Сожаления

Сигаретный дым распространился по комнате, заполняя каждый уголок. Мы сидели у Химено в квартире. Она предложила посмотреть семейные альбомы. Ещё совсем давно, но всё никак не выходило, ибо я находил множества причин не приходить на столь не примечательное предложение. Другое дело, если бы это сделала ОНА, но это уж точно не её манера. Макима предпочтёт оставить свою семью в тайне и только тому, кто вторгся в её доверие, она позволит стать ближе, рассказав о прошлом. Дурацкая манера сравнивать Химено с Макимой. Её я заметил с тех пор, как Химено призналась мне в любви впервые. Мы так и остались коллегами, но её чувство от этого никуда не исчезло. Я старался не подкреплять её любовь ко мне. Лишь уважительно и по-приятельски относился к ней, что, скорее, всё ещё поддерживало её интерес ко мне. Химено не надоедала признаниями, впервые она созналась словами, все остальные признания я чувствовал её заботливыми действиями, жестами, мимикой и нежностью в голосе. Подтверждающих слов и не требовалось, это было слишком очевидно, но после отказа, я предпочёл закрывать глаза на её проявления любви и просто относился к ней так, как и раньше. Крепкие, но в одно и тоже время изящные пальцы напарницы переворачивали страницу за страницей семейного фотоальбома. Она что-то комментировала, но большую часть рассказа я ненарочно прослушал. Помню, что-то за отца и сестру. Она до ужаса любила свою младшую сестрёнку. Они были разными внешне, но, по словам Химено, схожи по мировозрению и взглядами на жизнь. Химено скучала за ними - это было ясно, когда она характеризовала родственников. Тогда её ресницы слегка влажнели, а голос тогда предательски дрожал. Совсем немного, но разница была ощутима для меня. Возможно потому, что Химено была тем человеком, который находился со мной львиную долю моего времени. - Слушай, мистер Непоколебимость, что на счёт выпить? - Химено перевернула последний листок альбома и обратилась ко мне, вставая с дивана. - Я пас. Завтра тяжёлый день. - Ахах, Аки, на другой ответ я и не надеялась. Что на счёт твоей семьи? Я знаю, что у тебя был младший брат и родители. Кем они были? Чем занимались? - Химено подошла к холодильнику, чтобы вытащить банки с алкоголем и, вытянув их, поставила пару банок передо мной. - Мать стала домохозяйкой после моего рождения, а через четыре года она родила и брата. Отец был экологом. Писал книги и выпускал их. Потом даже какое-то время вёл программу на телевиденьи. - Аки, думаю, ты весь в своего отца. Такой же умный и красивый. Мне кажется, что ты похож на него, - в её голосе вновь появилась нежность. - Не совсем, на его юношеских фотографиях я немного похож на него, но дальше всё меньше похожу на отца. Он был щупловатым и немного ниже меня. И на мать я не особо похож. - В таком случае, хорошо, что ты не копия своего отца, - уголки её рта приподнялись вверх, а ладонь обхватила холодную банку, застыв в таком положении, - Ты пересматривал программы с отцом, Аки? - Химено сказала это тихо, будто пыталась не надавить слишком сильно на рану, лишь прикосаясь к ней. - Нет. Я перечитывал книги. На последней странице была его фотография с нашим псом Луисом. На той странице я часто оставался на долго, - я говорил это спокойно и размеренно, но где-то внутри раздался детский плач, который переростал в вопль. - Аки, ты жалеешь о каких-то словах, которые сказал им тогда? - голос Химено утратил ровность и живость, вместо этого он словно прыгал по горам разной высоты и стал приглушённым. - Да. Очень сильно, Химено, - я чувствовал, что на пределе. Если продолжу, заплачу, как маленький ребёнок в песочнице. К