Я получаю всё

Россия, Лысая гора, тремя месяцами ранее       – Шевелитесь, продрыглики, и закопайте поскорее обратно этого мертвяка. Двух слов из него не вытянешь, а провонял всю студию!       Бессменная ведущая лысегорских магвостей Грызиана Припятская чуть свела брови, и ассистенты с утроенной энергией заметались по студии, заколачивая полусгнивший гроб, одновременно волоком двигая его за дверь. Приказы ведьмы исполнялись беспрекословно и незамедлительно – убойная сила проклятий Грызианы давно переросла в разряд легенд и никому не хотелось попадать ей под горячую руку, а точнее, под хмурый взор закрытого бельмом правого глаза.       – Грызиана, дорогая, не расстраивайся. Ты и так совершила почти невозможное – заставить сказать хоть несколько слов такого упрямого осла и без того трудно, а у него мало того, что горло землей забито, так еще и связки сгнили совсем, - Гробыня Склепова, личная помощница Грызианы и соведущая магвостей, как только выключились камеры, развернулась поперек своего рабочего кресла и развалилась с комфортом, спиной опираясь на один подлокотник и перекинув ноги через другой. – Ну, а если кто-то остался недоволен, то я уверена, что ты их уже прокляла.       Бельмастая ведьма покосилась на молодую помощницу и ее недовольное лицо немного смягчилось. Гробыня напоминала Припятской ее же саму в далекой юности, лет так 500 назад, а потому скандальная и злобная ведьма относилась к нахальной девчонке тепло, почти с материнской любовью… По крайней мере, проклясть ее ни разу не сподобилась, что уже было знаком величайшей привязанности.       – Само собой, - ухмыльнулась ведущая, откидываясь на спинку своего кресла и принимая чашку горячего чая у дрожащей от волнения ассистентки. Сделав глоток, она раздраженно поджала губы. – Но если Кащеев не увеличит нам финансирование, то мы так и будем перебиваться интервью с третьесортными вампирами, давно сошедшими с ума призраками и гнилыми мертвяками, у которых не осталось ни голосовых связок, ни мозгов.       – Так надави на него. Вы же с ним давние знакомые, - Склепова ехидно ухмыльнулась, стрельнув в начальницу взглядом хитрого карего глаза. – И ходят слухи, что не только знакомые…       – Ложь, поклеп и провокация, - Грызиана погрозила ей пальцем. – Или ты думаешь, что я в свои почти юные… 300 позарюсь на этого тысячелетнего сморчка?       – Ты на себя наговариваешь, дорогая. Тебе больше 250 никто не даст. – Склепова привычно делала вид, что не в курсе, что Припятская давно отметила 500-летний юбилей, но начальница была падка на грубую лесть. Вот и сейчас губы Грызианы растянулись в довольной улыбке, и она кокетливо тряхнула головой, закрывая челкой бельмо на правом глазу.       – Хотя, конечно, у меня есть свои рычаги давления и я бы выжала из этого старого скряги все до последней дырки от бублика, - ведущая недовольно побарабанила пальцами по подлокотнику своего кресла. – Но у его сундуков с каждым годом все больше просвечивает дно, и я уже присматриваю нашему каналу нового спонсора.       Гробыня удивленно подняла брови. Легенды о несметных и воистину неисчерпаемых сокровищах Бессмертника Кащеева ходили уже много веков, и никто не сомневался в их правдивости. Новость о том, что легендарный богач обеднел, была сродни заявлению о том, что солнце ушло на пенсию и больше не будет ежедневно всходить на востоке.       – Ты серьезно?! – девушка подскочила в кресле и торопливо спустила ноги вниз, наклоняясь вперед, поближе к начальнице, и понизила голос. – Если это правда, то… Грызиана, это же сенсация!!!       