Просто Дядя Арс

***

— Антон, я ещё раз повторю, — на выдохе произнёс Попов. — Такими темпами ты не только пальцы повыбиваешь, но и голову свернёшь, — забинтовывая правую руку подростка эластичным бинтом, твердил фельдшер. Антон лишь молча закатывал глаза, его уж слишком бесила эта ситуация. Мало того, что его со школы чуть ли не пинком отправили в ФАП, так ещё и Дядя Арс читает ему морали о том, что нужно быть осторожнее. — Ей Богу, ну хоть иногда головой думай, — мужчина откровенно злился, его напрягало то, что подросток никогда не задумывается о последствиях своих шалостей. Закончив с рукой Шастуна, Арсений вернулся за свой стол и, взяв чистый бланк, начал писать справку. — Ну, Дядя Арс, я не маленький уже, — буркнул Антон. — Мне не пять, а пятнадцать, зачем мне эти нравоучения каждый раз читать? Последние слова ещё больше разозлили Попова. Желание треснуть этому мальчишке по макушке выросло в несколько раз, но мужчина сдержался, тяжело вздохнув, а после продолжив дописывать нужную информацию на листочек. — Вот когда начнёшь головой думать, тогда я поверю, что ты не маленький, — Арсений протянул подростку справку, после чего заметил нахмурившееся лицо Антона. — И не хмурь мне тут брови, не я виноват в твоих травмах. — Да что вы все пристали-то, ну подумаешь в прошлом месяце ногу подвернул, в этом палец выбил, не сломал же, а мне за этот час вы уже третий человек, кто сказал, что я во всём виноват, — повысив голос, выпалил Шастун. — Ну давай тогда в следующем месяце ты ко мне с головой разбитой придёшь? — саркастично произнёс Попов. — Когда уже дойдёт до твоей светлой головушки, что она тебе нужна не только для того, чтобы на плечах красоваться, но и для того, чтобы ею думать? — Да хватит уже со мной разговаривать как с маленьким, — никак не мог угомониться Антон. — Хватит тут кричать, Антон, — строго присёк подростка фельдшер. На эти слова мальчишка отреагировал своеобразно. Он лишь молча развернулся, а затем быстрым шагом вышел из кабинета, хлопнув дверью, чем шокировал Попова. Таким Арсений Антона ещё не видел. Одно было ясно точно, что в мальчике проснулся бунтующий характер, присущий многим в его возрасте. Это не особо радовало Попова, хотя он прекрасно понимал, что через это проходят все. Поэтому сейчас мужчина лишь мысленно сочувствовал родителям Шастуна, так как выдержать такие перепады настроения своего чада не всегда бывает просто. Арсений сам через это прошёл. У Кьяры переходный возраст начался на два года раньше чем у Антона, всё-таки правильно говорят, что девочки растут быстрее. Целый год Алёна и Арсений переживали эмоциональные качели дочери вместе с ней, что далось всем крайне сложно. Не обходилось без ссор и скандалов. Часто звучали фразы «Вы меня не понимаете», «Достали», «Не трогайте меня». Но это прошло.

***

Идя по просёлочной дороге к дому, Антон уже десять раз успел пожалеть о том, что сделал. Внезапно накатившая злость также быстро исчезла, сменившись сожалением о сделанном и сказанном. Майское солнце слепило глаза, голова начала болеть от переживаний, так ещё и перевязанная рука ныла после полученной травмы. Антон просто не понимал, как справится со всеми проблемами, которые как-то резко навалились, да и если быть честным, то задавили девятиклассника. Школа, экзамены, постоянные конфликты с родителями, так ещё и ссора с Арсением, который был не последним человеком в жизни подростка. За все годы дружбы между семьями Шастунов и Поповых, Арсений стал другом и для Антона. Когда нужно он мог и помочь, и поддержать, и прикрыть перед родителями, так как самые яркие происшествия в посёлке всегда были связаны с его дочкой и Антоном, но, несмотря на это, Попов мог и пожурить мальчишку, а когда надо, и выписать лечебный подзатыльник. Поэтому ссора с фельдшером ещё больше выбила из колеи Шастуна. Придя домой подросток, не переодеваясь, упал на кровать и уснул.

