Серый

      На пороге гастронома, увешанный тремя немаленькими пакетами с чем-то шуршащим, стоял Антон. За его спиной виднелось два ранца - один его, блекло-серый и особо непримечательный, а другой, в противовес ему, насыщенно-фиолетовый и с узором в виде бабочек по бокам. Петров выпрямился и отошёл с прохода, недоумевающе глядя на свою сестру. Вслед за ним из-за двери вынырнула высокая, но не выше самого Антона девушка с распущенными угольного цвета волосами. Рукой она убрала с лица растрепавшиеся пряди за ухо. В ней Оля сразу узнала музу, неоднократно появлявшуюся на Тошкиных рисунках. И ведь действительно, она была один в один, как на картинке. Такие же округлые глаза и изгибистые брови, ямочки на щеках от лёгкой улыбки и непослушно болтающиеся по краям лица волосы. Своими навыками Антон точно не перестаёт удивлять. Интересно, показывал ли он уже ей её портреты, или же он слишком стеснительный для этого?       Антон неловко откашлялся и окинул сестру недовольным взглядом. — Оль, ты чего на весь посёлок кричишь? Утро же... — В меня кто-то снежками пуляется!       Она обиженно шмыгнула носом и смахнула со своей шапки налипший снег, как бы доказывая, что это она здесь оказалась жертвой. Всё-таки, Оле за шиворот угодило немного снега, так что она поёжилась от неожиданно нахлынувшего холода и попрыгала на месте, досадливо вытряхивая из куртки мелкие крупицы льда. Голова девочки невольно повернулась в сторону недружелюбной чащи. Лес теперь уже как бы в открытую смеялся над её бестолковостью, потирая ветви-лапы. Всё же, в её голове ещё теплилась надежда, что это просто был какой-то мальчишка, желающий кому-нибудь нашкодить, а не лесные духи. Интересно, а когда она успела закричать? Она же просто громко ойкнула! Или, возможно, в этом посёлке просто слишком громкое эхо...       Антон в ответ на слова шестиклассницы пробурчал что-то нечленораздельное. — Подумаешь, дураков много тут бегает...       Брюнетка засмеялась и, обогнув навьюченного парня, спустилась ближе к Оле. Глубокие голубые глаза её заинтересованно забегали по личику девочки. Она то и дело оборачивалась на покрасневшего Антона, в голове сравнивая их образы. — А вы и правда очень похожи! Антон мне о тебе рассказывал. Только хорошее, конечно. — Петров стал ещё краснее то ли от мороза, то ли от чрезмерного женского внимания. — Оля, да? Я Полина, одноклассница твоего брата. Ты же не будешь против, если я вместе с вами пойду до школы? — Я за! Я за! Вместе веселее!       Оля вытряхнула весь застрявший под курткой снег и с полными восторга глазами взглянула на Полину, чуть ли не выпрыгивая от радости из своих валенок. Ей было очень приятно познакомиться с ней и, похоже, это было взаимно. Девушка улыбнулась и, выпрямившись, кивнула головой Антону, чтобы тот шел за ними. — А я тоже о тебе немного знаю! Тебя Тоша часто рисует. — Ого, Антон, ты правда рисовать умеешь?       Глаза девушки сразу же округлились в приятном удивлении. Она бросила взгляд на парня, смущённо идущего чуть позади. Идея идти по этой длинной дороге одновременно и с чрезмерно болтливой сестрой, и с безумно красивой одноклассницей с каждой секундой радовала его всё меньше. Он поправил занятой пакетом рукой очки и отвёл взгляд куда-то вдаль, навстречу надвигающейся туче. — Ну... да. Немного. Оль, давай не об этом, хорошо? — Он обычно рисунки на стенку вешает, а с тобой он в ящик стола прячет, я сама видела! Там са-а-амое ценное для него хранится. — Оля, прекрати. Пожалуйста... — А вы любите друг-друга? А вы когда поженитесь, как детей назовёте? А домашних животных заведёте? А вы уже целовались? — Несмотря на просьбы брата, Оля и не думала останавливаться, лишь продолжая подтрунивать над своим братцем, доводя его до белого каления своими невинными вопросами. Полина застенчиво нахмурилась, отводя глаза в сторону, а поалевший Антон от закипающей в нём злости сжал кулаки. С каждой секундой парень с девушкой краснели все больше и больше, только одна - от смущения, а другой - от чувства позора. — А вы буде... — Оля, я тебя сейчас... Я тебя сейчас в лес заведу и оставлю!       Шестиклассница вздрогнула от крика брата и молча остановилась. Только не лес. Что угодно, только не тянущая к ней свои заиндевевшие когти чёрных веток тайга. Остекленевшим взглядом она покосилась на кривые деревья, которые грозно заскрипели, отозвавшись на слова Петрова. Лес услышал, лес проголодался. Что она такого плохого сказала, чтобы он её пугал? Для кого угодно иного эта угроза была бы смехотворна, но не для неё. Оле страшно было даже на секунду представить, что с ней станет, сбейся она хоть немного с пути, что уж там говорить о полноценном нахождении в самой глубине леса. А ведь это сказал Антон - человек, что являлся для девочки олицетворением защиты от всей нечисти. Олины губы задрожали, что незамедлительно заметила Полина, резко взявшая беловолосую за плечи и сделавшая пару шагов назад, отходя от сопровождающего. Петров же сам был в ужасе от того, что только что гаркнул сестре. Напряжённые руки ослабли и чуть не выронили пакеты с Олиными сладостями, а усталый взгляд его заметался между ней и Полиной. — Оль, прости, я... — Антон, ты в своём уме сестре угрожать? — Полина смерила парня злобным взглядом и, высказав ему своё недовольство, повернулась к Оле. — Не оставит он тебя в лесу. Он ведь и сам, скорее всего, здешних лесных духов боится. Вот за твоей спиной и прячется!       