Mon amour nommé Jeanne

Спустя шесть месяцев.

      — Men, fiston, viens me voir, s'il te plaît, — попросил Рен, шаря руками вокруг в поисках лопаточки.       — Вот, отец, держи, — проговорил подошедший мальчик, протягивая заветную лопаточку, которую искал отец.       — Merci. Je dois te parler, fiston, — сказал Рен, принимая садовый инструмент, который подал мальчик.       — Parlons-en, — кивнул Мэн, готовый слушать.       — Bientôt, vous devez aller au Japon pour rejoindre l'équipe de notre Dieu Hao. Bien sûr, vous devez être prudent et ne pas perdre votre vigilance une seconde. D'autant plus que je ne peux pas envoyer Billa avec toi ou Zanchin avec Bloken. J'en ai besoin ici, alors s'il te plaît, Men, ne fais pas de bêtises. Ne vous battez pas vous-même. Se battre seulement avec une cause sérieuse, seulement dans le but de protéger quelqu'un ou pour la légitime défense. Et bien sûr, souvenez-vous de la promesse que vous avez faite à votre mère et à votre père, — проговорил Рен серьёзно.       — Je peux faire face à tous les ennemis moi-même. Tu n'auras pas à t'inquiéter pour moi, père, — ответил мальчик, неосознанно перенимая серьёзный тон отца.       — Ça va, — выдохнул Рен.

***

Фунбари-га-ока. Спустя неделю.

      — Тао Мэн прибыл в Токио. Ему всего семь лет, но для нас он сейчас, пожалуй, один из самых опасных противников, — говорит Йоске своим тихим елейным голосом как обычно, спокойно и неторопливо, обращаясь к подельникам, Хафре и Нахту — во всей их команде именно у него самые высокие боевые показатели, равно как и уровень фурёку.

***

      Весь мост был усыпан трупами мумий, конечности которых так же валялись что где. Ткани, в которые были замотаны мёртвые тела противников, тоже растрепались и теперь пропитанными ароматными маслами клочьями, которые с трудом переносил ветер, были разбросаны по всему мосту. Но самая странная и непонятная деталь этого утреннего пейзажа, — два взрослых мужчины, которые крепкими ремнями были прикованы к жутковатого вида креслам-стульям. В стороне нависал над всем этим полем боя гигантский и грозный равнодушный Шамаш, на голове которого спокойно-вальяжно и довольно восседал какой-то мальчишка со странной какашкой из волос на голове и жуткими красными глазами. Обозрев привычный мост в таком виде, Хана едва не пробил асфальт своей челюстью. В голове Асакуры возникло разом с полсотни беспорядочных вопросов от банального и ожидаемого «что здесь творится?» до более детализированного и конкретного «что это за ребёнок, неужели это всё сделал он? А этот огромный чудик с топором в мощных руках, — его хранитель?» Дольше смотреть на всё это молча Хана не мог, — кто знает, что взбредёт в эту голову с какашкой дальше? Этот мальчик явно не нормальный…       — УАААААА!!! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — издал крик ужаса Хана, привлекая к себе внимание Мэна и Шамаша.       — А-а-а, да это же Асакура Хана… — протянул довольно и несколько лениво восседавший на сидении на голове Шамаша, Мэн. Тао-младший закинул ногу на ногу так, что вся его детская фигурка приняла очень важный и серьёзный вид.       — Хана, да? — деловито уточнил мальчик, всем своим видом демонстрируя воплощённое статное высокомерие, унаследованное им от отца. Такая горделивая манера общения свысока, которую взял Мэн, нешуточно взбесила Хану, и без того не отличавшегося терпеливостью и миролюбивостью, а теперь уж и вовсе растерявшего всякие крупицы самообладания.       — Это что за кусок дерьма! С парнями вроде тебя я легко разделаюсь! — взбешённо прокричал Хана, выпучив золотистые, прямо как у Анны, глаза. Мэна подобная угроза не впечатлила, и он, продолжая вальяжно восседать на своём сидении, свысока ответил ровным скучающим тоном:       — Те, кто встречался с Шамашем, теперь пресмыкаются у моих ног. Что характерно для тебя, ты у меня уже в печёнке сидишь, Асакура Хана. Довольно. Я выхожу из себя, — как только Мэн проговорил эти слова с самым меланхоличным видом нигилиста, пресытившегося этой скучной жизнью, топор Шамаша обрушился камнем вниз аккурат в то место, где мгновением раньше спокойно и безмятежно стоял Асакура. К счастью, юркий Хана в последний момент успел выпрыгнуть из-под огромного лезвия, угрожающе сверкнувшего на солнце. Кроваво-красные глаза полыхнули разъярённым гневом. Тц… Сволочь, ушёл от атаки! — Мэн не на шутку взбесился и прокричал:       — ТЫ НАПРОСИЛСЯ! — всё произошло настолько молниеносно, что Хана даже не успел понять, почему видит своё отражение в лезвии топора Шамаша, которое вдруг оказалось у его горла.       — Какого чёрта ты пытаешься усложнять жизнь? — лениво раздался знакомый нагловато-бесстыжий голос.       — Хана! — воскликнул Гакко, пытаясь сдержать проводимую Мэном атаку Шамаша на Хану, — Это один из сильнейших духов. У этого мальчишки силы божественного класса. Я хочу узнать, какого чёрта, не знаешь, Хана?       — Да откуда мне знать, пустая твоя голова?! И не говори так, будто я к этому отношусь! Ты-то чего припёрся?! — вмиг вышел из себя вспыльчивый Асакура.       — О, а это Ибуки Гакко и его сверхдух Намахаге, — заметил Мэн, хватая гуань дао и нападая на противника, пока подоспевший на помощь Гакко препирался с Асакурой.       — ОТКУДА У ЭТОГО УБЛЮДКА ТАКОЙ СВЕРХДУХ?! — разъярённо-непонимающе выдохнул Ибуки.       — Как и ожидалось от моих подчинённых, остановить летящий топор Шамаша довольно тяжело. Это разве не сила? Но что из себя представляет этот парень?.. — удовлетворённо хмыкнул Мэн, задерживая кровавый взгляд на Гакко. Губы мальчика растянулись в жутковатой улыбке, которая явно не обещала ничего хорошего для Ибуки.       — СВЕРХДУХ: ЛОШАДЬ-ДРАКОН!!! — закричал Мэн, и вмиг создал огромную мощную сверхдушу, которую направлял с помощью проводника — гуань дао, — УДАР ПАСТЬЮ!!! — скомандовал Тао, направляя сверхдушу вперёд широким твёрдым движением гуань дао.       — Гакко!!! — вскрикнул Хана, предостерегая товарища.       — Куда это ты уставился, в то время, как я готовлюсь тебя убить, Асакура Хана? — в яростном запале прокричал взбешённый Мэн, возникая в прыжке за спиной Асакуры.

