Просто Дядя Арс

Если утро фельдшера на скорой начинается не с кофе, то утра Арсения начинается прекрасно и именно с него. Устроившись на работу в ФАП дачного посёлка, он ни разу не пожалел. Ну а что, посёлок хороший, ухоженный, небольшой, работы не так уж много, по сравнению с его коллегами на скорой, люди все добрые и отзывчивые — одни плюсы. Конечно, бегать к бабушкам с давлением приходилось, как бы этого не хотелось избежать, но Попов не жаловался. Да и в целом, решение переехать он принял сам. Город Арс хоть и любил, но вот привыкнуть к постоянному шуму и суматохе не мог, поэтому такой вариант был для него, считай, спасительным.

***

Утро понедельника встретило мужчину солнечными лучами. За окном пели птицы, радуясь весеннему теплу, а на плите уже кипел чайник, поставленный супругой Попова — Алёной. Девушка работала в городе, поэтому ей приходилось вставать немного раньше, чтобы успеть доехать. Неспеша поднявшись с кровати после звонка будильника, отложенного уже в третий раз, Попов поплёлся в ванную, чтобы хоть немного взбодриться и умыться. После этого Арс направился на кухню, где уже сидела Алёна, допивая свой кофе. Пока Арсений заваривал себе бодрящий напиток, девушка успела немного рассказать о планах на день, а после, поцеловав мужа в губы, уехала, оставив Попова на едине с самим собой. В такие моменты мужчина часто уходил в себя, начиная думать обо всём на свете, одна мысль неспешно сменяла другую, а потом Арс замечал, что он уже опаздывает. Поэтому, допив кофе, Попов бежал на работу. Сам ФАП был небольшим, представлял собой своеобразный кабинет, состоящий из коридора, где пришедшие могли ждать приёма, что почти и не требовалось, и самого кабинета, который был поделён стеной на два: процедурный, там можно было увидеть различные шкафы с медикаметами, шприцами, бинтами, кушетку, аппарат ЭКГ, да и собственно всё, и смотровую, где за своим столом сидел сам фельдшер. Арения никто не контролировал, да и в целом, кому этим заниматься? Да некому просто. В ФАПе он один. Просто он для себя понял, что это всё не просто так, что это ответственность, да и не хотелось Попову, чтобы о нём говорили плохо, как о прошлой фельдшере, которая появлялась раз в неделю и пропадала вновь. Жители жаловались на неё, а толку ноль, пока сама не решила уйти. А после пришёл Арс. Вот теперь и сидит себе, заполняет бумаги, до обеда принимает тех, кто пришёл сам, а после обеда уже ходит по вызовам. Однообразно, скучновато, зато стабильно. Этим и успокаивал себя фельдшер.