Полинина издёвка кольнула Антона в самое сердце, а Олю заставила задорно хмыкнуть, позабыв о кошмарных мыслях. Теперь понятно, почему сегодня его не оказалось в её комнате - он трусливо сбежал от Совы! А сам ведь на отца равняется, а отец ничего не боится. Антон виновато смотрел на хрустящий под ногами протоптанный снег, то и дело поправляя очки от падения с носа. — А... Да я в них даже не верю. — А зря. Для них ещё аппетитнее те, кто в них не верит. — Она хихикнула, после чего её голос стал более серьёзным. — Говорят, что духи принимали людские обличия, чтобы заманить зевак поглубже в лес. Так что здесь никому доверять нельзя, мало ли, ведьмами какими или лешими окажутся! — Это всё байки и сказки стариков для непослушных деток, чтобы не гуляли допоздна в лесу. Мистики не бывает. — Огорчаешь, Антон. — Она надула губки и пальцами убрала с личика прядь. — Дедушка, когда ещё с кровати подниматься мог, рассказывал, как лет уже... сколько? Вроде как, 30 назад несколько детей бесследно пропало. Все в селе друг-друга знали, никто ни на кого злобу не таил, все леса боялись и близко не подходили. Возможно, провинились перед лесом как-то - вырубать начали, или электричество провели. Все только духов и обвиняли, что же ещё оставалось делать? Глушь, никого чужого не было. Только вот ещё неподалёку тогда цыганский табор обосновался, они и их обвинять тоже начали, хижины им все пожгли и выгнали. А может, это духи постарались... Здесь чужаки не приживаются. — Она выдохнула, смотря в едва виднеющийся вдали горизонт. На секунду показалось, что она вот-вот заплачет, но это просто ей в глаза точно спланировало несколько снежинок, словно это были брошенные сюрикены в фильмах про ниндзя. — Вы не местные?       Антон кивнул. — Но у нас бабушка отсюда. Мама тоже здесь детство проводила. — Понятно... У меня тоже дедушка отсюда, хоть с ним и произошли некоторые беды. Он говорил, что духов разгневал как-то, но как - не говорил. — И всё же, я не верю в мистику.       В воздухе повисла тишина. Духи... Паутина страха для Оли с каждым днём все больше и больше разрасталась - Сова, волки, страшные деревья, теперь ещё и духи... Как бы она не старалась казаться взрослой, она продолжала бояться всего, как маленькая. Только недавно она переборола свой очень давний страх перед чуланом под лестницей в их деревянном домике, как на неё одну свалились сразу все сверхъестественные сущности этого леса. "Здесь чужаки не приживаются"... А насколько они здесь чужаки? Может ли лес свыкнуться с ними? Принять в свои ряды? Может, нужен какой-то обряд? Все эти домыслы не несли ничего хорошего. — Полин, а что ты делала там, в магазине? Тоже конфеты для одноклассников покупала? — Оля вскинула брови, стараясь перевести тему в более спокойное русло. Весь этот разговор про исчезновения детей и лесных духов хочется оставить в прошлом, желательно - в далёком и недостижимом. — А, я здесь свои вещи забыла. Я тут работаю после школы и иногда забываю что-то занести домой. Порою даже за прилавком доделываю домашние задания. — Ого, прямо работаешь-работаешь? — Глазки Оли раскрылись в удивлении. Она прежде не видела школьников, зарабатывающих самостоятельно деньги. Ну, разве что в фильме "Уроки французского", но это совсем не то. Антон, похоже, такие подробности уже знал, так что он не выглядел удивлённым. Скорее даже слегка расстроенным. — Да, только смены чуть короче обычных. Можно сказать, "подрабатываю". Заменяю продавщицу, по складу бегаю. Деньги очень нужны. Мне за своим дедушкой нужно ухаживать, он сильно разболелся, даже с кровати самостоятельно подняться не может, а мне приходится большую часть времени вне дома проводить. Жить на что-то же нужно! Слава богу, местные стараются помогать кто чем может - делятся едой, вещами, иногда приходят посидеть с дедушкой вместо меня, а у меня так сердце от этого больно сжимается... В детстве я мечтала из этого места уехать, сейчас же мне трудно даже о таком подумать.       Девушка поправила шапку с помпоном и слабо улыбнулась. На горизонте замаячило прямоугольное здание, слабо освещаемое уличными фонарями. Перед серой коробкой поскрипывали приоткрытые железные ворота - от этого редкого но противного звука уши скручивались трубочкой. Прямо как в рассказе про Чебурашку, который Оля с Антоном любили перечитывать в детстве - "Это не птички поют, а ворота скрипят. Петли не смазали.".       Ну, вот и школа. В прошлой школе Оле особо не нравилось, она практически ни с кем не общалась, а из оценок получала лишь 3 и 4, и то лишь за то, что хоть что-то в тетради писала. Школьные годы плыли у девочки перед глазами, как неясный сон. Что-то в голове, всё-таки, отложилось, да и как правильно держать в руке ручку она и до этого знала. Новое начало, новый рывок. Только сейчас у неё будет громадный отрыв от всех своих одногодок, ведь каждый учитель ведёт свой предмет по-своему и в своём темпе. Шестиклассница нервно вздохнула, глядя на громадные окна, похоже, спортзала. — Большое спасибо за компанию. Сейчас страшно одной ходить, особенно учитывая, что Пятифанов теперь с меня глаз не спускает и проходу не даёт. — Полина поклонилась Антону, как балерина и протянула ему руку. Немного замешкавшийся Антон не сразу понял, что таким образом она просила его вернуть ей обратно её рюкзак.       Перед расставанием старший брат передал Оле пакеты со сладкими подарками и кивнул ей: — Уроки закончатся - жди меня, со мной до дома пойдёшь. — Наконец, они разошлись в разные стороны: Антон бросился догонять свою музу, а Оля направилась исследовать новое учебное заведение.       Школа №70 ничем особенным не выделялась - такая же обычная, как и сотни, даже тысячи других. Те же шумные компании школьников, кучкующихся где только можно, те же узкие коридоры, серые звонки что не щадят учащихся и оттягивающие время до последнего, однотонные стены и дешёвые полупрозрачные занавески, закутки и ответвления. Даже запах тот же. Похоже, все они строятся по одному принципу - чтобы напоминали тюрьму, совмещённую с лабиринтом. Возле окна засуетились девчонки, яростно о чём-то перешёптывающиеся. Как только Оля прошла мимо них, они подозрительно притихли, следуя за ней взглядом. Точно, здесь ведь все друг-друга знают, а тут вон, ходят двое белобрысых, совсем не из этих мест. По их мнению, новые люди портят устоявшуюся атмосферу доверия и близости. Девочка лишь вжала голову в плечи и пошла дальше, отыскивая глазами нужную цифру и вертя в руках пакеты с гостинцами.       