Бельмастая ведьма шикнула, прерывая юную помощницу, и уже жалея, что, в силу своего благорасположения, расслабилась и рассказала девчонке лишнего. – Тише… Ушкус намакушкус… - Красная искра вылетела из перстня Грызианы и очертила вокруг двух ведьм круг, защищающий от подслушивания. Старшая ведьма вмиг стала серьезной и строго посмотрела на младшую. – Слушай меня внимательно, Гробыня. Ты знаешь, что я планирую когда-нибудь оставить руководство каналом в твоих руках и потому говорю тебе то, чего не знает больше ни один сотрудник. Как журналист, ты должна понимать – не каждая сенсация должна быть обнародована, и случай с Кащеевым – как раз не для чужих ушей. Помимо денег, Бессмертник веками обрастал полезными связями и поверь, если мы только заикнемся о его финансовых проблемах, он в одну секунду закроет наш канал, а мы окажемся в Дубодаме за решеткой на много лет по какому-нибудь сфабрикованному обвинению. С другой стороны, если мы найдем вовремя спонсора, более богатого и влиятельного, чем этот старый хрыч, то сможем развивать наш канал и при этом не бояться за свою шкуру.       Мгновенно ощутив серьезность момента, Склепова молча выслушала старшую ведьму, ни разу ее не перебив и не позволив себе ни единой эмоции на лице. Сперва нужно было переварить все сказанное.       – Ты права. Я не знала о связях Кащеева с законниками из Дубодама. – Гробыня плавно потирала указательным пальцем подбородок, погрузившись в размышления и задумчиво глядя в пустоту остекленевшим взглядом. Только глубоко в зрачках плясали огоньки, выдающие лихорадочную работу мысли. – Вот только не ошибиться бы… Что, если мы уйдем от старикашки к новому спонсору, а он наладит свои финансовые дела? Как бы он потом не сожрал нас вместе со спонсором и всеми потрохами…       – Не сожрет, я не зря журналистский хлеб не первый век ем, - Припятская усмехнулась и понизила голос, несмотря на защитное заклинание. – У него кое-что украли. Я не знаю что именно, но Кащеев всегда, во все времена, был одинаково богат и успешен и только в последние лет десять он начал потихоньку сворачивать бизнес. Пока это не очень заметно, он продает те компании, что оформлены на подставных лиц, и за счет этих средств поддерживает на плаву основной бизнес. Но тут что-то не так… Кроме того, он перестал появляться на людях, последние несколько лет сидит затворником в замке и даже в зудильнике видеосвязь отказывается включать.       – Может, сделал неудачную пластическую операцию? – Гробыня фыркнула, представив дряхлого Кащеева, красующегося перед зеркалом.       – Не думаю… - Старшая ведьма отрицательно покачала головой. – Ты же знаешь особенности волшебной анатомии, в Тибидохсе проходили? – Дождавшись утвердительного кивка девушки, она кивнула в ответ и продолжила. – Тогда ты в курсе, что у потомственных волшебников обмен веществ и процессы в организме идут иначе, чем у лопухоидов и срок их жизни может достигать 1000 лет. Это случается нечасто, но прецеденты в истории были. В свою очередь, у лопухоидов, ставших магами, срок жизни может достигнуть максимум 300 лет, что и так, конечно, немало по сравнению с продолжительностью жизни остальных лопухоидов.       – Ты хочешь сказать, что срок жизни Кащеева подошел к концу? – Склепова насторожилась и вся подобралась, как почуявшая добычу борзая.       – Я хочу сказать, - голос Грызианы снизился до едва слышного шепота. – Что Кащеев – не потомственный волшебник.       – Что?!! – молодая ведьма едва подавила порыв вскочить и только судорожно стиснула подлокотники кресла, стараясь справиться с замешательством и не привлекать к себе излишнего внимания других сотрудников, которые их не слышали, но прекрасно видели. – То есть он не мог прожить свои 1000 лет, но прожил? Как?..       – Этого я не знаю, - отрезала начальница, бросив на Склепову строгий взгляд, демонстрирующий недовольство старой ведьмы несдержанностью подрастающего волшебного поколения. – Но если его бессмертие и богатство были украдены, то нам срочно нужен спонсор, а мести этой кучки костей мы скоро сможем не опасаться.       Сняв заглушающее заклинание, Грызиана поднялась с кресла, недвусмысленно показывая, что сказано, по ее мнению, достаточно, и тут же принялась отдавать команде распоряжения по подготовке к новой съемке. Гробыня отправилась в кресло гримера, дала ведьме-визажисту распоряжения по стилю для следующей программы и погрузилась в размышления о полученной информации, почти не замечая крошечных кисточек и шелковистых спонжей, мягко касающихся ее лица. ***       Тем же вечером Гробыня растянулась на диване в гостиной, положив голову на колени Гуне Гломову, с которым они были вместе уже много лет, еще со времен учебы в Тибидохсе. Ума и сообразительности в Гломове было примерно столько же, сколько в циклопах или горных троллях, но Склепову устраивала его преданность и абсолютная бесхитростность.       