Снимаем портки, господа!

      Тяжелый свинец неба давил на город. Давил и топил дождем. Хлестал мокрым ветром любого случайного прохожего, не успевшего скрыться от этой напасти. Щедро поливал ледяной водой, пробирая до костей. Температура на улице снизилась до такой степени, что шел пар изо рта. Нанали тщетно пыталась отогреть замерзшие пальцы рук, которые ощущались просто ледяными. Она периодически дышала на них, понимая, что под холодным проливным дождем это сделать вряд ли удастся. Черт возьми, а ведь она слышала прогноз погоды, и эта чертовка Кецуно Ана, смазливая ведущая, ошиблась! Во всяком случае телеведущая ничего не говорила о том, что будет так холодно, и что ливень затянется так надолго. Вот и верь ей после этого! А ведь полно народа, ведущегося на ее милое личико и беззаботный голосок. Саката, например, являющийся, вообще, ее поклонником. Нанали цыкнула, и чего она вообще об этом вспомнила. Как назло, именно ее вся эта отвратительная погода застала посреди улицы, далековато от собственного дома и без единого более-менее достойного укрытия от дождя. Не спрячешься, не скроешься, а редкие козырьки крыш и убогие навесы совершенно не спасали. Да и отстоятся под дырявым навесом, обдуваемой ветром с дождем вряд ли получится. Девушка понимала, что закоченеет быстрее, чем дождется прекращения дождя. К тому же, в попытках добраться до дома, она уже и так промокла практически до трусов. Одежда противно липла к телу и ее уже начинала пробирать дрожь. Единственно волосы были не полностью мокрыми, она умудрилась все же их как-то прикрыть, но и это было ненадолго. Плюнуть на все и просто плестись по дороге, вымоченной насквозь, смирившись с положением дел, Нанали еще не решалась, хотя и была на пороге такого заключения. И вот так, перебираясь от навеса к навесу, перебегая грязную дорогу до ближайшего козырька, девушка столкнулась с таким же, как и она, попавшим под этот ливень, неудачником. Прикрывая голову хаори, которое скорее походило на мокрую тряпку, чем на предмет одежды, Нанали бежала, щурясь и пытаясь рассмотреть сквозь пелену дождя человека, находящегося под убогой крышей, узнавая, по мере приближения, знакомый силуэт. - Саката, ты что ли? – удивленно обратилась она к парню, забегая под козырек, и признавая в нем хорошего знакомого. Она стянула мокрое хаори с головы, быстро оглядывая своего соседа по несчастью и отмечая, что тот тоже промок чуть ли не полностью. - Вот уж не думала тебя встретить. - Сам удивлен, что вижу тебя, – он расплылся в приветливой улыбке, даже слишком приветливой, как показалось Нанали, – Что, тоже не повезло? - Кто бы говорил, – усмешка. Девушка почувствовала, что невольно сама расплывается в улыбке, в ответ на его такое теплое приветствие, а еще неловкость от внимательного взгляда. Гинтоки откровенно ее рассматривал и не скрывал этого. Скользил взглядом с головы до ног, явно что-то подмечая для себя. Нанали лишь чуть отвернулась и стала выжимать хаори от лишней воды, решив не придавать этому значения. В конце концов, он тоже был похож на мокрую псину, а значит она вряд ли выглядела хуже него. - Так что ты тут делаешь? - Как и ты, - Саката поднял руку, высовывая ладонь и подставляя ее дождю, который тут же безжалостно начал хлестать кожу ледяными каплями, а затем быстро прячась под навес вновь, - Пытался скрыться от дождя, да не сильно получилось. - Любимая твоя облажалась с прогнозом погоды! - Кецуно Ана? – даже слишком спокойно переспросил парень, проваливая попытку Нанали его как-то задеть, а затем пожимая плечами, – Всякое случается. - Но не до такой же степени, – она и сама не сильно понимала, зачем пыталась его этим задеть. Погода, действительно, в большинстве своем вещь непредсказуемая, и ни за что в жизни она не поверит, что какая-то телеведущая действительно может это предвидеть. Но, все же, то, как Гинтоки ровно отреагировал на ее выпад, привело Нанали в некоторое внутреннее замешательство. Она встряхнула отжатое хаори, расправляя, и неожиданно громко чихнула. - Замерзла? – Гинтоки тут же двинулся к девушке в каком-то беспокойном порыве, совершенно не замечая этого за собой, но осекаясь, когда та отступает от него на шаг, вскидывая недоумевающе обеспокоенный взгляд, показывая, что не надо. - Чего ты? – скорее на автомате спрашивает девушка, чем на самом деле хочет знать ответ на этот вопрос. Она прекрасно поняла этот порыв. Саката хотел ее обнять или что-то такое, и Нанали вдруг становится неловко от того, что она запортила этот момент, потому что, на самом деле, она не была против его прикосновений. - Так, а что… - парень замялся, ненадолго теряясь в образовавшемся неловком моменте и пытаясь подобрать слова. Он всего лишь хотел приобнять Нанали, а она так странно себя повела, что он не знал, как лучше повести себя дальше. - Как ты оказалась здесь? - Я? – девушка немного даже удивилась такой смене вопроса, но быстро, не задумываясь, ответила, - Да у Хиджикаты по делам была, а он, зараза, далеко живет... - Что ж он тебя не пригрел? – раздраженно хмыкнул Саката, чуть не меняясь в лице. Такая резкая смена настроения не могла пройти незамеченной. Нанали покосилась, отмечая, как скривились его губы, выражая недовольство, а еще, как весь его силуэт словно напрягся. - Я уже вышла как бы, и возвращаться далеко было. - Да ну? - Чего ты? – девушка нахмурилась, не понимая резко сменившегося настроя парня, вплоть до язвительной интонации в голосе. Фоном она даже поразилась самой себе, как тонко улавливает его эмоции. - Что за реакция вообще? - Какая реакция? – Гинтоки рассеянно вскинул руки, пытаясь уйти от вопроса, понимая, что явно где-то прокололся и судорожно придумывая как отвертеться. Девчонка явно заметила его раздражение, хотя сам он не совсем понимал природу возникновения этого неприятного чувства. - Вот эта, – она чуть кивнула в его сторону, - На словах о Хиджикате. - Тебе показалось. – Холодно отрезал Саката, давая понять, что не намерен оправдываться и что-то разъяснять по этой теме. Глаза его чуть