***

Когда стрелка настенных часов перевалила за половину десятого, раздался еле слышный стук в дверь. Арсений в привычной манере крикнул «входите», а только после поднял голову, переведя взгляд с документов на вошедших. В дверях показалась молодая женщина, державшая за руку мальчика. На вид тому не было и шести лет, зелёные глазки пугливо осматривали помещение, а светлые кудряшки мило падали на детское личико, немного мешая их обладателю. Для себя фельдшер отметил, что раньше он не видел в посёлке ни этого милого мальчика, ни его, по-видимому, мамы. Врач жестом руки показал на стул, стоявший рядом с его столом, приглашая присесть и рассказать обо всём. — Здравствуйте, меня зовут Арсений Сергеевич, как мне обращаться к вам? — сразу поинтересовался Арсений, так он привык начинать любой разговор с новыми пациентами, которых было не так много. В основном приходили разные Зинаиды Ивановны, да Николаи Семёновичи с давлением и историями о внуках. — Здравствуйте! — в ответ поздоровалась женщина, а после продолжила. — Меня зовут Майя. Мы недавно приехали в посёлок, а Антон, — женщина взглядом указала на мальчика. — заболел. Собирались уже в город ехать, а соседка сказала, что лучше к вам. — Я вас понял, — коротко ответил врач. — Тогда давайте мы с вами сначала заведём новую карту, чтобы и у меня учёт был, а потом я осмотрю мальчика? После такого риторического вопроса Арсений достал новый бланк для заполнения детской карты. Задав несколько стандартных вопросов про имя, фамилию, возраст и дату рождения, Попов обратил внимание на Антона. Мальчик молча сидел на коленях мамы, испуганными глазками следя за всеми действиями мамы и врача. Казалось, что Антошка даже не дышал, стараясь не привлекать внимания фельдшера. Арсений же решил не акцентировать внимание на детском страхе, дабы не ухудшить ситуацию. Годы практики показывали, что дети очень сильно зависят от настроения и переживаний родителей, да и просто всех окружающих, поэтому всё-таки стоит просто сохранять спокойствие. — Какие жалобы у ребёнка? — задал вопрос врач, параллельно дописывая информацию в карту. — Вчера вечером сказал, что болит горло, а ночью уже поднялась температура 38.7. Утром редкий кашель уже начался, — рассказывала родительница, вспоминая все симптомы. — Чем сбивали температуру? — сняв с шеи стетоскоп, спросил Попов, а после стал греть мембрану в ладонях. — «Нурофен» давали, но сбил он только до 37 и 5, — с грустью в голосе ответила Майя. — Я вас понял, — ответил Арсений, а затем более ласково обратился к ребёнку. — Антош, давай-ка мы с тобой сейчас послушаем твои лёгкие, подними, пожалуйста, кофточку. На просьбу врача Антон никак не отреагировал, ещё больше прижавшись к маме, стараясь скрыться от «страшного» доктора. — Анто-он, — позвал ребёнка Арс, пытаясь хоть как-то привлечь внимание, что у него получилось. Тоша неспеша поднял взгляд на фельдшера, боясь наткнуться на строгое лицо старшего, но каково же было удивление мальчика, когда он заметил лишь добрую улыбку. — давай-ка переберёшься ко мне на коленки, я тебе покажу и расскажу, что собираюсь делать, хорошо? Мальчик на мгновение задумался. Детское любопытство и страх боролись между собой, всё было интересно, но одновременно страшно. В итоге Антоша лишь неуверенно кивнул, а врач ловко пересадил малыша к себе на коленку, одной рукой придерживая Тошу за спинку, чтобы тот не упал. — Смотри, солнце, это стетоскоп, — дав прибор в руки мальчику, проговорил Арсений. — Вот этот кружочек, — врач указал на мембрану. — прислоняют к спинке, и можно услышать дыхание, а также, как бьётся сердечко. Попробуем? Антошка с интересом слушал рассказ врача, а после уверено ответил. — Ага! — Отлично, тогда давай ты меня сейчас послушаешь, а потом я тебя, — поделился планами Попов, а затем помог малышу вставить стетоскоп в маленькие ушки. — Слышно? — прислонив мемебрану к своей груди, спросил фельдшер. — Стучи-и-ит, — удивлённо протянул мальчик, смотря довольными глазками на Арсения. — А дай-ка теперь я послушаю, как у тебя стучит, — Попов точно также начал прослушивать лёгкие мальчика, иногда прося Тошу задержать дыхание или же, наоборот, дышать глубоко. — Умничка! Арсений слегка взъерошил детские кудряшки, чем вызвал