Идея

Сердце забилось в разы быстрее, а к горлу подступила тошнота. Я хотел сказать что-нибудь, но получилось только промычать нечто нечленораздельное. Захар внимательно изучал нас, будто старался удостовериться, не мираж ли. Ян крепко сжал мою руку в знак поддержки, что не укрылось от Захара. Кое-как выйдя из ступора, я мягко отстранился. Я должен сам с этим разобраться. Это мой лучший друг, который, надеюсь, им и останется. Правда, эта надежда была больше похожа на призрак, чем на что-то реальное. Ян понял все без слов. Он мягко погладил меня по голове и оставил легкий поцелуй на моей щеке. После чего ушел, отдав бразды управления ситуацией в мои руки. А вот они как раз таки меня не слушались. Как я ни старался, дрожь унять не удалось. Трясущимися руками я открыл дверь. Хорошо, хоть ключи не выронил. Я не стал ничего говорить Захару, предоставив ему право решать, хочет он обсудить увиденное или нет. Думаю, я сильно расстроюсь, если уйдет, не дав нашей дружбе еще шанс. Войдя в квартиру, я оставил дверь приоткрытой и затаил дыхание. От переживаний я даже глаза закрыл. Через несколько секунд я услышал шаги за спиной и слегка улыбнулся. Все-таки, есть еще возможность сохранить друга. Захар молча прошел на кухню и сел за стол. Заметив, как он упорно старается не смотреть на меня, я решил дать ему время обдумать ситуацию и принялся заваривать чай. - Мне надо что-нибудь покрепче. Я отложил чай в сторону и пошел в комнату. В полке, спрятанная ото всех, лежала полупустая бутылка коньяка. Самое то. Захар терпеливо ждал, пока я наполнял рюмку горячительным напитком. Я не успел закрыть бутылку, как рюмка опустела и с громким стуком оказалась снова передо мной. Я наполнил ее еще раз. Только после третьего захода Захар задал интересующий его вопрос. - Тебе действительно нравятся парни? Я спрятал бутылку в шкаф, так как хотел все же говорить с другом, а не с его пьяной версией. - Мне не нравятся парни. Только он. - Как давно? Я вспомнил нашу первую встречу и все, что произошло после, и решил не врать ни себе, ни другу. - Наверное, с самого начала. Когда я на спор его поцеловал. Мне было сложно осознать это, поэтому потребовалось время. Но сейчас я понимаю, что сделал все правильно. Я чувствую себя счастливым, хоть и переживаю о том, как рассказать об этом остальным. - Мне ты особо не спешил рассказывать. - Извини. Он взъерошил волосы и впервые посмотрел на меня. Я не смог понять, что именно выражал его взгляд, из-за чего разволновался еще сильнее. Мне так и хотелось высказать все, что думаю и чувствую. Донести до него как можно отчетливее. Слова рвались наружу, но он не позволил им выйти. - Это отвратительно. Стало так больно. Как будто меня ранили не словами, а ножом. Глубоко так его засадили и повертели напоследок. В горле застрял ком, давивший и мешавший говорить. А на что я надеялся? Я собрался с силами. Для этого пришлось прокашляться и сделать несколько глубоких вдохов. - Да, я понимаю… Захар встал. - Нет, не понимаешь. Ты отвратителен. Я говорил, что ты можешь на меня положиться, что я твой лучший друг, и ты можешь мне все рассказать. Мне так обидно. Оказывается, ты мне не доверяешь. Я вроде никогда не подводил, и секреты хранить умею, и, каким бы ты странным ни был, я всегда был рядом. Знаешь почему? Потому что я, мать его, твой друг! В конце этой пламенной речи, он буквально кричал на меня. А я стоял, как в землю вкопанный, и не мог поверить. Он разозлился не на то какой я, а на то, как я повел себя с ним. Мне сразу стало очень жаль, что не рассказал ему раньше. - То есть я не противен тебе… Он опять не дал договорить и отвесил мне подзатыльник. - Налей еще коньяка, а то я больше не выдержу. Я быстро исполнил его просьбу. Захар одним махом осушил очередную рюмку и развернулся к выходу. - Сейчас я пойду, а ты подумай над моими словами. И завтра я хочу услышать все. Он ушел, а точнее практически убежал. А я задумался над его словами, как он и сказал. И почувствовал себя плохим другом. Но вместе с тем, гора с плеч упала. Большая такая гора, которая сидела на мне, свесив ножки. Я незамедлительно поспешил поделиться радостью с Яном, благо теперь у меня есть его номер. - Илья? Как все прошло? Как твой друг? Его голос дрожал от волнения. - На удивление, все прошло более чем хорошо. - Приходи ко мне – расскажешь подробнее. - Хорошо. По пути на выход я заметил грязь на полу и понял, что даже не переобулся. Мама разозлится, если увидит. Быстро прибравшись, я поспешил к Яну. Он ждал меня на входе в квартиру. На его лице читалось нетерпение и множество вопросов, поэтому я спешно прошел в гостиную – но на этот раз не забыл снять обувь – и сел на диван. На столике передо мной стоял стакан апельсинового сока, что было очень предусмотрительно, так как из-за этих разговоров и тревог у меня пересохло во рту. Я выпил сразу половину. Мне на колени прыгнул Лак и приветственно лизнул щеку, после чего свернулся клубочком, но уши