Глупые мечты

За ночь я не сомкнула глаз. Сознание напрочь перепуталось, мысли становились сумасшедшими, нереальными. Бред чистой воды. Все мои соседи угомонились наконец, замолкли, не спала одна лишь я. С отсыревшего потолка ритмично капала вода, издавая глухие монотонные звуки. Раздражает. Тяжкие мысли посещали меня, минуты казались часами, часы годами. Какой вообще смысл был в моём существовании? Какой вклад я сделала в этот мир? Никакого, определённо. Быть может, на меня возлагались большие надежды свыше, но, увы, такой жалкий и беспомощный человек, как я, и вовек бы их не оправдал. Я была создана, чтобы приносить пользу этому миру, но в итоге стала обличием зла, отчего сейчас здесь и нахожусь. Справедливо? Справедливо. Так и окончится моё повествование, летопись моей жизни, не будет больше ничего. Это заслуженый конец для меня, и я приму его. Под утро наконец чуть задремала, и привиделись мне вновь самые страшные события, кардинально и навсегда изменившие смысл пребывания моего на этой Земле. Слишком часто я вспоминаю о них в последнее время, определённо мой конец близок. Могла я жить в этом мире так же, как и все люди, но выбрала смерть, может оно и к лучшему. Вмиг распахнулась тяжёлая дверь в тюремную камеру и с грохотом стукнулась о металическую решётку, что и заставило меня раскрыть глаза и оторваться от моральных терзаний. — Идёмте. Будет суд. - обратился ко мне ничуть не дружелюбный голос. Я с трудом поднялась на ноги, голова всё ещё кружилась, в глазах потемнело. На руки мне поместили холодные цепи, но я и не пыталась сопротивляться. Шла молча, за это время не произнесла ни единой молитвы, ибо понимала, что просить Божьей помощи в моей ситуации совершенно неуместно. Мне ничто уже не поможет, моя грязная душа понесёт наказание за все, и я готова к этому. Меня привели в просторный зал, но народу там было немного. Все люди, которых я видела сейчас раннее мне не попадались. Хотя нет, пожалуй, один мне был очень даже неплохо знаком: человек лет пятидесяти с поседевшими волосами и не самым дружелюбным видом, хозяин дома у которого я снимаю квартиру. Вот чёрт, не ожидала. А тот, кого мне весьма сильно хотелось бы видеть тут не присутствовал. Но лучше мне уже оставить эти надежды, тягостные мысли об этом светлом человеке, пора забыть навсегда! В зале суда умолкли все, когда вошёл судья. — Желаете ли сказать что-то в своё оправдание? - голос его раздался эхом, или, по крайней мере, мне так казалось. Я отрицательно покачала головой: — Нет. Свою вину я признаю. — Хорошо. А что скажут нам свидетели? Все резко начали кричать, повскакав с мест, но среди этого шума услышать что-либо было невозможно. Судья в расшитом камзоле ударил в молоток и тем самым заставил всех говорить по очереди. Могу сказать, какую-то чушь плели все эти присутствующие, даже не видевшие меня ни разу в своей жизни до этого часу. Творилась полная неразбериха, казалось, моя голова просто взорвётся! Но когда очередь дошла до человека, о котором упомянула я чуть ранее, до моих ушей донеслись слова, которых услышать я не ожидала никак. — Госпожа графиня честный человек, мне так кажется, хотя я и не знаком с ней близко. Во всяком случае, не думаю, что она могла совершить такой жуткий поступок. Я оторопела, с чего это вдруг меня защищают? Быть не может, ведь у него есть все причины, чтобы ненавидеть меня! Или его попросили нарочно? Рене?.. "Я что-нибудь придумаю, обязательно тебя отсюда вытащу", - так мне сказал он вчера. Но как можно верить, как, чёрт возьми, в такой-то ситуации?! Однако все прочие обвинения были направлены против меня. Возможно ли, что остальных людей подослали намеренно? Ведь не просто так недавно ко мне явилась приспешница красного кардинала, значит помешала я как-то Его высокопреосвященству. И даже догадываюсь как! Письмо для королевы имело довольно важное политическое значение, как мне говорили, вот и решил Ришелье избавиться от ещё одного неудобного ему человека. Всё это подстроено, но я не против. Как