недовольный взгляд мальчишки. — Антош, покажешь горлышко? — спросил фельдшер, доставая новый шпатель и фонарик. — Только можно без палочки, — хлопая глазками, попросил малыш, вызвав тёплую улыбку у врача. — Ну давай попробуем, только нужно будет хорошо-хорошо открыть ротик, — включая фонарик, произнёс Попов, а после неудачной попытки посмотреть детское горлышко продолжил. — Такими темпами, радость моя, мы и до завтрашнего утра не закончим, всё-таки придётся капельку потерпеть палочку. Под недовольный скулеж Антона Арсений всё-таки закончил осмотр, установив градусник мальчику, а сам принялся объяснять родительнице всю картину. — У меня есть такие подозрения, что подцепили вы где-то ангину. Но это лишь предположения, сейчас предлагаю сдать анализы, после обеда я их отвезу в город, а уже утром будут готовы результаты. Можете сами съездить, но, говорю, возможность есть сейчас. — Хорошо, если надо, то давайте сейчас, — согласилась Майя, сочувственно смотря на сына. Посидев в тишине ещё пару минут, Попов дождался результатов измерения температуры, которые не очень-то порадовали. — 38 и 1, — сообщил врач. — Дома следите, если начнёт подыматься, то дайте жаропонижающее. Пока не критично. Врач убрал градусник в футляр, а после сложил всё в ящик. В голове было множество мыслей о том, как же всё-таки будет лучше взять все необходимые анализы, да ещё и без потерь. В практике Попова были разные дети. Одни боялись, другие нет. Со вторыми, конечно, проще, но всё же. Одни детки с родителями ведут себя спокойнее, другие, наоборот. И вот как быть сейчас? — Антош, — спустив малыша с колена и взяв того за ручку, начал Арсений. — как мы с тобой поступим: с мамой будешь или сам у меня посидишь, а я возьму анализ? Арсений понимал, что для пятилетнего ребёнка этот вопрос немного непонятен просто потому, что для малыша не ясно, что ему будут делать, куда его зовут, да ещё и предлагают пойти без мамы, страшно и непонятно. Попова радовало одно — Майя просто наблюдала за этим, не встревая в разговор и не говоря «он ещё маленький, поэтому никуда без меня не пойдёт». Она давала врачу выполнять свою работу, не мешая ему в этом. — А что вы будете делать? — задал вполне логичный вопрос Тоша, немного сжавшись, чем напомнил Арсению маленького черепашонка. — А я всё расскажу и покажу, но после, — не желая заранее пугать ребёнка, ответил Арсений. Такой ответ Антошку не устроил, но высказывать своё недовольство мальчик не стал, а лишь нахмурил бровки и посмотрел на маму. Женщина улыбалась, поддерживая этой улыбкой сына. — Ну так что, Антош, что решил? — поинтересовался врач. — Сам… — робко ответил мальчик. Попов одобрительно улыбнулся, встал со стула, а после, держа Антошку за руку, пошёл вместе с мальчиком во второй кабинет ФАПа. Здесь Тоше не понравилось сразу. В нос ударил противный запах спирта, да и вид у кабинета был страшноватым: ни рисунков на стенах, ни весёлых плакатов со Смешариками о здоровом образе жизни. Сразу появилось желание остановиться и никуда не идти, а ещё лучше вернуться к маме и домой, где нет ничего пугающего. Ощутив, что ребёнок немного остановился, Арсений отпустил детскую ручку, а сам присел на корточки перед Антоном. — Зайчик, что случилось? — спросил фельдшер, видя мокрые от слёз зелёные глазки. Антошка молчал, боясь пошевелиться. — Тош, ну если ты молчать будешь, то я ничем и помочь не смогу. — Не надо ничего делать, — уже вовсю плакал мальчик, стараясь не смотреть на врача. — Радость моя, я и не делаю ничего пока. Я же сказал, что всё сначала расскажу и покажу, чтобы не так страшно было, — ласково объяснял Арсений, поглаживая Тошу по спинке. — Успокаивайся, солнце, без твоего разрешения точно делать не буду ничего. На протяжении пяти минут Попов молча сидел на корточках, дожидаясь, когда малыш успокоиться. Как только ребёнок немножко пришёл в себя, Арсений начал разговор. — Антош, давай-ка мы сейчас переберёмся с тобой на стул, а то это не дело у дверей стоять, хорошо? Антон лишь настороженно кивнул, а после сразу же был подхвачен на руки, а затем и усажен на коленки фельдшера. В таком положении Арсений с мальчиком на руках сидели недолго, всё это время Тоша изредка хлюпал носиком, а Арс просто ждал момента, хотя, какого