За новым горизонтом

      — Зачем все это?       — Что?       — Ну вот это, — взмахнула руками я, — звезды, красота, романтика. Ты прекрасно знаешь, что здесь должна быть не я.       — Только ты.       — Почему ты играешь со мной?       — Жизнь — это не игра, Алиса. Каждый делает то, что считает нужным.

Июнь.

      «Отчет от верификатора мне нужен сейчас же, перелет отменился, нужно срочно пересадить пассажиров. Также кто-то из административного состава должен выйти в ночную смену — сотрудница заболела», — сухо написала Алена Игоревна, главная дама на нашей площадке.       Как только мне исполнилось восемнадцать, я чудом попала на эту работу. Большой город, растущее предприятие, обслуживающее связь с авиакомпанией и взаимодействующее с пассажирами. Мне всегда казалось, что это работа мечты. Попав на площадку, я встала на самую первую ступень — оператор по работе с клиентами, то есть просто разговоры и бронирование билетов. Через три месяца мне предложили повышение до верификатора, и это был самый лучший день в моей жизни, до одного момента. Я не понимала: чем выше должность, тем больше ответственность, и это начало пугать меня. Еще год назад, уехав из родительского дома, из маленького городка в город с населением более миллиона, я думала, что стану богатой и успешной. Мне так казалось, но ожидания не оправдались. Бессонные ночи, куча бумажной волокиты и до предела натянутые нервы оттого, что всем срочно что-то от тебя нужно, и это за двадцать тысяч, которых едва хватало на жизнь — вот что ждало меня.       Я откинулась на кресле и громко выдохнула, надеясь, что смогу так успокоиться. Кофе двухдневной давности, стоявший на столе, уже кишел мошками, лето, что сказать. Кондиционера на съемной квартире не было, да и вентилятора тоже, потому воздух был горячий в любой точке комнаты. Окна я открывала только после полуночи, чтобы помещение немного охладилось, единственный плюс лета — теплые ночи, когда можно гулять, не боясь заболеть. С тех пор, как верификаторов перевели на дистанционную работу, я стала редко выходить из дома, казалось, скоро начну гнить здесь. Продуктами всегда снабжала доставка, а единственная прогулка была к мусорке, которая находилась прямо напротив подъезда. Не жизнь — мечта, как мне казалось. Из-за того, что я мало двигаюсь и скудно питаюсь, моя физическая форма постепенно ослабла. На квартиру уходила большая часть зарплаты, еще треть от второй половины — на коммуналку и интернет, денег на продукты и бытовые средства оставалось немного, большую часть месяца я питалась лапшой быстрого приготовления и гречкой.       Я не хотела просить денег у родителей, так как уехала из дома с большим энтузиазмом и не хотела расстраивать их, да и слышать, что я бездарность, не хотелось. Выпускной класс прошел в объятьях развлечений юности: гуляла с подругой, вместе ходили на посиделки с другими компаниями, обсуждали все, что можно, кроме экзаменов. Прилежностью я никогда не отличалась, но всегда держалась упорной хорошисткой, это давало надежду мне и родителям на успешное окончание школы. На экзамен по профильной математике я шла в хорошем настроении, пробные тесты радовали и не давали отчаяться, мне казалось, все будет так же просто, ведь я уже прошла два экзамена без особых сложностей. Экзамен я завалила, слишком переволновалась, все знания вылетели из головы и упорно не хотели влетать обратно: то пример попался не тот, что решала, то задача с хитрой уловкой. Выходы в туалет ничего не дали, я была настолько растеряна, что не смогла запомнить все то, что подсмотрела в шпаргалках. Когда результат пришел, я со скорбью обнаружила, что мне не хватило одного балла до порога, всего одного, и моя жизнь бы пошла совсем другим чередом. Базу сдала с трудом, на тройку.       Делать было нечего, я самоуверенно заявила себя уже взрослой, сказала, что буду самостоятельно зарабатывать и жить дальше. Родители эту идею не поддержали, сказали, что лучше посидеть позаниматься год и сдать экзамен лучше, поступить в институт и учиться, как все выпускники. Мне хотелось быстрее стать взрослой, и они это приняли. Следующим же днем сумка была собрана, а я, предвкушая переезд в большой город, сидела в волнении. Дальше дни текли очень быстро и весело, мы съехались с парнем, днем я неофициально работала в торговом центре продавцом, потому как была еще несовершеннолетней, а вечером мы гуляли и общались с друзьями. Почти за год быт стал чем-то привычным, и парню стало скучно с этим жить, мы расстались.       