Отпущения грехов

Томми с ворчанием опускается на шину, на которой сидит. С момента ограбления прошёл почти день! Тари вынудила его сделать перерыв, "иначе она бы его заставила", а Томми не просто так научился уважать женщин, поэтому он (неохотно) вернулся в Такоду и уснул. Подперев рукой подбородок, он размышляет в редкий момент тишины. Томми почти начинает грызть ногти, но вместо этого постукивает своим посохом — теперь посоха зовут Клара, потому что, чёрт возьми почему бы и нет — по резинке. Как, вечно любящий ублюдок, он собирался сшить костюм мстителя? Несмотря на то, что у него есть деньги с работы (фу, он звучит таким охуенно старым). Этого, вероятно, недостаточно, чтобы купить высококачественный костюм или что-то в этом роде. Томми не Таббо — он не может работать с металлическими обрезками, как его лучший друг. (Он отмахивается от острой тоски по своему лучшему другу с легкостью, которая пугает его самого.) И, конечно, он мог бы использовать что-нибудь простое, например толстовку, маску и эластичные штаны для основы! Но он не знает, кто здесь продал бы ему металлическое покрытие для его слабых мест. Использовать книги в качестве брони было бы мучительно, а доставать и надевать — хлопотно, даже если бы они блокировали снаряды и делали его более внушительным или что-то в этом роде. Идти на чёрный рынок за подходящей броней, где бы она ни находилась на этом сервере, было бы слишком рискованно. Наконец, здесь нет изобилия деревьев, а сами деревья здесь слишком тонкие и старые, чтобы из них что-то можно было сделать. По-видимому, это тоже незаконно ломать деревья без разрешения. Томми усмехается. Это чертовски бессмысленно! И напоминает ему о том, как он мало знает об этом сервере. Пребывание здесь в течение нескольких месяцев не сильно помогло... Разве что научило его языку, манерам и людям. В отличие от Dream SMP, здесь были установлены другие законы и правила, ничего похожего на самоподдерживающиеся и в целом свободные правила в SMP. И там также было неизвестное количество людей. То есть неизвестное количество злодеев и героев, которых ему пришлось бы избегать, если он всё ещё хотел это сделать. Ни врагов, ни союзников — свежий, чистый холст. Никакой подмоги. Никакой помощи. Вздыхая, Томми встаёт, разминая конечности. Его взгляд пробегает по своей обесцвеченной коже и более тонким шрамам, пальцы задевают её множество грубых текстур и снимают маленькие струпья. — Я чёртов Томми, не так ли? — ворчит он, произнося эти слова вслух, чтобы сделать их более реальными, более правдивыми, — и я пережил столько дерьма без особой помощи! Кто сказал, что не могу сделать это сейчас? — он забирает Клару и заносит её в свой инвентарь. Забирает все сбережения, которые у него есть, и уходит. Он выбрал что-нибудь простое для костюма — самые дешёвые вещи, которые он мог найти и позволить себе, а также лучше всего подходящие для темноты. Толстовка с капюшоном, обычная маскарадная маска из твёрдой ткани, пара длинных перчаток без пальцев и еще одна, закрывающая нижнюю половину лица. К наряду немного свободные брюки и пара красных кроссовок — у него уже есть пояс для инструментов. Всё это либо темно-серое, либо чёрное. Кроме нескольких дополнительных красных тканей (потому что люди могут сказать, что синий подойдет к его глазу. Это единственное, что будет видно! И им он говорит, чтобы они отвалили, потому что красный - отличный цвет, и он пришьёт его, несмотря ни на что). Если бы его конечная цель была другой, Томми не стал бы одеваться во всё черное, но он не собирался быть мстителем за внимание или славу. Несмотря на это, он молча съежился, выходя из магазина, теребя лямки пластикового пакета, в котором были его вещи. Прайм, это был такой чертовски странный поединок. Не так плохо, как другое дерьмо, которое он покупал раньше, но всё ещё на высоте. В другом магазине будущий мститель покупает несколько рулонов бинтов и аптечку. Отстраненно замечая вопросительные взгляды, которыми его одаривают в проходах и на кассе. Предположительно, больше чем обычно, из-за того каким бездомным и оборванным он выглядит, и насколько подозрительна эта одежда. На самом деле Томми не обращает внимания ни на