***

— Антош, просыпайся, — осторожно тормоша мальчика за плечо, произнесла Майя. — Что ночью делать будешь? Сон наш с папой охранять? — женщина тепло улыбнулась, смотря на сына. Подросток нехотя открыл глаза, первым делом оглядев комнату и заметив, что уже начинает темнеть, а потом уже посмотрел на часы, стоявшие на письменном столе. — Неплохо я поспал, — усмехнулся мальчик. — Половина восьмого уже, — Антон потёр лицо руками, а уже после неспешно поднялся с кровати. — Да, уже поздновато, — подметила родительница. — Мне тут Арсений звонил, про руку твою сказал. Что с ней случилось, расскажешь? Майя присела на кровать рядом с сыном, слегка приобнимая его. — Да так, на физкультуре неудачно принял мяч, — отмахнулся подросток. — Эх ты, яхта-беда моя, — прижав к себе голову Антона, а затем поцеловав мальчика в макушку, сказала Майя. — Ну что ни день, то травма, Антош. Антон на эту фразу лишь промолчал. В голове крутилась лишь мысль о произошедшем конфликте. Мальчик понимал, что в той ситуации он явно перегнул палку, а сейчас его просто начинала грызть совесть. — А что Дядя Арс говорил? — наконец поинтересовался подросток. — Сказал, что выбил ты себе палец, что руке теперь нужен покой, да и всё, — рассказала женщина, перебирая волосы сына. — Поэтому с недельку ты посидишь дома. От этой фразы лицо Антона резко приобрело удивлённый вид, а сам парень повернулся лицом к маме. — Мам, у меня экзамены, я не могу сидеть дома, — заявил мальчишка, отстранившись. — Антош, отдых тоже нужен, а у тебя его просто нет. Ты когда последний раз нормально гулял? — вопрос остался без ответа. — А это было прошлым летом, ты весь год только учишься, так нельзя, — ласково объясняла родительница. — Ну, мам, — протянул Антон, закатив глаза. — Всё нормально будет, успею отдохнуть ещё. Женщина лишь тяжело вздохнула, понимая, что сына ей не переспорить, уж слишком упрямый в силу возраста. — Антош, пару дней хотя бы отдохни, — попросила Майя, а после вновь поцеловала сына в макушку и вышла из комнаты. Оставшись один на один со своими мыслями, Антон начал вновь анализировать ситуацию, произошедшую на ФАПе. В душу разгоралось невероятное чувство вины, которое, как бы это не хотелось признавать подростку, требовало извинений. С другой стороны, кроме вины была и обида. Шастуну просто надоели постоянные нравоучения со стороны взрослых, он же вроде как и сам достаточно взрослый, как Антон считал, может и сам решить, что ему надо, а что нет. Оба чувства завлалели головой подростка, поэтому, решив поменьше загоняться, Антон решил, что оставит проблему так, а вдруг всё решиться само?

***

— Тош, обязательно позавтракай, я ушла на работу, — крикнула Майя из прихожей перед тем, как уйти. — Хорошо, мам, — ответил Антон, не отвлекаясь от чтения параграфа. Послышался хлопок двери, Антон собрал рюкзак, а затем ушёл в школу. Есть не хотелось совсем, да и такое явление продолжалось долгое время, поэтому Антон в основном только ужинал, когда приходили родители, чуть ли не заставляя съесть хоть половину порции.

***

— Антох, ты чего такой бледный? — обеспокоенно поинтересовался лучший друг Антона — Дима Позов. — Да что-то мне вообще фигово, — вяло ответил Антон. Дима ещё раз оглядел друга. — Тоха, может тебе домой? — предложил одноклассник, а после решил брать инициативу в свои руки. — Татьяна Ивановна, Антону плохо, — подняв руку, громче произнёс Позов. Женщина средних лет подошла к парте, за которой сидели Шастун и Позов, и внимательно посмотрела на Антона. — Да, действительно, какой-то ты бледный, — в голосе слышалось лишь недоверие. — Ну идите в медпункт. Позов, проводи товарища. — Так сегодня не работает медсестра, — послышалось с задней парты. — Ну тогда идите до ФАПа, — ответила учительница и продолжила вести урок. Под монотонную речь преподавательницы Антон собрал все вещи в рюкзак и под надзором друга выполз из кабинета. Уже к середине дороги у Антона начало темнеть в глазах. Подросток остановился, пытаясь прийти в себя, но состояние не проходило. — Тох, сильно плохо? — переживал Дима. — Да не, сейчас оклемаюсь и дальше пойдём, — постояв так несколько минут, Антон решил, что сможет идти дальше.

