Самозамещение Ичиго Куросаки

      После того, как Ичиго с Исидой уладили небольшое недопонимание последнего и сообща разгромили тех пустых, прошла неделя. Целая неделя относительного спокойствия и нормальной человеческой жизни. Разумеется, не принимая во внимание периодические стычки с надоедливыми пустыми и обучение Урью блюту напополам с обучением у Урью другим техникам квинси.       В этом отношении у Куросаки, как и в случае с учебной программой, отстающей на четверть года от уже накопленного им объёма знаний, имел преимущество в освоении некоторых новых приёмов. И хотя знание содержимого учебников наперёд слабо сопоставимо с попытками выучить новые движения, которые лишь частично схожи с уже освоенными, прирост к скорости освоения был очевидно заметен. Например, опыт обучения сюмпо у Йоруичи значительно сократил время освоения им хиренкьяку. В конце концов, отличья между этими двумя техниками сводились к тому, что вместо выдавливания из себя нужного количества духовной энергии нужно было собирать её из окружения, а сам старт и восстановление своего положения сразу после резкого перемещения были делом привычки, давно сформированной в голове у Ичиго.       Впрочем, это не значит, что у него совсем не возникло сложностей. Искусство использования магии квинси при помощи серебряных трубок, которое по сути создавало подобные магии шинигами эффекты, чему у Ичиго никогда не было возможности научится, никак ему не давалось не взирая на всю настойчивость Исиды.       Также как в свою очередь Исида с трудом мог нанести себе на кожу сетку блюта и поддержать её достаточно долго, чтобы отразить один удар. Может быть во всём было виновато слишком инстинктивное понимание Куросаки своей способности или же Ичиго просто был ужасным учителем, но прилежному брюнету явно не хватало его словесных описаний происходящего процесса.       По итогу, успехи Ичиго в хиренкьяку на фоне собственных промахов Урью в освоении стандартного умения каждого квинси явно раздражали последнего, но это раздражение сглаживало понимание им своего превосходства на поприще их традиционной магии. Сам Урью также однажды обмолвился, что мог бы приплюсовать себе в сильные стороны дуэта ещё и стрельбу стрелами рейши, если бы они, конечно, смогли отыскать крест квинси Куросаки Масаки.       Распределять подобные моменты помогал банальный факт того, что им не часто удавалось выкроить время и отыскать в Каракуре место, где творящие всякую паранормальщину подростки не вызвали бы общественного переполоха. Хотя заморачиваться подобным образом приходилось только для уроков Ичиго, тогда как Исида мог тренироваться хоть на школьной крыше во время обеденного перерыва.       Чем они, собственно, сейчас и занимались. — Не думай, что тебе предстоит отражать удар. Не думай, что для этого тебе нужно оказаться прочнее клыка или прочей формы атаки. И уж тем более не пытайся на опережение почувствовать реацу противника, чтобы как-то заставить её не наносить тебе урона, — диктовал Куросаки, подбирая слова практически по наитию. — Вообще прекрати признавать атаку как угрозу. Ты должен знать лишь то, что ты призвал блют, и этот блют защитит тебя от всего.       Точнее, вот уже десять из тридцати отведённых им минут Ичиго пытался проколоть раскрытую ладонь Исиды швейной иголкой. Пока безуспешно, что было показателем успеха в обучении Урью. — Кажется, я наконец раскусил твой секрет. Для надёжного поддержания блюта требуется постоянная сосредоточенность на структуре линий рейши. При том эта мысль должна поддерживаться на подсознательном уровне, иначе любое сознательное сомнение приведёт к разрушению структуры, — усмехнулся бывший последний квинси. — Неудивительно, что тебе это так легко далось. — Это точно благодарность? — Брось, Куросаки. Не строй из себя ранимую натуру. — «Кто же знал, что известие о том, что я тоже квинси, сделает его таким любителем нормальных дружеских подколок», — в ответ на это Ичиго оставалось только вздыхать про себя.       Ну ещё был вариант чуть сильнее надавить на испещрённую защитной сеткой ладонь. Что и было тут же реализовано, впрочем, не вызвав у Урью особой реакции. — Знаешь, Исида, раз уж ты делаешь такие успехи, то может быть хватит уже тащиться сюда каждый день? Побудем простыми подростками и займёмся в обед едой с остальной нашей шумной компанией, если только наш город не решат посетить пустые. А то боюсь, что наши совместные отлучки закипят в головах наших ненормальных одноклассниц какими-то безумными сплетнями, — решил завязать новую тему, с содроганием припомнив случай из своего альтернативного будущего, когда он пытался выгнать Абарая из его гигая на глазах у всего класса.       