горлу подобрался ком. Я переждал с минуту, пока он не начал "таять", чтобы я смог говорить всё так же ровно и спокойно, как ранее, - Почему не пьёшь? - я резко сменил тему, заметив, что её ладонь всё ещё лежит на вспотевшей банке. - Нет настроения что-то, - её взгляд был туманный и рассеяный. Он не цеплялся за конкретный предмет, но был устремлён куда-то за меня. Я не сказав ни слова, подошёл к ней и легко обнял за плечи и как только я коснулся её, почувствовав теплоту и наготу её верха, она заплакала. Тихо, практически безмолвно. На её синей майке виднелись тёмные кружки от слёз. Некоторые стекали по её вкуснопахнущей шее, а другие прямиком падали вниз. - Аки, можешь обнять меня крепче? - её голос напрочь сломался. Я сел рядом с ней, обняв сильнее. Левая рука лягла на её плечи, а правая обхватила талию. Я чувствовал, как её сердце ускоряло движение, качая кровь по артериям. Её щеки стали алыми, а пальцы стали поглаживать мою кожу на шее, оставляя кончиками ногтей белые следы. - Мне так жаль, что она погибла с чувством злости и разочарования во мне... - я думаю, что она говорила про свою мать, - Я не могу принять это, Аки, - Химено не говорила чего-то конкретного. Уверен, что ей и не хотелось говорить о том, что происходило в тот день перед гибелью её мамы. Всё и так придельно ясно - человек мучается о содеяном. Как в прочем и я, наговорив брату того, что лепетало моё эго в то время. Я не видел её глаз, лишь чувствовал в плечё её горячее и влажное дыхание. Она что-то говорила, но несвязно и, видимо, больше самой себе, а я всё также держал Химено в объятиях, разделяя её боль. Мы просидели так с минут 20. Я снова захотел выкурить сигарету. Убрал одну руку с плеч Химено и полез в карман, чтобы достать пачку. Она, заметив и опередив меня, достала сигарету, поставила между моих губ и зажгла её. Команта вновь наполнилась туманом сигаретного дыма. Она смотрела на меня своими заплаканными, большими глазами. Прохладная ладонь смело залезла под мою рубашку. Я убрал свою руку с талии Химено, чтобы остановить лёгкое и поверхностное движение по моему животу. - Аки, пожалуйста, отвлеки меня, - она произнесла это шёпотом всё также заглядывая в мои зрачки. - Я не могу. - Ну почему? Я же чувствую, что ты готов, - она положила ладонь на мои штаны. - Морально не готов, Химено, - мне не хотелось объясняться, потому что это, наверняка, разочарует её в который раз. - Я не расчитываю на что-то серьёзное, Аки. Я знаю о твоих намерениях к Макиме, - Химено произнесла это чётко и спокойно, но в её глазах вновь появилась печаль. Она сама обо всём догадалась. - Я не хочу, чтобы ты заглушала ту боль новой. Потому что это не пройдёт бесследно, Химено. То что сейчас могло бы произойти, станет твоей новой травмой. - Ишь какой правильный! - она сначала взъерошилась, но потом остепинилась и продолжила чуть спокойней, - Хочешь откровенно? - она подождала, пока я кивнул головой, - Я не получу твоей взаимности никогда, Аки. Ты будешь добиваться эту суку до тех пор либо пока не получишь ее расположения, либо пока она не сдохнет, - её рука схватила мою ладонь и положила на её объёмную и мягкую грудь, - Я не скрываю, что не перестаю грезить тобой, Аки. Но я понимаю, что тебя не получу. Так дай мне хотя бы твоё тело, если сердце принадлежит той стерве! - Мне жаль, Химено... - Не нужно меня жалеть, придурок! Просто возьми меня и отымей наконец, - казалось, что она вот-вот заплачет, - Можешь даже представить, что проводишь ночь с ней и называть меня её именем. - Химено, это уже похоже на бред. - Просто возьми меня, а? И я забылся, получив одобрение на свою потребность.