After the storm

Темнота ночи словно бархат окутывала стены небольшой спальни, проникая в каждый укромный уголок. Тишина нарушалась только приятным шумом моря, что пропитал этот маленький курортный город вдоль и поперёк. В комнате было двое. Эмоции поутихли, и эфемерное спокойствие воцарилось в стенах этого места. Микки сидел на краю большой двуспальной кровати и смотрел в темноту. Понимание происходящего приходит не сразу. Рядом уже давно сопел его Йен — вечерние таблетки высосали из всё еще слабого парня последние силы. Брюнет повернул голову в сторону рыжего. Его освещал всего один луч лунного света, что нашел лазейку сквозь плотно закрытые шторы. Волосы устроили беспорядок на подушке, яркие веснушки ярким созвездием сверкали на фарфоровой коже, а лицо выражало абсолютное умиротворение. Микки любил этот невинный вид парня. Такой домашний, родной. Сердце в очередной раз пропустило удар. Кажется, сотый за сегодня? Но ничего не поделать — чувства, что когда-то давно были забиты в дальний угол сердца Микки рвались обратно. Йен обладал какой-то необъяснимой притягательностью. Рядом с ним брюнет ощущал спокойствие. Словно странник, что после долгих лет скитаний и испытаний судьбы наконец вернулся в родную гавань, где абсолютно всё пропитано воспоминаниями о прошлых днях. Вернулся в то место, о котором грезил в худшие времена. Вернулся домой… Рука бессознательно тянулась к волосам Йена. Микки хотелось пропустить янтарные пряди сквозь пальцы, обжечься от этих всполохов пламени. Парень затаил дыхание и медленно опустил руку на голову рыжего. Такое родное тепло пробиралось прямиком под кожу, разливаясь чем-то приятным и тягучим по всему телу. Это чувство возносило Микки до луны и обратно — те ощущения, что фантомами вспыхивали во снах парня во времена его заключения, он наконец испытал наяву. Опомнившись, парень нежно убрал руку. Сердце требовало большего, но очевидно — сейчас не время. Тихо, почти беззвучно Мик встал с кровати и подошел к спящему парню. Мягкие губы коснулись лба рыжего. -Спи спокойно, Йен Дверь спальни осторожно закрылась, оставляя Галлагера наедине с темнотой весенней ночи.

***

Вода. Бушующая, властная стихия, начало любой жизни. Убрать её — ничего в мире не останется. Растения завянут, люди и животные погибнуть. Все от мала до велика, будь это простейшее одноклеточное или человек целиком и полностью зависят от этой живительной жидкости. Но в то же время она может стать концом. Цунами, шторма, паводки, ливни — несомненная опасность. Страшный парадокс — то, что жизненно необходимо может нас погубить. И сейчас мы говорим не о воде. Сегодня море неспокойно. Волны небывалой высоты сражаются в смертельной хватке — одна перебивает другую, чтобы в итоге всё равно разбиться. Объявили штормовое предупреждение. Хоть пляж и не закрыт, повсюду висят красные флаги. Опасность. Но одному человеку глубоко плевать на запреты. Микки сидит на каменном берегу, глядя на бушующий горизонт. Их только двое — он и море. Его лучший советчик. Тут в полном одиночестве он может предаться эмоциям, высказать молчаливому слушателю всё, что у него на душе. Кто бы что ни говорил, здесь парень чувствует единение с настоящим собой. Слишком много разом свалилось на него за этот вечер. Нужно было побыть одному, окунуться в ворох своих мыслей. Куча вопросов крутилось в голове. По правде сказать, с каждым днём они только множились. Как быть, что делать дальше? Стоит ли вообще что-то продолжать? На самом деле сердце знало ответ. Микки искренне желал помочь Йену. Видеть его таким — испытание. И с годами всё более и более тяжкое. А с другой стороны — не сделает ли он хуже? Ведь и без слов Мик всё понял — именно он стал причиной, по которой Йен оказался в такой ситуации. И тогда, и сейчас. Хотя если задуматься — может он сможет быть рядом и помочь выбраться из личного кошмара рыжего? Нельзя винить во всём Йена. Мик и сам был не подарок — на его счету было также миллион ошибок. Именно он отрицал свои чувства, раня невинного подростка много лет назад. Именно он пиздил его ногами за правду, которую не хотел слышать. Из-за него Йен ушёл в армию, а позже огреб тысячу и одну проблему. И как бы Микки не хотелось признавать — он стал причиной, по которой парень стал более жестоким и бесчувственным. И эту ошибку исправить было невозможно. Может, тогда рыжего настиг тяжелый период, а может действительно Мик был тем, кто уничтожил солнечного мальчика по имени Йен Галлагер. Кто знает, кто знает… Итог всё равно один — вот он тут. В этом городе, на этом самом берегу. С природной стихией, что от тебя на расстоянии вытянутой руки. Мама всегда говорила — ты найдешь все ответы там, потому что когда видишь бескрайнюю величественную морскую гладь, то по-настоящему открываешь свою душу. Раньше он её не понимал. Но именно море привело его к Йену снова. Может это был знак, что он должен быть здесь? Парню было этого не понять. И всё же тянуло. Несмотря на обиды, личную боль и старые незатянувшиеся раны где-то глубоко в сердце горело. Обжигало… Сжигало… Но на этот раз он должен постараться… Нет, обязан быть рядом. Он обещал. К черту всё. Если это его судьба — почему Мик так противится ей? Опять же, не он ли остался, черт возьми, отправил куда подальше Лили и носился по кухне Йена, готовя любимый завтрак парня. Не он ли перевязывал его порезы, когда по ощущениям его самого будто колотили чем-то поострее. Не он ли разыскал в этом маленьком городке своего Йена? Через пять дней Микки вернется обратно в Чикаго. Там он не был буквально вечность. И теперь парень точно знает — всё так просто не закончится. Микки уверен — в этот раз он не даст Йену просто пропасть. Ответ нашел его тут, на берегу моря, что своей неземной силой разрушило ледяную корку сердца, обнажив душу брюнета. Он уходил с берега полный решимости. В этот раз он не допустит ошибку, нет.