Среди целого ряда одинаковых кабинетов Оля, всё же, отыскала нужный и приоткрыла дверь. Там её встретила школьная доска и колонна портретов известных русских деятелей, в том числе и классиков, произведения которых были заданы на каникулы. Хоть они и были нарисованы более-менее спокойными, но их взгляды с того места, откуда смотрела девочка казались суровыми, оценивающими. Петровой стало стыдно, что многих она даже и не начала читать, но в этом её вины нет - в доме царил хаос и невозможно было сосредоточиться на чём-то, кроме квадратного телевизора в комнате. Рядом с писателями и поэтами на контрасте висела потрёпанная таблица степеней (всё же, кабинет именно математики!), видимо, оставленная "на потом", а позади учительского стола еле как сквозь разросшиеся плющи и монстеры можно было увидеть освещаемое фонарями окно. Стены полностью закрывали различные математические вопросы, оптические иллюзии и задачки на логику, которые давались Оле с особым трудом. За столом сидела полненькая женщина лет пятидесяти со странным образованием из волос на голове, напоминающем воронье гнездо. Она полностью была погружена в письменную работу - что-то чиркала в журнале, постоянно перепроверяла и бубнила себе под нос. Она даже и не заметила, как Петрова юркнула в класс и встала возле входной двери, подперев её своим тельцем. Школьники, видимо, тоже не заметили Олю, раз продолжали использовать ценное время перемены в своих нуждах - смеялись друг с другом, корчили рожи, пытались построить башенки из учебников и терема из карандашей, хвастались редкими наклейками и цветными печатями в виде разнообразных животных. Шум, конечно, не такой, как дома, но всё же яростно долбил по барабанным перепонкам Оли. Без поддержки брата она казалась беззащитным котёнком. Кто знает, что могут выкинуть эти незнакомые люди. — Здравствуйте, можно войти?       Женщина с громким оханьем подпрыгнула, словно дремавший филин, и повернулась на появившуюся в её классе школьницу. Дети, совсем недавно шумевшие на фоне и пускавшие бумажные самолётики, резко притихли. Учительница прищурилась и на её повисших щеках появились ямочки улыбки. — А-а, хо-хо, а я-то уж думала, что ты не придёшь. Заходи-заходи, милая, ты же Петрова? Петрова Оленька? — Кивок. — Заходи-заходи, урок скоро начнется. Сейчас, подожди, я немножечко перепроверю... Да, вот она, Петрова Ольга! — Женщина ткнула пальцем с длинным красным ногтем в журнал, куда только что поставила красной ручкой галочку. — Я Раиса Юрьевна, хо-хо, заходи, не бойся, можешь рядом с Мариночкой сесть, гордостью нашей. Она тебя в обиду не даст, даже по некоторым предметам поднатаскает, она у нас умненькая деточка.       За партой, куда указала Раиса, сидела девочка, подстриженная под Алису Селезнёву. Она оживилась, когда услышала, как её нахваливает учительница, поправила рукава своей чёрной водолазки и с интересом взглянула на новенькую. Внешне она была очень даже приятной: полу округлое лицо подчёркивали блёстки, что приятно переливались на её щеках под светом школьных ламп, а тонкие губы, вытянутые в добродушную улыбку, визуально увеличивала аккуратно нанесённая персиковая помада. Она явно ухаживает за собой, чем явно не могла похвастаться Оля, ведь мама не позволяла её нежным ручкам притрагиваться к различной косметике. Марина легонько похлопала ладонью по свободному месту рядом, приглашая Олю сесть. — Да проходи-проходи, деточка, не бойся. Или же ты хочешь нам всем кое-что сказать? — Раиса Юрьевна, похоже, заприметила в руках у Оли её пакеты с гостинцами. — Не стесняйся, хо-хо, мы будем рады с тобой познакомиться! Расскажи о себе, милочка.       Олино сердце ушло в пятки и категорически отказывается возвращаться обратно. О нет, о нет. Она забыла придумать хоть что-то, что можно было бы сказать. А ведь можно было бы придумать, пока она искала дорогу до этого класса, а не валять дурака и разглядывать всё, как в музее! И что теперь делать? Все сидели молча, ожидая от Петровой речи уровня ораторских выступлений Ленина, но разве она могла сейчас хоть что-то из себя выдавить? Та же Марина в предвкушении подпёрла рукой голову, внимая словам девчонки. Своей спиной Оля могла ощущать то осуждение, с каким на неё глядят сзади портреты российских поэтов и писателей. — Я... Э-э... Я Оля Петрова, ваша новая одноклассница... Буду теперь учиться с вами...       Казнь. Причём публичная. Голодные взгляды проедают душу, ожидая подковырки. Олины глаза медленно поползли к потолку. Внезапно, за полуприкрытой дверью послышался противный звонок. Петрова вовремя перехватила выскальзывающие из запотевших рук мешки сладостей, когда они чуть не упали на пол и не рассыпались. Девочка уж было посмотрела на свою классную руководительницу глазами, полными надежд, но та лишь отмахнулась, мол, "Продолжай-продолжай, мы подождём." Отец как-то рассказывал Оле с Антоном, что когда ему было нужно выступить в школьные годы на сцене, то ему посоветовали представить всех сидящих в зале голыми. Он даже сказал, что это сработало и он перестал волноваться. Какой абсурд! Уж лучше их всех представить в дайверских костюмах - в этих масках-очках, трубкой во рту и ластах, виднеющихся из под парт, тогда уж точно будет смешно. Оля попыталась сдержать улыбку, но эта попытка оказалась неудачной. Что же, это действительно немного помогло. Марина, заметив, что бледная как смерть Оля нарумянилась и заулыбалась, показала ей два больших пальца. Уже без мысленных шуточных фильтров Оля представила, что у неё скоро появятся новые... нет, первые друзья! Она так долго этого ждала! Да! Да, да, да! — Я очень хотела бы с вами подружиться, так что я купила вам всем этих вкусных-вкусных конфет в честь дружбы!       Оля начала высыпать конфеты в кучу на вечно свободную, будто бы во всех школах такая негласная традиция, первую парту - "мишки" и "маски" засияли своими расписными обёртками, "рот фронты" катались по всей плоскости стола и подставляли под чужие взгляды свои разноцветные бока. Среди запрашиваемых девочкой продуктов также затесалось несколько "белочек" и "коровок". Едва она закончила выкладывать сладости на парту, как вдруг её оборвал мальчишеский крик. — Это подкуп! — С предпоследней парты послышался гогот кудрявого парня, сидящего как раз позади Марины. Староста дёрнулась в его сторону и по-змеиному зашипела, но толку от этого действия не было, ведь спустя мгновение к нему присоединился и весь класс, посмеиваясь и похрюкивая. — Смирнов, опять твои шуточки. Захотел ещё одну двоечку за поведение в журнал? Будет тебе двоечка, хо-хо! — Раиса Юрьевна покрутила красной ручкой из стороны в сторону. — Я же с тобой, в отличие от Лильки, церемониться и сюсюкаться не стану, шутничочек! Ты говори-говори, Оленёк, не слушай никого. — А чё я-то сразу? Это всё она начала, да-да-да! Коррупция! Аберрация! Индукция! — Кучерявый начал выкрикивать разные созвучные слова, даже, скорее всего, не зная их истинного значения. Этого хватило, чтобы новая волна ржания снова захлестнула весь класс, заставляя Олю неловко вжиматься в запачканную мелом доску. Марина хотела было снова заткнуть, видимо, главного юмориста класса, но лишь цикнула языком и отвернулась, внимательно слушая речь новенькой. Парень же раскинул в стороны руки и, медленно заведя их за голову, откинулся на стул. Интересно, когда же он, наконец, упадёт?...       