masks

Хёнджин, ожидаемо, проснулся не у себя дома, а в квартире Сынмина, но там он уже проводил четвертые сутки, потому что сегодня течка должна была закончиться. На самом деле Хёнджин считал, что ему неимоверно повезло, потому что Сынмина он заметил давно, ещё на собеседовании, где они впервые встретились, но они ни разу не говорили, а потому симпатия не перерастала во что-то большее. Хёнджин просто издалека восхищался, но подойти не решался, потому что Сынмин оставался холодным, его словно не интересовало ничто, кроме работы. Конечно, каких-то больших выводов он не мог сделать, хотя бы потому что они были из разных отделов. Но всё время, когда Хёнджин проходил мимо бухгалтерии или мимо столика в кафетерии, за которым сидел Сынмин с коллегами, другие омеги из его отдела заинтересованно оборачивались на него, но сам Ким оставался безразличным, даже как будто немного недовольным. А потому Хёнджин всё больше и больше переставал питать хоть какие-то надежды, что когда-то сможет поговорить с ним. Но тут произошла течка. В тот день Хёнджин задержался, потому что не успевал составить отчёт, который требовали уже завтра положить на стол начальства. А когда Хван закончил все свои обязанности, то собирался уже уходить, спустился на второй этаж за кофе, который намеревался взять с собой в дорогу, и почуял запах. Тот самый запах, что все время становился камнем преткновения в его романтических отношениях. У Хёнджина было несколько парней. Самый первый появился еще в школе, в последний год обучения к нему в класс перевелся омега, Ёнхи, что тут же наделал шума из-за своей красоты. Посадили их вместе за одну парту, а потому Хёнджин не упустил шанса заговорить со столь красивым парнем, что смеялся над каждой его шуткой. Повстречались они не так долго, годовщины с отметкой в год они, увы, не достигли. Ёнхи бросил его прямо перед выпускным, потому что нашёл себе нового парня, с которым собирался поступать в один университет. Но Хван не особо и переживал, потому что понимал, что это была не любовь, да и была одна огромная проблема — запах. Да, феромоны Ёнхи были приятные, напоминали чернику, но Хёнджину всё время было мало, он не мог надышаться даже тогда, когда прижимал к себе омегу всё ближе, утыкался носом в его железу, но запаха было мало. Он был поверхностный, словно появлялся на мгновение и уносился с дуновением ветра.Тогда альфа спросил у него, почему феромон практически не чувствуется. Но Ёнхи послал его и сказал, что ему следует проверить нос. Тогда Хёнджин не обратил внимание на его слова, потому что было поступление в университет, новые знакомые, среди которых оказался и миловидный омега по имени Сунбок. Он был не слишком высоким, но худеньким и с очень симпатичным личиком, больше всего на котором выделялись глаза. Большие и притягивающие. К концу первого семестра Хёнджин подумал, почему бы и нет? Сунбок ему нравился, даже очень, а потому они начали встречаться. Были и бесконечные подарки со стороны альфы, и нежные вечера. Хван вообще считал, что только такой ласки и деликатности заслуживал Сунбок, иначе он, такой хрупкий, просто сломается. Но всё было не то. Хёнджин опять впадал в апатию. Ему было мало, хоть Сунбок и пах розами, что только при взгляде на него можно было заметить эту схожесть с шелковыми лепестками, но феромон был тончайшим, так что после первого вдоха словно испарялся. Альфа корил себя и только себя, но всё-таки решил расстаться с Сунбоком, считая, что он заслуживает намного более лучшего парня, чем сам Хёнджин. Однако долго он не пробыл один, потому что уже на третьем курсе он начал встречаться с Хару. Хару отличался от бывших парней хотя бы тем, что был спортсменом, он не был хрупким, как Сунбок, и не был утончённым, как Ёнхи. Он был сильным, с заметными мышцами, даже больше напоминал бету. Однако из-за характера он