Не то чтобы он тогда знал, с каким мерзким контекстом могли звучать со стороны его слова. Особенно в таинственном, непостижимом даже для прозорливого Айзена или Урахары, разуме Орихиме. — Меня не волнуют всякие глупые сплетни. Всё равно ещё пару лет, и мы все разойдёмся кто куда, — Исида наконец посмотрел на него со знакомой смесью шока и презренья. — Продолжение же тренировок в текущем темпе даст нам очень полезный для нашего положения опыт на всю оставшуюся жизнь вплоть до того момента, когда придётся наводить шорох в Обществе Душ.       Кстати об этом. Рассказ Исиды о трагедии своего детства также сильно насторожил Куросаки. Если в родном мире Ичиго шинигами просто прибыли к месту битвы дедушки Урью слишком поздно, то здесь они самолично его добили. Оставалось надеяться, что то была безумная инициатива самого Маюри. Или манипуляции Айзена. Или любого, кто занял его место в этом мире.       В ином случае ему, наверное, опять придётся «наводить шорох в Обществе Душ». Хотя если шинигами рано или поздно должны обрушиться своими зампакто на него или Исиду, то почему они так легкомысленно отпустили его той ночью? Была ли это только инициатива Мацумото, прикрывшей Тоширо от наказания за передачу сил жнеца душ человеку? Или то был очередной фрагмент многомерного плана Айзена?       И не слишком ли сильно он параноит, высматривая за каждым событием в своей жизни вездесущего интригана?       Дайте-ка подумать...       Нет. Определённо не слишком сильно.       Даже если у него от всё чаще и чаще болит его рыжая голова. — «А очкарик правду говорил. Мы с тобой действительно не любим много думать!», — раздался металлический смех из глубин до боли поверхностного подсознания Ичиго. — «Кстати насчёт всяких здешних интриганов. Не проще ли просто раздать знатных тумаков каждому шинигами и арранкару да узнать в процессе, у кого на текущий век запланирован захват мироздания?». — «И заодно настроить против себя это самое мироздание? Отличный план», — саркастически бросил в чертоги своего разума Куросаки, гадая, откуда у него такая тяга к случайному насилию. — Кррххх... Ичиго, ты тоже чувствуешь эту реацу, которая жжёт лёгкие?       Дальнейшие мрачные размышления прервал всплеск духовной энергии. Мощнейший за время появления Ичиго в этом мире, хоть и прилетевший со стороны западных окраин города. Величины достаточной, чтобы повалить на ноги адьюкаса. — «Ха, а вот и желающие отведать нашего кулака!». — Я ещё никогда не сталкивался с подобной силой. Если это только отголоски... Какие у нас могут быть шансы уберечь город? — а в мире внешнем Исида смотрел на ситуацию совсем без предвкушения.       Отложив иглу до лучших времён и поднявшись со ступеньки лестничного выхода на крышу, Ичиго почти вплотную упёрся в проволочную сетку ограждения, тщетно ожидая рассмотреть на горизонте голубого неба хоть точку, символизирующей злодея недели. — Но нам надо будет что-то предпринять, если и когда такое якобы страшное чудовище доберётся до Каракуры, — обратился он наконец к своему ошеломлённому другу. — У квинси прошлого ведь имелись какие-то особые стратегии на случай таких визитов? — Да, точно. Я читал о нескольких похожих случаях, — теперь у Исиды был вид человека, вспомнившего нечто обнадёживающее. — И о чём конкретно там говорилось? — О том, что ради общего блага в виде спасённого поселения не менее десяти квинси должны были пожертвовать собой. — Понятно. Предварительного плана нет, — сделал заключение Куросаки, испытывая желание перехватить рукоять меча, который пока отсутствовал.       К этому моменту до них долетела вторая волна духовной энергии. Теперь уже с юга и немного сильнее. Хорошо, что её энергия была широко рассеяна и для определения её совокупной мощности нужно было обладать полноценным духовным чутьём вкупе с общей наблюдательностью, иначе бы простые жители их невезучего города уже начали бы испытывать проблемы с дыханием и способностью к передвижению. — Тогда нам придётся уповать на свою скорость и раздражительность или даже феноменальную ветренность противника. — Что ты хочешь этим сказать, Ичиго? — На словах, ничего особо сложного. На практике... Что же, мой план оправдывает только поспешность, с которой я его придумал. — Да не томи уже, учитель школьной философии! — Кто бы говорил. Впрочем, я действительно заболтался. Короче! Предлагаю нам как можно скорее рвануть к источнику этих тревожных возмущений, взбесить пустого или группу пустых быстрой атакой и, если она сразу не возымела особого эффекта, развернуться отступлением в сторону какой-нибудь лесной глуши, уводя всю погоню прочь от городской черты. А то появление существа с таким духовным влиянием лично уже может плачевно сказаться на горожанах, — выдвинул предложение рыжеголовый подросток, припомнив выходку Ями перед их первой встречей.       