сощурились, он цыкнул и перевел взгляд куда-то в сторону, на пелену дождя и лужи на дороге. Надо же было девчонке такое ляпнуть, нормальная у него реакция! Но, все-таки, он чувствовал, что его это задевает, простое упоминание об этом проклятом Хиджикате. Да еще то, что она посещает его дом и черт знает, что там происходит между ними! Происходит ведь? Он мельком бросил взгляд на стоящую рядом с ним девушку, словно пытаясь удостовериться в ошибочности или правдивости своих рассуждений. Нанали лишь ежилась от холодной погоды. Она вздохнула и переступила с ноги на ногу, совершенно не понимая, чего Гинтоки взбеленился. Нашел время и место дуться по ерунде. От мокрой одежды, облепляющей ее тело, было только холоднее и противнее, а пальцы рук, казалось, скоро совсем закоченеют. Повисло молчание, заглушаемое лишь звуком дождя. Девушку совершенно это не смутило, почему-то, именно с Гинтоки она чувствовала себя комфортно: и в общении, и в молчании. Она глянула на парня, отмечая, как мокрое кимоно нелепо облепило его фигуру и вдруг встретилась с его взглядом, ищущим чего-то. Она лишь выдохнула, выпуская облачко пара наружу, когда Гинтоки сделал шаг к ней и, все-таки, обнял, прижимаясь своим крепким телом к ее, скользнув рукой по талии, прижимая поверх мокрой одежды за поясницу. Нанали успела лишь едва слышно охнуть и упереться своими замерзшими руками ему в грудь, чувствуя согревающее тепло, исходящее от него. Под пальцами была его мокрая обнаженная кожа в вырезе кофты, а легкая дрожь, исходившая от тела, казалось, была вызвана не холодом, а какой-то иной причиной. - Холодно, – словно прося о чем-то, проговорила девушка, улыбнувшись, и позволяя прильнуть ближе. Губы Гинтоки дрогнули, когда он метнул взгляд вниз, и увидел намокшую ткань одежды, облипающую ее грудь, на которой явно выступали очертания сосков. А то, как капли воды с ее волос стекали по оголенной коже, чуть не сводило с ума. – Гин? - Парень сглотнул, чувствуя, как его окатывает теплой волной, зародившейся где-то внутри. - Я закоченею быстрее, если нет идей, я пойду. Нет. Ее нельзя отпускать. Гинтоки всем своим существом чувствовал, что не может и не должен ее отпускать. Мозг начал судорожно перебирать все возможные варианты того, как он может выпутаться из этой ситуации и согреть Нанали. Естественно, он пытался придумать приемлемые варианты для них обои, не забывая и о себе. Потому что это проклятое «холодно», которое она произнесла таким просящим тоном, напомнило ему об одной пикантной ситуации в которой она уже это произносила, а тогда ему чертовски снесло крышу. - Ну, вообще, есть одна идея, но она тебе не понравится, – идея действительно была, но как ее грамотно преподнести подруге, было уже иной задачкой. Саката знал, что девушка в целом лояльна к нему и многое ему могла простить, но в этот раз его действительно могли послать. - Давай уже, сейчас разве что только не в собачью конуру лезть. - Только… – парень замялся, думая с какой стороны лучше подойти к этому вопросу, неохотно разжимая свои объятия и морально готовясь к худшему, – Кхм, у тебя деньги есть с собой? - Чего? – Нанали слегка опешила, не понимая к чему это, но, все-таки, полезла в свои карманы в поисках финансов, которые, наверняка, уже отсырели там, - Немного совсем. – Она практически вывернула все наизнанку, доставая содержимое, мельком пересчитывая, и с сомнительным заключением протягивая их ему. - Купить в автомате холодный кофе нам вряд ли поможет. - Не-не, - Гинтоки отрицательно покачал головой, отнекиваясь от идеи с холодным кофе. И так не тепло, куда уж еще освежаться, - через пару домов отсюда, вон там, - указал рукой, - там…в общем, можно там погреться, наверное... - Странно звучит, - девушка проследила за жестом, пытаясь рассмотреть куда он указывал, - но ладно, веди. – «Наверное» в конце его предложения наводило на определенные сомнения, но и достойных альтернатив особо не виделось. - В конце концов, ты этот район лучше знаешь. - Только не ругайся, - проговорил парень, беря ее за руку. И хоть Нанали одолевали сомнения, она решила согласится. Так или иначе, все равно она собиралась уйти отсюда, даже не смотря на компанию и объятия Сакаты. Саката же, крепко обхватив девичью ладошку, вдруг бросил обеспокоенный взгляд на подругу. Ладонь у Гинтоки была теплой, в отличии от руки Нанали. Когда кожа соприкоснулась с кожей, парень отчетливо почувствовал насколько она промерзла и как дрожала ее рука в его. Он бы и хотел самодовольно порадоваться, что девчонка дрожит от его прикосновений, но прекрасно понимал, что это далеко не так. Возится и снимать кимоно, чтобы прикрыть их головы от дождя, он не стал, не было смысла. Хотя первым его порывом, когда он почувствовал, как продрогла подруга, было желание в это кимоно обернуть ее всю целиком, обнять и греть. И, конечно же, найти теплое сухое место для них обоих. Благо до места назначения было действительно недалеко: парочка домов, пара проулков и вуаля. Да, он немного приврал о потенциальной близости их укрытия. Метров на сто расхождение не было критичным. Но вот о самом помещении он умолчал намеренно. - ЛАВ ОТЕЛЬ!? – когда из очередного проулка на Нанали выскочила вычурная вывеска на здании с не менее вычурным названием на ней, она просто опешила. Более того, Саката так уверенно туда ее вел, что она чуть не захлебнулась от возмущения, резко останавливаясь и отдёргивая свою руку от его. - Так вот зачем тебе мои деньги! - Да погоди ты! – Гинтоки быстро среагировал, хватая девушку за пояс и не давая сбежать. Он бы соврал, что был полностью готов к ситуации, но, все же, предполагал такой исход. Девчонка тут же закрутилась в его руках, пытаясь вырваться. - Я же просил не ругаться, – за вымокшую одежду было даже слишком легко держать, однако девушка оказалась сильнее, чем он ожидал, - Снимем на пару часов номер, переждем. - Да чтоб я с тобой! – не унималась Нанали, продолжая брыкаться, хватаясь за его руки и пытаясь их отцепить. Еще абсолютно ничего не произошло, но в ее светлой голове