***

Дни проходили один за другим. В маленькой квартире даже устоялось какое-то своё определенное расписание — с утра Мик готовил завтрак и уходил. В обед заходила Лилит, приносила чего-то поесть и сидела пару часиков. С ней всегда было приятно поговорить. Вечером возвращался брюнет и после ужина оставался до утра. Можно сказать, сформировалось некое дежурство. Йен же находился в подвешенном состоянии и почти все время спал. В обед конечно удавалось провести время с подругой, но в остальное время парень иногда ел, пил таблетки и просто существовал. И, по правде сказать. он ненавидел себя за это. После того разговора контакт с Микки практически сошёл на нет — и эта неопределенность убивала. Но всё это продолжалось не долго, до среды. Этот день изменил всё. Казалось, именно сегодня ясный ум решил вернуться в жизнь Йена. Он чувствовал себя намного лучше — с того эпизода прошло около пяти дней (парень немного потерялся во времени и опирался чисто на свои ощущения). Кинув по пути в уборную уже ставшее обыденным «доброе утро» Йен немного опешил — ему ответил женский голос. Данный факт, надо сказать, шокировал парня. В любом случае ему не показалось — выйдя из ванной комнаты он увидел Лилит, что спокойно попивала утренний кофе за столом его кухни. Этот день уже отличался от всех остальных, и это настораживало. Тревога понемногу нарастала, но Йен старался об этом не думать. Вопрос назрел сам собой. -Привет, а где… — тихо начал парень -И тебе доброе — не дав договорить произнесла блондинка — давай завтракай, у нас сегодня приём у врача, забыл? Если бы он не знал Лили так хорошо, мог бы подумать, что девушка не расслышала. Но, к сожалению, Йен прекрасно понял, что говорить о том, куда подевался его Микки она не намерена. Но всё же рыжий теплил надежду, что всё будет хорошо. Он просто будет ждать его прихода в обед, вернется после врача, а брюнет будет сидеть тут, верно? Завтрак съеден, квартира закрыта и двое — Йен и Лилит направляются на приём к его лечащему врачу. То, что рыжий оттягивал максимально скоро произойдет. От неизбежного не скрыться, ведь так?

***

Белые стены платного медицинского центра навевали тоску. Всё такое стерильное, светлое идеальное. Всё помещение пропитано особым запахом — медикаменты, спирт и немного хлора. Данная атмосфера навевала только наихудшие воспоминания. Тот период отпечатался в мыслях невнятным белым пятном, но один эпизод яркой вспышкой возникает в сознании спустя много лет.

***

Спертый воздух тесной комнатушки-палаты душит легкие. В голове — отрывки реальности. Жестокий матрас впивается в лопатки. Странное чувство — сон настолько поверхностный, что уже не понимаешь, где проходит грань, что отделяет реальность. Белые лампы издают неприятный электрический призвук, который пронзает мозг насквозь, отдавая гулким эхом далеко в сознании. Пространство давит своими стенами, а тени начинают оживать, обретать тело и тянуться своими мерзкими скользкими лапами куда-то под кожу. Сердцебиение учащается, чувство животного страха разливается в груди. Хочется кричать, но не получается. А они смотрят, своими яркими красными глазами блуждают по всему телу. Справа, слева, сверху. Повсюду сотни глаз смотрят своим липким взглядом. Хочется вздохнуть, но не получается. Они окружают койку, продолжая кидать свои липкие похотливые взгляды. И вот уже хочется скоблить кожу, чтобы отмыться от этой мерзости, но не получается. Не вздохнуть, не пошевелится. Полная беспомощность… Так ощущаются минуты перед смертью?