зацепил Хёнджина. Настолько жизнерадостного, смелого и весёлого человека он не встречал, наверное, никогда. Через месяц альфа даже начал подумывать о том, что было бы неплохо, если бы они съехались, несмотря на то, что и его феромон был слабым для Хёнджина. Пах он морковным фрешем, что словно нагрелся на солнце, даже феромон подходил и его нутру, и внешности, потому что волосы у Хару были выкрашены точно в такой же рыжий цвет, что напоминал Хвану морковь. Но Хёнджин уже смирился с тем, что проблема была в нём. Не сможет же он всю жизнь искать того, кем сможет надышаться. Он даже решился сходить к врачу, чтобы узнать, в чём дело. Оказалось, что у него ансомия, но частичная — лишь на феромоны, потому что остальные запахи он чувствовал в полной мере. Причины могли быть разные, как нарушение нервной системы или дыхательных путей, так и врожденная аносомия. Хёнджин рассказал об этом матери, и тогда она разрыдалась, умоляла и просила прощение у сына. Он всё никак не мог понять, почему она плакала, утешал её, пока она не успокоилась, и, наконец, рассказала. — Это произошло ещё тогда, когда тебе было четыре года. Мы тогда ехали поздно вечером на такси, я даже не заметила, что таксист пьян был, а там ещё и гололёд. В общем, попали мы в аварию, и ты тогда нос сломал и голову ушиб. Врачи тогда сказали, что всё будет хорошо, и ты поправишься. Но видимо, всё обошлось не так, как обещали, — и она вновь заплакала, но Хёнджин не был зол на неё, в конце концов, не она виновата в том, что водитель был пьян. Однако теперь всё встало на свои места, стало понятно, почему все феромоны казались такими слабыми, и Хёнджин смирился окончательно. Он даже предложил Хару снять квартиру и жить вместе где-нибудь близ университета. Просыпаться вместе утром, готовить завтраки, а вечерами засыпать под какое-нибудь кино. Но Хару не согласился, опустил взгляд, слабо улыбнулся, словно с грустью, и взял ладонь Хёнджина в свою. — Не получится, — прошептал он. — Почему? — Хёнджин недоумевал, может быть омега остыл к нему, а может быть он просто не готов к столь быстрому шагу. — Я улетаю скоро. Через месяц же выпускной, и мне предложили работу в США. Я согласился. Не пойми неправильно! Мы больше года уже с тобой, и эти моменты, что мы провели вместе — они для меня, наверное, самые счастливые и незабываемые. Но я всегда хотел реализоваться. Я всегда мечтал переехать за границу, только и сам не представлял, что всё произойдёт так быстро. В общем, они расстались, Хёнджин и не думал злиться на него, потому что Хару всегда казался ему недосягаемым, и словно совсем не тем человеком, который мог бы выбрать Хвана, так что даже их отношения длинной в год и семь месяцев для Хёнджина казались чудом. Теперь же он намеревался побыть свободным, привести мысли в порядок. Только с тех пор, как увидел Сынмина в первый раз, вновь потерял покой. А теперь, когда он так явно чувствовал его феромон, точно понял, чего ему не хватает. Так что Хёнджин не собирался упускать то, что так долго искал. Только вот у Сынмина оказались совсем другие планы. Проснулся он чуть позже, чем альфа, завозился на кровати и затих, видимо, обдумывал, что делать дальше. Хёнджин однако тоже не знал, у него не было до этого времени таких ситуаций, потому что он не одобрял случайные связи и спал только со своими партнерами. — Доброе утро, — всё, что он придумал сказать, Сынмин немного покашлял и тоже ответил. — Доброе, — а затем замолчал, и возникла неловкая пауза. И альфа, и сам Сынмин не знали, что сказать, и как стоит себя вести. — Надо вставать, опоздаем, — промолвил омега и быстро умчался в душ. Времени оставалось действительно немного, всего час, но для того, чтобы доехать и то надо было полчаса как минимум. Хёнджин в душ не успевал, благо он вчера перед сном успел ополоснуться, а потому сейчас выглядел не так