***

— Дядя Арс, здрасте! — зайдя в кабинет, поздоровался Позов, держа под руку Антона. — Антону в школе плохо стало, а по дороге он несколько раз чуть ли не падал, — попытался как можно понятнее описать ситуацию подросток. Увидев в своём кабинете двух подростков, Арсений слегка удивился, а обратив внимание на Антона, и вовсе ужаснулся. В мгновение оказавшись рядом, Попов подхватил мальчика, уложив того на кушетку. — Дим, можешь идти, всё нормально будет, — успокоил Позова Арсений, после чего мальчишка ещё раз взглянул на друга, убедился, что Антон в надёжных руках, а затем вышел. — Антон, рассказывай о самочувствии, — стоя спиной к Шастуну и доставая из шкафа инструменты, попросил фельдшер, но ответа не последовало. Обернувшись, Попов увидел всё того же бледного Антона, мальчик прикрыл глаза, что сразу заметил врач. — Ну твою дивизию… — быстро подойдя к шкафу с препаратами и достав оттуда нашатырный спирт, шёпотом произнёс Арсений. — Давай, Антош, в себя приходим, — водя перед носом ваткой, смоченной в нашатыре, и слегка похлопывая мальчика по щекам твердил фельдшер. Постепенно Антон начал приходить в себя, сначала сморщив нос от неприятного и очень резкого запаха. Следом открыв глаза, подросток не совсем понял то, где он и почему здесь, но ответ пришёл сам собой, точнее показался. — Пришёл в себя, уже хорошо, — на выдохе произнёс Попов. — Как себя чувствуешь? — Н-нормально, — слабо ответил Антон. — Так, хорошо, а теперь ответь на несколько вопросов. Утром ел? — отрицательный кивок. — А почему? — Не хотел, — уклончиво ответил подросток. — Как же Майя допустила это? — Она не знает, я сказал, что поем, — признался Антон. — Первый раз такое промышляешь? — вновь отрицательный кивок, после которого глаза врача округлились от удивления. — Значит приёмы пищи пропускаешь регулярно? На этот вопрос Антон предпочёл не отвечать, вызвав недовольство со стороны Попова. — Антон, ну как так можно? — чуть громче обычного, возмутился врач. — Ладно, позже поговорим, сейчас надо понять, что с тобой. Проведя осмотр, Арсений некоторое время стоял около кушетки, на которой лежал Антон, и просто молчал, перебирая в голове все возможные причины такого состояния. — Тош, надо сахар в крови проверить, — подойдя к столу и достав оттуда глюкометр, неожиданно заявил врач. — А как эта штука работает? — недоверчиво покосясь на прибор, спросил Шастун. — Она измеряет сахар в крови, для этого нужно будет проколоть пальчик, потом капельку крови на полоску нанести, а прибор потом покажет результат, — постарался как можно спокойнее объяснить врач, заметив, как округлились глаза Антона уже после слова «проколоть». — Я не хочу ничего колоть! — постарался как можно убедительнее сказать Антон. — Тош, две секундочки, больше мучить тебя не буду, — присев рядом с мальчиком на кушетку, произнёс Попов. — Просто дай мне руку, и всё. Антон колебался, не хотелось возвращаться к детскому страху, но поделать с собой подросток ничего не мог. — Заяц, смелее, — постарался подбодрить ребёнка врач. — Просто дай мне ручку, всё будет хорошо. Антон нехотя протянул руку и отвернул голову, не желая на это смотреть. Не став медлить, фельдшер протёр безымянный палец мальчика спиртовой салфеткой, а сразу после сделал прокол, на месте которого сразу же появилась капелька крови, которую Арсений нанёс на тест-полоску, а к пальцу Антона приложил салфетку. — Подержи пару минут, — попросил Арсений и посмотрел на показатели глюкометра. Сахар в крови упал, что очень не понравилось врачу. — Антонь, я тебя расстрою сейчас, тебе сахар нужно поднимать, поэтому сейчас поставлю капельницу, — сообщил Попов. — Ну, Дядя Арс, ну не надо, пожалуйста, — тихо умолял Антон, лёжа на кушетке и следя за тем, как фельдшер начал готовить всё для капельницы. На эти слова Арсений никак не отреагировал, уйдя в свои мысли и переживания. Мысленно проклиная и школу, и экзамены, Попов сложил в металлический лоток всё необходимое, а после присел на кушетку к Антону, глаза которого пугливо озирались по сторонам, а сам подросток пытался хоть немного приподняться на локтях. — Тош, ты полчаса назад без сознания у меня лежал, а сейчас встать пытаешься, — вернув ребёнка в лежачее положение, с добротой в голосе произнёс Арсений. — Не стоит сейчас вставать, голова может закружиться, а нам этого сейчас уж точно не нужно. Шастун молча слушал то, что говорил врач, хотя, если быть точнее, пытался слушать, так как в голове крутилось лишь то, что ему нужно поставить капельницу. — Антонь, протяни ручку, — ласково попросил фельдшер, выведя