держал настороже, будто тоже приготовился слушать мой рассказ. Ян пристроился рядом. Я не смог удержаться и положил голову ему на плечо. - Ты бы знал, как мне было страшно. Он нежно погладил меня по голове, успокаивая. - Представляю. - Мне теперь так стыдно, что я в нем сомневался. Он разозлился не от того, что я с парнем встречаюсь, - я избегал слова «гей», потому что не считаю себя таковым, - а от того, что скрыл от него это. - Тебе повезло с таким другом. Я потерся щекой о его плечо. - После такого я стал ценить его еще больше. Кстати, я хотел спросить: ты рассказывал кому-нибудь про свою ориентацию? Его рука замерла на моем затылке. Ян молчал. Я отстранился и посмотрел на него. Он выглядел таким печальным. Если подумать, я никогда не видел его в компании друзей. Помню, он упоминал семью, но не говорил что-то об их отношениях. - Никому. Я удивленно поднял брови. Но как-то комментировать не стал. Если захочет – расскажет подробнее, а нет – значит не время. Он сидел в задумчивости. - Когда я учился в школе, мне нравился баскетбол, и я даже был в команде. На последнем году учебы, я стал капитаном. Мы действительно неплохо играли, и даже зарекомендовали себя на соревнованиях, а мне это позже облегчило поступление в университет. Так вот, в какой-то момент я осознал, что постоянно наблюдаю за одноклассником. На площадке он играл отлично и всегда старался сохранить позитивный настрой. А еще у него была очень заразительная улыбка. Думаю, как раз таки он и поддерживал боевой дух команды. Со временем у меня появилось чувство, которое я поначалу принял за восхищение. Все изменилось, когда мы вместе шли домой после тренировки. Он сделал первый шаг. Это был мой первый поцелуй с парнем. Тогда я и понял, восхищение – совсем не то, что я чувствовал. Он мне нравился в романтическом плане. Конечно, мне было сложно принять себя. Но он вел себя очень настойчиво. У нас получалось скрываться. Мы тайком встречались по вечерам, иногда я приходил к нему домой. В один из таких походов в гости, мы переспали. Я к тому времени смерился со своей ориентацией, хотя и не знал, как рассказать родителям. Но ввиду юности и легкомыслия, я смотрел на мир сквозь розовые очки. Я был абсолютно спокоен по поводу наших отношений и мечтал, много мечтал. А потом с меня эти розовые очки сдернули. Мне оставалось учиться месяц, выпускной совсем не за горами. Но в один день я пришел в школу, а со мной никто даже не поздоровался, и смотрели косо. Ребята из команды подошли и сказали, что просить смены капитана не будут, но на тренировках меня видеть больше не хотят. Я не мог понять, что произошло. Больнее всего было то, что он вел себя также. А когда я захотел поговорить, он прилюдно сказал, что не хочет даже дотрагиваться до меня, так как я могу заразить его «голубизной». На каждую мою попытку поговорить, он либо уходил, либо прилюдно высмеивал меня. И с каждым разом все язвительней. По школе пополз слух, что я хочу затащить его в постель. Как будто он там не был. Но мои слова ничего бы не изменили, скорее могли ухудшить ситуацию. Тот месяц я кое-как доучился. Поначалу родители пробовали узнать причину моего подавленного состояния, но после произошедшего я точно не мог им рассказать. Я замкнулся в себе. В школе было невыносимо. Я то и дело слышал шепотки, насмешки, а однажды меня подстерегли по пути домой и побили. Родители хотели идти к директору, но я их отговорил. Я поступил в университет и уехал в другой город. Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Постепенно я снова начал общаться, завел друзей, и даже встречался, но отношения не выходили долгими. В любом случае, университет помог мне. Во время учебы я не появлялся дома. Мне было сложно вернуться в родной город. Я поддерживал связь через интернет, мы разговаривали по скайпу, брат мне писал о своих проблемах, и я искренне старался ему помочь. Но так не могло продолжаться всю жизнь. После выпуска я все же решился. Я приехал домой с твердым намерением все рассказать семье. А там меня встретил избитый брат. Родители рассказали, что Тихон постоянно ввязывается в драки, но умалчивает почему. Я решил поговорить с ним с глазу на глаз. Оказалось, в школе про меня до сих пор слухи не утихли, и к Тихону постоянно цеплялись, а он не мог пройти мимо. Ему даже кличку дали «Голубой брат». А еще он сказал, как ненавидит геев, и верит, что я не такой. В итоге я так и не смог признаться. Именно поэтому Тихон не живет со мной. Изначально я думал переехать в другой город, но родители попросили присмотреть за братом. Я смог убедить его остаться в общаге. Знаю, с моей стороны это трусливо, но я так не могу. Если буду видеть его каждый день, вранье просто съест меня. К тому же, я не смогу встречаться с тобой, а этого я допустить не могу. Ян замолчал. Я не мог найти слова поддержки, и не знал, стоит ли вообще говорить что-то. Вместо этого, я просто взял его за руку. Мы сидели так, каждый думая о своем.