уже произошли вспышки из различных неприличных событий с ней и Гинтоки, которые, она была уверенна, произойдут, стоит ей только переступить порог этого заведения. - Не строй из себя недотрогу, у тебя уже было со мной! – даже слишком громко произнес Саката, немного грубо дергая и прижимая девчонку к себе. От неожиданности Нанали широко раскрыла глаза, наконец, переставая сопротивляться и густо краснея. - Это другое! – щеки предательски зарделись, выдавая ее всю и, увы, покраснела она совершенно не от холода. - Пошли! – парень потащил неохотно идущую девицу к дверям отеля, усмехаясь про себя тому, что, возможно, со стороны эта сцена выглядела крайне стремно, и он был похож, если не на насильника, то, очевидно, на того, кому не рады. Девушка идти с ним не хотела. А ведь изначально он вообще не хотел даже слушать ее капризы. Он думал, еще там, под крышей, закатать ее в свое кимоно, закинуть на плечо, и просто нести ее до безопасного теплого места. - Я тебя не трону… – улыбаясь проговорил Гинтоки, совсем тихо добавив, - …если не захочешь. Последняя фраза потонула в шуме дождя, а Нанали лишь вопросительно глянула на Сакату, не расслышав, что тот сказал, но любуясь его улыбкой. Черт возьми, и почему она всегда ведется на его затеи, а потом как идиотка тает от одной его улыбки! Она опустила глаза, понимая, что краснеет еще сильнее. К стойке администратора Саката, естественно, пошел один, и не потому что не хотел как-то компрометировать девчонку, а потому что та всеми силами изображала из себя жертву случайности. Нанали усиленно пыталась показать, что первый раз в жизни видит этого мужчину, который буквально затащил ее сюда и оставил в уголке ждать. По счастью на самой администраторской стойке все было загорожено, что максимум увиденного это руки девушки в окошке, принимающей оплату и выдающей карточки от номеров. Худо-бедно конфиденциальность клиентов соблюдалась, хотя уровень самого заведения вызывал сомнения. - Да не бойся ты, – с усмешкой произнес Гинтоки, видя, как девушка чуть вздрогнула от его голоса, и переключила внимание с осмотра окружающей обстановки на него. - Я и не боюсь, - как можно увереннее ответила она, пытаясь казаться спокойной. Все-таки, лучше так, чем окончательно окоченеть на улице и заработать простуду. Именно такими словами она успокаивала себя и пыталась оправдать свое нахождение в так называемом «отеле любви». - Идем, – Саката показал карточку от номера и мотнул головой, приглашая за собой. Нанали не стала больше пререкаться и молча пошла следом. Все же, определенный кредит доверия к Гинтоки был и с некоторыми его действиями она соглашалась. Конечно, не со всеми, но сейчас, следуя позади, и видя его крепкую спину и сильные руки, она просто решила оставить все на него. Саката заботился о ней, хотя и в своей странной манере. Она схватилась за край мокрого рукава его кимоно, пытаясь поспевать за широким шагом парня, чем весьма удивила последнего. Гинтоки бросил слегка удивленный взгляд через плечо, отмечая до чего девчонка была хорошенькой в своем волнении и осторожности, хотя секунду назад так возмущалась. Он улыбнулся своим мыслям, открывая дверь номера и пропуская ее вперед. Небольшая комната встретила девушку весьма неплохой, можно даже сказать уютной обстановкой, если бы не вкрапления пошло красных цветов в интерьере. К ее удивлению общее впечатление скорее оказалось приятным, чем нет. Нанали казалось, что будет совсем скверно и была рада, когда ее опасения рассеялись. Она отцепилась от рукава Гинтоки, проходя вперед и осматриваясь внимательнее. Комната была приличной, с красивой чистой двуспальной кроватью посреди, и, вроде бы, даже со свежим белым постельным бельем на ней. За гигиеной тут, вроде, следили, хотя девушка старалась не думать о том, сколько человек побывало на этой кровати до нее с Сакатой. Последние мысли вызвали странное, но волнительное чувство в ней, отчего на щеках выступил едва заметный румянец, хотя все это можно было списать на признаки подступающей простуды. В подножии кровати стоял большой бордовый бархатный пуф, больше похожий размером на скамейку, перекликающийся с прочими красными красками комнаты, а на кровати лежали два аккуратно сложенных белых банных халата. Освещение было приятно приглушенным, а над каждой из прикроватных тумбочек красовалось зеркало и бра. На одной из тумбочек Нанали заприметила телефон, видимо, чтоб связываться с администратором в случае необходимости, а на другой упаковку салфеток и два презерватива. От понимания что это и для чего ей стало неловко, да еще, как назло, она, зачем-то, посмотрела на Гинтоки, который явно уловил ход ее мыслей и просто пожал плечами, дразняще улыбаясь. В целом же, все впечатление портила только прозрачная стена душевой. - О, боги, тут прозрачная душевая, – девушка подошла к огромной стене, делящей комнату на зоны и отгораживающей просторный, даже слишком, душ. Она положила ладони на стекло, зачем-то ощупывая, словно пытаясь удостовериться, что ей это не сниться. - Это же лав отель, - равнодушно ответил парень, пожав плечами, украдкой бросая взгляд на содержание прикроватных тумбочек, и отмечая находящиеся там предметы. - А как мыться!? – девушка обернулась растеряно смотря, а Гинтоки едва не ахнул, встретившись с ней взглядом. - Ну, – он сделал вид, что задумался над вопросом, в душе радуясь такому обзору на ванную и, на самом деле, предвкушая вид обнаженной подруги, - Во всяком случае, хоть не целая ванная посреди комнаты, - развел руками парень, утаивая, что в доступе был и такой вариант комнаты. - А что и такое бывает? – наивно спросила Нанали, расширив глаза от удивления. Изумление девчонки было настолько искренним, что Гинтоки поперхнулся, не веря услышанному. - Не говорим мне, что ты ни разу не была в таких местах… - С кем мне сюда ходить? – она окинула руками интерьер, останавливаясь жестом на парне и внезапно краснея от осознания ответа на свой риторический вопрос. Вот он, прямиком перед ней, тот, с кем она может посещать подобные