плохо, затем он по-быстрому нацепил одежду и пошёл варить рамён, который он заказал вчера на дом совместно с другими продуктами. Завтракали они тоже в немой тишине, так что стук ложек о тарелку казался уже невыносимым, словно испытанием. Сынмин даже глаз не поднимал от блюда, быстро запихивал в себя лапшу, даже в один момент чуть не подавился, из-за чего Хёнджин тут же начал постукивать его по спине. — Не говори ничего никому про то, что мы переспали, — сказал Сынмин, когда мыл тарелку, так что этим заставил Хёнджина остановиться и замереть. — Почему ты об этом говоришь? Я и не собирался. — Не важно, — отмахнулся Сынмин и вновь отвернулся, теперь уже вытирая посуду. — Нет, подожди, — Хёнджин сорвался с места и подошел к нему вплотную, — я думаю, стоит всё прояснить. Я хотел бы построить с тобой отношения. Мне не нравятся интрижки на одну ночь, конечно, мы не успели всё это обговорить перед…твоей течкой. — Подожди! — Сынмин тут же остановил поток его речи. — Мне надо всё обдумать… — он отвёл глаза, так что Хёнджин тут же смутился и согласился. Уже на рабочем месте, когда они разошлись по своим отделам, Хёнджин готов был пробить головой монитор компьютера, потому что понятия не имел, что делать дальше. Кажется, он спугнул омегу. А потому решил полазать по соцсетям, и нашёл его. И ещё нашёл его дату рождения. Двадцать второе сентября… Уже сегодня. И вот тут он понял, что облажался совсем по полной. Хотя, конечно, они друг про друга не знают ничего. А потому вечером, после работы, он уже стоял возле двери Сынмина и держал в руках огромный букет анемонов. Консультант в цветочном магазине сказал, что эти цветы означают искренность и прямоту, именно это и хотел донести Хёнджин. — Ты? — омега удивлённо спросил, потому что не ожидал увидеть альфу в этот же день. Да, он сказал, что подумает, но у него было слишком мало времени на принятие решения по поводу их будущего. — С днём рождения! — Спасибо? — Я подумал, что мы с тобой даже не поговорили, и пришел к тебе. Если вдруг у тебя гости, то я уйду. Но я все-таки хотел бы обсудить все, пусть даже и потом, — от охватившего его волнения, Хёнджин даже начал тараторить. Ощущал он себя совсем как мальчишка, хоть и был уже взрослым. — Нет, я один дома и гостей не жду, так что проходи, — Сынмин переступил с ноги на ногу, взял букет в свои руки и пропустил альфу в дом. Все это было крайне странно, но цветы уже через несколько минут оказались в вазе, а торт на столе обзавелся свечами и сиял последние мгновения перед тем, как омега задул свечи, загадав желание. «Хочу стать счастливым». А потом они уже сидели за столом, хлебали суп из водорослей и пытались начать разговор друг с другом. Хёнджин всё время не отнимал ложки от рта, а глаз — от омеги. Хотелось уже получить ответ на свой вопрос, но всё время, когда альфа открывал рот в попытке что-то сказать, Сынмин вскакивал, как испуганная лань, и галопом нёсся убирать что-то со стола или приносить. То ему надо было чайник поставить, то тарелки убрать, то телефон зазвонил. Под конец вечера Хван уже не выдержал и схватил омегу за руку, усаживая за стол обратно, когда он собирался пойти за кухонной тряпкой, чтобы убрать крошки со стола. — Ты подумал над тем, что я тебе сказал? — спросил он, пристально вглядываясь в глаза, однако взором замечая, как нехотя Сынмин прикусывает губу. — Мы совсем не знаем друг друга, как я могу начать с тобой встречаться? Мы переспали, но это же не значит, что тебе нужно нести какую-то ответственность… — Ты можешь быть беременным, у тебя была течка, — сказал Хёнджин, резко обрывая речь Сынмина. Омега, услышав эти слова, тяжело сглотнул слюну, что из-за стресса накопилась во рту и поджал губы. Ему было страшно слышать это даже из чужих уст, он всё это время, как пришёл в себя, старался не думать об этом, отгонять мысли о возможном