именно, он и сам не понимал. — Ну что мы просто так сидим, давай я тебе хотя бы всё расскажу, — понимая, что нужно начинать, сказал Арсений и взял в руки упаковку для взятия мазка из горла. — Смотри, у меня есть вот такая палочка, она похожа на палочку, которой ушки чистят. Так вот, вот эта палочка просто немножко горлышко щекотит и всё. Может попробуем? Антон недоверчиво покосился на эту «безобидную палочку». Он вот не планировал ничего делать, ему вообще сказали, что «доктор только послушает и горлышко посмотрит», а тут уже явно больше действий, чем обещали. — Хорошо, — немного поразмышляв, ответил Антон. — Вот и отлично, — обрадовался Попов. — Открывай, Тош, ротик и высуни язычок. Выполнив те действия, о которых его попросил фельдшер, Антон зажмурил глазки, а сразу после ощутил лёгкие касания палочки к горлу. Было немного щекотно, как и сказал Арсений, но факт того, что врач не обманул, не успокаивал Тошу. — Умничка! — закончив, похвалил ребёнка врач. — Нам остался ещё один анализ, а потом будешь свободен. — Не хочу больше ничего, — слезливо сказал Антон, опустив глазки в пол начав перебирать свои пальчики. — Понимаю, солнце, но это просто надо, — с грустью и сожалением в голосе ответил Арсений. — А что вы будете ещё делать? — подняв взгляд на врача, спросил Тоша. Попов немного смутился, мужчина не планировал говорить малышу о том, что нужно взять кровь из пальчика, но, похоже, придётся. — Антош, ничего страшного я делать не буду, мне нужно взять кровь с пальчика, — размеренным голосом объяснял врач, следя за тем, как на детском личике сменяются эмоции. — Не…не…не надо, — просил мальчик, вытирая кулачком выступившие слёзы, которые никак не хотели заканчиваться, а, наоборот, текли с новой силой. — Там и.иголка, будет больно, — умываясь слезами, твердил Тоша. — Тише-тише, радость моя. Не стоит так переживать, — слегка обнимая ребёнка, успокаивающе говорил фельдшер, гладя Антошку по спине. — иголки там не будет, я деткам всё делаю прищепочкой. На мгновение плачь затих, а Тоша устремил непонимающий взгляд на врача. — Это как? — спросил мальчик, потирая глазки. — А вот как, — довольный Попов одной рукой открыл ящик стола, рядом с которым они сидели, а затем достал оттуда небольшой предмет — автоматический ланцет. — Вот, это прищепочка. Её я прикладываю к пальчику, нажимаю на кнопочку и всё. Никакой иголочки. Антошка с интересом слушал рассказ врача, немного непонимающе смотря на того. Ну не верилось мальчику, что можно обойтись без иголки. — Это больно? — задал интересующий вопрос Антон, уже готовясь услышать неправдоподобную речь про комариков и тому подобное. — Вовсе нет, может быть немного неприятно, но не больше, — честно ответил Попов. — Ну так что, закончим с этим? Конечно, вопрос был скорее риторическим, особого выбора у ребёнка не было. Нет, он был: согласиться самому, либо зажмут и сделают. Антон был уверен, что так поступают все врачи, какими бы добрыми они не казались. Замученно посмотрев на Арсения, Тоша согласился. Не мешкая, Попов протёр маленький безымянный пальчик малыша спиртовой салфеткой, а сразу после прислонил ланцет. Раздался глухой щелчок. — Ой, — от неожиданности вырвалось у ребёнка. От некого удивления Тоша и не заметил, как фельдшер уже заканчивал заполнять пробирку. Уже спустя минуту на пальчике красовался пластырь с персонажами из мультиков. — Ну как, не больно было? — веселее спросил Арсений, смотря в удивлённые зелёные глазки. Антошка лишь отрицательно покачал головой. — Ну вот. Пойдём, отнесу тебя к твоей маме. Арсений взял мальчика на руки под тихие возмущения, такие как «ну я же большой, не надо меня на руках носить!» — Не буянь, Тош, — в шутку ругается Попов, смеясь с этой картины. Зайдя в свой основной кабинет, Попов наткнулся на взволнованную Майю. Женщина ходила по помещению, явно переживая за сына. — Держите, возвращаю вам сынишку в целости и сохранности, — опустив Антошку на пол, сказал врач. — Спасибо вам, Арсений Сергеевич, — начала благодарить Попова родительница. — Не стоит, — резко остановил фельдшер женщину и сразу переместился за свой стол. — Я сейчас напишу рецепт, всё, что нужно будет делать, а также с обратной стороны мой номер, если Антону станет хуже — звоните.