***

      — Ну, и что нам теперь делать?.. — уныло-растерянно спросил Гакко, стоя перед бездыханным телом Ханы, — не можем же мы оставить труп тут валяться…       — Послушайте… а он точно умер?.. — несмело подал голос Йоханэ, которого Гакко потащил за собой на помощь Хане.       — О чём ты? Это же очевидно. Он не дышит, — скучающе-высокомерно усмехнулся Мэн.       — Лучше скажи, с какого перепугу ты тут с нами стоишь, будто так и надо?! — возмутился Гакко.       — Хм? — спокойно и сдержанно отреагировал Мэн, даже бровью не поведя, — разумеется, я с вами, ведь я тоже слен команды Хао, — невозмутимо объяснил Тао. После такого неожиданного заявления все присутствующие замерли, скованные собственным удивлением. Первым очнулся Ибуки.       — Что?.. — спросил парень с круглыми от шока глазами. Кто бы мог подумать, что этот псих, которому кто-то навалил котях на голову и который крушил тут всё, как ненормальный несколько минут назад, состоит в их команде?.. Нет, этого не может быть!..       — Это правда. Он — сын одного из воинов «пяти стихий», Тао Рена и Железной Девы Жанны, возглавлявшей Икс-судей — один из трёх полюсов на предыдущем Турнире… Святой отрок, Тао Мэн, — проговорила Алюми, которая вдруг преспокойно уселась на мосту, — уже в семь лет он без проблем справляется с хранителями своих родителей, — Басоном и Шамашем. К тому же, он шаман самых чистых кровей. Бог просто не мог пройти мимо, — подвела итог Алюми, строго добавляя специально для Мэна:       — Предупреждаю сразу: Хана останется лидером этой команды, что бы ты на этот счёт ни думал.       Девочка ловко спрыгнула на землю и привычным повелительным тоном отдала указания:       — Ладно, хватит болтать, заберите уже жениха-куна отсюда. Так, что ещё? Йоханэ, собери остатки мумий. Гакко, запихай Хану в багажник этой машины на мосту. В гостинице есть большой холодильник для продуктов. Прежде чем тело начнёт разлагаться, отвезём Хану туда. Ему как раз не помешает остудить голову. Мне уже пора в школу, так что разберитесь тут сами, — бросила Алюми, сделав ручкой от виска.