места. Тот, кто ее сюда и привел. Саката на ее жест расплылся в дурацкой улыбке и даже как-то вскинулся, желая авторитетно заявить о себе. Но Нанали быстро шмыгнула за стенку, осматривая душевую и ее принадлежности, и скрываясь от этого неудобного дурацкого разговора. - Слава богу, хоть туалет огородили, – услышал Гинтоки из-за стенки, - Но все равно без двери сидеть! Тут уже выдержка парня рухнула, вызывая в нем дикий смех. Гинтоки откровенно заржал, в голос и громко, покатившись на кровать. Эта девчонка просто нечто! Насколько наивной она могла вообще быть. Парень искренне и от души смеялся, прикрыв глаза ладонью, просто потому что ему это казалось чертовски смешным и одновременно очаровательным. Насколько же эти ее ворчания и комментарии забавляли. - Ну че ты… - нелепо пискнула она, покраснев, но тоже не сдерживая улыбки. - Поражаюсь тебе, – Саката глянул из-под ладошки, прикрывавшей лицо, продолжая посмеиваться, – Ладно, иди первая, – он подкинул ей халат, - не обещаю, что не буду смотреть… - Извращенец, - Нанали неуклюже поймала халат, прижимая к себе, и завернула за стену. Она стала застенчиво раздеваться, повернувшись, естественно, спиной к прозрачному стеклу. Тело ее пробирала дрожь, но она не могла понять, то ли совсем замерзла, то ли это от взгляда Гинтоки, который откровенно наблюдал за тем, как она возится. На некоторое время забыв о том, в насколько мокрой одежде она была все это время, девушка довольно выдохнула, наконец, освободившись от нее. «Развесить бы это все» - подумалось ей, но сушилка была не то чтобы достаточно большой даже для штанов. А ведь промокшая одежда была не только у нее, Саката так же был практически насквозь мокрый. Она все же повесила сушиться самые необходимые вещи, например, трусы, постоянно фоном чувствуя неловкость от своих действий. Кое-что осталось валяться на полу, теперь больше напоминая мокрые тряпки, чем предметы одежды. Хоть стена душевой и была прозрачной, по счастью, это было какое-то текстурное стекло, которое все же худо-бедно вуалировало присутствующего в душе, впрочем, как и присутствующего в комнате. Когда горячая вода коснулась ее кожи, Нанали блаженно выдохнула. Наконец-то! Наконец, она отогреется и смоет этот проклятый липкий холод со своего тела. И хоть Саката наверняка за ней подглядывал, девушке уже было все равно, хотя она предусмотрительно повернулась спиной к стеклу. Пусть наблюдает за ее задницей, это не настолько смущало, хотя под негой горячей воды и блаженного тепла ей уже было по сути безразлично, видит он там что-то или нет. Гинтоки видел, более чем. И зрелище обнаженной девушки под душем, мягко говоря, его взволновало. Он и так был на подъеме от обстановки и самого факта нахождения в этом номере, а тут еще такое. Хотя этот «подъем» начался гораздо раньше, и парень цыкнул, неохотно сознаваясь самому себе, что еще тогда, под крышей, обнимая девушку и почувствовав ее грудь через одежду, уже тогда в нем начало постепенно нарастать это чувство. - Как я тебя понимаю, дружище, – усмехнулся Гинтоки, садясь на край кровати, обращаясь к своему эрегированному члену, а затем вздыхая, - Быстро же ты. Не сказать, что он не рассчитывал на определенный исход ситуации, однако Нанали вполне могла не захотеть и послать его, а ее отказ…ну, это ее отказ, он же не насильник. Надеяться, что она сама полезет к нему, особенно увидев его таким, не приходилось. Девушка скорее наоборот заверещит и обзовет его дураком и извращенцем, так что Саката даже посмеялся своим мыслям. Парень решил пока что просто раздеться, к тому же, терпеть прилипшую мокрую одежду уже становилось невыносимо. Хотелось принять горячий душ как можно скорее, и он это сделает, как только девчонка закончит. В конце концов, они здесь не ради секса. Хотя это было бы прекраснейшим дополнением и наградой за его такую остроумную идею. Во всяком случае, он так считал. Считала ли так Нанали, парень решил не вдаваться. Раздевшись до трусов, он попытался хотя бы разложить вещи так, чтоб они хотя бы попытались высохнуть, сушилку он благородно всю отдал под вещи подруги. Звуки душа навеивали определенные образы в сознании парня, а уж блаженные вздохи девушки совсем распаляли его фантазию. Гинтоки отчетливо понимал, что близок к той грани, когда плюнет на все и в наглую зайдет к девчонке в душ, начнет зажимать, просто потому что терпеть становилось все сложнее. Как же она ему нравилась на самом деле! И как же он позволял ей играть с собой! Чтоб хоть как-то отвлечься, он начал как можно сосредоточенней расправлять кимоно, стараясь не думать о том, что внизу его живота начинало ныть от нарастающего желания. Он бы соврал, что не заметил, когда Нанали, наконец, закончила принимать душ. Он прекрасно слышал, как она выключила воду, но сделал вид, что это все прошло мимо него. Девушка вернулась в комнату, укутанная в мягкий махровый халат, вытирая волосы таким же белым махровым полотенцем. - Я все… – немного неуверенно отозвалась Нанали, видя копошащегося Сакату у разложенного кимоно, а еще отмечая его сползшие трусы, оголявшие соблазнительную пятую точку. - А, да, спасибо, – Гинтоки чуть вздрогнул на ее голос и поднялся на ноги, поворачиваясь к ней. От девчонки веяло теплом, что до жути хотелось ее обнять и не отпускать. Парень даже как-то разочарованно вздохнул тому, что не позволил себе ворваться к ней в душ и сделать все, что заблагорассудится. Хотя он прекрасно понимал, что и пальцем ее не тронет, если она скажет ему нет. - Ты... – девушка даже замялась непроизвольно осматривая стоящего перед собой парня и отмечая его напряженное состояние. Взгляд скользнул от лица Гинтоки по груди и в самый низ, задерживаясь на его белье. Она глупо заулыбалась его розовым трусам в клубнику, но не решилась отвесить комментарий по этому поводу, потому что эти розовые трусы были натянуты в районе паха и язык как-то не поворачивался. Точнее поворачивался, но совершенно не для того. Нанали сглотнула, краснея и отводя взгляд в сторону. - Я там немножко тебе оставила места