На гору сластей дети посмотрели с небольшим подозрением. Смотрели, анализировали, глотая слюнки. Не отрава ли это? Кто-то, видимо, слова курчавого воспринял слишком всерьёз. То ли ожидая подставы, то ли невдупляя в происходящее от раннего подъёма, один за другим они спрыгнули из-за парт и побрели к конфетам. Первой, конечно же, была Марина - она повертела в руках "маску", приоткрыла, надкусила и одобрительно закачала головой. Было больше похоже на то, что она действительно проверяла шоколадку на наличие отравы, а не на нежное восхищение вкусом. Вскоре весь класс уже сидел на своих местах, каждый ученик считал своим долгом развернуть фантик и если не приклеить в тетрадку, то сунуть в пенал и дома уже сделать с ним что-то нестандартное, даже пышная учительница не удержалась и присвоила одну "белочку", хоть и решила подождать с её раскрытием до перемены. Оля улыбнулась, и все улыбнулись ей в ответ. Разве это не счастье? Знать, что теперь всё будет иначе. Новое начало, новая жизнь... Девочке хотелось прыгать до самого потолка, у неё даже возникло желание повиснуть на хлипкой свисающей с потолка лампе и качаться из стороны в сторону на ней, как на качелях, но школьные правила, скорее всего, это сделать бы ей не позволили. Тут она вспомнила, что ей предложили сесть возле старосты - Марина, как старосте и полагается, уже сидела за своей партой, разложив всё необходимое: раскладной пенал был полностью забит цветными ручками и фломастерами, в отдельных ячейках стояли спирограф и пара линеек, разрисованных цветными закорючками. К тому моменту, как подошла Оля, девочка уже закончила расписывать цветными "гельками" в тетради тему первого урока и добродушно ей улыбнулась. — Садись быстрее, Раиса Юрьевна хоть и добрая, но ждать тебя не будет. У меня к тебе сто-о-ока вопросов! Я тебе дам потом списать на переменке по-быренькому, не бойся.       Раиса была слишком увлечена происходящим на доске - что-то малевала, чертила, используя смехотворно громадный угольник, и воодушевлённо тараторила тему, иногда прерываясь на то, чтобы свериться со временем, громко заахать "Ох, запаздываю, хо-хо!" и заметаться по классу ещё сильнее. Шёпот двух девчонок за предпоследней партой до её слуха точно не доходил, а если и доходил, то с особым трудом. — Ну-с-с, рассказывай. — Что именно? — М-м-м, всё. Во первых - как ты упросила родителей тебе такой хаер осветлить? У тебя волосы прям белее белого снега, прям вообще отпад! Такое я не видела даже в самых крутых модных журналах. Так ещё они такие мягенькие и прикольненькие, как сахарная вата... — Марина вложила голову в ладони и начала беспощадно забрасывать новенькую вопросами, как это делала сама Оля с Полиной и Антоном перед школой. — Как они у тебя ещё за столько подходов не выпали? Типа, они у тебя даже не пожелтевшие, прям ярко-ярко белые, я в шоке. Может это ты парик носишь, а на самом деле ты лысая, а? Хи-хи-хи... — А, это мой настоящий цвет волос. У нас такое с братом, мама говорит что у нас али... альбо... алюбен... в общем, у нас очень светлые волосы и кожа, которая очень сильно на солнечный свет реагирует, так что мы должны от этого пить витамины или что-то в этом роде... Я, честно говоря, не особо разбираюсь в этом. — Она сунула руку в портфель и достала оттуда баночку с таблетками, которые ей посоветовала взять в школу мама. "Выпить строго за урок до школьного обеда!" - такие вот указания получила Оля. На липком месте, где раньше была этикетка, висела сложенная бумажка, похоже, совершенно случайно попавшая в портфель со стола ещё дома. — М-м-м, прико-о-ольненько. А что это у тебя там за бумажечка?       Не успела Петрова и опомниться, как староста класса резко выхватила у неё из рук бутылёк и развернула сложенный лист бумаги. Это был рисунок карандашом, точь-в-точь повторяющий трицератопса Церу - любимую героиню Оли из мультика "Земля до начала времён", нарисовать которую девочка так долго упрашивала брата. Любовь к этим доисторическим зверям оставалась с Олей с самого детства. — Как прико-о-о-ольненько! Это что, из какого-то мультика? — Да, из моего любимого! Её мой старший брат нарисовал. Он очень хороший художник! Хочешь, я тебе подарю этот рисунок? Повесишь на стенку и будешь любоваться... Антошка точно-точно не будет против, честно! — М-м... Я не знаю. Даже если твой брат и "за", то мой папа точно обломает кайф и не разрешит ничего вешать на стены... — Она завертела бумажку в руке, складывая её по отпечатавшимся изгибам и вновь разворачивая. — Знаешь, я могу просто, типа, этот рисунок себе забрать и куда-нибудь в комнате заныкать, чтобы папка не нашёл! Спасибо, Оляш, ты очень клёвая девчонка! А мне, кстати, папа недавно подарил за хорошие оценки макияжный набор! О-о-очень дорогой. Он прям такой просто отпадный, что ни у кого такого нет! — Ой, я бы с радостью! — Новенькая с восхищением устремила на сунувшую в пенал свёрточек Марину взгляд своих ярко-зелёных выразительных глаз. Боковым зрением она заметила, что что-то, что должно было двигаться, давно уже замерло на месте. Вся доска была исчерчена непонятными символами, цифрами, буквами, знаками равенства и препинания. Внутренний голос в отчаянии прошептал "попадос...". — ...только, наверное, нам стоит попробовать это всё быстренько переписать, пока не началась переменка...       Только собеседница открыла рот, чтобы что-то сказать, как неожиданный звон уже заполнил всё помещение.

