А что если?

      Солнечные лучи пробивались сквозь не задернутые шторы. Легкий ветерок приводил их в движение, заставляя тонкую ткань вздыматься. Архитектор сидел поодаль за письменным столом, сосредоточенно выводя линии на чертеже. Пшеничные волосы мягко обрамляли его красивое лицо, бледные губы были поджаты, брови нахмурены, выдавая серьезную работу ума. Кофе в кружке уже давно остыл.       Живая мелодия наполняла пустующую гостиную. Переливающиеся звуки клавиш фортепиано гармонично переплетались со скрипкой, задавая романтическое настроение. Аль-Хайтам уехал сегодня утром, а это значило лишь то, что он остается за главного. Можно было спокойно делать все, что хочется: принять ванну с аромасвечами, громко слушать музыку или курить, бренчать на дутаре сколько душе угодно. Оставив очки на чертеже, Кавех встал и довольно потянулся. Его внимание никогда долго не задерживалось на чем-то одном, поэтому для продуктивной работы нужно было делать короткие перерывы. Пошарив в дальнем ящике, он выудил начатую когда-то пачку сигарет. Для соседа он бросил курить, потому как уже устал от его поучающего тона каждый раз. Ну и что, что у них разные привычки? Разве то, что он не курит, автоматически делает его лучше? Чиркнув зажигалкой, Кавех сел на крыльце, на одну из ступенек. Глубокая затяжка, и сладковато-ментоловый привкус разливается во рту. Горло жжет. Прикрыв веки, он выдыхает. В его голове всплывает давнее воспоминание о лете.       Небо светлеет на востоке. Они бегут по склону, трава, влажная от росы, щекочет ноги. Ветер гуляет в волосах, руки сами тянутся наверх, чтобы поймать его.       -Смотри под ноги, дурак! – крик позади, но шум прибоя заглушает его голос. В воздухе свежо и пахнет солью. Волны бьются о прибрежные скалы, с плеском разбиваясь на тысячи капель. Кавех забегает в воду и кружится, раскинув руки в стороны. Тело тут же покрывается мурашками: вода еще так холодна. Его смех, такой искренний и звонкий, словно колокольчики на ветру. Движения рук, будто в танце, завораживают. Рубашка намокла и прилипла к груди, став прозрачной.              Ареолы его аккуратных сосков мелькают перед глазами. Хайтам замирает на берегу и смотрит внимательно. Вода медленно отступает. Тень большой волны накрывает его одинокую фигуру. Архитектор делает неловкий шаг, теряя координацию движений. Тьма стремительно ударяет его в спину, заставляя упасть. В ушах шумит прибой, глаза щиплет от воды - сильные руки хватают его, помогая встать. Он делает шаг вперед и хочет упасть снова, но на этот раз в его объятия. Широкая улыбка играет на его губах. Хайтам устало вздыхает и резко отворачивается, стиснув руку на его запястье. Они вместе идут на берег.        Пепел упал на штаны. Блондин тихо выругался, спешно оттирая рукой. Что-то он и правда задумался. Последний раз вдохнув сигаретный дым, отправил окурок в ближайший цветочный горшок и решил, что пора бы завязывать. Курить или думать о соседе - вот в чем вопрос.       