на сушилке…тебе ведь тоже надо. Саката почувствовал, что его член наливается кровью еще больше и в белье становится безумно тесно. Ему даже самому стало интересно сколько еще он выдержит. Какая мелочь щелкнет в нем и выпустит все его похотливое звериное желание, которое он сдерживал из последних сил. Он лишь промычал, благодаря девчонку за такую, по сути, бесполезную, но все же заботу, и шагнул к ней в каком-то полу осознаваемом желании прикоснуться, но вдруг передумал. Он подхватил банный халат, скользнув мимо Нанали, замечая, как та вся напрягается рядом с ним и чуть покусывает свои губы, и быстро скрылся за прозрачным стеклом душевой. Тяжелый вздох девушки вторит его тяжелому вздоху, когда он скидывает трусы и чуть не ругается про себя на всю эту ситуацию. Но когда, наконец, он включает душ и окунается под горячую воду, тяжесть и некоторая взвинченность на время отступают. На время. Горячая вода согревает, сбрасывая холодную липкость, которую парень уже не замечал из-за возбуждения. Внизу живота концентрировалось жуткое напряжение, которое любую нормальную мысль, так или иначе, сворачивало в одном направлении. Он вновь тяжело вздохнул, понимая, что хочет трахаться и никуда от этого не сбежать. Вот так просто и тупо. Завалить девчонку и трахнуть, чтоб та верещала под ним и звала по имени, а может и что-то иное. Гинтоки уперся рукой в стену перед собой, наклонив голову, подставляя ее под хлещущую воду. И без того сырые волосы тут же намокли полностью, а в голове все же стало хоть немного яснее. Он смотрел вниз на свои ноги, на то, как вода стекает в сливное отверстие, а еще на свой член, который явно давал понять, что не опустится так просто. Парень цыкнул, думая о том, что может стоит спустить тут, пока он моется, и девчонка не смотрит. Вряд ли та заподозрит что-то странное, он просто не будет поворачиваться к ней лицом. Сдержит свой голос, передернет разок, ничего странного и шокирующего для нее. Как назло, все мысли сводились именно к ней, к Нанали, и Гинтоки отчетливо понимал, что хочет ее. Хочет сделать это именно с ней, а не вот так, как извращенец, дрочить на нее же стоя в душе. Он потряс головой, разбрызгивая воду в стороны, выпрямляясь, и твердо решая просто помыться, а уж там будь как будет. Все равно она не смотрит. Не смотрит же? Нанали смотрела во всю, с переменным успехом стыдя саму себя за такое поведение. Она отчетливо видела парня: его потрясающее тело и все те позы, которые он принимал в душе, как он поворачивался, водил руками и чертовски сексуально запрокидывал голову, подставляясь горячей воде. Она даже вздрогнула, когда тот хлопнул ладошкой о стену, наклоняясь вперед и явно о чем-то размышляя. Ей вдруг показалось, что она отчетливо понимает, чего хочет Гинтоки и от этого в ней самой все как-то сжалось. Тело предательски взывало к этому мужчине, разгоняясь дрожью и неприличными мыслями, которые девушка тщетно пыталась не слушать. А ведь она предупреждала себя, что как только ступит за порог этого «порочного заведения», то все закончится именно этим. «Черт!» - она выругалась себе под нос, с усердием накинувшись на сушку волос, чтоб хоть как-то отвлечься от созерцания парня, принимающего душ. Как назло, Гинтоки повернулся лицом к прозрачному стеклу, показываясь уж совсем откровенно голым. И хоть Нанали усердно терла волосы полотенцем, она все равно скользила взглядом за его руками, наблюдая как он проходился ими по своему телу и когда он опустил ладонь к члену, то поняла, что едва может дышать. - Ты на меня смотришь? – Гинтоки зачесал мокрые волосы назад, небрежным движением, бросая взгляд на силуэт девушки, сидящей на кровати. Ему показалось странным, что та не двигается уже какое-то время, но она, почему-то, никак не отреагировала. Может, не услышала его. – Эй, Нанали? - Нет, не смотрю! – взволнованно прилетело ему в ответ. Девушка дернулась, понимая, что голос даже слишком отдает визгливыми нотами, полностью компрометируя ее. – Не смотрю! Я не извращенка как ты! «Боже, и зачем я это ляпнула!» - тут же пронеслось у нее в голове, на ответный громкий смех Сакаты. Парень засмеялся, прекрасно понимая, что подловил девицу, и откровенно забавляясь ее реакциям. Конечно она на него смотрела! Черт возьми, у нее уже ноги сводило от пошлого желания вполне конкретных вещей, а точнее действий! Но не могла же она ему об этом сказать. - А мне бы было приятно, – уже тише добавил Гинтоки, успокоившись и перестав смеяться. - Да перестань! - пискнула Нанали, подскакивая с насиженного места и отворачиваясь от этой проклятой прозрачной перегородки. Еще немного и она просто сотрет волосы в ничто, если продолжит так орудовать полотенцем. Она откинула чертов, уже вымокший чуть ли не полностью, махровый кусок ткани в сторону, переползая кровать и садясь на край у противоположной стены. Господи, как же ей было неловко! Она закрыла лицо руками, отчаянно краснея и понимая, что никуда не может сбежать из этой ситуации. А что более ужасное, наоборот, хочет остаться с Гинтоки. Она сама поражалась тому, насколько легко пошла на поводу своего тела и как слишком сильно реагировала на парня. Ее влекло к нему, хотела она того или нет, а образ его обнаженного тела стоял перед глазами, несмотря на то, что она отвернулась. Напряжение между ними, что было с самого начала, уже буквально вилось в воздухе, ощущаясь покалывающими мурашками по коже. Когда же звук льющейся воды в душевой ожидаемо затих и послышался тихий шорох ткани, а затем шлепки мокрых ног о пол, девушке показалось, что мир просто остановился и повисла звенящая пустота, готовая вот-вот с силой обрушиться на нее. Она глубоко вздохнула, прикрывая глаза в ожидании, которое, казалось, длится вечность. Саката, словно нарочно не торопился, растягивая минуты в неопределенный вакуум, который сводил Нанали с ума. Тихие, но уверенные шаги оборвались у самой кровати, сменяясь мягким шуршащим звуком, а затем горячим дыханием у ее шеи. Девушка почувствовала, как примялась кровать позади нее, а саму ее сжали в