***

— Андрей, я всё больше рада, что мы переехали, — уложив Антона на обеденный сон, Майя решила рассказать мужу о походе к врачу. — Здесь фельдшер во много раз лучше нашего педиатра. Там Антон плачет постоянно, не давая себя даже послушать, не говоря уже об анализах. А тут, всё в такой дружелюбной обстановке, даже анализы почти без капризов сдали, да и Антон без меня был. Женщина была воодушевленна, рассказывая обо всём. Андрей слушал внимательно, стараясь сделать выводы из всего повествования.

***

— Арсень, ты что так задумался? — увидев мужа, сидящего на кухне и смотрящего в окно, спросила Алёна. Услышав голос жены, Попов обернулся, придя в себя. — Да так, о рабочем, — отмахнулся мужчина и обратил своё внимание на кружку с давно остывшим чаем. — Ну раз начал говорить, то договаривай, — Алёна села за стол, оперевшись головой о свою руку. — О детях я думаю, Алён, о детях, — грустно вздохнув, ответил Арс. Позитивный настрой Алёны резко улетучился. — Попов, ну сам же знаешь, что я не могу детей иметь. А брать ребёнка из детского дома я не готова. — Знаю, — коротко сказал Арсений и вновь устремил взгляд на ночной посёлок. Стрелка настенных часов показывала половину одиннадцатого, как вдруг раздался телефонный звонок. Ответив на входящий звонок, Попов пару секунд слушал речь говорящего, а после своей фразы «скоро буду» начал собираться на вызов. — Ты куда? — спросила Алёна. — Время видел? — Вызов у меня, у мальчика температура под сорок поднялась, — на ходу отвечал медик, собирая в сумку необходимые препараты. — У тебя рабочий день до шести вечера, остальным пусть скорая занимается от больницы районной. Это не твои проблемы, — негодовала девушка. — Алён, это моя работа, поэтому ругаться я не хочу, — спокойно ответил Попов, обуваясь. — У тебя всегда работа, а на семью времени нет. Вот какие тебе дети, если тебя дома не бывает? — вспылила Алёна, не желая отпускать мужа в такой поздний час. — Вот прийду, тогда это обсудим. Целую, — не меняя тона, сказал Арс и ушёл.

