обжигающий корт для нас двоих

— Дикие Пумы : быстрее, выше, сильнее! Давай, давай — играй! — Рассчитывай свои силы : на корт выходят Буйволы! Один-два-три!       Остин устало прислонился к прохладным чёрным прутьям спиной, откидывая голову назад. — Это длится уже час, – констатирует он и показательно закатывает глаза, сморщивая лоб, — Они друг друга перекричать собираются или что? — Да ладно, брось, – Кьёр засмеялся и многозначительно поиграл бровями, — Как будто ты не смотришь на наших девчонок. — Ну, это другое. Да и тем более, сколько уже можно репетировать трёхминутный танец? Это начинает меня напрягать. Кстати, у кого есть попить? — Ты скоро обмочишься, Гилл, хватит тебе. Пьёшь и пьёшь без остановки, как будто у тебя сушняк, – Мартин садится на шероховатую поверхность и смотрит наверх, наблюдая за плывущими в синеву тучами, — Кажется, скоро начнётся дождь. Появятся лужи – попьёшь. И козлёночком станешь...       Красноволосый обиженно хмурится, но внезапно на его лице расплывается облегчённая улыбка. Сверкая очами, он умоляюще хлопает ресницами и слегка подпрыгивает. — Джо-о-он, – жеманно начинает Остин, слегка надувая губы, — Я умираю... Я обезвожен... Дай хлебнуть водички, прошу! Пожалуйста, выручи, не бросай друга в беде.       Эванс, даже не обратив на приятеля внимания, разминается, хрустя пальцами и шеей. Он, глядя исподлобья, так сурово и строго цокает языком, едва останавливая себя от едкого замечания. — Да с-час, – в голосе слышится издевательский подтекст, — А все деньги на карточке тебе не перевести? Или, может, мне тебе сразу квартиру купить? — Ну Джон! Ты, как всегда, из крайности в крайность. Мы же не чужие люди, чего тебе стоит дать мне попить из своей бутылки? Я же не о многом прошу, в конце концов. — Чувак, это бесполезно, – Юджин, усмехнувшись, сочувствующе хлопает его по плечу, — Ты же знаешь, что "мистер-чистюля" брезгует. Вроде столько лет вместе играем, дружим, а ты до сих пор не запомнил, что наш капитан — ярый борец с грязью и микробами. — Ну да, Джон даже запрещает мыться с ним в одной душевой кабинке! Иногда я задумываюсь, что у него вместо тычинки – пестик. Не, ну реально, почему ты, Джон, считаешь нас какими-то заразными? Мы тебе так противны, что ли? — Это сказали вы, а не я, – парень беззаботно пожимает плечами и приподнимает уголки губ, — Просто мне не нравится делить с кем-то одно горлышко бутылки. Дело даже не в вас... Да и какая разница? Если вам будет так легче, то да, вы мне не очень импонируете в этом плане. — Ну пипец, почти двенадцать лет знакомы, а он до сих пор считает нас бактериями, блин! Фу на тебя, Эванс. — Там у наших болельщиц должны быть напитки. Иди сходи к ним, угомонись уже. — О, ребят, – Уотерс бодро вскочил на ноги, — Тогда давайте и мы сходим. У нас до следующей партии ещё минут пятнадцать есть. Посмотрим, что и как у них там. Нам же не всю тренировку сидеть на площадке?       Нехотя, отпираясь и ругаясь, почти всем составом баскетболисты направились к соседнему, не очень большому, однако вместительному стадиону. Именно там сегодня должна была танцевать группа поддержки их команды.       К середине марта значительно потеплело. Занятия проводились на свежем воздухе. Прохладно, влажно, зато это лучше, чем душный спортивный зал.       Уже около недели тренинги выполнялись не в Юнайтед-центре, а на спорт-манежах близ учебных учреждений Иллинойса. Помимо Буйволов на местности тренировалась и другая баскетбольная команда — “Вайлд Кугуарс„. Против них в апреле планировался межсезонный матч. Подозрительность размещения двух конкурирующих команд была крайне высока, однако в начале весны множество стадионов ещё не были официально открыты, а ожесточённо драться за арену никто не собирался.       