жарких крепких объятиях. Гинтоки ткнулся носом в шею девушки, жадно вдыхая запах ее кожи, одновременно крепко обхватывая и подтягивая к себе, так что Нанали оказывается между его ног. Он сжимает ее чересчур сильно, на что слышит тихое мычание, но ничего не может с собой поделать, ведь не трогать ее прекрасное желанное тело сродни преступлению. Он жмет ее к себе, целуя в висок аккуратно и нежно, ласкаясь к ней, а затем оттягивая ворот халата, оголяя девичье плечо. Нанали послушно склоняет голову набок, подставляясь щекочущему дыханию парня, прикусывая собственные дрожащие губы. Краем сознания она отмечает, что даже слишком быстро ему сдалась, но когда он дразняще обводит языком ее ушко, то она чуть не зажмуривается, забывая напрочь о каком-либо сопротивлении. Девушка чувствует, как он улыбается, выдыхая с едва слышным смешком и чуть не стонет от одного лишь ощущения его дыхания на коже. У Гинтоки екает в груди, когда девчонка вся напрягается и жмет губы в попытке быть тихой и не выдать своего слишком очевидного возбуждения. А ведь он даже не дотронулся до ее плеча. Его самого нереально заводит это неожиданное открытие. Он облизывает губы, невесомо касаясь кожи Нанали, проходясь от плеча до сгиба шеи и чувствуя, как у той учащается пульс, и она начинает беспокойно возиться в его руках. Парень останавливается на короткий момент, бережно отодвигая волосы девушки в сторону, еще больше оголяя шею и уже с жадностью припадая к ней губами. Девчонка все еще сдерживается, начиная забавно мычать и впивается пальцами в его бедра, когда чувствует, как ее прикусывают, оставляя засос. Каждый раз она хочет сказать Сакате, чтобы он не оставлял своих отметин на ее шее, но каждый раз не получается и слова сказать против. Он покрывает поцелуями ее плечо и шею, и у Нанали чуть не закатываются глаза от удовольствия. Выдержать такое почти нереально. Ладони девушки сдавливают его обнаженные бедра до приятной боли, но Гинтоки кажется будто ее пальцы сейчас сжимают его член, ибо дыхание сбивает напрочь, вдохнуть и выдохнуть почти невозможно. Он тихо стонет, непроизвольно слегка толкаясь к подруге, чувствуя, как по позвоночнику будто проходит разряд тока. Нанали поясницей чует его каменный член, упирающийся в нее где-то внизу, и что Гинтоки сам весь твердый от возбуждения. В комнате словно поднимается температура, а воздух ощущается жарким и тяжелым, будто его становится все меньше. Глубоко вздохнуть не получается, а в голове разливается марево, как от духоты. Нанали мягко поворачивает голову, приоткрывая глаза, в которых немного мутится, и смотрит на парня. Ей до жути хочется его поцеловать. Каждый раз его губы словно оставляют микро электрический разряд под собой, что девушка тяжело сглатывает, и тянется рукой к его лицу. Саката отстраняется от сладких мучений ее шеи и попыток запечатлеть себя на ней посредством своих отметин. Грубые прикусы быстро распускаются алыми цветками на ее коже, напоминая ему до чего же кожа Нанали тонкая и чувствительная. Его это только сильнее будоражит, хочется оставить свои следы и в более интимных, невидимых никому, кроме него, местах. Девушка чуть поворачивается и кладет ладонь на щеку Гинтоки, притягивая того и сама тянясь за поцелуем. В такой близости он кажется ей до чертиков красивым. Влажные волосы падают ему на лицо, но Нанали кажется, что такой мокрый Гинтоки после душа даже сексуальнее. Она приоткрывает рот навстречу его губам и утопает в так желаемом ей поцелуе. Парень мягко вбирает ее язык и посасывает его, сразу захватывая контроль над ее ртом. Девчонка стонет в поцелуй еле слышно, ибо стесняется и боится, что их услышат за пределами этого номера, хотя прекрасно понимает, что это иррациональные опасения. А еще ей стыдно за свое такое поведение, за то, что она так льнет к парню, к его телу, и за то, что, оказывается, истосковалась по его вниманию и ласкам. От этого осознания она стонет ему в рот, давя на его щеку сильнее и пытаясь углубить поцелуй. Гинтоки улыбается, понимая, что девчонка отдала ему весь контроль и, мягко облизав ее губы, затягивает глубоко и чувственно, проталкивая свой язык даже слишком глубоко, что та чуть не давится. Капли воды с влажных волос падают ей на лицо, на шею и скатываются по коже, устремляясь к груди девушки, теряясь в вороте халата. Девушка этого даже не замечает поглощенная поцелуем и той нежной чувственностью, с которой он ее целует. Упускает она и то, что парень, плавно перемещая свои руки по ее телу аккуратно развязывает пояс и раздвигает полы халата что на ней, так же плавно и аккуратно ныряя ладонями под махровую ткань. Ладони Гинтоки тут же начинают скользить, сжимая и ощупывая Нанали, словно пытаясь запомнить и запечатлеть каждую ее черту, сгиб, мягкость и теплоту кожи. Он чувствует, как девчонка начинает дрожать под его горячими ласками и, слегка пройдясь пальцами по ее ребрам, ведет свои руки выше, тянясь к заветной мягкой округлости. Большие ладони ползут выше, к груди и, обхватив ту, несильно сжимают, лаская такую желанную и чертовски сексуальную женщину. Пальцы попеременно играются с сосками, и Нанали скулит в губы от острого ноющего чувства в них. Она кладет свою ладонь поверх его, сжимая сильнее, хватаясь за его руки как за последнюю связь с реальностью. Парень чуть отстраняется, переводя дыхание и тут же целует девушку вновь на этот раз жестче и резче. Она глухо стонет, ощущая, как под ее рукой крепче сжимают грудь и может только глотать воздух в коротких перерывах их поцелуев. Гинтоки пальцами чувствует, как сильно бьется сердце в груди девушки, и как его собственное гулко вторит ей. Он тянет ее сильней на себя продолжая целовать. Мокро и жадно, не сдерживая себя, кусает ее губы, изучает языком рот, тем временем второй рукой двигает вниз, ведет кончиками пальцев, своими горячими подушечками, к пупку, а после еще ниже. Нанали ахает, взволнованно раскрывая глаза, когда мужские пальцы проходятся по промежности, подбираются ко влагалищу, останавливаясь в опасной близости от входа. - Не… - она