Обязательство.

      Проснувшись укрытой одеялом, Лизавета обнаружила скрытость следов преступления: она была вновь одета в чёрную майку и идентичного цвета шорты, кляпа не было, только кровавая лужа на простыне под ягодицами девушки.       Исходя из фотонов, было только утро, а утром Лиза всегда справляла нужду в туалете. Брюнетка повернулась влево, встала с кровати и пошла в туалет, пройдя прямо к двери, открыв её, зашагав вновь прямо и, наконец, спустившись на второй этаж по коричневой деревянной лестнице в одну из спальных, где и находился туалет.       Открыв светлую деревянную дверь, Лизка зашагала к унитазу влево, подняла крышку и...       Из ванной вышла голубоглазая русая девушка худого телосложения с тонкими губами, слегка красноватой кожей, белой футболкой и чёрными шортами. Это была Кристина – девушка, к которой испытывается большая ненависть со стороны Елизаветы, также понимавшей, что чувства взаимны.       27-ми летняя Кристина выглядела слишком красной, что не удивительно, ибо та держала стеклянную бутылку вина без обёртки с чёрной пластиковой крышкой, которую тут-то и уронила.       Елизавета хотела бежать, увы, её бег рысцой, продуманный лисьей стратегией, был прерван нападением озверевшей кристиновой пумы, вцеплявщуюся в плечи лисы своими коварными когтями мёртвой хваткой. Лисица и не пыталась выбираться, понимая, что будущее будет идентично, а уж тем более учитывая архетип Кристины.       – Сука, отвечай: у тя течка началась, блять? – Голос рычащей и на левое ухо Кристины был в край хрипящим, имел яростную злость.       – Д-да... –, заскулила горестным голосом смирившаяся и сжимающая губы Елизавета, – Началась...       – Ну, держись ты у меня, пиздючка! – Кристина прижала голову Лизаветы ногой к бежжевому(как и стены ванной) выложенному плиткой полу, повалив её на живот, после чего сделав Лизе "ошейник на поводке" с помощью развязанного ремня, придерживающего футболку под шортами в талии.       – Шевельнёшься – задушу! – Кристина крепко ухватилась за свободный конец ремня.       Дрожь прошла по телу Лизы. Она не хотела секса, ибо ей итак хватило вчерашнего, увы, та была лишь жалкой омежкой, которая всегда возбуждалась от подобного: мышцы вокруг матки уже сжались.       Кристина же полностью раздела Лизу, возбудившись только при узревании ягодиц брюнетки. Крис хотела так жестоко пообращаться с Лизой, что её альфа(пума уже поняла, что лисица не девственница, проверив её вагину, раздвинув ноги с половым губами) предпримет крайние меры; девушку это крайне заводило. Она сразу же вставила указательный, средний и безымянный палец правой руки в вагину, быстроту вставления обеспечила вагинальная смазка текущей Лизки.       Лиза громко застонала; в стоне смешивалась дикая боль от слишком жёсткого для неё вставления и страх пережить данные чувства миллиард раз, но в то же время удовольствие и возбуждение от изнасилования такой жалкой шлюшной и бесстыдной омежки, как она.       Пальцы Кристины без всякого плавного ускорения задвигались слишком быстро в Лизе, которая предсказала испытание большой боли, стонущей ещё более болезненно.       Елизавета испускала из себя создающие лужицу на полу горячие слёзы, лицо раскраснело, стоны перемешивались с захлёбом:       – КРИСТИНА! КРИСТИНА, ХВАТИТ!       От криков, сама Крис только возбуждалась со своим набухшим клитором. Ей нравилось слышать и смотреть на то, как больно объекту её ненависти, то, как над ним издеваются, то, как он молится, а уж особенно то, что она сама издевается над ним.       – Я... К-КОН-КОНЧАЮ! – Лиза аж голос чуть-ли не потеряла: настолько она и застоналась.       Кристине было крайне безразлично: она продолжала делать то, для чего была создана: трахать, даже когда Лиза, будучи съёжившись, кончила.       Мышцы Лизы вокруг матки крайне болели. Она считала, что лучше уж гореть в аду, нежели находиться здесь и сейчас, впрочем, гореть она там итак будет за непреданность своей альфе. Потная брюнетка уже не кричала, смирившись с обстоятельствами, но по прежнему рыдала.       Сама уже запотевшая Кристина, резко вытащив пальцы, почувствовала дикую негу и кончила, так же резко шлёпнув Лизу по ягодицам обеими руками, одна из которых, а конкретнее правая, была вся в вагинальных смазке и секрете, благодаря чему, на ягодице остался мокрый след. Русая убрала ногу с головы Лизы, ликвидировала с её шеи ремень и ушла, резко закрыв дверь.       Сама Елизавета впала в полнейший шок. 5 минут, та лежала себе смирно, осознавая, что произошло. Её явно ждёт наказание от Мишель. После всего осознания, та убралась за собой, помылась, оделась и ушла к себе на третий этаж, замкнув дверь и подперев её тёмным деревянным стулом с длинной "спинкой", что стоял слево от кровати по отношению к сну на подушке под стеной.       Елизавета осознала, что ей требуется изолироваться от всех.