В радиусе двух миль раздавались громкая музыка и оглушающие кричалки. Иногда посторонние звуки сбивали с толку спортсменов, но перенести занятия чирлидерш в другое место также не представлялось возможным. А самым забавным являлось то, что болельщикам “Чикагских Буйволов„ и “Диких Пум„ пришлось заниматься на одном и том же поле. Со стороны казалось, что здесь проводятся подготовки ко дню Независимости, но на деле весь шум поднимали соперничающие танцоры, которые не могли отвоевать между собой нужную всем тишину и единство. — Какой кошмар! Тут словно происходит всемирная дискотека восьмидесятых! – Остин заткнул уши и, обогнав друзей, побежал вперёд, — Эй, девчонки, можно потише? — Что говоришь? Ты куда?       Невообразимо как и какими жертвами, но Гиллу удалось докричаться до организаторов, чтобы звук колонок ослабили хотя бы до половины шкалы. — Господи, вода! Вода, вода, вода! У вас есть вода? — Крошка Ости, ты опять клянчишь попить? Что ж ты за рыба такая? Как можно так много пить обычной воды? Это же даже не текила, в конце концов. — Не ожидала, что вы все к нам пожалуете, – одна из девушек приветственно помахала и подошла ближе, — Обычно вы не очень часто приходите посмотреть на наши выступления. — Да мы здесь не совсем за этим, – Джон недовольно скривился и провёл рукой по своим взмокшим волосам, — Просто обычно эта Блум не просит столько жидкости. Он уже все кулеры в округе опустошил, представляешь? — У нас тоже, вообще-то, больше бутылок не осталось. Мы хотели сходить в магазин, купить, но тренер нам запретила куда-либо отлучаться со стадиона. Вот нам и приходится идти на отчаянные шаги, – она повернулась в направление противоположной стороны манежа и указала на группу танцоров Пум, — Ничего не оставалось, как попросить у них. — И как, дали? — Ну да, поделились. Но мы пока не горим желанием пить их воду. Мало ли что они туда подмешали... Эти сумасшедшие недолюбливают нас, а мы — их. — Мне кажется, что вы просто параноики, – увидев раздражённый взор чирлидерши, Мартин примиряюще улыбнулся, — Не принимай за свой счёт. Но мне кажется, что никто в здравом уме не станет травить вас. Даже мы, как игроки, не враждуем с Пумами так, как танцевальные команды. Будьте проще, девочки. — Быть проще? – Майя упёрлась руками в бока, встав в позу капризного ребёнка, — Ну тогда вы, защитники родины, спорта и нас, прекрасных дам, идите и сами попробуйте попросить у них что-то. Если вас не увезут после этого на скорой, то и мы тоже паниковать не будем. Мы, как никак, вообще-то за вас танцуем, чтобы у вас было больше болельщиков на игре. Вот и вы, будьте добры, сделайте для нас подвиг. — Ха, нашли, что сравнить. Ну, если ты так боишься, то, так уж и быть, отважные мужчины пойдут на риск ради вас, наших изумительных девушек. — Идите уже, мужчины...       Немного пройдясь вперёд, Остин опасливо оглянулся и, расслабившись, вздохнул полной грудью. — А нас не закидают камнями? Всё же мы для тех танцовщиц совсем уж чужие. Я уверен, что они нас тоже не очень симпатизируют. — Нашёл из-за чего бояться. Лучше бы наконец-то с той рыжей заговорил. — Что? – Гилл возмущённо вскрикнул, но тут же замолк, пряча свой взгляд. — Что? Ну та... Как её зовут-то? Мария, Мадонна? — Майя, – подправил его Остин, стараясь не замечать насмешливые взгляды ребят, — Майя её зовут. — Ты и имя ведь запомнил. А подойти к ней боишься. То же мне. — Джин, ты вообще не лезь! Я сам разберусь, к кому и когда подходить. И вообще, не нравится мне она. — Да ладно, что я-то... Ну ты смотри, быстрее соображай, пока её наш альфа-самец не увёл, — Грант украдкой указал на Джона, хмыкнув, — Он это умеет.       