разрывает поцелуй первой, тяжело дышит, и вся словно замирает на мгновение. Гинтоки видит, как в ее глазах в секунду мелькает сомнение. - Не надо… - Нет? – он лишь вздыхает, прикусывая плечо девушки, не особо этому расстраиваясь, однако руку убирает не сразу. Нанали немного колеблется, прежде чем, завозившись, поворачивается к нему всем телом, усаживаясь лицом к лицу. Саката тут же подхватывает ее бедра, придерживая и помогая сесть удобнее на свои колени. Девушка глубоко и томно вздыхает, скидывая, наконец, этот проклятый махровый халат с себя полностью и обнажаясь перед ним. Вещь летит куда-то в сторону, а руки девушки опускаются на плечи парня. Девушка чуть двигает бедрами, придвигаясь как можно ближе, так что член Гинтоки оказывается зажат между их телами. Она чувствует животом его горячую упругую твердость, как он мажет смазкой по ее коже. Гинтоки стонет, покрываясь мурашками от этих движений и ползет руками вверх, к голым ягодицам подруги, сжимая их. Девчонка чуть морщится на слишком сильное сжатие, но затем улыбается, обхватывая парня дрожащей рукой за плечо и запускает вторую в его влажные волосы. Она приближается к его губам, но не дает себя поцеловать, поддразнивая. Одновременно проводит по его затылку ногтями и, слыша глухой стон, неожиданно сжимает его за волосы, отстраняя от себя и, запрокинув его голову, начинает покрывать шею поцелуями. Она целует, кусает, посасывает и вновь целует, и так по кругу. Подбирается к пульсирующей венке на шее, припадает к ней губами и останавливается, чувствуя его бешено бьющееся сердце. Гинтоки жмурится на то, как дорожкой поцелуев она доходит до ключицы, прикусывает там, оставляя яркий засос, и довольно улыбается на его рваный выдох. Нанали опускает одну руку с плеча ниже, ведет по влажной горячей коже его груди, надавливая пальцами, и в это время языком обводит уже краснеющие новые следы на ключицах. Парень закатывает глаза от этого, ему до чертиков это нравится и ощущается безумно хорошо. Рука в его волосах медленно разжимается и ползет ниже продолжая ласкать его затылок и шею. Внезапно весь воздух как будто выбивают из груди, когда палец девчонки касается головки налитого кровью члена. Она водит большим пальцем по головке, надавливая и размазывая смазку. Гинтоки чуть не шипит, но довольно жмурит глаза, позволяя девушке так изводить его и отстраняется, облокотившись на постель позади себя. Он стоит на локтях, откинув голову назад, жадно вдыхая воздух сквозь приоткрытые порозовевшие от долгих поцелуев губы и у Нанали захватывает дух от этого зрелища. Про себя она ликует, потому что ей удалось дорваться до его тела, взять инициативу, хоть и на такой короткий, но потрясающий момент. Она облизывается от того, как дергается под тонкой кожей кадык парня и упивается его надломленному голосу и едва сдерживаемым стонам. Цепкие женские пальчики ласкают ноющий от бездействия член, а под закрытыми веками Гинтоки уже начинают плясать искорки. Терпеть становится просто невозможно. Девушка вдруг соскальзывает с его колен, на что парень раскрывает замутненные возбуждением глаза, наблюдая как та тянется к прикроватной тумбочке. Он с некоторым садистским удовольствием отмечает, что ту чуть ли не колотит в мандраже, ощущая влажный след на своих бедрах после нее. Он лишь удовлетворенно хмыкает, приподнимаясь и стаскивая с себя махровый халат, который и до этого едва держался на нем, и перемещается к изголовью кровати, усаживаясь удобнее. Нанали вскидывает на него глаза, и смущенно протягивает Гинтоки один из презервативов. Парень отмечает порозовевшие щеки подруги, поражаясь тому, что она все еще умудряется смущаться, даже в такой ситуации. Наверное, именно эта наивная искренность ему в ней и нравилась. Он быстро разрывает упаковку, сразу чувствуя дешевый химозный клубничный запах и быстро раскатывает тонкий латекс по всей длине, замечая, как девушка нервно сглатывает, наблюдая за этим незатейливым действием во все глаза. Ему хочется поддразнить девчонку, и он чуть не выпаливает «запрыгивай», но едва успевает открыть рот, как та сама лезет к нему, самовольно седлая его бедра. Гинтоки глупо открывает и закрывает рот, моментально забывая о своей шутке, когда Нанали проезжается промежностью прямо по головке требующего внимания члена. Он глухо стонет и хватается за бедра девушки, придерживая ее, сам не понимая зачем пытается ее притормозить. Воспользовавшись мимолетной растерянностью парня она, приставив ко входу член, с громким стоном насаживается сразу наполовину. Внутри начинает приятно тянуть от размера, а ноги начинают подрагивать от долгожданного ощущения наполненности. Нанали упирается в мужскую грудь руками и с тихим шлепком опускает на член парня, насаживаясь до конца, от чего оба стонут в унисон. Гинтоки шумно втягивает сквозь зубы воздух и тихо шипит на то, как сильно сжались вокруг члена стенки, не двигается и терпеливо ждет, пока девушка привыкнет и расслабится. Он ласково поглаживает бедра Нанали, перемещая ладони ей на талию и медленно аккуратно делает первый толчок. Девушка тихо стонет и слегка качает бедрами в ответ, сжимая пальцы на его груди. Саката едва держится, двигаясь медленно, хотя сорваться на грубые толчки хочется до невозможности. Дыхание перехватывает от того, как она смотрит на него, из-под дрожащих ресниц, полу прикрыв глаза, как она прогибается в спине и протяжно скулит от каждого нового толчка. Он готов поклясться, что такие сценарии не снились ему даже в самых сладких снах. Он трахает размеренно, но глубоко, и Нанали кажется, что еще чуть-чуть, и ее проткнет насквозь. Шлепки кожи о кожу мешаются с тяжелым дыханием и их несдержанными стонами. Парень все же наглеет, облизывает губы, крепче сжимая за талию и дергает на себя, глубже вбиваясь в тело девушки. Она вскрикивает, жмурится от небольшой боли, что так резко контрастирует с наслаждением, просит сильнее, и он ускоряется. Тело быстро захватывает дрожь, но девушка упорно пытается оттянуть момент, не желая слишком быстро кончать и