«Йен Галлагер, к вам посетитель»

На этот раз повезло. Всё закончилось…

***

Мелкая дрожь пробежала по телу парня. Всё же это давно прошло. Вот он тут, сидит в кабинете перед миссис Лейблихт. Лучший врач среди всех, что нашел Йен вблизи своего нового дома. Именно её схемы приёма лекарств работали безотказно. Но, в мире нет ничего идеального, так ведь? -Мистер Галлагер, расскажите о своём состоянии подробнее. Мне нужно учитывать все данные при назначении вам новой схемы — нежный тембр женщины успокаивал и располагал к себе. -Началось всё с того, что я увидел его… Я говорил Вам, моего бывшего. Ну и в этот вечер и сорвался…-парень невольно потирал забинтованное запястье — до этого я пил таблетки строго по схеме, не пропуская. В скорой вкололи какие-то сильные седативные. Честно, я не разбирался какие. На следующий день продолжил принимать по старой схеме, пока к вам на приём не попал. -Оу, даже так. Подскажите, а какие мысли у вас были? Может необычные ощущения накануне? -Знаете, всё было хорошо. Чувствовал себя стабильно. Но как только увидел его… Словно током прошибло. Знаете, как при мании. Только в тысячу раз сильнее. А потом резкое опустошение — как при спаде. Я хотел хоть что-то почувствовать тогда, когда взял в руки лезвие… Блять, извините — Йен изо всех сил сдерживался, но голос предательски надрывался при каждом слове. -Я вас поняла, если тяжело об этом говорить, то можете не продолжать. Я думаю, мы можем откорректировать нашу схему повышением дозировок. Так как до этого всё было стабильно в течение долгого периода, новые препараты не понадобятся. Подождём стабилизации, а потом будем потихоньку понижать. Вы пережили травмирующее событие для вас. Произошел эмоциональный всплеск — такое бывает, и в этом нет вашей вины, Йен. Ваша психика плохо переживает подобное ввиду болезни, поэтому блокирует негативный опыт прошлого вот такими нестабильными состояниями. Не переживайте, всё наладится. Я в вас верю, вы делаете большие успехи — теплая ладонь пожилой женщины легла на руку Йена — и пожалуйста, всё же нужно записаться на сеансы с психологом. Это только повысит успешность лечения. Не пренебрегайте этим. Отчего-то на душе стало спокойнее. Всё получится, Йен это знал. Он давал обещание, что справится. Он будет бороться до конца. Он не подведёт всех снова.

***

Странная тревога никак не покидала голову Йена. Видимо поэтому он около 5 минут стоял возле входной двери, не решаясь зайти. Не хотелось верить, что идеальный манямирок парня может разрушится в данную секунду. Но выбора нет, не так ли? Дверь отворилась с тоненьким скрипом. Его тут нет. Пустые комнаты встречали своего хозяина. Но, кажется, кое-что изменилось. Шаг вовнутрь, и Йен оказывается посреди гостиной. Взгляд падает на стол. Смятение, непонимание, удивление — ворох эмоций клубился внутри. Записка? Рука касается тонкой бумажки. Неряшливым почерком выведены слова…

«Всё будет хорошо. Я вернусь, не связывайся со мной. Я найду тебя сам. Есть неотложные дела. Это не конец, рыжий лобок ;)»

Рядом заботливо оставлен любимый кофе Йена и упаковка витаминов. Йен слабо улыбается, но чувство тревоги не уходит. Всё было слишком идеально последние дни, жизнь просто дала взбучку. Необъяснимое чувство — грусть смешалась с легкой радостью. Нужно дать выплеск эмоциям. Недолго думая, Йен резко хватает кофе, запивает ими свои таблетки, и взяв чехол от гитары направляется восвояси. На то самое место, откуда началась новая глава их личной истории.

***

Теплый весенний ветер обдувал мягкие растрепанные кудри рыжего музыканта. Толпа зевак громко хлопала, требуя большего. Парк заливался мягким звуком старенькой гитары. -Следующая песня — моего сочинения. Она новая, но пока не законченная. Я писал её думая об одном человеке, что много значит для меня… Он моя причина быть тут, с вами. Даже если он никогда её не услышит — хочу чтобы услышали вы — с теплотой произнес Йен. Пальцы плыли по струнам, а бархатный голос напевал слова песни. Это была музыка сердца. Словно душа, прорывалась сквозь земную оболочку и улетала куда-то в мир грёз. «Какая жуткая тоска И время стынет у виска И ближе к ночи свет пустых огней А я устал чего-то ждать Я не хочу ложиться спать Мне снова страшно, я звоню тебе Приходи ко мне Слушать старые пластинки Divine Comedy, Питера Гэбриела и Стинга Мир сошел с ума Надоело всë, что там снаружи Давай до утра старые пластинки слушать» Огонек тлеющей сигареты — единственное что выдавало парня, стоящего в тени раскатистых ив неподалёку. Он был вне толпы, но был самым главным слушателем. Быстро смахнув влагу с глаз, он бросил окурок и, еле слышно произнес: -Всё будет, Йен. Скоро всё наладится Силуэт также быстро пропал, как и появился, оставляя рыжего музыканта наедине со всеми…