подростка из раздумий. — Дядя Арс, ну давайте как-нибудь иначе, я слышал, что сахар очень хорошо поднимает шоколад, — в глазах появлялись слёзы, которые Антон так не хотел показывать. — Антош, это не больнее того, как мы брали кровь с пальца, но зато поможет намного быстрее шоколада, который ещё усвоиться должен, — закончив с объяснениями, Попов самостоятельно выпрямил руку подростка, не давая Антону прижать её обратно. — Неприятно будет только тогда, когда я буду устанавливать капельницу, потом тебе нужно будет просто спокойно полежать. Отверни к стенке голову, думаю, что так тебе будет намного спокойнее. Антон ещё раз жалобно посмотрел на врача, но увидев лишь решительность в глазах того, отвернулся. Как только на руке подростка был закреплён жгут, до ушей Арсения донёсся первый еле слышный всхлип. — Антош, ну чего ты расклеился совсем? — уже обрабатывая сгиб локтя спиртовой салфеткой, попытался отвлечь мальчика Попов. — Ты мне лучше скажи, сколько ты так питался, только под контролем мамы? И часто ты сознание теряешь? — Почти три месяца…ну мне правда не хотелось есть толком, у меня голова другим была забита, ну и я же не голодал, да и сознание терял пару раз только, — пытался оправдаться Шастун. — Ага, но организм, поверь, не считает это нормальным, для него это голодовка, ему питаться чем-то надо, силы брать откуда-то, — старался говорить максимально спокойно врач, хотя по его лицу можно было понять весь спектр эмоций, которые он переживал. — Ты растешь, организму нужно много энергии, а энергию он получает из пищи, в первую очередь. Арсений рассказывал всё доступным языком, даже понимая ребёнка, всё-таки потеря аппетита из-за стресса очень распраняющееся явление. Но это же не повод доводить организм до такого состояния. Потеряв бдительность, Антон не заметил момент, когда холодная салфетка была убрана, а сразу же после была осторожно введена игла. — Мгм, — промычал мальчишка, ощутив неприятное покалывание. — Всё, всё, часик полежи, потом уберу, — закрепив иглу капельницы пластырем, успокаивающе произнёс Попов. Шастун ещё какое-то время молча лежал, стирая скопившиеся слезы и изредка поглядывая на руку, а также на Арсений, который продолжил заниматься документацией, но уже сидя рядом с ребёнком. Неожиданно Антону пришла в голову мысль, которая мучила его уже достаточно долго. — Дядя Арс, — робко позвал мальчик. Арсений отвлёкся от бумаг, подняв взгляд на Антона, а после спросил. — Что ты хотел? — в голосе слышалось беспокойство. — Простите меня, пожалуйста, за то, что тогда кричал и хлопнул дверью, — искренне извинился подросток, а после обратил внимание на врача, который по-доброму улыбался. — Эх, Тошка, да не сержусь я, простил уже давно, — мужчина пересел на кушетку, а после провёл ладонью по кудряшкам Антона, вызывая лёгкое смущение. — Я ругаюсь только потому, что беспокоюсь за тебя. Ну вот скажи, вот как иначе реагировать на твою голодовку? На вопрос ответа так и не последовало, хотя внутри себя Антон ответил, он понимал, что довёл до обмороков себя сам, что этого можно было избежать, если бы переживал поменьше, ел регулярнее, больше отдыхал. Понимал, но сказать это вслух было тяжёло, поэтому дальше на любой вопрос подросток просто кивал, стыдливо переведя взгляд на стену. Мыслями мальчишка был где-то не здесь, слушал речь Арсения вполуха, почти не улавливая то, что говорит врач. — Тош, и я тебя очень прошу, отдыхай, питайся нормально и думай о том, что ты делаешь или же, наоборот, не делаешь, — договорил мужчина. — Хорошо, — вернувшись в реальность, сказал Антон. — Ну вот и договорились, скоро за тобой отец с мамой приедут, написала мне Майя, — сообщил Попов. — А как маме сказать обо всём этом, она же думала всегда, что я ем три раза в день? — неожиданно спохватился Антон. — Правду, только правду, — Арсений ободряюще похлопал мальчика по плечу. — Ну… — только хотел что-то сказать Антон, но его перебил Попов. — Антон, только правду, — твёрдо заключил врач.

***

— Ну и вот, я прихожу туда, а у меня спрашивают, чью школу я сопровождаю, — эмоционально, иногда смеясь, рассказывал Антон. — Они меня за учителя приняли, — отпив немного чая, весело закончил историю мальчишка. — С твоим ростом это не мудрено, — подметила Кьяра. Летний вечер пятницы. Семья Шастунов вместе с семьёй Поповых отмечали получение аттестатов Кьяры и Антона. За весёлой, непринуждённой беседой вспоминались различные истории, фруктовый чай с тортом стали приятным дополнением вечера. В воздухе витал приятный запах лета, отдыха и шашлыков. А на лицах сияли улыбки.