Остин фыркнул и оскорблённо вздёрнул нос, отвернув голову в другую сторону. — Да ты просто завидуешь, потому что у тебя нет девушки. В последний раз тебя в отношениях помню лет в четырнадцать. Ты для кого так свою розу бережёшь, Юджини? — Знаешь ли, я хотя бы не бегаю за каждой юбкой. Это ты у нас, спермотоксикозник, и зимой и летом, как ни посмотри, с очередной новой ходишь-приплясываешь, – блондин самодовольно улыбнулся, довольный тем, что сумел заткнуть Эванса.       Идти на чуждую территорию всей компанией было равносильно самоубийству вкупе с геноцидом целого вида, поэтому часть парней осталась около чирлидерш своей команды, а другие, возомнив себя добытчиками, ушли разведывать обстановку и заодно прихватить несколько литровых бутылок воды. — Давай, давай – играй! Три-два-раз — настал наш час! Прыгай, бегай, увенчай– — Кидай, трахай и рожай! – закончил кричалку Остин, негромко захихикав. — Вы как дети, честное слово, – Мартин стыдливо потёр переносицу, надеясь, что больше никто этого не услышал, — Гилл, побойся Бога. Ну как так можно, а? — Ну опять ты включил амплуа душнилы, малыш Марти, – Джон стукнул умирающего со смеху Джина, чтобы утихомирить его хохот, — Классная же рифма получилась. Её нужно сделать гимном этих гиен. Им вполне подойдёт. — А я вообще пришёл сюда, чтобы попить. Ну и где тут вода? Мне что, правда ждать, пока священные капли упадут на землю, чтобы испить их? Или мне ещё росу утреннюю собирать придётся? — Мочи своей попей, Остин. Успокойся ты уже. Надоедаешь порядком, – Гилл нахмурился, видимо представив эдакую картину в реализации. — Ну простите, что мой растущий организм требует хотя бы глоток жидкости. Я же не виноват, что Джон не даёт мне!       Мимо проходящая девушка замедлила шаг и странно посмотрела на компанию, смущённая последней фразой. Получив в ответ «Это не то, что ты подумала!», стремительно удалилась из вида. — Нужно было оставить этого моржа на корте. — Ты про себя, что ли, Уотерс? Блин, это просто было вырвано из контекста! И вообще, у кого что болит, тот о том и говорит.       Углубившись в толпу, ребята остановились, заинтересованные акробатическим трюком атлетов. — Ого, я думал, что парни-чирлидеры вымерли очень давно, как мамонты. — Тихо, сейчас что-то будет! – Юджин поднёс указательный палец к губам, сосредоточенно смотря за зрелищем.       Трое парней, встав в трапециевидную фигуру, синхронно подкинули юношу кверху, и тот, сгруппировавшись и плавно перевернувшись в эфирности, мягко приземлился на крепкие руки, вытянув перед собой ноги и выпрямившись.       Девушки поапплодировали, радостно выкрикивая «Ура!» и «Наконец-то получилось!». — На восьмой раз свершилось! – опустив его вниз, произнёс один из атлетов, — Я же говорил, что Линч – это действительно восьмое чудо света! Быстро же он освоил сальто. — Ну уж куда лучше Маттео, который лежит сейчас со сломанной ногой в больнице. Я изначально знал, что мы с ним не ошибёмся. Спортсмен никогда не бывает бывшим. — Так, ребят, перекур! Через двадцать минут возобновляем наш ведьмин шабаш. Не расходимся, у нас ещё осталось полтора часа тренировки. Пока все свободны.       Баскетболисты переглянулись. Это сейчас был мираж или массовая галлюцинация от обезвоживания? — Я-то думаю, куда он пропал, – Остин, состроив глубоко обиженную гримасу, высунул язык, — А он, оказывается, на стороне нашим конкурентам славу делает.       Они проводили уходящего парня взглядом, беспощадно прожигая в нём дыру. Юноша, захватив с небольшого красный стаканчик с напитком, отдалился от основной массы и скрылся по направлению стадиона, на котором тренировались игроки “Вайлд Кугуарс„. — За ним? — Остин, какой “за ним„? Мы едва знакомы с ним. Зачем? Ну, ушёл и ушёл, ты же не будешь его преследовать? – едва он договорил, как Джон сорвался с места, шустро следуя за Линчем, — Ну начинается. Джо-он, стой! Я не собираюсь играть с тобой в догонялки.       