Я осталась одна в большом городе, без нормальной работы, с дорогой съемной квартирой и полным непониманием, что делать дальше. Когда мне стукнуло восемнадцать, я попала на эту работу, и она мне показалась вторым шансом, пока не начались трудности. Денег стало намного меньше, их нехватка чувствовалась постоянно, как и тоска от неоправданной надежды на любовь. Все это подзывало к идее уехать в отчий дом, но холодная рука рассудка говорила, что нельзя возвращаться просто так, ни с чем. Даже там я останусь пустым местом и без цели в жизни.       Налив свежий кофе, я обнаружила, что не осталось ни одной банки энергетика, которые держали меня в сознании последние пару дней. Сменщица, которая работает со мной, заболела, и вся неделя прошла без выходных, каждый день двенадцать часов нервотрепки. Душу грело только то, что мне за это заплатят и я смогу купить побольше молока или творога в конце месяца, да и новая обувь с ветровкой не помешали бы.       Уже вечерело, и мне предстояло сесть за отчет по пересадке пассажиров, спину ломило от постоянного сидения, и моя поза все больше походила на сутулость.       «Василевская сегодня выходит в ночь, раз нет желающих, я буду сама назначать смены», — снова поступило сообщение от Алены.       Настроение резко упало до нуля. Мне хотелось возразить, мол, я и так работаю дневную смену и хочется поспать, но заранее знала, что ответом будет тяжелый взгляд и речь о том, что не хватает сотрудников. В офис необходимо было прибыть через час. На скорую руку закончив отчет, я отправила его на рабочую почту и выключила компьютер. Предстояло собираться.       Лампа в ванной периодически мигала и намекала на замену, но денег не было, так что увы. В зеркале я увидела уставшее лицо и сильно осунувшегося человека. Засаленные волосы сильно выделялись, но времени мыть голову не было, да и желания тоже. Еще в девятом классе я окрасила нижнюю половину волос в ярко-красный, юношеский максимализм и все такое. Сейчас поддерживать цвет было не на что, и он сильно потускнел. Иногда я порывалась обрезать шевелюру и остаться с локонами, едва достающими до плеч, но никак не доводила эту идею до конца. Надев последние стиранные вещи, я вышла из квартиры и направилась в сторону остановки.       Оранжево-красный закат подводил к концу этот чудный летний день, на деревьях щебетали птицы. Я попыталась уловить желанный дурман липы, которая мирно покачивалась во дворе, но в нос ударил только запах пыли и автомобильных выхлопов. Это разочаровало меня, хотелось почувствовать лето всем нутром, окунуться в него. К работе было решено идти пешком, чтобы хоть как-то разглядеть это прекрасное время года. Вокруг возвышался современный и громогласный город, прохожие куда-то бежали, торопились, были заняты делами. Здесь жизнь текла настолько быстро, что я едва успевала за ней, даже ночью сплошь и рядом что-то стремительно происходило, ни минуты покоя. Я к такому не привыкла, мой родной городок был намного меньше, и там все шло своим чередом, более размеренно.       На каждой улочке размещались кофейни и небольшие кондитерские, к которым я питала особое уважение. Приятно было после трудового рабочего дня взять раф с шоколадно-мятным сиропом и пышной пенкой. Булочки на витрине манили особо приятным ароматом и будто побуждали съесть их. Сложно было удержаться от такого искушения, и когда представлялась возможность, я беспрекословно наведывалась в одну из уютных кофеен, это давало чарующее, но мимолетное наслаждение.       В торговых центрах всегда было полно народа, девушки ходили по модным магазинам, присматривая себе более привлекательную одежду, их спутники развязно плелись рядом и старались тем самым скоротать время. Молодые мамы гуляли с детьми по магазинам с игрушками и укоризненно поглядывали, когда их чадо тянулось к слишком дорогой кукле. Приходили сюда и те, кто просто хотел выйти из дома и как-то развлечь себя, отвлечься от скуки в четырех стенах. Такие люди чаще просто ходили, небрежно поглядывая на завлекающие товаром витрины, в числе таких людей была и я.       Дабы не сгнить в унынии, мне часто приходилось выходить в ближайший торговый центр и угрюмо прохаживаться, рассматривая вещи, которые мне не по карману. Я не очень любила шумные места, но других в этом городе не было, улицы и разные заведения шумно кипели и зазывали, особенно ближе к ночи. Это давило, слишком непривычно.       