставляет Эву одну. Она принимается осматривать содержимое стола. Всё слишком идеально чисто. Будто тут и не работал никто. Ничего не разбросано, нет и капли чернил. Стопки документов, заполненные бланки, различные канцелярские принадлежности. Ничего, что могло бы хотя бы косвенно быть связано с Сопротивлением, которое так её интересует. Эва выдвигает полки, рассматривает содержимое. — Некрасиво рыться в чужих вещах, — новый знакомый появляется в кабинете бесшумно и застаёт её за копанием в вещах, которые ей трогать не положено. Становится стыдно, что её поймали на таком. А после страшно от того, что он расскажет её мужу. Это могло подпортить их доверительные отношения. И, кажется, мужчина улавливает этот страх в её глазах. — Не бойся, пугливая, не сдам тебя. — Почему? — в горле першит, от чего вопрос звучит очень тихо, но всё равно доходит до него. — Жалко тебя, — он обводит её взглядом. — Копалась из интереса ведь, а получишь как за дело, — он приглашает её за стол, сам присаживается напротив. Видит в её взгляде интерес. — У меня была жена. Её звали Мэй. Вы с ней очень похожи. Она тоже была любопытной и хотела всем помочь. Но ей не позволили. Не понимаю я этого мира. Вроде тоже люди, но прав не имеют. — Что с ней произошло? — Эва думает, что не нужно вскрывать старые раны, но что-то подсказывает, что это может ей помочь. — Её похитили и продали на органы, — в кабинете воцаряется тишина. Её сердце словно судорожно сжалось. Да, они не были знакомы. Но никто не заслуживает такого. В голове Эва рисовала образ незнакомки: у неё были тёмные или светлые волосы, а может зелёные глаза, была ли она высокой или низкой? А что она чувствовала в последние минуты жизни? Хотела ли увидеться со своим мужем? Эва смотрит на мужчину и улавливает в его глазах искры сожаления. Любил ли он её? Оплакивал ли её смерть? Никто из них не проронил и слова. Через какое-то время Кадзу встаёт с места и направляется к двери, но останавливается возле неё. Эвтида слышит голос мужа. — Будь осторожна, Эва. Не доверяй никому, кроме себя, даже своему мужу, — он говорит тихо, наклонившись к ней. Девушка приоткрывает рот от удивления, но мужчина сразу отходит на несколько шагов. В помещении появляется Амен. — Я закончил. Можем идти, — он улавливает странную атмосферу в кабинете, но не спрашивает. Протягивает ей руку, помогает встать и уводит, напоследок окинув взглядом помощника. Кадзу улыбается и машет на прощание. А на прощание ли?       Выставка. Именно так называется сегодняшнее мероприятие. Богатые люди устраивают их иногда, чтобы похвастаться талантами своих жён. И этот вечер не станет исключением, потому что на этой выставке будут сразу три экземпляра — Эва, Амала и ещё одна неизвестная им девушка. Несколько картин Эвы вывесят в отдельном зале, Мала сыграет на флейте. Помещение было декорировано в белых тонах, на потолке красовались идеально ровные белые шарики. Они парят в воздухе, словно призывая к мечтаниям и волшебству, захватывая взгляд своей легкостью и грациозностью. Глядя на них, словно затерянные в потолочной пустоте, можно увидеть всю красоту и чистоту этого мира. — Ваша жена просто чудо. Какая категория? — Мала держится изо всех сил, чтобы самой не ответить ему. Подруги перебрасываются парой слов при встрече. Их мужья не сводят с них глаз. — Нулевая, — Амрит отвечает с гордостью, но в его голосе она слышит нотки раздражения. — Слышал, таких всего несколько, — ей противно от этого оценивающего взгляда. Муж заслоняет её собой, чувствуя её беспокойство.       Муж подталкивает её на сцену. Эва кивает и улыбается, прибавляя ей уверенности. Амала расслабляется, сканирует взглядом всех присутствующих: в основном богатые мужчины, некоторые с жёнами. И это место просто идеально для её выступления. Тихое колебание шариков наполняет пространство гармонией и покоем, создавая неповторимую атмосферу таинственности и свободы. Белые шарики, словно звезды в ясное ночное небо, притягивают внимание, завораживая своим неуловимым сиянием, как будто создавая свой уникальный мир мечтаний и фантазий. Великолепные и нежные, они создают иллюзию летающих облаков в интерьере, растворяясь в пространстве, словно будто был соткан из сновидений. И это просто идеально для её выступления.       В тихом помещении, пропитанном нотами музыки, звучит флиртующая мелодия, сходящая с нежных губ юной девушки, увлеченно играющей на флейте. Ее пальцы легко скользят по клавишам, создавая волшебные звуковые вибрации, которые окутывают слушателей невидимыми нитями и уносят их в иные, более возвышенные миры. Она видит как один из присутствующих без зазрения совести бьёт свою супругу. Та не сопротивляется, просто падает и плачет.       Музыка этой девушки разбивает все границы и создает гармонию между слушателями и мелодией. В ее искусных руках простая деревянная трубка оживает, превращаясь в инструмент, который проникает сквозь сердца слушателей, оставляя в них нежные отпечатки и восторженные воспоминания. Она, словно чародейка, пленит своей игрой, переносит людей в иные измерения, где музыка становится языком души, не требующим перевода. В ее ритмичном пульсе лежат тысячи эмоций, которые она нежно, но страстно вплетает в мелодии. Она умеет создавать напряжение, накаляя его до предела, чтобы затем выпустить его, срываясь в небесах гармонической катарсиса. Ее игра — это музыка небес, пронизанная магией и безграничной любовью к искусству.       Мелодия подходит к концу. Но гости не обращают внимания на её выступление. Шарики лопаются один за другим, и кровь, наполнявшая их, начинает литься на людей, затапливая их словно волной. Жидкость заливает пол и превращает все вокруг в исполинский холст, где картины живописного хаоса воссоздаются на глазах у ужаснувшихся зрителей. Люди, охваченные паникой, пытаются укрыться от этого неожиданного нападения. Амала стоит на сцене, пытаясь стряхнуть с себя кровь, но лишь размазывая её по одежде. Взгляд устремляется куда-то в зал. Там Эва. Она стоит одиноко где-то у столика, делает медленные вдохи. Их взгляды пересекаются и они обе знают, чьих это рук дело.       В каждой крохотной капле пряталась целая вселенная, отражающая законы и характеры людей, которым суждено было соприкоснуться с этим безумным творением. Лопающиеся шарики, привнесшие хаос и ужас, неожиданно строили некую гармонию и подарили новое знание. Они напомнили каждому, что все они не больше, чем животные. Это было первое предупреждение.