Однако, то ли намеренно, то ли и в самом деле Джон не услышал сказанного. Осторожно, но быстро, чтобы не попасться за бесстыдной слежкой, он шёл чрез остальных людей, прячась среди них, если это было необходимо. Гилл, естественно, последовал примеру капитана и хвостиком увязался за ним, придерживаясь точно такой же техники. Мартин обречённо смотрел вслед этим безумцам и, хлопнув себя по лбу, тяжко выдохнул. — Как думаешь, нам стоит пойти за ними или лучше вернуться обратно? В прошлый раз, когда вы так исчезли, тренер заставил всю команду бегать по Восточному Парку семнадцать кругов. Аж дрожь пробирает, как вспомню... А это ведь было зимой! Холодно, сугробы и– — За ними. Натворят они делов знатно, и если мы не проконтролируем ситуацию, то обязательно случится что-то непоправимое. Они не должны были далеко уйти. Быстрее, Джин, не теряй их из горизонта и сам попробуй не потеряться!       Темноволосая макушка маячила где-то спереди, попеременно исчезая в общем скоплении спортсменов. Джон бесцеремонно прорывался сквозь толпу, небрежно отталкивая от себя зевак, кричащих недовольства вслед. Он старался не потерять объект слежки из поля зрения, тщательно всматриваясь в каждого, кто встречался ему на пути, однако юноше удалось незамеченно улизнуть. — Да что ж такое? – проклиная под нос всё живое и мёртвое, Эванс растерянно мотал головой вправо и влево, беспорядочно хватая незнакомцев за плечи и разворачивая к себе, чтобы убедиться в том, что это не тот, кто ему нужен, — Куда ты убежал? Я же тебя всё равно найду.       Сзади подскочил Остин и, не удержавшись на весу, врезался в спину друга. Джон определённо не был в восторге, что за ним пошёл кто-то ещё, отчего состроил угрожающий оскал на своём лице. — Какого хрена ты здесь делаешь? – прошипел он, не переставая глядеть куда-то вдаль, — Иди отсюда! Тебя никто не звал. — Тебя тоже, Эванс! – Гилл не собирался отмалчиваться, главным аргументом предъявив козыри в кармане, — Я расскажу тренеру, что ты вместо тренировки бегаешь курить! — Смелой воды наглотался, что ли? Да я в руках сигареты никогда не держал. И вообще, я твой капитан, ты обязан меня слушаться. Поэтому, по-хорошему, уматывай обратно к Мартину и Юджину, а-то– — Ну, вообще-то, мы тоже тут, – Джон повернулся на голос Уотерса, который в паре с Грантом стояли позади Остина, — Мы с тобой. Или никак. — Вы тут каким боком? Не суйте свой нос, куда не просят. Может, я в туалет иду вообще! Чё вы все за мной увязались?       Неожиданно Гилл, подпрыгнув, охнул и помчался вперёд, сломя голову; напоследок прокричал что-то невнятное, но Эванс его превосходно понял.       Красноту среди остальной массы было заметить нетрудно, благодаря чему через несколько минут непрерывного бега парни оказались аккурат напротив стадиона соперников.       За пределами площадки, возле небольшого фонтанчика стоял ничего не подозревающий Линч, разговаривая с белокурой девушкой из своей группы. Она звонко смеялась, слегка повисая на его плече, и о чём-то эмоционально говорила. Парень же активно поддерживал диалог, изредка жестикулируя.       Джон безапеляционно приказал каждому ждать около ворот и не следовать за ним, но его, что было ожидаемо, никто даже слушать не стал. И всё же ребята договорились сперва лишь поглядеть на представление со стороны. — Весна наступила, лёд растаял – пошёл с помпонами скакать? – жаркое, прерывистое дыхание опалило обнажённую кожу сзади, заставив неестественно выгнуться.       В нос ударило знакомое амбре цитрусов и мятной жвачки. Егор не торопился поворачиваться. Протянув подруге стаканчик с соком, он попытался скинуть со своих плеч чужие руки, но прохладная ладонь тотчас обхватила шею, слегка надавив на выпирающий кадык. — Ты мне назло всё это делаешь? – цепочка вокруг шеи стала небрежнее тереться, мозолистая кожа нещадно оцарапала сиреневые венки, – На каток уже не берут? Поэтому в плясуньи подался?       