ребёнке ещё только, когда они начинали появляться. Это было страшно — вот так вот неожиданно забеременеть, когда он абсолютно к этому не готов, от альфы, с которым он даже не встречается. Да и не унаследует ли ребёнок его плохую генетику? Тогда Сынмин чувствовал бы себя всю жизнь виноватым перед этим маленьким существом, которое может породить. Нет! Нет! Он точно не может быть настолько нелюбимым судьбой. Да и он принимал блокаторы долгое время, так что организм ещё не должен восстановиться после таких доз препарата, которым он злоупотреблял. — И что? Ты слышишь себя? Ты просто хочешь понести ответственность! Я не хочу быть связанным отношениями с человеком, которому я даже не привлекателен! — Сынмин уже закричал, вырывая руку из чужого захвата. — Да кто сказал, что ты меня не привлекаешь?! Я захотел узнать тебя поближе ещё с первой нашей встречи! Просто мне казалось, что я тебе не особо интересен. Да и тем как-то не было, чтобы заговорить, — под конец своей речи Хёнджин затих и со стеснением провёл кончиками пальцев по шее, чтобы хоть как-то занять руки от волнения. — Скорее всего, я не беременный… — практически прошептал омега. — И что? Давай всё равно попытаемся построить отношения. Возможно, это судьба! Или я совсем не в твоём вкусе? Конечно, отрицать привлекательность этого альфы Сынмин не мог, а потому лишь нахмурился и вздохнул. В судьбу, про которую ему говорил Хёнджин, он поверить не мог, однако никто же не запрещает хотя бы попробовать сходить на парочку свиданий? В любом случае, если Хван окажется не его человеком, то можно будет всё закончить, тем более работают они в разных отделах, а потому особых проблем возникнуть не должно…

***

Сынмин ощущал себя будто школьником, потому что все ужимки и взгляды Хёнджина были ребяческими, словно они и правда были подростками. Однако это немного смущало, но всё-таки, хоть и не хотелось признаваться, нравилось омеге. После работы они обычно шли на свидание, либо просто сидели в гостях друг у друга, эти вечера особенно нравились омеге, когда никуда не надо было выбираться, а можно было спокойно посидеть с Хёнджином дома, даже просто помолчать за просмотром фильма или чтением книги. Хотя альфа наоборот тащил его всегда в людные места, так что они побывали и в Ботаническом саду, и в парке возле квартиры Хёнджина, и в суши-баре на другом конце города. Конечно, такое внимание льстило Сынмину, хотя и он сам любил придумывать им досуг, поэтому на выходных они сходили на корт, чтобы поиграть друг с другом в теннис. Так что через две недели Сынмин решил, что не такой уж и плохой идеей было согласиться на эти отношения. Но оставалась одна не решенная проблема — беременность. Сынмин так и не знал, зародилась ли в нем жизнь, а потому через две недели он все-таки купил тест на беременность, предполагая, что этого времени должно хватить для того, чтобы тест показал достоверный результат. Однако и Хёнджин желал знать, поэтому они вдвоем сидели в гостинной и, затаив дыхание, ждали результата. Хван тряс ногой, так что Сынмину пришлось стукнуть его по бедру, чтобы перестал раздражать. Казалось, будто они перестали дышать, пока смотрели на секундомер, отсчитывающий пять минут. И когда стрелка перевалила за шесть минут, они очнулись. — Нет, — пробормотал Сынмин, всё так же не отпуская тест из своих рук и не отрывая взгляд от него. — Значит, не время. Мы можем сделать всё так, как надо, чтобы ты не боялся. И если мы когда-то захотим детей, то подойдём к этому ответственно, — сказал Хёнджин и мягко повернул омегу за подбородок к себе, чтобы посмотреть в глаза. — Да, — Ким обнял альфу, обхватил его дрожащими руками, уткнулся носом в его шею так, что можно было услышать его успокаивающий феромон, и не смог сдержать выдоха облегчения, ведь это правда не то, чего он хотел на данном этапе своей жизни.