Дз-з-з-з-з-з-з-зинь!

***

— Это Ната, Кира и Ника, знакомься, они добрые все. Мы часто тусуемся, летом гуляем по посёлку, зимой в гости ходим. Сёдня после инглиша собираемся потусить, мальчиков пообсуждать, — Марина стрельнула глазами в сторону столпившихся в кучку парней из класса и параллели, видимо, о чём-то яро беседовавших, — может, киношки всякие посмотрим. У Наты прям настоящая сидишная фильмотека дома! Там очень-очень много всякой романтики, скучно не будет, не пожалеешь. Ну как? Идёшь с нами, Оляш?       Шестиклассница замешкалась. После школы её будет ждать Антон, а без него она идти по заснеженной лесной тропе безумно боится, тем более от незнакомого дома. Сегодня был первый раз, когда она вышла за пределы своего огороженного небольшим заборчиком хлипкого домишки в люди, и риск потеряться был крайне высок. Конечно, всегда можно попросить помощи у кого-то на улице, но жуткие рассказы про похищение детей, да и строгие мамины наставления о том, что с незнакомцами нельзя контактировать лишали девочку надежды на их помощь. С одной стороны, она сможет весело провести время с новыми подругами, лучше с ними познакомиться, понять их, чтобы они поняли её. Марина точно внушала ей доверие - такая добродушная, улыбчивая и приятная, что её совсем расстраивать не хочется. Другие девочки, с которыми она познакомила Олю, тоже были очень милые. Уж чего-чего, а подруг Петровой точно не хватало - никого, кроме Антона и родителей у неё не было. Хоть она и пыталась завести друзей в городе, но всё было тщетно. Как же тут упустить такой редкий шанс? С другой стороны был Тоша, который должен был провести её через этот лес домой. Домой, в давящие стены и отторгающую атмосферу ругани и ужаса. Домой, где её снова будет поджидать под окошком Сова. — Я... — О чём базарим, Лебедева? Посвящаешь новенькую во всякие свои ведьминские штучки?       Как гром среди ясного неба возник тот самый кудрявый шут. Веснушки, покрывающие его с ног до головы, весело плясали на его ехидном личике. Он сощурился, хитро хмыкнув и закинув через плечо свой пиджак. Тусовщицы ахнули и стали топтаться на месте, кокетливо подставляли ему бока и стреляли глазками, вероятно, надеясь, что он обратит на них внимание. На одну Марину, не считая Оли, не действовало его обаяние. Она сложила руки на груди и фыркнула. — Отвянь, Смирнов. Лишних ушей нам с Оляшей и девчонками точно не нужно. — Даже язвя, Лебедева не убирала с лица улыбку, хотя её толстые брови змеёй прогнулись вниз, сделав складочку на переносице. — Ой, да не очень-то и хотелось в ваши бабьи игры влезать. Только предостеречь хотел, что не в ту тусовку ты влипла, "Оляша".       Той же развязной походкой, которой он пришел, парень зашагал к шумной пацанской компашке. Лебедева тяжко вздохнула, а её губы вытянулись в ухмылке ещё шире. — Оль, не обращай на него внимания. Это Колька, наш балласт. Ни минутки без его шутки. Ничего с ним сделать нельзя - он сынок одной из наших училок, чуть что - сразу жалуется. За ним хоть все девчонки школы и бегают, но из себя ничего ценного он не представляет. Лучше с ним не тусоваться, приставать начнёт и всё, аля-улю... Ну так что? — Марин, прости меня, пожалуйста, у меня не выйдет сегодня. Может, в следующий раз? На выходных, наверное. У меня просто мама дома приболела...       Слова сами собой посыпались из Олиного рта. Она и сама не ожидала, что так легко откажется от делового предложения. Перед глазами возник бледный облик мамы, громко кашляющей и немощно сгорбившейся над плитой. Ей нужно было помогать дома. Конечно, девичник - это круто, но идея потом шастать по проклятому лесу одной девочке хорошей не казалась, тем более, когда маме так плохо. — М-м, поня-я-ятненько. Многое теряешь, Оляш. Ладно, повеселимся без тебя! Мы потом тебе расскажем, как всё прошло. — Одноклассница звонко зацокала по коридору каблучками, удаляясь вместе со своей девчачьей свитой, по пути успевая обсудить новые писки моды и свежие сплетни. Подружки шипели и хихикали, кидая взгляды на почти расформировавшееся мальчишеское столпотворение. С души Оли словно свалился огромный валун, но легче от этого не стало. Неправильный выбор. Неправильный. Что же она наделала?..       Ответ Лебедевой был похож на издёвку, но в то же время ничего оскорбительного в себе не имел. "Повеселимся без тебя.". Аж сердце защемило в груди. Это подбадривание или насмешка? Если и второе, то на почве чего? Хорошо, что она промолчала про брата и лес, иначе над ней бы поглумились за её несамостоятельность и безосновательные страхи. Девочка была уверена - у неё ещё будет шанс завоевать доверие одноклассниц, влиться в их коллектив и пропесочить вместе с ними какого-нибудь дурного мальчишку, того же Смирнова, к примеру. Сейчас же бежать плакаться к ним не имело смысла, она уже отказалась. Придётся пожинать плоды своего выбора, хоть он и был в какой-то мере здравым. Оставшуюся перемену Оля прождала в классе, готовясь к предстоящему уроку иностранного языка. *** Звонок.       Урок был последним, много кто из одноклассников попрыгал со своих мест с криками "ура!" и "домой!". Собирая портфель, Петрова глубоко задумалась. Быть может, ей стоит сейчас подойти к Марине и извиниться? Сказать, что она передумала, а затем отыскать Антона, чтобы выпросить у него разрешение на тусовку с другими девочками?.. Нет, выбор был сделан. Да и подползи Оля к ней на коленках, её репутация среди одноклассников сразу бы опустилась ниже плинтуса. Ну, ничего. Впереди ведь столько свободного времени, столько интересных развлечений! Не стоит ей расстраиваться по пустякам. Петрова попрощалась с учителем и вышла из кабинета.       На выходе её никто не ждал. Оно и логично - у Антона уроки ещё шли, он же десятиклассник, на него особенная нагрузка была. На крыльце стояли прогульщики и уже давно выпущенные "на волю" ребята. Одни делили одну сигарету на пятерых, другие купали друг-друга в сугробах, третьи просто прыгали на одной ноге, чтобы согреться, и смеялись. Как же скоротать время?..       Голову шестиклассницы озарила идея. Ничего же плохого не будет, если она сейчас попытается сделать на территории школы снеговика? Как раз к тому моменту, как она закончит, Антон и освободиться от своих уроков. План был замечательный, и Оля сразу же приступила к его выполнению.       В варежках снег лепился крайне неохотно, но всё же у Петровой получилось сделать какой-никакой комок. Она начала катать его по свежему снегу, выпавшему за время учёбы. Дворники если здесь и были, то всё равно ещё не успели подчистить его, так что полотна для творчества у девочки было сейчас непомерно много. Фундамент положен - крупный ком готов, теперь нужно скатать средний и маленький, для головы. Как только Оля нагнулась ещё раз, чтобы набрать снега в ладони, как ей по пояснице мгновенно прилетел крупный снежок.