и ожидалось, решение судьи было стабильным: "— Отсечь голову!" Никто и не помыслил откладывать это дело на потом, ведь проще разобраться со всем здесь и сейчас. Зал опустел, меня посадили в повозку, и, не снимая цепей, повезли на Гревскую площадь, место, где я сделаю свой последний вздох и скажу последние слова в своей жизни. Единая мысль возникала в мозгу: "Всё. Это конец. Дальше нет ничего". И эта мысль заставляла содрогаться от каждого вздоха, от неё никуда было не деться, невозможно укрыться. Она повсюду, эта жуткая, леденящая сердце, одна лишь ничтожная мысль, которая значит ужасно много, больше, чем когда либо. Мне не хотелось смотреть куда-либо, поэтому я зажмурилась, чтобы не видеть вообще ничего. Но от этого в голове стала происходить неразбериха ещё больше. Всё же, познала ли я, что такое счастье за эту короткую жизнь? Что такое счастье? И что такое страдания? Второе мне знакомо куда лучше, однако всё же на первое я отвечу тоже, и ответ мой будет прост: для меня счастье - это голубоглазый молодой человек с красивым алмазным перстнем на пальце и ласковым мелодичным голосом, что я готова слушать каждую секунду своей жизни! Мне больше ничего не надо. НИЧЕГО! Я вдруг распахнула глаза и засунула руку в карман, нащупав в нём что-то твёрдое. Выудив оттуда эту вещицу я была сильно удивлена. Алмазный перстень, он самый! Но как, когда он туда попал? Бричка остановилась, и я сжала в кулак рассматриваемый мною предмет. Приехали. Голова моя горела от жара, не могла и поднять глаза. Не хотелось двигаться с места, никуда. Я стала сходить с ума из-за всего происходящего. Нет, скорее, я сошла с ума уже лет как десять, не меньше. Я не могу, это сумасшествие! Земля под ногами уже и не чувствуется. "Notre Père, qui es aux cieux, que ton règne vienne…" - стала я шептать то ли в своей голове, то ли наяву. Деревянные ступени скрипели, пока я взбиралась на эшафот. — Pardonne-moi, Seigneur! Pardonnez au pécheur! - выкрикнула я, задрав голову высоко в небо, — Но в этой жизни я служу лишь одному человеку, господину д’Эрбле! С этими словами я опустилась на колени, откинув курчавые волосы, и сделала глубокий вдох, последний в своей жизни. Прощай, Дженни, это конец. Один миг, лишь один миг отделяет меня от смерти. Тела не чувствую, алмазный перстень со звоном падает на пол из ослабших пальцев. — Дженни! — Рене?! — Прекратите, остановите казнь! Я поднимаю голову. После того, как лезвие коснулось моей шеи, причудилось то, чего нет даже в раю. Да, стоило умереть ради того, чтобы видеть такие сны! Моё лицо утыкается в шелковистые мягкие волосы, растрёпанные от быстрого бега. Шляпа слетела с его головы, а тёплые нежные руки обхватили мои плечи что было мочи. — Прекратите! У меня приказ королевы! — Дженни, очнись! — Отсечь ей голову! — Всё закончилось, теперь все хорошо, проснись! Пустота. Тьма в глазах, и больше ничего. Значит так выглядит смерть? Почему я слышу эти голоса? Они повсюду, они везде. Мёртвые души, значит, слышат голоса оставшихся в живых? Это весьма интересно, очень даже. И так будет всегда? Я смогу слышать голос господина Рене когда захочу? Но никогда больше не смогу почувствовать теплоту его рук. Однако почему мне тогда кажется, что мою руку сжимают так крепко? — Дженни, чёрт возьми, что с тобой?! Наконец-то появились силы приоткрыть глаза. — Я… живая? Уставилась я в лазурно-голубые очи, так же непонимающе смотревшие на меня. — Ох, и как же ты меня напугала! Ведь ещё один миг, и всё могло бы закончиться гораздо печальнее для нас обоих. Но, запомни, если я пообещал что-либо, это обязательно так и случится, ты сама в этом только что убедилась. Я вмиг подскочила на кровати, обхватив его шею руками крепко-крепко. — Спасибо. Но как ты это сделал? — Я знал, что вы с королевой в хороших отношениях. Она подписала приказ о твоём помиловании по моей просьбе. А как я провернул это всё долго рассказывать. И снова заканчивался кислород. Не от страха потери, не от отчаяния, а от глубоких страстных поцелуев.