прекращать такой сладостный, желанный ею момент единения. Она выгибается и сладко стонет, когда ладонь Гинтоки вдруг накрывает ее грудь и грубо сжимает. Девчонка хватается за его руки, подстраиваясь под нужный ритм, а затем тянет его ладонь выше к своему рту и облизывает указательный и средний палец. Саката вдыхает побольше воздуха, ведь от этого зрелища можно и отключиться. Он с удовольствием наблюдает, как в покрасневших от долгих поцелуев губах пропадают миллиметр за миллиметром его пальцы, а после вновь выходят наружу только ради того, чтобы войти обратно. Парень толкается нарочито сильно, видит, как на это Нанали закатывает глаза, неразборчиво мыча что-то в ответ. Вероятно, просит продолжить. Он тут же набирает скорость, толкается глубоко и резко, выбивает из нее вскрики, громкие стоны. Пальцы входят до упора, Саката не спешит их доставать, с упоением провожая скатившуюся по щеке слезу от переизбытка ощущений, толкается остервенело, как будто это его первый и последний раз. По ее подбородку стекает слюна, Гинтоки синхронно двигает пальцами и членом внутри девушки, она теряется, беспомощно хрипит, чуть не царапает плечи, и сама тянется ближе. Он чувствует, как внизу живота все тяжелеет, смотрит вниз, с удовольствием наблюдая за тем, как член с хлюпаньем входит в девушку, запредельно возбуждаясь от этого. Бедра парня такие же мокрые, как и бедра Нанали и он готов кончить только от одного этого вида. - Я сейчас, — шепчет Гинтоки, вытаскивает пальцы изо рта, наклоняя девушку к себе и целуя в мокрые губы. Поцелуй выходит сбитым, рванным, пошлым и до сводящих скул сладким. С ней хочется целоваться вечность. Он обхватывает девушку, жмет к себе, чувствуя, как ту бьет крупная дрожь и она вся отчаянно сжимается вокруг него. Член пульсирует невыносимо, и Гинтоки кончает так сильно, что пальцы на ногах сводит. Громкий стон Нанали тонет в смазанном поцелуе. Руки не слушаются, но она все равно обнимает Гинтоки, прижимается из последних сил, утыкаясь носом в шею и втягивая обожаемый ею запах. Внутри сокращается слишком сильно, продлевая и его, и ее оргазм. Она едва слышно просит его не выходить пока. Парень на автомате обнимает ее, наслаждаясь яркими вспышками оргазма. Нанали прислушивается к его сбитому дыханию и быстрому сердцебиению, льнет к нему, когда пальцы Гинтоки невесомо с нежностью поглаживают ее волосы и дрожащую спину, успокаивая после сильнейшей разрядки. Он бережно гладит ее, сам пытаясь собраться с мыслями, чувствуя приятную тяжесть женского тела на своем. Глубоко вздыхает и забавно тихо кряхтит, завозившись и выскальзывая из девушки. Нанали лениво сползает с него, устало укладываясь рядом на постели. Гинтоки неохотно поднимается, избавляется от использованной резинки и берет салфетки, чтобы вытереться, когда слышит, как девушка довольно мычит, сладко потягиваясь. В груди ухает, разливается теплое и почему-то приятное волнение. Он смотрит на подругу, скользит глазами по ее обнаженному устало-расслабленному, но все еще безумно сексуальному телу, и встречается с ней взглядом. Она молчит, но так на него смотрит, что у Гинтоки чуть не в узел все завязывается с новой силой. Еще, он мог бы еще, он готов поклясться, что едва переведет дыхание и накинется на нее с новой силой. Она улыбается ему, и парень просто не в силах сейчас оторваться от нее. Он плюет на все эти бесполезные занятия, какие-то салфетки, отбрасывает все в сторону и возвращается к Нанали, к ее близкому и словно ставшего родным теплу и объятиям. - Ты знала, что ты безумно красивая? — бубнит он куда-то ей в шею, зарываясь, оставляя на коже влажный поцелуй. Теплые чуть шершавые губы ощущаются на ней до невозможности правильно, Нанали бы провела так вечность, будь ее воля. Она тихо смеется щекочущему дыханию парня и гладит его по волосам, скользя пальцами по спутанным прядкам.

***

      Когда они покидают лав отель дождя уже нет. Но на улице все еще пасмурно и сыро. Нанали морщится на эту пакостную погоду и поправляет свою одежду, которая за те несколько часов в номере так и не просохла. Гинтоки же похоже его внешний вид и сырая одежда в принципе не волновали. Парень беззаботно шагал рядом, бесстыжее лыбясь и выглядя до неприличия довольным. - Может сделаешь лицо попроще, - вздыхает девушка, бросая взгляд на своего спутника и, чувствуя небольшую неловкость, быстро отворачиваясь вновь. - Оно и так обычное, - Гинтоки не может не улыбаться, смотря на подругу и то, как она мило смущается. Все еще смущается его. Он делает шаг к ней ближе и без зазрения совести обнимает ее за плечи, - Ну что ты как не родная. - Потому что мы и не родные, - тут же парирует она, по-дурацки пискнув. Саката смеется и наклоняется к ней ближе. - А тебе хотелось бы…? – шепчет он ей на ухо, но фразу недоговаривает, словно сам смущаясь ее окончания. У Нанали пробегают мурашки от его слов. Она чуть отстраняется, поворачиваясь и смотря на него, пытаясь разобрать всерьез ли он это. Но ответить не получается. Солнце выглядывает из затянутого серыми тучам маленького просвета в небе, а его едва согревающие лучи рассеиваются по округе, также попадая прямиком на девушку. Гинтоки вроде бы и не ждет ответа, но замечая, как та на него смотрит, и как солнце скользит по ее лицу, весь замирает. Внутри все вздрагивает и сжимается в короткий момент, и он не находит слов, чтобы выразить себя. Образ Нанали захватывает его и кажется как никогда прекрасным. А та вдруг тянется к нему, смазано целует в губы и тут же, выпутавшись из его объятий, идет вперед быстрым шагом. - Ну да, ты мне нравишься чуть-чуть, - признается она с плохо скрываемым волнением, - ну и что! Гинтоки мешкает на короткий момент, удивленно смотря в спину девушки, и как та быстро удаляется от него. Это ведь было признание? Ему не послышалось? А затем бежит следом, быстро нагоняя ее и беря за руку. - Ну а ты мне очень нравишься, – со смешком говорит он, лучезарно улыбаясь и сжимая ладонь девушки в своей. Нанали смущенно мычит, опуская голову, и краснеет до самых ушей.