какие взгляды, которые на него бросают, хотя блондин просто закатывает глаза и жуёт немного хлеба из своего инвентаря, возвращаясь к Такоде. Любопытные сучки. В любом случае, он убирает свои покупки и переодевается в "костюм", несмотря на то, что под ним его оригинальная одежда; на глазу тоже повязка. Томми хватает треснувшее зеркало в полный рост, стоящее сбоку, чтобы увидеть свое отражение полностью. И он выглядит... Нормально для того кто выглядит, либо крайне подозрительным, либо банальным злодеем, либо наркоторговцем. Если бы он спрятал свои волосы, мальчик был бы похож на тех безмозглых грабителей. Не самый лучший вариант, но он справится! Томми расправляет плечи и наблюдает, как зеркало копирует это, прежде чем покачать рукой взад-вперёд. Он поворачивается и извивается, одежда совершенно свободная. Эвен делает несколько тренировочных ударов ногами и замахов перед собой, обнаружив, что это позволяет дышать. Возможно у него должен быть карман в кроссовках. И приклейте немного красной подкладки как к маскам, так и к толстовке. Томми еще немного смотрит на себя. Его глаз выглядит чертовски нервирующе. Он кладёт руку под и над глазом, слегка оттягивая кожу, чтобы показать большую часть своей новой радужной оболочки, и наклоняется, чтобы рассмотреть её. У него нет ни зрачка, ни блеска! Хотя он прекрасно видит. Тонкий шрам вокруг него вызывает тихую фантомную боль, как в прошлый раз, когда Томми был в SMP, но в остальном онемел. Когда блондин оказывается достаточно близко к стеклу... Радужная оболочка, блять, отражала ярко-розовый свет от зеркала, он отступает. Да, хорошо, для этого ему нужен другой тип повязки на глазу! Он мог бы положить немного хлопчатобумажной ткани и вшить её в свою маску для глаз. Будет ли этого достаточно, чтобы скрыть свечение? Томми мысленно берёт на заметку поискать у Такоды швейную машинку, потому что сначала ему, вероятно, придётся много шить... Хм... Полное блокирование этого стало бы слабым местом. Может быть, у кого-нибудь из Тари найдутся цветные контактные линзы? И все же Уилбур однажды сказал, что в Погтопии это был деликатный процесс. Когда его глаза начали мерцать красным... Он останавливается только на использовании серой ткани из пряжи. Довольный тем, что у него есть, Томми на мгновение замирает, размышляя. Должен ли он пойти еще немного потренироваться? Расследовать местные преступления? Нанести на карту район, чтобы обозначить линию патрулирования? Остановить пару ограблений или еще какую-нибудь хрень прямо сейчас? Больше развивать его образ мстителя? Как он вообще должен себя называть? Томми Виннит? Большой Т? Тесей? (Этот вылетает в окно.) Должен ли он просто позволить людям называть его по имени? Почему бы и нет? Нация, которую он любил, называлась Л'Манбург. Домом в его первом изгнании была грёбаная "Погтопия". Его резиденция в изгнании называлась Логстедшир, палатка — "тнрет". Как бы Томми ни протестовал, что это были совершенно прекрасные и хорошие имена. Потому что они, блять, такими и были, другие бы не согласились. Чтобы не выдать своего голоса, может быть, ему стоит просто промолчать... Ладно, вернёмся к плану игры каким бы он ни был. Он должен исследовать город или, по крайней мере, близлежащие районы. Искать уровень преступности, общие места для указанных преступлений, и начинать с малого, как бы ему этого не хотелось. Познакомься с людьми и заведи кое-какие связи, если таковые имеются — это если Томми первым не облажается. Проделайте это несколько раз или около того и отметить область внутри. Однако его триггеры... с этим было бы трудно иметь дело. Томми не хочет ввязываться в драку только для того, чтобы вызвать приступ паники, который делает его уязвимым. Терапия Паффи и Сэма сейчас ни хрена ему не поможет! Кроме нескольких дыхательных техник, с тех пор как начальник тюрьмы оставил блондина с ним. Но поскольку Томми, блять, большой мужик, он выкарабкается. Каким-то образом... Ему всегда приходилось, так как же жизнь в новом мире изменила бы это? В любом случае, скоро он сможет остановить какое-нибудь преступление (как иронично, что он переходит от провоцирования преступления к его предотвращению). Томми ухмыляется.