***

— Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — впустив врача в дом, поздоровалась Майя. — Вы извините, что мы вас побеспокоили в такой поздний час. По виду женщины было понятно, что она очень сильно переживала за состояние своего ребёнка, а ещё ей было очень неудобно перед фельдшером за поздний вызов. — Всё в порядке, не извиняйтесь, лучше покажите, где можно руки помыть, — поставив сумку со всем необходимым на тумбочку, стоящую в прихожей, сказал врач. Спросив у Майи о состоянии Тоши, Попов решил не медлить, а сразу же прошёл за женщиной в детскую, где лежал малыш. — Здравствуй, Антош! Как твои дела? — присев на стул, стоящий рядом с кроватью, спросил Арсений и начал доставать из сумки стетоскоп, градусник и шпатель для повторного осмотра. — Здравствуйте, — тихо поздоровался ребёнок. На второй же вопрос Тоша не стал отвечать, так как его состояние говорило само за себя. Врач убрал тёплое одеяло, в которое кутался Тоша, а затем осторожно подвинул малыша поближе к себе. — Холодно, — проскулил мальчик, пытаясь ногой подтянуть отнятое одеяло, но, к сожалению, безрезультатно. — Знаю, солнце, это из-за температуры высокой, — сочувствующе произнёс Арсений, устанавливая градусник подмышку Антошке. — Укрываться сейчас не нужно. Покажешь мне горлышко? Антон немного помедлил, но всё-таки открыл ротик, показывая врачу горло. В этот раз даже удалось обойтись без нелюбимого мальчишкиного шпателя. Далее врач прослушал лёгкие ребёнка и достал градусник, сразу же посмотрев на результат. Ртуть застыла на отметке 40.3, Арсений понимал, что в данной ситуации нужно срочно делать укол жаропонижающего, но вот как же отреагирует на это Тоша? Конечно, в данной ситуации выбора так такого не было, но всё-таки фельдшер очень бы не хотел стать для малыша врагом. Позвав стоящую всё это время Майю в коридор для разговора, Попов сразу прихватил с собой сумку с препаратами, чтобы не готовить укол на глазах у маленького бояшки. — Ну что я могу сказать, всё больше я убеждаюсь, что это ангина, на горлышке появились небольшие гнойнички, — Арсений старался кратко объяснить всю картину, чтобы и не оставлять родительницу в неведении, и не медлить с уколом. — Температура очень высокая, единственный вариант, который тут возможен — литический укол. Раньше Антону кололи его когда-то? Нет аллергии? — стал уточнять врач. — Я даже не знаю, — растерянно ответила женщина. — Раньше всё сиропами сбивали, поэтому, есть ли аллергия, я и сказать не могу. — Тогда всё сложнее, — задумался фельдшер. — лучше перестраховаться и сделать противоаллергенный укол, но это для самого Антона стресс. Не думаю, что ему придётся по душе и один-то укол, не говоря уже о двух. — Если считаете нужным, то делайте два, — согласилась Майя. — Может мне подержать Тошу, чтобы вам удобнее было? — Не стоит, мы и так справимся, — заканчивая набирать лекарство в шприц, ответил Попов. — Вы лучше подождите здесь, если нужна будет ваша помощь, я позову, — после этих слов Арсений скрылся за дверью детской, спрятав предварительно оба шприца в карман. Антошка без сил лежал на кровати, прикрыв глазки. Из-за сильной слабости хотелось спать, но вот головная боль и озноб не давали и этого. В какой-то момент Попову даже жалко стало этого кроху. Своих детей у Арса, как можно было понять, не было. Алёне поставили бесплодие около года назад. Она безумно переживала из-за этого, но предложение Попова взять ребёнка из детского дома отвергала. Просто боялась, что не сможет его полюбить, как своего, а это не дело. Арсений пытался переубедить жену, но безуспешно. Заканчивалось всё обычно ссорами. А Арсений детей очень любил. Поэтому к каждому ребёнку в посёлке успел привязаться, к каждому относился со всем теплом и любовью, а дети отвечали взаимностью. — Антош, — вернувшись из своих мыслей в реальность, позвал ребёнка Арс. — послушай меня, солнце. У тебя очень высокая температурка, чтобы тебе стало лучше, нужно сделать укольчик, — как можно мягче постарался объяснить мальчику то, что сейчас предстоит. Реакция ребёнка не заставила себя долго ждать. Из глаз потекли слёзы, а сам Антон отполз от врача. — Нет, не надо уколов! — кричал Антон, выставив ручки вперёд, пытаясь хоть как-то отгородить себя от Арсения. — Тише, солнце, не кричи, — осторожно опустив руки ребёнка, произнёс фельдшер. — Я не хочу делать тебе больно, Антош, я очень постараюсь сделать аккуратно, главное, ляг сам, — не теряя надежды уговорить Антона, произнёс Попов. — Нет, это больно! — не унимался мальчик. — Малыш, я не скрою, что приятного мало, но лучше тебе от того, что ты плачешь, не будет, а после укольчика ты и поспишь спокойно, и головка болеть не будет, — не увидев никакой реакции на слова, Попов тяжко вздохнул, а затем сказал. — Ну, Антош, я очень сильно хотел договориться по-хорошему, но не вышло, придётся по-плохому. После этих слов Арсений подхватил ребёнка на руки и осторожно уложил к себе на колени, фиксируя. Осознав, что сейчас даже пошевелиться не получится, Антон начал с ещё большей силой плакать, хлопая своей ладошкой по колену врача. Не обращая внимания на действия Тоши, Попов немного приспустил пижамные штанишки вместе с трусиками, а после протёр детскую кожу спиртовой салфеткой. Почувствовал холодок, мальчик резко зажался. — Расслабься, Тош, иначе правда будет больно, — спокойно сказал Арсений, но поняв, что ребёнок из-за своего плача его не услышал, лишь легонько шлёпнул Антона по ягодичке, а затем сразу же ввёл иглу. На мгновение мальчик затих, не понимая произошедшего, но плач возобновился, как только Попов начал нажимать на поршень шприца. Лекарство сильно обжигало и щипало, поэтому, не желая терпеть дальше эту боль, Антон попробовал пошевелиться, одной рукой пытаясь убрать руку старшего. — Радость моя, не буянь, пожалуйста, — присёк попытку пошевелиться фельдшер, свободной рукой перехватив детскую ручку, а также чуть усилив фиксацию. — Знаю, что лекарство неприятное, но шевелиться и пытаться убрать мою руку не стоит, только себе навредишь, солнце. Заканчивая с введением первого укола, Арсений начал поглаживать плачущего мальчика. Тот уже не буянил, а лишь горько плакал. — Я почти закончил, Тош, — вытаскивая иглу, произнёс Попов и, пока ребёнок не напрягся, ввёл вторую. Почувствовав вновь покалывания, Антон начал плакать с новой силой. Было не столько больно, сколько обидно. Ведь ему сказали про один укол, а тут уже второй делают, так ещё и не спрашивая мнения самого Антошки. — Ну-ну, маленький, ну совсем расклеился, чуток осталось, потерпи капельку, — в голосе Арса не было злости, а только сочувствие. Попов вообще не понимал, как можно злиться и кричать из-за того, что ребёнок боится и плачет, ну не просто же так, оно ведь больно, тут и взрослые взвоют, не говоря уже о таких крохах. Закочив и со вторым уколом, фельдшер вернул одежду на место, слегка массируя место введения, чтобы лекарство лучше разошлось. Не долго думая, Арс обнял кроху, прижимая к себе и гладя по спинке. — Тшш, ты умничка, герой! — хвалил ребёнка Попов, а уже спустя десять минут малыш мирно посапывал, уложив голову к Арсению на плечо.