***

      -На словах все было нормально, а потом он берет смотрит чертежи и тупо говорит, давай по-новой, Кавех, все хуйня!        Чайльд взорвался искренним смехом. Архитектор измученно вздохнул, закатив глаза, прекрасно понимая всю боль этой ситуации.       -Эй, - рыжий это заметил и по-дружески похлопал его по плечу, протягивая кубок, наполненный до краев.       -За то, чтоб у тебя было побольше адекватных заказчиков, - улыбнувшись, он поднял свой бокал и припал губами к краю. Блондин последовал его примеру.       -У вас сегодня тихо.       -Ага, Хайтам свалил на какую-то научную конференцию.       -Ну, тем лучше. – Чайльд расслабленно откинулся на спинку дивана и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая его присесть.       Кавех взял кусочек пиццы, шлепнулся и нажал на кнопку пульта, выбрав старенький комедийный сериал о жизни двух молодых врачей.       По мере того, как алкоголь поступал в кровь, его язык все более развязывался и выдавал все больше недовольства тем, что его тонкую натуру не понимают. Тут речь шла скорее об одном единственном человеке, нежели об обществе в целом.       Предвестник поначалу молча слушал нытье пьяного друга, играя с его волосами, пока тот лежал у него на коленях. Но он никогда не отличался особым терпением, поэтому в какой-то момент ему это надоело, и он звучно прочистил горло. Блондин умолк и повернулся к нему в немом вопросе. Чайльд обхватил его румяные щеки руками и немного подался вперед. На его губах играла теплая улыбка:       -А хочешь, рванем в Снежную к моим родным? – неожиданно предложил он. - Я научу тебя управлять собачьей упряжкой и купаться в снегу нагишом. – с его губ сорвался озорной смешок - Да вообще все, что захочешь!        Предложение было как глоток свежего воздуха – настолько сильно архитектор погряз в рутине. Какая-то его часть внутренне уже собирала вещи в поездку и мысленно стояла на причале. Предвестник улыбался ему, как солнце, сжимая его потеющую ладонь.       Другая его часть спокойно сидела в кресле, скрестив руки на груди. Строгий взгляд из-под очков смотрел прямо в душу. В комнате шел дождь из золотых монет. Их звон слышался ото всюду, но едва касаясь пола, она исчезали. Под ногами валялись только начатые и неудачные чертежи, изгрызенные карандаши, пустые бутылки и канцелярский ножик. Голос соседа неумолимо произнес: - Ты хочешь сбежать, но от себя не убежишь.       -Ну давай, только ты и я! – веселое лицо маячит прямо перед глазами, а руки трясут его за плечи, отгоняя все прочие мысли. Кавех вздрагивает и садится. Тяжелая голова предательски клонит его в сторону, и он падает туда. Чайльд смеется. Его волосы пахнут чем-то сладким, руки мягко прижимают его к груди. Архитектор закрывает глаза. Идиллия между ними и бормотание телевизора на фоне успокаивает.       Аякс всегда был к нему необъяснимо добр, чем и заслужил особое место в сердце Кави. Иногда он вел себя как настоящий ребенок: радовался мелочам и довольно урчал, набив живот блюдами из ресторана, устраивал бой подушками, играл с детьми в салочки посреди оживленной площади. Но в то же время оставался взрослым и мог постоять за себя и тех, кто ему был дорог. Он не боялся сложностей, никогда не сдавался. Кто знает, если бы они повстречались раньше, то могли бы…       -Я знаю, что поможет тебе соблазнить его. В руку легло что-то маленькое, но твердое. Кавех открыл глаза и скептически фыркнул, увидев тюбик с помадой. За всю жизнь он пользовался только прозрачной гигиенической, и то, потому что губы трескались.        Открыв колпачок, он немного выкрутил футляр и нахмурился. Помимо того, что она была цветной, так еще и ярко-красной. Его лицо превратилось в одну сплошную мрачную гримасу.       -Да ты издева…       -НЕТ. –Чайльд вскочил и спешно удалился в спальню архитектора. Не прошло и минуты, как он вернулся с небольшим зеркалом в руках.       -Вот, держи, - спокойно сказал он, протягивая его другу.       Блондин открыл было рот, чтобы обматерить его, но рыжий тормознул, приложив палец к его губам.       -Просто доверься мне, Кави, - в его лице не было ни тени насмешки.       Архитектор метнул на него раздраженный взгляд и посмотрел на свое отражение. Румянец алел на щеках и носу, брови невольно хмурились, волосы были растрепаны. Вздохнув, он пригладил их рукой и забрал верхние пряди в хвост. Помада мягко мазнула по нижней губе. Приятная кремовая текстура легко ложилась на кожу, оставляя алый след. Медленно двигаясь к уголкам губ, он постепенно заполнял цветом все пробелы. Ему стоило немалых усилий сделать это более-менее ровно, так как руки то и дело предательски дрожали.       -Тебе так идет красный цвет, - улыбается Чайльд, с восхищением рассматривая лицо парня.       Кавех смущенно фыркнул, улыбаясь в ответ. Если честно, ему и самому нравилось то, что в итоге получилось. Потерев губы друг о друга, он отложил зеркало в сторону. Предвестник мягко, но требовательно поймал его подбородок рукой. Нависая, он словно стал выше. Его темно-синие глаза загадочно мерцали где-то на самом дне зрачков. Тень падала на лицо Кавеха. Его алые губы были слегка приоткрыты и блестели от помады. Сердце билось так гулко то ли от выпитого, то ли от этой неожиданной близости. В голове одна за другой проносились мысли:       Почему он так долго молчит?              Неужели...              Он тоже думает об этом? Секунды тянулись вечность. Он и сам не понимал, откуда взялось это желание.       Поцелуй меня. Долгий зрительный контакт наводил на неоднозначные мысли. Подушечка большого пальца надавила на его нижнюю губу у самого уголка рта, касаясь зубов. Он едва сдержался, чтобы не лизнуть его. На лице предвестника пролегла хитрая улыбка. Блондин нервно сглотнул.       Черт!       Иначе       Это сделаю я.       -Покажи мне, как ты целуешься. - голос Чайльда низок, сладкий запах его духов окутывает.        Кавех смотрит как зачарованный, опирается рукой о диван и подается вперед.       Ключ с характерным звуком проворачивается в замочной скважине. В прихожей появляется высокая фигура в элегантном брючном костюме изумрудного цвета, забирая на себя все внимание архитектора. Хайтам вернулся.       В этот же момент теплые губы накрывают его собственные, вовлекая в поцелуй. Его глаза моментально расширяются. Сердце камнем падает вниз. Он ошалело смотрит на соседа, не в силах ни шелохнуться, ни вздохнуть. Аякс без стеснения проникает языком в его рот, бросая взгляд-насмешку в лицо входящего. Звук каблуков отчетливо приближается. Он выглядит безупречно, как и всегда. Рукой поправляет укладку. Моргает. Его намерения выдает лишь ледяная ярость, что плещется в кольцах алого пламени, обрамляющих зрачки. Кавех впивается и отслеживает взглядом его движения. Размашистые и изящные в своей мощи. Он словно танцует. Звук скрежета, затем стол возле него с грохотом опрокидывается в сторону. Разбивается бутылка. Архитектор вздрагивает всем телом, прикрывая лицо руками. Резкий толчок в грудь - его откидывает на край дивана, и слышится глухой удар. В затылке разливается ноющая боль. Затем еще один, на этот раз с каким-то мерзким влажным звуком. Вскрик. Возня. По его лицу мажут теплые капли. В нос ударяет характерный запах крови, и тошнота подкатывает к горлу.