Хлоп!

— Ой!       Сцена повторяется. Высока вероятность, что это был тот самый тип, обстрелявший её снежками ещё утром, однако тогда его в утренних сумерках укрыли стволы деревьев. Теперь уже ей удалось краем глаза заметить, как чья-то тень трусливо дезертировала за школу. Какой отличный момент, чтобы отомстить! А ведь он наверняка сейчас думает, что и сейчас уйдет безнаказанным. Белобрысая ухмыльнулась, варежками захапывая ещё больше снега с земли. Ну, погоди!       Медленно и аккуратно, Оля заглянула за угол школы. Шум толпящихся на крыльце старшеклассников потихоньку стал сбавлять громкость, пока совсем не стих. Никого. Лишь согнутые деревья и надписи, оставленные не самыми умными людьми на стене здания. Может, он зашёл дальше? Шаги замедлились, а сердце, предчувствуя неладное, наоборот, бешено застучало. Ещё два шага вперёд...

Б А Х !

      Сзади на Олю резко навалилось что-то тяжёлое, плотно прижав её к асфальту. Хлипкий снежок упал рядом с ней, рассыпавшись на много маленьких частиц. Она не успела даже пискнуть от страха. Над ухом послышалось звонкое гортанное рычание. Свободных участков кожи коснулся жёсткий длинный мех, вызывая у девочки табуны мурашек. Волк. Настоящий, голодный волк. Тут-то она и поняла: в этом посёлке нет безопасных мест. Даже в заборе, огораживающем школу, нашлась дыра, куда смогли пролезть дикие звери, чтобы полакомиться нежным детским мясом. А ведь совсем неподалёку стояли и курили старшеклассники, совсем не подозревая о том, что происходит у них практически под носом. Оля, никак не желающая принимать свою кончину, хотела закричать, что есть мочи, но её рот закрыла ледяная... ладонь?.. — Попалась, котор-рая кусалась! Что, испугалась? Обоср-р-р-ралась? — Мальчишеский голос на волчий лад игриво растягивал букву "р". Тяжёлое дыхание над Олиным ухом иногда прерывалось рычащим звуком, словно собачьим. Петрова заёрзала, чуть ли не плача стараясь убрать со своего лица чужую руку, но хватка действительно была звериная. — Не р-р-рыпайся. Ты проигр-рала! Во что ещё поигр-р-раем?       Он звонко загоготал, изредка повизгивая. Девочка с ним его радость не разделяла, всё ещё пытаясь выбраться из сильного захвата. Парень слегка ослабил ладонь, когда увидел текущие из её глаз горячие слёзы. — С-слезь с меня! Мне больно...       Незнакомец послушно подпрыгнул на ноги, позволяя Оле медленно подняться. Ей удалось оглядеть его с ног до головы - одетый в синеватое пальто мальчишка, ростом казался чуть старше её. На воротнике и рукавах пришиты меховые вставки, которые с самого начала Оля и перепутала с шерстью дикого животного. Но самой главной деталью, что поразила Олю, была карнавальная волчья маска, скривившаяся в злобном оскале, в некоторых местах обклеенная голубовато-серым искусственным мехом. Его побледневшие на морозе руки были согнуты в локтях, как у игривой собаки. Он склонил голову вбок, вглядываясь пустыми глазницами маски в мокрые Олины глазки. — Ну? Будем игр-рать ещё?       Всё в этом мальчике ставило Петрову в ступор. Его поведение, его одежда, его глупые шутки и полная бессмыслица его слов. Он всё ещё довольно урчал, мотая маской в разные стороны и разминая пальцы. — Язык пр-роглотила? Или мне тебя саму сейчас пр-р-роглотить? — Незнакомец в маске сделал шаг в сторону девочки, нависнув над ней, как коршун над добычей. — А вдр-р-руг ты вкусная? — Н-не надо меня есть! Я тебе что, пирожок что-ли? — Пирожок-не пир-р-рожок, а для других звер-р-рей ты та ещё ватр-рушка, хер те в ушко!       Волк, довольно улюлюкая, запрыгал кругами вокруг всё ещё ничего не понимающей Оли. Странный, чудной. С бзиком. Стреляется снежками в кого ни попадя, а потом ещё и пристаёт со своими дурацкими приколами. И не отцепляется. Оле очень хотелось уйти, убежать, чтобы с дурным не говорить, но что-то в нём было такое таинственное и сказочное, что удерживало её от побега. Шестиклассница внутри сильно волновалась, ведь предугадать действия этого дурного было невозможно, но старалась храбро сохранять спокойную личину. Правда, редкая дрожь в голосе иногда выдавали её истинные эмоции. — У меня есть к-конфеты, можешь их съесть... — Девочка моментально сняла одну варежку и залезла рукой в рюкзак, пытаясь достать то, что осталось после угощения класса. Ей сразу же попалась последняя оставшаяся "маска", помятая тяжестью учебников и прочих принадлежностей для учебы. Последняя! Обидно. Как-то некрасиво объедки дарить. Петрова неуверенно протянула пралине Волчику, который тут же выхватил её, поднёс к маске, якобы, нюхая, и затоптался на месте. — Это р-разве конфета? Туфта! Вот - конфета! — С этими словами Волчик сунул правую руку по локоть в ближайший сугроб и, словно фокусник, достал оттуда большую конфету "баунти". Шестиклассница не могла поверить своим глазам. Такие конфеты она видела разве только на витринах магазинов на самой высокой полке, никак не "вживую". Дома, в коробочке со сладостями редко оказывалось что-то импортное, что тут говорить о "баунти"! Уж очень дорогое это "райское наслаждение" было. Мальчик-зверь протянул конфету девочке, чуть ли не пихая её ей в руку. — Бер-р-ри. У нас таких дохер-р-ра! — Спасибо!       