В разговорах с Пипой Дурневой, с которой они сдружились еще в магической школе, Склепова всегда посмеивалась, что в каждой паре кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. В паре Гуни и Гробыни она была той, кто позволял себя любить. Пипа всегда согласно кивала и понимающе ухмылялась, ведь в паре Пипы Дурневой и Генки Бульонова была аналогичная ситуация.       Гуня со времен Тибидохса вырос еще больше и габаритами теперь напоминал лесного великана, а потому предсказуемо работал вышибалой в одном из многочисленных лысегорских баров. Помимо беззаветной собачьей преданности Гробыне у Гломова был большой плюс – он не понимал ничего в ее работе и даже не пытался понять. Потому, когда девушке было нужно подумать, она рассуждала вслух, обращаясь к Гуне как к идеальному немому собеседнику, прекрасно зная, что он мало что поймет и еще меньше запомнит.       Вот и сейчас Гуня, сидя на диване, смотрел по зудильнику драконбольный матч между гандхарвами и полярными духами, а свободной рукой перебирал волосы Склеповой, массируя кожу головы и помогая ей расслабиться после тяжелого рабочего дня. При этом его рука действовала совершенно механически, а все внимание мужчины было приковано к перипетиям спортивного состязания. Пользуясь моментом, девушка постепенно расслаблялась под сильными мужскими пальцами и размышляла вполголоса, стараясь разложить в своей голове информацию по полочкам.       – Допустим, что Грызька права и у этого старого козла было что-то, что обеспечивало его бессмертием и богатством. Допустим также, что это что-то у него украли. Первый вопрос – что это? – девушка блаженно прищурилась, когда указательным пальцем Гуня провел у нее за левым ухом, заставляя совсем по-кошачьи мурлыкнуть. – Так вот… О чем я? Ах, да… что это? Зелья отпадают – он мог бы сварить новое. Заклинание или ритуал тоже – что могло помешать ему наложить заклинание заново или провести ритуал? Значит, это что-то материальное… Предмет… Артефакт… Второй вопрос – когда?       – Когда жрать будем, Склеп? – мгновенно среагировал Гуня на знакомое слово и даже отвлекся на пару секунд от матча.       – Мальчиков с мячиками досмотришь и поужинаем. Не отвлекайся, Гунечка, - мягко сказала Гробыня и, услышав согласное угуканье мужчины, требовательно потерлась макушкой о его ладонь, чтобы он не забывал о массаже. Движения пальцев в волосах возобновились, и девушка удовлетворенно вздохнула, возвращаясь к своим мыслям. – А вот со сроками интересный вопрос, конечно… Сильные артефакты могут обладать накопительным эффектом. То есть предположим, что украли у него артефакт пару веков назад, но, если он им владел до этого несколько веков, то эффект мог, теоретически, длиться до сих пор. А если артефакт сам по себе не слишком силен, то его действие прекратилось, как только он сменил владельца.       Она раздражённо выдохнула, недовольная слишком большим разбросом вариантов по времени.       «Жалко, у самого Кащеева не спросишь. Это бы здорово облегчило задачу. А Грызька, если что-то и знает, то больше ничем не поделится».       – Склеп, я щас тебя саму съем… Пойдем уже пожуем чего-нибудь, харэ бубнить, - матч закончился и громкое бурчание живота Гуни рядом с ее ухом выдернуло девушку из размышлений. Она села на диване и успокаивающе потрепала Гуню по макушке.       –Ты мой маленький троглодитик... Мама-птичка принесет тебе червячка.       На кухне Гробыня сунула в духовку готовую мясную запеканку и быстро нарезала овощей на салат. Готовить она умела, но не любила, считая, что ее драгоценное время можно потратить с куда большей пользой, а потому предпочитала основные блюда покупать в кафе по пути домой. Через 15 минут она позвала Гуню ужинать, и сама уселась за стол, терпеливо слушая, а, точнее, привычно пропуская мимо ушей его разглагольствования о результатах матча. Покончив с ужином, она проводила Гломова на смену в бар, а сама вернулась за стол и бросила взгляд на часы.       «Если кто и сможет понять в какую сторону копать, то это Шурочка… Как раз у них в Магфорде уже утро, а этот ботаник всегда встает ни свет, ни заря, чтобы почитать очередной пыльный талмуд, пока все нормальные люди спят.»       Склепова отправила вызов Шурасику и уже через несколько секунд на экране зудильника появилась его лохматая и немного заспанная физиономия.       – Склепова, ты озверела? Пять утра вообще-то…       – Проснись и пой, Шурасик, я не могла уснуть, знаешь ли, все о тебе мечтала, - Склепова призывно облизнула губы, не удержавшись от соблазна в очередной раз вогнать в краску стеснительного юношу.       – Очень мило, Склепова. Что надо? – рядом с Шурасиком появилось изображение Лены Свеколт, которая собственнически приобняла Шурасика и вопросительно выгнула бровь, глядя недобрым взглядом на нарушительницу спокойствия. Склепова не выдержала и расхохоталась.       – Привет, Лен. Не злись, это традиционные дурацкие шутки от Гробынюшки, - ссориться с некромагиней у Гробыни не было ни малейшего желания, даже в шутку. А то у этих некромагов чувство юмора слишком специфическое. Сами препарируют, сами посмеются. – У меня загадка есть специально для лучших умов Тибидохса и Магфорда.       – Что за загадка? – Ленка исчезла с экрана, явно удовлетворенная тем, что Гробыня без возражений приняла обозначенные Свеколт границы. Зато Шурасик моментально проснулся, а в его глазах загорелся азарт. Всевозможные загадки и задачки он любил больше жизни – типичный ботаник, но именно такой человек и нужен был сейчас Склеповой.       – Загадка такая. Есть артефакт. Он дает владельцу много денег и бессмертие. Что будет владельцем, если он утеряет артефакт?       – Склеп, и ради этого ты меня разбудила? Загадка уровня тибидохских третьекурсников. – Шурасик пренебрежительно хмыкнул. – Нет таких артефактов, чтобы давали сразу и богатство, и бессмертие. А раз артефакта нет, то и потерять его нельзя.       – Ладно, а если отдельно богатство и отдельно бессмертие? Два артефакта, например.       – Ну тут слишком много вариантов. – Шурасик с видом профессора поправил очки. – Богатство дают многие артефакты. Например, волшебные мельницы, некробрюки, Рог изобилия, Золотая антилопа, Серебряное копытце и прочее… Перечислять можно долго. Их утеря просто остановит приток сокровищ и дальнейшее благосостояние бывшего владельца артефакта зависит только от того, как он распорядится уже накопленным. – Шурасик наставительно поднял палец вверх. – Кроме золотой антилопы, там все накопленное превратится в черепки.       – А что насчет артефактов, дающих бессмертие? – Гробыня не была такой начитанной, как Шурасик, зато умела быстро анализировать полученную информацию. И ей уже было очевидно, что богатство – паршивая зацепка. Таких артефактов, действительно, слишком много.       – С бессмертием все интересней, знаешь ли… Есть легенды об эликсире молодости, о молодильных яблоках и прочих подобных вещах. Но они, на самом деле, не дают бессмертия как такового. Они на время омолаживают организм, но к ним очень быстро возникает резистентность, - Склепова нахмурилась, не совсем понимая нить рассуждений молодого ученого и Шурасик закатил глаза, мысленно сетуя на скудоумие окружающих. – Резистентность – это привыкание. То есть волшебник в 70 лет съел молодильное яблоко и омолодился до 20 лет. Через 50 лет он снова съедает яблоко и омолаживается только до 30 лет. И с каждым новым яблоком количество сброшенных лет становится все меньше. Поэтому лет 300 на них протянуть можно, но это, все же, не бессмертие.       – То-то я смотрю, что крема на живой воде быстро перестают работать, - Склепова фыркнула. – Везде сплошной обман.       – Еще бессмертие могут дать крестражи, но это метод в стиле Чумихи. Ты должен убивать людей, расщеплять душу и ее части прятать в предметы, чтобы потом можно было с их помощью тебя воскресить.       – Да… Игла в яйце, яйцо в утке… - быстро соотнесла Склепова новую информацию с тем, что она знала о Кащееве.       – Верно, - Шурасик кивнул. – У Кащеева точно был, как минимум, один крестраж, но его еще лет 500 назад какой-то царевич сломал в отместку за роман Бессмертника с невестой этого самого царевича. И расщепление души – вообще плохая идея, тело начинает выглядеть как несвежий покойник. И Кащеев – отличный тому пример. Также есть древние персидские легенды про чашу Джамшида, но про нее толком никто ничего не знает, и никто ее в глаза не видел.       – Что за чаша? – о таком артефакте Гробыня слышала впервые.       – Говорю же – никто ее не видел. До нас дошли только обрывки легенд, что была чаша, с помощью которой можно было видеть все, что происходит во всех мирах. И якобы она каким-то образом могла производить эликсир бессмертия. В других легендах говорят, что это две разные чаши… В общем, это, скорее, старая лопухоидная сказка.       – Да… - задумчиво проговорила Склепова – Похоже на то. А если предположить, что чаша была у кого-то спрятана, а потом утеряна?       – Владелец умрет, понятное дело. Может, не сразу, артефакт был бы один из сильнейших в мире, если бы он существовал. Это на основе прообраза чаши Джамшида была написана легенда о Святом Граале.       – Шурасик, у нас сегодня практика и нас ждут магвокаты через час, - донесся из-за экрана голос Свеколт.       – Все, Шурочка, скачи зайчиком. Спасибо за интересную сказку на ночь для Гробынюшки. Но если еще что-то вспомнишь про такие артефакты – скажи.       – Скандалы, интриги, расследования, да? – усмехнулся Шурасик, прекрасно зная, что бывшая одноклассница затеяла разговор неспроста. Наверняка копает на кого-то скандальные подробности для репортажа.       – Как всегда, друг мой Шурочка, как всегда… - с притворной усталостью вздохнула девушка и отключилась, пока Свеколт не послала ей пару неприятных проклятий в отместку за затянувшийся разговор. ***       Остаток вечера Гробыня напряженно размышляла. Кащеев, похоже, действительно обладал артефактом, который мог давать бессмертие. И, если учесть, что он превысил отпущенный ему срок жизни, как минимум, на семь веков, то сделать это он мог только благодаря той самой легендарной чаше… или чашам.       Прагматичный ум Склеповой быстро просчитал, что, если она сама сможет найти пропажу, то ей больше не придется подчиняться начальству, искать спонсоров, строить глазки старым похотливым козлам, раскручивая их на сенсации… Обладай она этой чашей – и она сможет стать действительно независимой.       «Все сходится… Никто не видел чашу, потому что много веков она была у Кащеева. Благодаря эликсиру ему удалось прожить так долго, а сейчас действие эликсира закончилось, и он никому не позволяет себя увидеть, чтобы не выставить на всеобщее обозрение разлагающееся тело. А финансовые дела идут паршиво, потому что сам Кащеев, очевидно, никудышный бизнесмен. Он просто веками видел в чаше все вероятности, все действия своих бизнес-партнеров и легко принимал выгодные для себя решения. А без такого удобного источника информации он оказался на грани разорения». ***       Следующие пару месяцев каждую свободную минуту Склепова проводила в архиве газеты «Сплетни и бредни». Лопухоидный интернет выдал ей кучу мифов и легенд о самых разных чашах и кубках, и она поняла, что эликсир бессмертия точно не может браться в чаше сам по себе. Как минимум, закон сохранения энергии един и для лопухоидов, и для волшебников. Очевидно стало одно – чтобы прибавить годы жизни одному человеку, нужно забрать их у кого-то другого.       Хоть Гробыня и была темным магом, но убийства ей претили. Зато все прекрасно знали, что Бессмертник Кащеев на убийства очень даже способен и в средние века убивал людей не скрываясь. В конце 19 века он, по его уверениям, стал абсолютно мирным и законопослушным господином, но девушка не сомневалась, что это всего лишь маска.       