Ичиго и Урью снова ощутили порыв духовной энергии мощного пустого. Опять с западной стороны, как будто неизвестных пустых было несколько или он был один, но быстро перемещался между соседними сторонами света. — Полагаю, нам при любом раскладе следует разделить состав, — Исида воспринял двоякость принимаемых ими волн как стратегический вызов. — Я со своими стрелами и адекватным хиренкьяку отправлюсь на юг. Ты же бери запад и не забывай прикрываться блютом даже выполняя рывок, чтобы по дороге тебе точно ничего не откусили!       Не сказав больше не слова, брюнет ловко с места запрыгнул на вершину сетчатого ограждения крыши, уже оттуда расслоив свой образ серией прыжков по воздуху. — «Ещё раз, кто назначил его главным? Ладно бы я действительно только месяц осваивался в бардаке духовного мира, но это ведь далеко не так», — беззлобно возмутился про себя Ичиго, прежде чем вернуться обратно к выходной дверце и спуститься обратно в школьное чрево, подхватив по пути свой школьный портфель.       Поспешно проталкиваясь сквозь потоки других учеников, он двигался к медкабинету на первом этаже. —«Заставить тело выплюнуть ягоду, имеющую слишком острый вкус для его слабого желудка»,— процитировал он слова Пустого Зангецу, приступая к делу. — «Должен признаться, я в который раз не ожидал услышать нечто столь загадочное и поэтичное от персонификации своих так называемых инстинктов». — «А кто сказал, что моей стезёй являются только животные позывы? Я ведь часть твоей души, а той иногда свойственны творческие порывы», — слегка обиделся Пустой, впрочем, не став отвлекать его дальнейшими криками внутри черепушки.       Ичиго расценил это как признание правильности его догадки о сути намёка Пустого на способ выйти из тела и вновь принять форму духа, при этом не имея на руках удостоверения временного шинигами или знания техники, с помощью которой нормальные шинигами, командирующиеся в мире живых, покидают свои гигаи.       По его смелой прикидке, для этого только и нужно было, что частично запустить процесс пустофикации, всё ещё находясь в своём обычном, людском, теле. Ключевым словом является именно определение «людском», так как при его наверняка поверхностном, но выглядевшем здравым сравнении известных Куросаки случаев взаимодействия обычных людей с духовными сущностями, выходило, что, хоть шинигами и звали себя богами, они выделялись из толпы только исключительным количеством духовной энергии, тогда как у пустых даже внешний облик указывал, насколько далеко они покинули грань разумного. Конечно, реацу шинигами могло оказывать грубое давление на человека, но то было связано с тем, как любой более сильный дух может давить на менее сильных. Неважно, кем был дух по виду, его присутствие просто засыпывало окружающих как зерно дырявого мешка амбарных мышек. В то же время энергия пустых никогда не была пассивной, набрасывалась при любом контакте и поражала само нутро человека мучительным недугом как самый ужасный вирус. Значит, между природой человеческой и природой обитателей Уэко Мундо существовало серьёзное расхождение. Расхождение, которое, помимо  разлагающего касания, могло также выражаться в неспособности пустых занимать гигай или любое живое тело. Пример Соры из родной реальности Ичиго, когда душа Иноуэ на короткий срок оказалась выбита из тела рукой её обратившегося свирепым монстром брата, косвенно доказывал теорию.       Следовательно, частичное пробуждение аспекта силы пустого всё же имело обоснованный шанс вытолкнуть Куросаки из его телесной оболочки. Или же его жалкие потуги самопально освоить азы духовного искусства могли привести к куче травм. Но выбирать не приходилось. Как ни крути, нельзя было отвадить приближающуюся к Каракуре угрозу щелчком пальцев. Это было почти также глупо, как ограничивать свою реальную боевую мощь, вместе с тем полностью осознавая, что перед твоей полной силой не устоит никто.       Ведомый данной мыслью, он и добрался до нужного места, только чтобы увидеть перед дверью школьной медсестры небольшую очередь из трёх человек. — «Администрации определённо надо тщательнее следить за качеством нашей кухни», — Ичиго молча поглумился над детьми, которые мешали ему поскорее заняться спасением их жизней в частности и всего города в целом, но тут же молча извинился, ведь в этом неудачном совпадении не было ни чьей вины. — «Эх, не хотелось устраивать сцену на глазах у всей школы, но тянуть время, стоя в этой очереди, тоже нельзя. Кто знает, какой псих может попасться Урью или просто зайти в город там, где его должен встречать я».       