Находящаяся на седьмом небе от счастья Оля приняла угощение, неспешно развернула его и надкусила эту необычайную шоколадку. Рекламы не врали - с одного только кусочка её окатило с головы до ног чувство блаженства, после которого она точно не сможет иначе воспринимать другие сладости. Её мысленно унесло в какую-то дальнюю страну, где нет суровых зим, где на смену им всегда приходят праздники солнца и шум морского прибоя. На минуту даже мороз, обдававший её щёки стужей, перестал кусаться. Петрова мычала от удовольствия, ощущая, как кокосовая стружка тает на её языке.       Откусив ещё один кусок от конфеты, Оля подняла на странного друга голову. Тот, видимо, пока девчонка отвлеклась, закинул себе в рот злополучную "маску", ведь она в его руках заметила только лишь пустую карнавальную обёртку. Вот хитрый! А ей ведь так было интересно хоть краем глаза глянуть, кто же там скрывается за личиной волка. — Ты, случайно, не здесь учишься? — Я? Учиться?! Вздор-р-р! — Он остановился, самодовольно поставил руки в боки и задрал кверху голову, как нахохленный петух. — Звер-р-рям школа не нужна! Ур-роки полны мор-р-роки. — А что тогда ты здесь делаешь? Это же территория школы.       Мальчик некоторое время молчал, перебирая в пальцах фантик, вероятно, обдумывая, что ему сказать дальше. На секунду в прорезях маски можно было заметить, как хитро блеснули его глаза в сторону Оли. Волчок присел, оказываясь головой с её личиком на одном уровне. Видневшиеся под волчьей образиной глаза довольно прищурились, выдавая улыбку. — С дур-р-рой говор-рю!       Он вновь засмеялся как душевнобольной и закрутился на месте. Был бы у него хвост, обязательно завилял бы. Петрова не сразу поняла, что это было оскорбление в её сторону, но даже после осознания его издёвки она всего лишь улыбнулась, а не яростно затопала ногами, как это было бы в иной ситуации. Её ни капли это не задело, даже наоборот, ей теперь правда хотелось подыгрывать мальчику, возомнившему себя зверем, в его странной игре. — А это не ты, случайно, вчера ночью в лесу выл? — А что, стр-р-рашно? — Он фыркнул, когда упавшая с неба снежинка упала на его пластиковый нос. — Может, и я. А может, и мои др-р-рузья. Волки р-р-рыщут, добычу ищут. Ам!       Оле только что показалось, что ранее неподвижная маска щёлкнула блестящими зубами возле её носа. Обман зрения, не более. По крайней мере, девочке в это очень хотелось верить, ведь не бывает же такого, что маска сама по себе двигается! Шестиклассница захихикала. Если в этом лесу и правда живут вот такие "волки", то там, оказывается, не так уж и страшно. Максимум, могут окунуть в снег лицом, засыпать его за шиворот и стащить шапку, но никак не растерзать в ужасающей глуши.       Шутки шутками, а девочке было всё равно очень любопытно, кто же скрывался под звериной маской. Уж не Коля ли, задиравший её перед всем классом, решил и наедине над ней подшутить? Нет, голос не был сильно похож, да и волосы, видневшиеся на затылке, были каштанового цвета, что уж говорить о том, что они были прямые, без бараньих завитушек. Домыслы о реальной личности незнакомца Оля решила разрешить гораздо проще, спросив напрямую: — А тебя как зовут? — Меня не зовут, я сам пр-р-рихожу. — В каком смысле? — Оля немного отшатнулась назад, насупив носик. — У тебя что, имени нет? — А у тебя? — У меня-то есть - Оля. Оля Петрова. Я в 6 "Г" теперь учусь. — Петр-рова... — Волчонок посмаковал её фамилию, видимо, из-за находящейся в ней буквы "р", вновь задумчиво склонил голову набок и весь заискрился. — Петр-рова, Петр-р-рова, пр-р-ридумай мне имя!       Странная просьба. За всё недолгое время общения с этим парнем Оля успела немного привыкнуть к его странным повадкам и фразам, но с каждой секундой их диалог становился всё чудесатее и чудесатее. Быть может, в будущем он расскажет ей своё настоящее имя? Кто знает, кто знает. Петровой остаётся только гадать, кем он может быть. Девочка вновь осмотрела волчонка с ног до головы, цепляясь за каждую детальку и надеясь, что вдохновение таким образом мигом озарит её: сизые штаны и схожий с ним по цвету пуховик; до металлического блеска начищенные, хоть и немного обшарпанные, пуговицы; шубка-воротник, к которой поприлипали различные ветки, верёвочки, пёрышки и кусочки грязи; бледные руки с тонкими пальцами, наполовину прикрытые шерстистыми пожелтевшими от старости рукавами; нежно-голубые волоски на маске, серые... серый... Серый! Серый, Серёжа, Сергей! Помнится, в родном городе во дворе часто гулял Антошкин ровесник, Серёга. Абсолютно все мальчишки, так или иначе почитающие его, именовали его Серым. Даже Карина, когда её сын снова приходил с фингалом под глазом, лишь качала головой и тяжко вздыхала "опять твой Серый...". Ассоциация, конечно, не самая хорошая, но имя в любом случае подходило, как влитое. Довольная собой Оленька расплылась в улыбке. — Хорошо, ты тогда будешь Серёжкой! — Ей на секунду почудилось, что брови на его волчьей образине нахмурились ещё сильнее. — Сер-р-рёжка - это девчачье укр-р-рашение такое. Я гор-рдый волк! — Ну, хорошо-хорошо, тогда просто Серёжей будешь. Серым. Идёт?       Тот сразу оживился, закивал головой и время от времени радостно повизгивал, подражая довольному пёсику. Значит, и правда понравилось. Чтобы закрепить результат, Петрова вывела вперёд свою руку, надеясь на то, что теперь уже её знакомый, Серёжка, её пожмёт, но вместо этого он по-дикарски легонько хлопнул по ней своей ладонью. Жёсткая шерсть рукавов пощекотала оголённую детскую кожу на запястье Оли, отчего та немного отпрыгнула назад и тихо ойкнула. Серёжа по-звериному усмехнулся и шагнул в её сторону. — Я пр-р-иду ночью. Жди сигнала. — Подожди, какого сигнала? Мне не разрешается никуда выходить ночью, там же... — Оля!       