Невзирая на тянущую боль от крайне неудобного положения, Линч медленно обернулся через плечо, вздёрнув подбородок. Огонь в его глазах мог сравниться с пламенем в августовском костре. — Не прикасайся ко мне, – ногти впились в сжимающую руку, оставив отчётливые отметины, — Не трогай.       Шарлотта, не зная, как поступить, шагнула вперёд, чтобы переменить внимание на себя. — Эй! Что ты творишь? Отпусти его, немедленно! – даже пронизывающий взгляд не отпугнул бесстрашную блондинку, — С ума сошёл? — Пошла отсюда, – словно давая указание дворовой шавке, Эванс пренебрежительно кивнул куда-то в сторону, призывая уйти, пока есть время; когда же она, не послушавшись, осталась на месте, парень без промедления вынул из под майки серебряную подвеску, приставив её остриё к пульсирующей артерии, — Иначе я его прирежу.       Егор истерически фыркнул, не чувствуя никакого дискомфорта от незаточенного края кулона. Сам не зная почему, он решил подыграть неумёхе-маньяку, мгновенно сделавшись серьёзным. Девушка встревоженно посмотрела на юношу, и тот в ответ кивнул, как бы говоря, что ей лучше послушаться. — Ты.. Ты ненормальный! – Шарлотта очевидно не желала бросать приятеля одного, тем более в руках этого потенциального убийцы, однако решила повиноваться; направившись в сторону спортивной площадки, она постоянно оборачивалась, надеясь, что беднягу пока не убили.       Напряжённо проводив её неотрывным взором, Джон опустил импровизированное оружие, но не спешил ослаблять хватку. Егор судорожно стал извиваться, стараясь укусить держащего. — Зубки появились? Чешутся? — Я тебе глотку порву, кусок дерьма! Отпусти меня! Сейчас же! — Кто ещё кому что порвёт, бешеный, – неожиданно Эванс приблизился до непозволительности и прикусил уязвимый загривок, отчего юноша взвизгнул, задёргавшись, — Не двифайся!       Линч в порыве инстинкта самосохранения дотянулся до пластикового стакана, оставленного на бетонном выступе по окружности фонтана, и выплеснул его содержимое за свою спину.       Наконец его отпустили, отпихнув от себя. Егор вмиг отскочил и, воспользовавшись моментом, отошёл на несколько шагов прочь, вытянув стаканчик перед собой.       Джон протёр глаза тыльной стороной ладони и смахнул со лба промокшие пряди волос. Он облизнул сладкие губы, бесшумно хмыкнув. — М-м, ананасовый, – его издевательский тон совсем вывел брюнета из себя, — Крутое у тебя орудие. Что собрался с ним делать? — В задницу твою американскую засуну, ублюдок! – и кинул лёгкий фужерчик ему в лицо, отчего тот поморщился, — Подавись! — Я такое не кушаю. Пластик разлагается излишне долго. Особенно в человеческом организме. — Ты не человек! Беспозвоночная, бесхребетная и тупая амёба! — Ну что ты так о себе? Мне кажется, ты не амёба, а инфузория туфелька. А может, ты хочешь быть кишечной палочкой?       Эванс подобрал выброшенный мусор и начал неторопливо, но уверенно двигаться на Егора, который, в свою очередь, напротив, быстро отступал. — Что, опять меня в воду скинешь? История повторяется, да? — Не опять, а снова. Ты же чертовски любишь плавать, я знаю. Если бы я был режиссёром и снимал фильм про русалок, то взял бы тебя на главную роль. Из тебя получился бы потрясающий морской огурец, – Джон ухмыльнулся и, взмахнув рукой, кинул стаканчик в мусорку, установленную позади Линча, — О, попал. — Упырь! Кровосос! Вурдалак! Нелюдь гремучая! – юноша замахал руками, не подпуская к себе ближе радиуса метра, — Сгинь, чудовище! — Это чудовище хочет поговорить. С тобой. Сейчас. Может, поболтаем? Обычно вампиры всегда заговаривают своих жертв, прежде чем сожрать их с потрохами. — Поболтаем? – Егор стал мрачнее грозовой тучи, готовый выпускать из себя молнии, — Ты хочешь поболтать после всего того, что натворил? Ты, блять, правда не понимаешь английского языка? Я говорил тебе больше никогда в жизни не приближаться ко мне. Ни при каких обстоятельствах, слышишь? Уходи, пока я тебя не убил собственными руками. — Я никуда не уйду. Хочешь ты или нет – с места не сдвинусь. Не уйду. — Что тебе мешает трусливо убежать, как в тот день? Ну же, брось меня снова! Знаешь, я буду только рад этому сейчас. Ты мастерски умеешь сваливать из дерьмовых ситуаций, так что тебе мешает сделать это ещё один раз?       