Итак, одним волевым решением цепи самоконтроля внутри Куросаки Ичиго стали податливыми и расширили следом пространство для манёвров белой как обглоданные кости стороны Зангецу. Желудок подростка внезапно скрутило, а горло резануло изнутри так, будто туда насильно запихали включённый миксер. Рот почти мгновенно заполнился жидкостью и юноша, захваченный врасплох, выплюнул всё наружу. — «Перестарался», — подумалось Ичиго в следующий миг вместе с ощущением металлического привкуса на губах. — «Скорее не додавил и попросту расшугал всех вокруг». — Фу, панк заблевал мне юбку! — завопила проходящая мимо школьница. — Нет, это не блевотина. Это кровь! — заметили с обратного края коридора. — Только не говорите мне, что кто-то снова решил устроить здесь драку! — поднявшийся шум гарантировано привлёк внимание медсестры, тут же выскочившей из своего кабинета и с тревогой уставившуюся на лужицу крови перед порогом. — Парень, тебе срочно нужно в больницу! — Пфхрпф, — пробулькал довольный экспериментатор и мысленно призвал маску ещё раз.       Со второй попыткой ему должно было повезти. Да и отступать было поздно, ведь он уже поставил себя в положение, когда уже не осталось возможности тайком ускользнуть из школы. Нет, этот инцидент должен окончиться высвобождением мятежного духа Куросаки тем или иным путём.       Итак, новая доза духовной энергии пустого, извлечённой из глубин внутреннего мира Ичиго, снова привёл к приступу кровавой рвоты. Затем заколотилось сердце, чувствуя себя как в самый разгар пробежки. Согнувшись до упора и удерживаясь на ногах только при поддержке медсестры, рыжий повторил призыв. Глаза застила тьма, гортань сковала боль, и прохладная маска идеально легла на лицо, одновременно наполняя его духовное тело, наконец отринутое плотью, притоком здоровительной энергии.       Встав в полный рост, облачённый в чёрные одежды вайзард довольно ухмыльнулся. Даже если его человеческое тело совсем обмякло, а взволнованные крики учеников и пары учителей взяли высочайшую ноту, у него получилось добиться своего.       Невидимый для глаза ни одного присутствующего смертного, он легко покинул школу, без проблем пройдя сквозь стены. Его ждала масса хлопот.       Он преодолел уже половину пути, чередуя двойные шаги сюмпо и сонидо, когда медсестра заподозрила неладное в состоянии сперва такого лихорадочного, а теперь резко затихшего ученика. Было бы преуменьшением сказать, что, когда ей не удалось нащупать пульс, девушку сразу же охватила паника, быстро распространившаяся по иерархической структуре учебного заведения в результате её последующих действий.       Спустя всего десять минут на домашний телефон семейства Куросаки позвонили. Подняв трубку, Иссин выслушал от директора школы известие о том, что его сын впал в кому вследствие пока неопознанного заболевания. — Нет. Везите моего сына не в предписанную больницу, а ко мне. Я его отец и по совместительству сертифицированный врач, — выставив безапелляционное требование, Куросаки Иссин положил трубку телефона. — Похоже, мой лейтенант не смогла успокоить духовные силы Ичиго полностью. Или же тот почувствовал приближение пустых и, не дождавшись вашего появления, совершил глупость, заодно пробудив свои собственные силы шинигами. М-да, даже не знаю, какой вариант предпочтительнее. Как думаешь?       Его вопрос был адресован моложавому мужчине, сидящему напротив и похожего на Ичиго всем кроме цвета волос. Хотя учитывая, сколько он знал этого мужчину, это его сын был похож на своего двоюродного старшего брата, Кайена. — Как бы мне не хотелось подвергать сомнению навыки Мацумото, советую остановиться на первом варианте, — ответил капитан тринадцатого отряда. — Учитывая всё, что ты мне сейчас рассказал об обстоятельствах своего брака, твой сын вполне мог расшевелить в глубинах своей души нечто иное. Тем более без асаучи. — Кстати об этом. Надеюсь, старик Яма ничего об этом не узнает. — Уж точно не из моих уст. Мой долг как капитана Готэя и верного слуги Короля Душ заключается в защите доверенных мне земель. Как от пустых, так и от гнева Главнокомандующего, — пообещал Кайен, вставая с насиженного спустя час разговора места. — Чем мне, собственно, пора заняться. — Эх, капитанские заботы. Как же давно это было, — Иссин усмехнулся и почесал затылок. — Ты уж присмотри за Ичиго, племянничек. Не хватало ещё, чтобы навестившие нас вастерлорды угробили его раньше, чем я смогу как следует всыпать ему за то, что он ринулся спасать город без моего разрешения! — Отцовство сильно тебя изменило, дядя, — улыбнулся уходящий гость. — Увидь тебя моя сестрица, приняла бы за взрослого, ответственного господина. — Беги уже пустых рубить!