***

Черту они не переступали, хотелось начать все в чистого листа так, как нужно. Правильно и без спешки, хотя Сынмин полагал, что так они продержатся лишь до их течки. Однако всё произошло намного раньше. Дело было одним пятничным вечером, когда они забрели в торговый центр, чтобы присмотреть Хёнджину новый деловой костюм, потому что начальство намекнуло, что его скоро ждёт повышение. Пара всё равно собиралась к Хёнджину домой, чтобы провести выходные вместе, никуда не выходить и просто лежать, поедая роллы. Они оба были слишком уставшими, чтобы куда-то идти и развлекаться. Поэтому собирались быстро купить костюм, роллы и ехать домой. Однако поиски подходящей одежды затянулись, так что Сынмин, будучу уставшим, сидел на пуфике возле примерочной и ждал показа очередного костюма от своего альфы. Только вот его планы прервались одной слишком неожиданной встречей, которую он предпочёл бы избежать. — Сынмин? — омега замер, перестав печатать сообщение маме на своём телефоне, как только услышал до боли знакомый голос. Однако он поджал губы и медленно обернулся. Это был он. Ли Джихёк. Бывший, который бросил его после течки. Сынмин больше никогда не хотел бы смотреть ему в глаза, но теперь приходится. — Ты? — прошептал он, не в силах говорить громче. — Давно не виделись, — альфа улыбнулся и поправил свои волосы, однако от этого зрелища омеге захотелось фыркнуть. Что за показушность? — Лучше бы больше не виделись никогда, — кинул Сынмин и обернулся, потому что услышал шорох шторки. — С кем говоришь? — спросил Хёнджин и поправил воротник пиджака, а после перевёл взгляд на альфу, что тут же нахмурился, сжал в руках вещи, что собирался примерить, но теперь передумал. — Пока, Минни, ещё увидимся, — сказал он с легкой улыбочкой на губах, что разозлило и Сынмина, и Хёнджина. — Не думаю! — повысил голос омега, чтобы Джихёк услышал его и даже не думал приближаться к нему. — Минни? Это твоё прозвище или что? — спросил Хёнджин, в голосе его звучали нотки подозрения, отчего пульс у омеги стал еще чаще. — Нет. Тебе нравится костюм? — спросил он нетерпеливо. — Вроде бы хорошо сидит… — Значит берём его, переодевайся! — сказал он и резко задвинул шторку перед недоумевающим взглядом Хёнджина.