За поворотом, с той стороны, где находился вход в школу, послышался знакомый голос. Из-за стены выглянул Антон, немного раздосадованный и радостный одновременно. — Оль, ты с кем опять разговариваешь? — А, у меня тут... друг, вот... — Она обернулась, дабы представить Антону её чудного знакомого, но никого не увидела. Он как будто испарился - Оля вертела головой по сторонам, но нигде не могла заметить даже намёка на его присутствие. Единственное, что осталось - фантик с незаконченной шоколадкой "баунти" в её руках и несколько кокосовых крошек вокруг рта. Опять убежал, оставляя её в дураках. Совсем как этим же утром. — Ладно, понял. Пойдём скорее, дома поговорим.       Петровы вместе двинулись к дому, на расстоянии огибая хулиганов и прочих шумных компашек, собравшихся возле школы. Было светло - лучи солнца, стыдливо скрывавшегося за облаками, отражались на серебряном снегу и больно били в глаза. Домишки всё так же пускали дым из труб, а покосившиеся заборы только делали вид, что выполняли защитную функцию. Интересно, сколько здесь живёт людей? Две тысячи? Три? По сравнению с городом Оле этот посёлок кажется таким маленьким, что мог бы действительно уместиться на её ладони. Деревянные избы давным-давно уже скрылись за серыми ветвями.       Вместо высоких, обезображенных плохими условиями жизни сосен по бокам тропинки мостились пушистые ёлочки. Лес, не так давно вселявший ужас в каждого, кто сквозь него проходил, теперь уменьшился в размерах и вежливо расставлял ветки, чтобы путники ненароком не ударились об них. Утренний и дневной леса как будто были два совершенно противоположных друг-другу мира, один - тёмный, таинственный, а другой - добрый и красивый. Освежающий запах снежной хвои со всей силы бил в нос. Антон не реагировал на его красоты, однако Оля с открытым ртом разглядывала опушки и перелески.       ...Что-то, всё же, было не так. Одна деталь не вписывалась в эту нерукотворную идиллию. Когда брат с сестрой уже проходили по мосту, Оля краем глаза зацепилась за что-то, что было видно под ним. Немного отстав от Тоши, она остановилась и начала всматриваться в обледеневшую речку. Там, на свежевыпавшем снегу вытоптали 3 большие буквы. "О", "Л", "Я". Забавно! Видно, Серый захотел подшутить. Только как он их так быстро обогнал? Антон немного сбавил шаг, заметив, как его сестра от него отстала. Только он хотел обернуться, чтобы удостовериться, что всё хорошо, как Оля тут же подбежала обратно и пошла с ним дальше, как будто бы ничего и не было.       За весь путь Антон не сказал ни единого слова. Как воды в рот набрал. Врядли он бы намеренно дал сестрёнке понаблюдать за преобразившимся лесом и его красотами, это не в его стиле. Как-никак, он её брат, а не сторожевая собака. Или рыба, которая всегда молчит.       Тучи сгущались. — Тош, а как у тебя дела? Ты просто какой-то неразговорчивый... Нашёл в классе себе ещё друзей? — Ну... Нормально. — Петров отмахнулся. — Нашёл, скорее, недругов. Ничего, я со всем справлюсь.       "Я со всем справлюсь", "Всё будет хорошо" - Оля много раз слышала из уст членов семьи такие выражения. Поначалу, она им всем верила, как и верила в разные сказки. Они твердят, что "Хуже не будет", "Скоро всё изменится", а теперь они живут здесь, в какой-то глубинке посреди тайги, а их и так еле держащийся за свои последние гвозди дом с каждым днём трясётся от постоянных криков всё сильнее, и это хорошо, что посуду никто не бьёт. Она, может, и не очень-то и большая, но много что понимает, особенно то, что многие взрослые во благо другим любят говорить неправду.       Всё это время девочка держала у себя в руках тот самый кокосовый батончик, который ей дал её новый друг. Друг... Не честно, почему у неё так много друзей появилось, а у Антона кроме неё и Полины - никого? Ей хотелось бы познакомить его со своими одноклассниками и не только, но вдруг Оля поняла, что для него они слишком маленькие и что с ними ему будет не так интересно, как со сверстниками. Или как с сестрой. Петрова покряхтела, отламывая большой кусок от "баунти", и протянула его старшему брату. — На, возьми.       Юноша достал из Олиной ладошки конфету и сунул её в рот. На безразличном лице брата появилась на удивление мягкая улыбка, как у Мадонны. Это не было счастье - так, его более слабая и скоротечная версия, но этого хватило, чтобы вытащить Антона из унылых раздумий. — Спасибо. В школьной столовой достала? — Нет, за школой с одним мальчиком познакомилась.       Только-только расслабившийся Антон мигом переменился в лице, нахмурившись и нахохлившись. Краем глаза девочка увидела, как напряглись его руки. — Со старшеклассником? Он не предлагал тебе сигареты? Алкоголь, там?.. — Нет-нет-нет! — Оля замотала головой и руками в стороны. — Он хороший, он... Он...       А что - "он"? Маленькая Петрова практически ничего об этом чудаке не знает, кроме того, что он считает себя диким зверем и любит беситься. Какие у него могут быть настоящие мотивы? Почему он так хочет дружить и играть с ней? Почему он носит эту дурацкую маску, и кто же под ней скрывается?.. — ...Он мой одноклассник, Серёжа... Серёжа Волков.       Всё же, Оля тоже уже взрослая, так что она может немного приврать.