Ее саму бессмертие не прельщало. Она любила жить, но жить красиво и со вкусом, а потому не имела ни малейшего желания занять место Кащеева и чахнуть над златом в виде иссушенного веками, едва обтянутого кожей скелета. Зато возможность пользоваться информационными возможностями артефакта ее, как журналистку, привлекала чрезвычайно и она твердо решила сделать все возможное, чтобы распутать этот клубок.       Газетные подшивки содержали множество статей и заметок о Бессмертнике Кащееве, но ни в одной она не видела ни малейшего намека ни на артефакт, ни на какие-либо кражи у известного в волшебном мире бизнесмена. Гробыня ругалась на бессмысленные заметки прошлых лет, шипела в бессильной ярости, бросала это бесполезное занятие, чувствуя, что превращается в книжного червя, не хуже Шурасика. Но, после нескольких бокалов виски в баре вечером, утром она снова возвращалась в ненавистный архив. И, к концу второго месяца, ее страдания были вознаграждены.       3 августа 1945 года       После заключения лопухоидами Потсдамского соглашения представители волшебной части Британии и США прибыли в СССР с визитом. По результатам переговоров было достигнуто трёхстороннее соглашение между руководством Министерств магии СССР, Британии и США о новом разделе сфер влияния в магической Евразии.       Все страны-участницы горячо приветствовали новый союз и высказали готовность к дальнейшему сотрудничеству.       В знак особого уважения к почетным гостям был дан торжественный прием в замке Бессмертника Кощеева. К сожалению, наши друзья из США не смогли его посетить в связи со срочным отбытием на родину, но наши корреспонденты получили уникальную возможность сделать несколько снимков группы британских представителей в интерьерах замка гостеприимного и многоуважаемого товарища Кащеева.       Далее шло пространное описание утвержденного странами раздела и многословные заверения в вечной дружбе народов. Статья сопровождалась несколькими подписанными фото с главами семей, представлявших магическую Британию в то время – Нотты, Забини, Малфои, Блэки и Лестрейнджи. Гробыня сделала себе копию статьи и отправилась к Грызиане. Паззл в ее голове сошелся – никто и никогда не был в замке Кащеева. Тот визит после Второй мировой был первым и единственным, как минимум, за несколько веков.       «Если бы вором был кто-то из советской делегации, то за прошедшие 80 лет он бы подвинул Кащеева с места первого богача. Но нет, в нашей стране Бессмертник уже много веков уверенно держит пальму первенства среди толстосумов и только сейчас начал сдавать позиции. Значит, это британцы…» ***       До Лондона Гробыня добралась лопухоидным самолетом. Она никогда не понимала большинство волшебников, готовых часами трястись на ледяном ветру, оседлав пылесос, метлу или какую-нибудь летающую скамью, при этом жутко гордясь, что пользуются магическими средствами передвижения. Склепова же предпочитала комфортное кресло бизнес-класса и наблюдение за облаками и проплывающей внизу землей в иллюминатор. Впрочем, свой верный пылесосик Свин-спортаж она захватила на всякий случай с собой, уменьшив до размера горошины и без проблем уложив в небольшую сумочку, заменявшую ей чемодан.       Получить через Грызиану согласие на стажировку в Британии оказалось до смешного легко. Для начальницы молодая ведьма тщательно подготовила и отрепетировала речь о том, что, с учетом проблем финансирования, нужно искать новые пути развития и развиваться самим. И лучше это делать в Британии, поскольку именно эта страна имеет существенный вес на политической магической арене и славится своими средствами массовой информации. Припятская, конечно же, назвала британских коллег «дикарями, которые застряли в позапрошлом веке и не ушли дальше печатных изданий и полулюбительской радиостанции», но протекцию своей помощнице дала охотно, хотя и с условием, что та сориентируется на месте и разведает варианты привлечения иностранных спонсоров. На этом, довольные друг другом, ведьмы расстались. ***       Из Хитроу Склепова без приключений добралась до магической части Лондона и воспользовалась общественной сетью каминов, чтобы попасть в редакцию «Ежедневного пророка», где ее встретила привет-ведьма на ресепшен и услужливо проводила к кабинету главного редактора.       – Мисс Морозофф, добро пожаловать в Лондон! – элегантный мужчина протянул ей руку в приветственном жесте и ободряюще улыбнулся. – Позвольте представиться, Варнава Кафф, главный редактор. Присаживайтесь, пожалуйста.       Гробыня приняла протянутую руку, поблагодарила мужчину и без малейшего смущения разместилась в кресле, закинув ногу на ногу. У девушки не было причин волноваться – ее пребывание здесь в течение ближайших трех месяцев уже было решенным вопросом и визит к главному редактору самого популярного в Британии издательства был знакомством, а не собеседованием.       – Рада с Вами познакомиться, мистер Кафф. Мисс Припятская очень много о Вас рассказывала, - Склепова неукоснительно соблюдала традиционные расшаркивания, которыми так дорожат люди в возрасте, прежде, чем перейти к делу. – Она всегда говорит, что Вы лучший в своем деле и я могла бы очень многому у Вас научиться.       В реальности слова бельмастой начальницы звучали как «Этот надутый индюк всегда слишком много о себе думает, потому не видит ничего дальше собственного носа. Выжми из него все полезное для себя, дорогуша». Но версия для Варнавы прозвучала из уст молодой ведьмы, конечно же, в изрядно отредактированном ключе.       – О, милая мисс Припятская, полагаю, все так же очаровательна? – Варнава, со своей стороны, также соблюдал ритуал взаимных расшаркиваний, хотя назвать бельмастую ведьму очаровательной мог только слепоглухой престарелый волшебник, да к тому же пораженный излюбленным симпатическим сглазом самой Грызианы. – Полагаю, что в Вашем лице, юная мисс, она видит свою будущую преемницу?       – Пока я всего лишь помощница и соведущая в одной из программ, мистер Кафф. Однако я очень надеюсь, что бесценный опыт стажировки в Вашей легендарной редакции позволит мне стать журналистом международного уровня. – Девушка послала Варнаве улыбку с тщательно отмеренной долей энтузиазма. Восхищение, но не раболепство. Восторг, но не фанатизм. Она умела отмерять эмоции для общения не хуже, чем шеф-повар, отмеряющий унции специй для блюда.       – Не сомневаюсь в Вашем скором успехе, мисс Морозофф. – Редактор бросил мимолетный взгляд на часы и поднялся из кресла, показывая, что аудиенция подошла к концу. – Моя помощница Хэлен покажет Вам редакцию и познакомит с коллегами. Задания я буду направлять Вам через зачарованный ежедневник.       Гробыня поблагодарила его и покинула кабинет. Ее еще немного коробило от непривычного обращения – Анна Морозова, - но она решила использовать свое лопухоидное имя, чтобы не слышать каждый день как ее привычное имя – Гробыня – нещадно коверкают. Да и небольшую фору по времени перед желающими разнюхать о ней побольше, ей это даст. Благо до видео по зудильникам британцы пока не доросли, а искать Анну Морозову в Москве… Эта мысль вызывала злорадную усмешку у русской ведьмы. ***       Первый месяц работы в редакции «Пророка» прошел довольно скучно. Никаких тебе вампиров, упырей, мавок, мертвяков и прочей беспокойной, но забавной публики, с которой Гробыня привыкла иметь дело на съемках в лысегорской студии. Сплошные интервью с мелкими чиновниками и местными обедневшими аристократами второго, а то и третьего эшелона. Зато у нее оставалось достаточно времени, чтобы изучить архив газеты.       «Я точно превращусь в Шурасика», - мрачно думала Склепова, листая бесконечные подшивки газет. – «Надеюсь, у меня дурацкие очочки не отрастут к концу стажировки».       Впрочем, как бы она не относилась к сидению в пыльных архивах, но польза от этого однозначно была, и ее записная книжка каждый день пополнялась новыми заметками. Гробыня узнала подробности второй магической войны, и те детали, касающиеся Темного Лорда и его приспешников, о которых не было информации в России.       «Пиздец они тут все на голову ударенные…» - девушка фыркнула, просматривая очередную заметку о Золотом трио в составе Поттера, Уизли и Грейнджер. – «Насколько надо быть ебанутым, чтобы устроить войну только из-за того, что одни родились лопухоидами… ну, или магглами, как их тут принято называть… а другие – потомственными волшебниками? Ничему их, блять, вторая мировая не научила. Тот же нацизм, только в профиль».       Склепова мысленно порадовалась, что в магической России не было никаких предрассудков на эту тему. Всем было глубоко наплевать кто твои родители и из какой ты семьи, важна была только твоя собственная магическая сила и то, как ты ее применяешь.       Конечно, светлые маги всегда посматривали с подозрением и опаской на темных, но так было всегда и везде. И, тем не менее, в Тибидохсе, русской магической школе, одинаково учили как светлых, так и темных магов. И оба отделения были полны учеников, которые, как правило, враждовали по малолетству на первых курсах – светлые против темных – но к концу школы, взрослея, отношения между молодыми волшебниками налаживались уже независимо от цвета отделения и особенностей магии. Гробыня слегка улыбнулась, вспомнив Таньку Гроттер со светлого отделения Тибидохса, с которой они успели и в одной комнате пожить, и повраждовать, и сдружиться…       «Эх, вернусь домой – смотаюсь все же в гости к Таньке в эту ее тайгу, где она со своим любимым Ванькой осела. В баньке попаримся, настойки ягодной домашней хряпнем, пирогов с грибами напечем…» - ведьма мечтательно вздохнула, но тут же взяла себя в руки, заставляя вернуться к работе. Она уже выяснила, что семьи Блэк и Лестрейндж были фактически истреблены во время второй магической войны. Нотты, Забини и Малфои уцелели. – «Забини отпадают. Бабла у них много, но артефакты тут ни при чем. Все дело в исключительном умении миссис Забини выбирать себе очень богатых и очень маложивущих супругов, которые недолго обременяют ее своим присутствием, а оперативно отбрасывают коньки, оставляя свои капиталы в наследство прекрасной вдовушке.»       Гробыня оценила матримониальное мастерство миссис Забини, хотя сама обрести богатство таким путем не хотела бы. Дальше шли Нотты и она нахмурила брови, изучая собственные тезисные заметки по этой семье.       «Нотты… Про женщин в этой семье нет упоминаний. Возможно, мертвы? Нотт-старший пропал после второй магической, Нотт-младший ведет небольшой бизнес и занимается маховиками времени.» - ведьма задумчиво почесала бровь кончиком ручки и решительно вычеркнула фамилию Ноттов из списка. – «Не сходится. Был бы у них кащеевский артефакт – они бы уже целую империю развернули, и не только с маховиками… А их род существенно сдал позиции в последние пару десятилетий. Остается один подозреваемый – Малфой. Или чаша у него, или никакого артефакта и не существовало, а у Бессмертника Кащеева просто закончился тысячелетний период фантастического везения.»       Приняв решение, Гробыня сосредоточилась на заметках о Малфоях и через несколько дней знала о них не меньше, чем местные британцы – и о богатстве, и о многочисленных фондах и компаниях, и о невероятном везении, позволившим этой семейке выйти сухими из воды, несмотря на то, что они стояли в первых рядах сторонников Темного Лорда.       По данным прессы, старшее поколение Малфоев, Люциус и Нарцисса, уже несколько лет проживали в семейной французской резиденции и общались с прессой только на рождественских приемах в Малфой-мэнор, от организации которых Нарцисса все же не отказалась. Основную часть года, за исключением нескольких дней на Рождество, Малфои-старшие наслаждались воздухом французской Ривьеры, лазурным морем и заслуженным отдыхом.       Что касается их сына, Драко Малфоя, он остался жить в главной семейной резиденции Малфой-мэнор в Уилтшире. Именно он теперь управлял обширным семейным бизнесом и делал это весьма успешно. При этом Малфой-младший имел довольно скандальную личную репутацию, слыл жестоким и мстительным человеком, обладающим поистине бульдожьей деловой хваткой. Гробыня, в свою очередь, была уверена, что на каждого пса найдется свой намордник – нужно лишь суметь подобраться…