Akuma no Ko

Отблеск глаз виден в отражении стали. Острый конец лезвия впивается резко, как и сам нож, и теперь по кожаной плетёной ручке стекает струя тёмной крови. Медленно, тягуче тянется лезвие вниз, и последний хрип доносится до слуха. Оленье тело разделено, мужская ладонь старательно вытирает тряпкой остатки крови с тёмной, приятной на ощупь шерсти. Заляпаную широкую столешницу мужик пока не трогает. — Папаня! — громко оповещаешь отца о своём приходе, тяжело дышишь и даже не обращаешь внимания на небольшую вмятину в стене от крепкой двери. — Матвеева спасла. Ладони с окровавленным ножом застывают в воздухе. Мужик хмурит пушистые брови, и переводит взгляд с оленя на тебя - родную и единственную дочь. Пальцы трогают конец волосяной бороды, которая разрослась настолько, что тебе по утрам приходится заплетать некоторые волосинки в тонкие косы. В глазах что-то сверкнуло, и ты ещё раз выдыхаешь от усталости и переживаний. — Чадо которое? — Оно самое. Отец отставляет холодное оружие на стол, ладони вытирает о потрепаный передник. — Сама не пострадала? — интересуется он, когда ладони в тазу с водой моет, да ещё и мылит. — Нешто быстро ты.. — Та я ж туда и назад. ¯ с лёгкой улыбкой отвечаешь и стираешь тряпкой пот со лба. — Не, жива и цела, как бачишь.— даже сделала оборот вокруг себя, чтобы не тревожить отца. — Ну, это главное. — около небольшого зеркала мужик старательно прилизывает водой волосы, заплетеные в мелкий пучок. — Пошли смотреть на ведьмака твоего. — Не ведьмак, а тот, кто нам сможет допомочь! — восклицаешь, и с хмурым лицом следуешь за отцом. За спиной хлопают двери в сарай. Лесной ветер обдаёт прохладой и свежестью. Жмуришь глаза и подставляешься под маленький луч солнца, вдыхаешь полной грудью, а потом громко воскликнешь - без причины, просто так. Слышишь тихий смех отца и только сильнее улыбаешься. Старательно тянешь носок ступни, когда шагаешь след в след за родным человеком. На ногах обувь с открытым носом, блуза и брюки завешаны ремешками и всевозможными маленькими карманами. Волосы заплетены в косы. — Бугай не подвёл, как бачу. — довольно тянет отец, ладонью похлопывает коня по шее. Затем его взгляд перескакивает на спящего юношу, лежащего на криво покошенной траве. — Мчался так, словно крысу убачил. Не, Бугай молодец, заслужил сена. — с улыбкой чмокаешь коня в нос. — Кто тут славный малый? Пока ты тискаешься с конём, отец в это время, сидя на корточках, рассматривает спящего Дмитрия: его интересные символы, внешность. — Ожогов нема. — твёрдо говорит мужик. — Вроде целёхенький, ты хорошо потрудилась. Отпоить и накормить, правда, нужно обмыть, дать надеться во что-то.. — мужик глаза щурит, с недоверием разглядывает намного тщательнее. — Черноту наводить умеет..? — В..воды.. — сиплый голос доносится до твоего слуха. — Доча.. — Уже. Протягиваешь железную кружку с чистой водой из реки, и отец одним рывком заставляет юношу сесть. Дмитрий с охотой присасывается как пиявка к посудине и жадно глотает воду. — Ты, это, осторожнее, в шею никто не гонит. — с волнением садишься на корточки рядом, придерживаешь спину юноши. — Ну, чуточку тишей.. Ловишь благодарный взгляд Дмитрия и довольно улыбаешься. Отец отставляет кружку в сторону и протягивает пареньку тряпку вытереть рот. — Благодарю. — тихо проговаривает он, и со вздохом прикрывает глаза. — Аж хорошо стало. — Жив и это главное. — спрашивает мужик, с усмешкой подымается и направляется в сторону дома. — Доча, помоги гостю, я комнату подготовлю. Корыто в сарае, можно и в баню сходить. — Иди давай, сама справлюсь. — машешь ладонью, а после выдыхаешь, когда отец исчезает за широкой дверью. — Ну шо, чувствуй себя, как говорится, дома. Это не город, конечно, но и не жалуемся - что есть тому и радуемся. Дмитрий с удивлением поглядывает на тебя, провожает взглядом до небольшой пристройки - сарай, как он понял, а затем пытается подняться с травы. Слабость в теле этого не позволяет, и с недовольным цоком юноша вновь падает на землю. — Те баньку затопить или как? — громко спрашиваешь и выглядываешь из сарая. С волнением замечаешь, в некой степени, беспомощность, и откидываешь корыто за порог пристройки. — Ну че ты молчишь, че на помощь не позовёшь-то? — быстрым шагом оказываешься рядом. — Встать не можешь? — Не хочу обременять вас. — спокойно проговаривает Дмитрий и вновь пытается подняться, однако с рваным выдохом опускается назад на траву. — Чувствую себя жалким.. — Ниче не жалкий, маленький жеребенок, подумаешь. — ты с лёгкостью подхватываешь и, как мешок, закидываешь себе на плечо тощее мальчишеское тело. — Да ты даже не весом маленького кабанчика, хоть нешта ел в последние дни? — Пожалуйста, опустите меня на траву. — вяло сипит Дмитрий, спрятав лицо в ладонях. Видимо, ему стыдно и неудобно. — Так ты вообще не доползешь до баньки. — с удивлением и явным непониманием говоришь. — Я аккуратно понесу, и ты никак не обременяешь нас. — твёрдым тоном отвечаешь и медленным шагом идёшь в сторону ещё одной пристройки, но самой маленькой. Подхватываешь по пути корыто. — Я бы и сам дошёл. — продолжает причитать Дмитрий, так и не подняв голову. — Чувствую себя.. — Тебя ещё папаня на плечо не закидывал, вот только тогда жаловаться нужно. — с усмешкой доходишь до брусчатых стен, и опускаешь юношу на небольшую лавку. — Затопить нужно, сейчас полен нанесу. — опускаешь руки на боки, оглядываешь смутившегося Дмитрия взглядом. — Ну, чево сидишь, заходи давай, двери на щеколду закрываются, ты увидишь. — Я понял.. — тихо отвечает, и со спрятанным в ладонях лицом он скрывается за дверьми бани. — Ну и чево говорят, что дитя зла? — бубнишь себе под нос, когда направляется за поленами. — Чадо как чадо. Ох уж эти дворяны.. — качаешь головой. — Ой, Димитрий, там же веники из крапивы и берёзы висят!