Джон вдруг смятенно замер, прекратив нагнетать. Синие глаза озадаченно округлились, внимательно обведывая паренька напротив. Он стал смотреть по-другому.       Чуть наклонив голову вбок, баскетболист по-кошачьи лениво прищурился, промигавшись. — Так ты... Обиделся, что ли? – никакой намеренной издёвки, лишь осторожное предположение, оказавшееся верным.       Не понимая, шутит ли сейчас шатен или же говорит всерьёз, Линч надрывисто засмеялся, впадая в подобие кратковременной истерики. Возле эпикантуса образовалась влага, и несколько крошечных капель неудержимо скользнули по щеке. — Нет, – речь была непринуждённой, с долей шуточности и сатиры, но голос предательски выдавал всё, — Тебе показалось.       Пальцы подцепили солоноватые капельки и барственно, почти брезгливо, смахнули их с ресниц. — Это сейчас был припадок смеха или истерии? – на удивление, Джон даже не улыбался в привычной для себя манере. — Забавно стало, – Егор взъерошил свои волосы и пожал плечами, — И хватит на меня смотреть такими моргалами. Мне хочется прибить тебя ещё сильнее. — Chato se ofendió por mí, – Эванс вздёрнул бровь, наклонившись к уху юноши, — Tenemos que hablar, majo.       Брюнет поджал губы и скривился, не успев отпрянуть, как его удержали, хватая за щёки и вынудив глядеть прямо, ровно и точно в глаза. — Если ты меня проклял, то я тоже, к слову, умею порчи наводить. Заколдую, блин, так, что ты у меня от унитаза неделю отойти не сможешь, – он всё равно упорно пытался избежать зрительного контакта, переводя всё в шутку, — Я тебе вроде сказал, чтобы ты меня не трогал. — Если скажу, что готов объясниться на счёт произошедшего, станешь ли ты меня слушать? — Не нужны мне твои оправдания. Пошёл ты. Тебя всё равно за решётку упекут, – выпалив это на эмоциях, Линч осознал, что совершил ошибку — проболтался. — Что? – Джон непонимающе нахмурился, грубее стиснув чужие скулы, — Повтори-ка.       Однако Егор тут же замолчал. Этот кудрявый ни в коем случае не должен был узнать, что находится в уязвимой позиции. — А вот сейчас будешь объясняться ты. Пойдём, побеседуем, – парень выпрямился и потянул за собой Линча, но тот упёрся, не желая слушаться, — Ах так?       Брюнет был наготове давать отпор, если того потребует ситуация, или вовсе ударить первым в худшем случае. Но внезапно Эванс, спустившись руками вниз по егоровым бёдрам, без затруднения, резко и быстро закинул его на своё правое плечо, не дав форы опомниться. Линч испуганно вскрикнул, рефлекторно забрыкавшись, будто попавшая в плен укротителя величественная змея. — Чёрт! Сумасшедший! Пусти! – он стал отпираться, бить кулаками по широкой спине, старался ногами вдарить в солнечное сплетение или ещё в какое-нибудь слабое место, — На землю! Джон! Не смешно! Я тебе не мешок с картошкой, чтобы меня так поднимать! Отпусти, кому говорю! — Успокойся! Будешь сопротивляться – упадёшь. Или в фонтане тебя утоплю, в конце концов, чтобы наверняка.       Джон поудобнее пристроил его на себе, чтобы этот червяк попросту не сполз при очередном неловком движении. Егор завыл не своим голосом, требуя его немедленно отпустить, а иначе он действительно кого-то убьёт. — Мало своих танцорок стало? Теперь моих чирлидеров красть собрался?