Офис в это время был ожидаемо тих, дневные сотрудники уже разошлись по домам, а ночных работников остро не хватало, и потому их место предстояло занять мне.       — Пропуск есть? — охранник, открывший мне дверь, пронзительно посмотрел на меня.       Я молча достала из рюкзака пропуск и предъявила его.       — А, верификатор, — собеседник, задумавшись, почесал подбородок. — Алена Игоревна просила поторопиться, вас ждут в переговорной.       — Разве ее рабочий день не закончился? — я удивленно вскинула брови, по спине прошел холод от имени начальницы.       — Мне почем знать? Сами спросите.       Обстановка не предполагала ничего хорошего, предвкушение от встречи с Аленой нисколько ни радовало меня, только нагоняло страх. На ватных ногах я поднялась по лестнице и задумалась, опустив руку на дверную ручку. Что я готова услышать, а что нет?       Алена сидела неестественно прямо, как будто в ее спине был железный штырь, никто из нашей команды не видел ее сгорбленной. Я нерешительно села напротив, в глаза бросилось суровое выражение лица. — Я получила отчет, — Алена отложила бумаги и подняла глаза на меня. — Этого недостаточно, ты ведь понимаешь? Сделан только один рейс, на очереди еще три, и все они должны были быть доделанными сегодня к девяти. Ты этого не сделала. В чем дело? — Я, — из моего рта вырывалось только сомнительное мычание, — не хватило времени, вы же сами поставили меня в ночную смену. Я смогу доделать отчет завтра к полудню, пока Ира на больничном, приходится работать без выходных и заполнять в два раза больше отчетов, а еще… — я не успела договорить, как Алена перебила меня. — Алиса, послушай, мы поставили тебя на эту должность не для того, чтобы выслушивать все эти оправдания, до тебя как-то справлялись ведь, и ты должна. Сейчас тяжелое время для всей площадки, и нужно значительно напрячься. Если ты не справляешься со своими обязанностями — можешь вернуться в ряды операторов, мы найдем тебе замену. — Нет, не нужно, я буду стараться, все успею, правда, — в моем голосе проскользнуло волнение.       Это было похоже на удар в спину, я изo всех сил трудилась, но пользу от этого никто не находил. В этот момент дверь открылась, зашла девушка из отдела качества, с ухмылкой покосилась на меня и молча положила на стол темную папку. Алена начала быстро пролистывать ее, с каждой страницей лицо начальницы мрачнело.       — Массово звонят пассажиры рейса, говорят, что мы не предупредили о его отмене, хотя к нам уведомление поступило еще месяц назад. Ты что-нибудь хочешь сказать? — она развернула папку ко мне, и я пробежалась по ней глазами.       — Не помню, чтобы нам на почту приходил этот рейс. Может, какой-то сбой был в системе? Тем более, в то время работала еще и Ира, мы распределяли списки по рейсам с ней пополам, — мои руки, лежавшие на коленях, нервно сжались. — Может, он достался ей? Я могу спросить.       — Мы потерпели большой материальный убыток от этого рейса, рейтинг компании под угрозой, и всему виной твоя невнимательность. Не нужно перекладывать свои пробелы на других, Ира работает здесь дольше тебя, и, думаю, она бы такого не допустила.       — Каждому человеку свойственно ошибаться.       — Профессионалы не ошибаются, избавь меня от этих оправданий. Кажется, мы поторопились, когда поставили тебя на эту должность, ты еще не готова к таким обязанностям, не справляешься с ними. Твое место в операторах, я передам в отдел кадров документ на перевод. Заканчивай эту смену, послезавтра ты выйдешь в оперзал.       Казалось, что земля медленно крошится подо мной, что еще сегодня произойдет? Я заболею чем-то смертельным? Объявят конец света? Сил не было даже думать об этом, хотелось отложить мысли подальше в шкаф и плотно запереть его.       Звонки от клиентов давались мне с трудом, вопросы я понимала смутно и так же размыто отвечала на них. В голове была только одна мысль: что делать дальше? Зарплата оператора представляла собой урезание текущей выплаты еще на пять тысяч, и тогда мне уже не хватило бы на оплату квартиры, а дешевле уже и не найти. На ум шло одно и очень пугающее слово — увольнение. Пока это был единственный вариант, возможно, я смогу найти более оплачиваемую работу. До оплаты за квартиру оставалось три недели, и это давало мне неплохую фору.       Пока запросы не поступали, я открыла на тусклом мониторе нужный мне раздел и в пустой графе дрожащими пальцами написала:       «Прошу уволить по собственному желанию».