Долг совести

      Удивительными свойствами порой обладают существа, находясь на грани собственной или близким им людям кончины. Ухищренные способы избежать смерть любыми средствами, зачастую предавая часть своей жизни, свою душу. Жизнь — лакомый кусочек для тех, кто не успел реализовать собственные амбиции, увидеть всеобщее благо, утонуть в жажде постоянной наживы. Или же просто месть.              Месть — прекрасное ощущение, разливающее по каждой клетке тела, способное двигать существа в такие далекие и тяжелые дороги, лишь бы испытать некое чувство эйфории: «Я сделал это». Когда это чувство насыщения проходит, оглядываться назад уже нет смысла. Сожалеть о содеянном тобой бесполезно, ведь какой бы ты не обладал великой силой, вернуть время вспять невозможно. Можно заново отстроить здания, технику, города, но вернуть навсегда уничтоженные жизни — нереально.              Жар, пылающий в организме, тихо испепеляет остатки рваного сознания, отдавая последний импульс телу, от которого еще веет жизнью. Последнее усилие. Последние знания, которым никто не учил. Лишь горький опыт был лучшим учителем на протяжении жизни. Она из последних сил создает что-то вроде «вакуума» вокруг избранного объекта. Осталось лишь верить в чудо.              «Слышишь? Чувствуй мой голос. Чувствуй мое сознание, будто оно твое личное. Даже через боль»              ***              «1409»              Новое цифровое значение появилось на стене в небольшой пещере, заменявшей ей дом. Проведя пальцами по только что вырезанной надписи, сердце невольно заколотилось, приливая кровь к щекам. В пещере стало слишком душно.              «Стоит ли все это того, что произошло?» — девушка мысленно обращается к каждой цифре, высеченной на стене пещеры, в очередной раз не получая ответ. Ее это совсем не удивляет, ведь вокруг нет ничего живого кроме мха, лишайника и катарна, заменявшего домашнее животное. Почти никого живого.              Ящероподобный стал первым трофеем, который девушка умудрилась заполучить в результате своего ознакомления с Лесваном, крупнейшим городом, расположенном на планете Юлант. Несколько несложных манипуляций, «прима вита» и зверек ускользнул из рук своего хозяина к более располагающему к себе предмету привязанности. Катарн, агрессивно рычал при попытке вернуть его обратно, царапался, кусался, в итоге, хозяин сдался, бросив неразумное существо на этой планете.              «Страшно? Мне тоже. Пошли домой», — так началась их общая жизнь, привязанность и слепое доверие друг другу.              Катарн прыгнул с выступа стены, первым проскочив в ущелье, покидая пещеру. В последние недели на Юланте не было слишком жаркой погоды, а легкий ветер приносил с отдаленных полей запах разных трав, которые здесь выращивали в лечебных целях. Откинув капюшон, девушка втянула носом воздух, позволяя живительному потоку наполнить ее кровь в полной мере. Взор ее полностью прикован к такому далекому солнцу, что время от времени посещают мысли о том, что никогда больше она не увидит светила более близко, чем сейчас. Никогда больше в ее жизни не будет тонких полос звезд, расплывающихся за бортом корабля. Не будет гонок с пиратами в астероидных полях. Не будет ничего как прежде.              У глаз непроизвольно образуются небольшие морщинки, вызванные улыбкой. Пора отпустить прошлое.              «1409» — столько раз она приходила к этой мысли и возвращалась вновь в свою пещеру, выискивая отголоски силы.              — Плохо, — чей-то голос в туманном сознании вторил без конца об этом, но кому он принадлежал разобрать не получалось, — Очень плохо. Плохо, — ощущалась лишь слабая сила, которая обволакивала тело, словно в какой-то кокон. Где-то в голове тьма борется со светом, а жужжание от каждого удара впивалось в последние остатки разума, — Без шансов. Очень плохо.              — Может, поужинаешь со мной? — тот же голос, который она слышала там, в песках на ферме, где она предпочла свет тьме. Голос нежный, приятный. Единственный, который она слышит чуть ли не каждый день, — Хотя, кого я спрашиваю, ты никогда не приходишь, — девушка отвернулась и последовала туда, откуда пришла парой минут назад, — Кстати, — она сделала небольшую паузу, — На днях была в Лесване. Нашла кое-что очень интересное. Думаю, тебе это будет полезным, — вынув из кармана рубашки сверток, девушка аккуратно его развернула, демонстрируя собеседнице находку, — Не передовые технологии, но попытаться можно.              