___

Неделю спустя, в начале марта, в новостях появляется заголовок:

В МУСУТАФУ ПОЯВИЛСЯ НОВЫЙ МСТИТЕЛЬ!

Звёзды мерцают в чернильно-чёрной ночи, когда луна освещает заброшенный бар. Земля усеяна мусором, пачкающим кирпичные стены заведения поблизости, грязь и листва пробиваются сквозь тонкие трещины в кирпичах. Тёплые огни под полосатым тёмно-зелёным навесом магазина дрожат, время от времени мигая. Пахнет алкоголем, перебором нескольких бутылок и ошибками. Толпа окружает двух человек, один держит бутылку и размахивает ею туда-сюда, другой спотыкается на ногах, но с поднятыми кулаками. Их лица раскраснелись, выпитый алкоголь превращает приветствия и крики аудитории в белый шум. — Сражайся! Сражайся! Сражайся! — они кричат острыми зубами и гнилостным дыханием. Потому что те, кто слишком напуган, чтобы позвать на помощь, уже ушли. Деньги вложены, глаза смотрят, камеры работают. Два пьяницы смотрят друг на друга, как соревнующиеся львы, не сводя глаз со своего противника. И всё же они невнятно выкрикивают свои насмешки и моргают так вяло, что едва могут связно говорить. Либо они будут слишком вялыми, чтобы нанести удар, либо слишком быстрыми, чтобы почти убить. Они врезаются друг в друга, толпа ревёт от восторга, пока они кувыркаются. Грязь и трава пачкают их одежду, но бойцы, несмотря ни на что, нападают друг на друга, ругаясь и выплевывая оскорбления на тарабарщине, которую едва понимают сами. У одного выбит зуб, у другого разбит нос. Синяки покрывают их кожу, кровь вяло сочится из порезов, покрытых грязью, но никто не двигается, чтобы остановить их, вместо этого радуясь. Крик разрушает всё это: — Сумрак! И что ж, это бесполезно и совсем не зажигательно; Томми все равно уже начал портить эту "вечеринку". Он должен был прийти раньше, но не смог... Из-за того ограбления, которое всплыло неизвестно откуда, чёрт возьми. Сильный запах алкоголя и мгновенные крики, окружающие заставляют его вздрогнуть, хотя в хаосе это незаметно. Он спрыгивает вниз и сбивает дерущихся пьяниц с ног. Одного быстрым низким ударом по ногам, другого быстрым ударом сзади по колену, когда Томми встал. Он не издаёт ни звука, когда усмиряет их, поворачивая Клару, чтобы вырубить их обоих сразу. Под шум криков и топот убегающих ног Томми вздыхает. Прайм, что это было? Это дерьмо происходит в пятый раз за неделю? Неужели эти придурки не могли дать Томми передышку? Этого места даже не было на маршруте его патрулирования! Рядом, конечно, но всё же! Томми достаёт из своего инвентаря листок бумаги вместе с ручкой и быстро нацарапывает: "Исследуйте это место почаще, сучки. 5-й раз на этой неделе!" Томми приклеивает бумагу к спине одного из лежащих без сознания мужчин, уже слыша поблизости вой сирен. Он поспешно отталкивается назад и взбирается на соседнее здание по пожарной лестнице, прыгая по крышам. И надо же, когда это стало таким нормальным? Когда "Прыжок сквозь ночь" превратился из приглашения к смерти и более мрачным временам в свободу? Прошёл всего месяц, а Томми чувствует себя по-другому. Захваченный этим, как рыба в воде. (Возможно ворчливая часть его шепчет — это потому, что у него не было шанса по-настоящему жить? Он всегда приспосабливался к войне, крови и взрывам боевых действий, кричал: "Предай страху все потери". И теперь, когда может, он процветает.) Несмотря на постепенный процесс, высота всё меньше и меньше напоминает Томми об изгнании, а ночная тьма не вызывает такой клаустрофобии (хотя он всё ещё время от времени отдыхал у какого-нибудь источника света). Он тоже начинает испытывать всё большой восторг от того, что выходит на улицу и становится героем! Кстати говоря, средства массовой информации всё больше и больше обращают на Томми внимание. Он не оставляет имени ни в одной записке, которую рассылает, и поэтому общественность придумала для него несколько имён линчевателя. Наиболее распространенными из них являются Даск, Рэд и Гермес. Иногда его действительно называют Мрачным Жнецом — или просто Жнецом для краткости. (Несколькими днями ранее Томми выяснил, кто такой Гермес. Он подумал, что это ему подходит — подойдет все, что угодно, только не Тесей.) Что касается имени Мрачнего Жнеца... Неудивительно, что в бедных районах Японии нет героев, а в тёмных переулках испускают дух раненые. Поэтому в перерывах между патрулированием Томми тратит некоторое время на прочесывание города и маршрута своего патрулирования, чтобы подлатать людей. Или, если уже слишком поздно, остаётся там и держит их за руку, пока они не пройдут. Некоторые люди видят его и наблюдают, но ему всё равно. Это то, чего Томми хотел бы для себя. Мальчик качает головой, подбираясь всё ближе и ближе к Такоде и, технически, к началу своего патрулирования. Он делает паузу, чтобы проверить свой коммуникатор — уже около пяти утра, да? Патрулирование окончено. Как бы сильно он ни хотел продолжить, Тари и все остальные спросили бы о его неизбежном истощении, если бы мальчик сейчас не остановился. Воспользовавшись другой пожарной лестницей, Томми соскальзывает в другой переулок и за считанные секунды снимает свой костюм мстителя, обнажая повседневную одежду. Это действует как способ сбить героев со следа, когда он увидит одного из них. Хотя этого ещё не произошло; если бы он увидел одного, мог просто снять свой костюм и вести себя непринужденно. Мститель — теперь совершенно невинный гражданский человек. Собирает свой костюм в беспорядочный комок, когда выходит, поспешно направляясь ко входу в Такоду и практически расслабляясь на свалке. Томми смеётся перед звёздами, что-то беззаботное, легкое и новое. Если бы он никогда раньше не чувствовал свободы, чёрт возьми! Если бы он никогда не начал исцеляться, как сказала Паффи, это было бы всё. И, конечно, как и все в его жизни, это ненадолго.