***

Придя домой ближе к часу ночи, Попов обнаружил, что в доме включён свет, а это значило, что жена ещё не спит. — Алён, я дома! — чуть громче обычного произнёс Арс, а увидев жену в дверном проёме сказал. — Ты чего не спишь? — Арсень, я тут долго думала насчёт нашего разговора, — начала говорить девушка. — а потом по телевизору шла программа, где помогают деткам, там показали девочку, она из нашего районного детского дома. И я что-то почувствовала, увидев её. Арс, я согласна, но, прошу тебя, мы обязаны забрать эту кроху. — Алён, — Попов крепко обнял жену и поцеловал её в висок. Дальше им не понадобилось слов, чтобы описать все эмоции, которые бушевали внутри обоих.

***

— Так, ну могу смело сказать, что ты, Антош, полностью здоров, — закончив с осмотром, сделал заключение Арс. — Ура! — весело прокричал Антон, показывая всю свою радость. Такое простое действие рассмешило и Арса, и Майю. — Ага, держи аскорбинку и не болей! — кладя в маленькую ладошку аскорбинку, весело произнёс фельдшер. — Что нужно сказать, Тош? — намекая на благодарность, сказала Майя и стала дожидаться действий сына. — Спасибо, А-арсе-арсений С-сер… — пытался выговорить сложное имя и отчество врача мальчик, но никак не выходило. — Не за что, и тебе можно называть меня просто — Дядя Арс, — улыбнулся фельдшер, подмигнув крохе.