Увиденное вызвало легкий блеск в глазах. Однако, как быстро огонек разгорелся, также быстро он вновь погас, возвращая взгляд к далекому солнцу, готовому уйти за горизонт, окутав Юлант тьмой.              «Привет, Тьма, моя родная Тьма. Только ты и я остались».              ***              — Нас чуть не поджарили, а у тебя на роже дурацкая улыбка, будто сорвала куш, — Трусова нервно ходила по кораблю, тщетно высказывая Туктамышевой о том, что она беспечная, безответственная, — Вообще, ради пары сотен кредитов, Лиз! Ради пары сотен! У нас корабль разваливается на ходу, нам нужны запчасти, ремонт. Нам нужна еда! Нам нужны медикаменты! А ты… Ты будто смерти ищешь.       — Сашуль, давай без своего снобизма. Мы же живы.       — Удивительно! Только я все равно не понимаю, почему мы не можем восстановить щиты, пушки и нормально уже поесть?       — Потому что у нас не хватает на это кредитов, — Лиза резким движением встает, открывая люк в подпольную часть корабля, — Кстати, о еде. Кушать будешь?       — Еще и на эту тратить последние гроши. Я вообще не понимаю. Почему нельзя просто выкинуть ее в открытый космос и забыть как самый страшный сон, — Трусова не унималась, но Лиза за четыре года уже привыкла к своей партнерше.       — Я тебя не держу. Вперед, открывай люк и выбрасывай, — Туктамышева провела по щеке Саши, — Только, боюсь, что тогда именно это и будет твоим самым страшным кошмаром. Убить беззащитное существо. Каким бы оно не было, что не находилось бы за его спиной. Сейчас это всего лишь живое существо. Иди, сбрасывай балласт.       — Да, пошла ты! — Трусова пинает со всей силы ящик, который от удара раскрывается, демонстрируя девушке три кейса с имперской символикой, — Что это? — за спиной Саши то самое нежеланное существо бросает свою пару глаз, заглядывая на находку охотницы.       — Кредиты, — констатирует Лиза, таща за собой пленницу, — Или мусор. Смотря как на это посмотреть, — пока старшая отвлеклась на третью персону, Саша вскрыла кейсы.       — Мы летаем на корыте, в любой момент просто можем взорваться, а у тебя кредитов столько, что хватит купить целую планету, всех ее жителей и ресурсы? А можно…       — Саш, нельзя.       — Что?       — Закрой и убери все, — Лиза разложила на столе три пайка, усаживаясь рядом с пленницей, — А ты не скалься. Ешь и обратно.       — Я вообще молчу. Но поддерживаю рыжую зануду, корабль трещит по швам. Мне внизу вообще хорошо слышно. Двигатель в разладе.       — Заткнись! — в унисон кричат охотницы, вызывая довольную улыбку на лице девушки.              Аппетит Лизы, как и Саши, был полностью испорчен, за то пленная не стеснялась, уплетала свою часть пайка за обе щеки. Гордость — это хорошо, но жизнь она очень любила. Тем более, не все, что было ею задумано, она сделала. Корабль погрузился в молчание, в котором отчетливо виднелось негодование Трусовой, боль Туктамышевой. Картина удручала бы одних, но не эту девушку.              — Все-таки, я хочу выжить, а на вашем корыте эти шансы слишком низкие. Можно, я… Ну, я… Я же вроде как тоже имею отношение к этим кредитам. Можно мою часть пустить на ремонт?       — Нет.       — Что значит, имеешь отношение к этим кредитам?       — Заткнитесь обе! — рычит Лиза.       — Зря. Слушайте, что было, то было. Надо жить дальше. Да, грязные деньги. Даже кровавые. Но деньги не имеют ни запаха, ни вкуса, в отличие от жизни. А у нас она пока еще хотя бы есть, опять же, в отличие от Анны.              Лиза не сдерживает себя, хватая балосарку за ворот, и грубо тащит к люку, куда швыряет ее, плотно закрывает отсек и все равно, даже сквозь толщу метала, слышит самодовольный смех Валиевой.              — Что? — Туктамышева смеряет Сашу раздраженным взглядом, — Да, это кредиты за то, что Аня мертва. Вот столько стоит жизнь той девушки, которая просто хотела быть счастливой, но я ее погубила. Я убила ее. И теперь я могу себе позволить, как ты сказала, планету, всех ее жителей и ресурсы. Могу стать влиятельным торговцем, создать свою экономическую империю и больше никогда не рисковать жизнью на этом корыте. Выбирай планету, Трусова, которую мы отправимся покупать! Мы это заслужили!       — Мы не знаем, кто жив, а кто мертв, — тихо отвечает Трусова, отвернув взгляд в сторону капитанской кабины.       — Мы не были там почти четыре года.       — Самое время посетить близких людей, — Саша немного мешкается, после добавляя, — Там бы я и оставила гнить тело твоей балосарки.