***

— И все-таки, кто это был? — спросил альфа уже в машине, закинув пакет с покупками на заднее сидение. Сынмин тяжело вздохнул и застегнул ремень безопасности, одна сейчас эта жуткая лента словно мешала ему дышать и сдавливала грудную клетку. В глубине души он понимал, что рано или поздно разговор про отношения у них зайдёт, и придётся поведать про бывшего, который бросил его, и из-за которого Сынмину пришлось перевестись в другой университет. Однако он никак не думал, что рассказать придётся уже сейчас. — Твой бывший? — спросил альфа, так и не получив ответа на предыдущий вопрос. Сынмин усмехнулся тяжело и перевел взгляд на него, на его хмурое лицо, что сосредоточенно смотрело на дорогу, и на пальцы, что с силой сжались на руле, так что выступили вены. — Любишь его до сих пор? — еще раз спросил Хван. — Нет, это было уже давно, так что чувств больше не осталось. Просто он поступил со мной слишком ужасно, чтобы я был о нём даже просто плохого мнения. — Что он сделал? Сынмин вздохнул, поджал губы, но решил все-таки поделиться этим, потому что отношения лучше строить честно. — Мы провели вместе течку, и после этого он рассказал всем, что я нимфоман. Что я могу поделать, если это особенность моего организма? Мои предки были бетами, поэтому за тысячи лет эволюции мой организм так и не приспособился к течкам, как у всех остальных омег. Только вот все посчитали, что я грязный, что я шлюха, так что мне пришлось перевестись в другой университет, где об этом еще никто не знал. — Какой он мудак. И как он только осмелился появиться рядом с тобой и разговаривать без зазрения совести! — восклицал Хёнджин, уже не глядя на проезжую часть. — Это было давно. И если он вдруг снова появится рядом, то я просто пошлю его куда подальше. А ты лучше смотри на дорогу. Однако так просто отвязаться от Ли Джихёка не получилось, потому что уже на следующий день, когда поздним утром Сынмин валялся в кровати с Хёнджином, что сладко сопел ему в шею, омега обнаружил у себя в соц-сетях запрос на дружбу от того самого Ли Джихёка. Конечно, запрос оказался проигнорированным, однако уже на следующей неделе бывший подкараулил его у подъезда. Непонятно, откуда он узнал его адрес, поэтому Сынмин даже испугался, когда альфа подловил его и схватил за руку, когда омега уже подходил к подъезду. — Ты что здесь делаешь? Ты как узнал, где я живу? — спросил Сынмин, тут же вырывая руку, и отошёл на шаг назад. Промозглый ветер бил его по бокам, так что омега обхватил себя руками, чтобы хоть как-то согреться и не выдать свою дрожь, возникшую то ли из-за страха, то ли из-за холода. Альфа как-то уныло вздохнул, но отошёл на шаг назад, потому что уловил в усилившемся запахе горечь какао. — Я хочу с тобой поговорить, — Джихёк ответил, будто хотел успокоить омегу, он даже выставил руки вперед, будто показывая, что между ними достаточное расстояние, чтобы не нужно было бояться. Однако это ещё больше взбесило Сынмина. — Нам не о чём говорить. Мы уже давно расстались, что ты мне ещё хочешь сказать? — он старался придать голосу сталь, будто на показ выставлял свою мнимую холодность. — Пожалуйста, давай сядем в машину. Я хочу перед тобой извиниться, — спокойно ответил альфа. Ким вздохнул, помнулся на месте, но в машину сел, чтобы разговаривать без свидетелей. Джихёк тут же торопливо захлопнул за собой дверь и прикусил губу в нерешительности. — Прости меня. Мне так жаль, как я с тобой поступил. Но я не хотел это рассказывать всем, конечно. Я рассказал это только своему другу, а потом это всё разнеслось между всеми, — начал он торопливо оправдываться, правда эти речи не впечатлили омегу, он лишь хмыкнул. — Ты мог повлиять хотя бы на то, чтобы меня никто не гнобил, — просипел Сынмин, потому что до сих пор не любил это вспоминать. Эти насмешливые взгляды, перешептывания и в лицо откровенные обзывательства. — Конечно, но я струсил, поэтому и хочу извиниться. Прости меня, Минни, я очень перед тобой виноват, — Джихёк уже было потянулся к руке омеги, чтобы как прежде взять и погладить её, но вовремя одёрнул себя. — Я скоро женюсь, и когда я увидел тебя, то сразу понял, что должен извиниться. — Ты должен был извиняться ещё тогда. Столько лет назад, когда меня обзывали шлюхой и хотели выебать в туалете, — с надрывом ответил омега и отвернулся, не в силах смотреть даже на колени бывшего, что всё это время были перед взором. — Я понимаю, я дико проебался. Просто хочу, чтобы ты понял, что ты не какой-то дурной или сумасшедший, ты замечательный, Минни. Но Сынмин не ответил ничего, он лишь попросил не искать его никогда больше и вышел из машины, прикладывая усилие, чтобы не заплакать, поэтому даже не заметил, что всё это время Хёнджин стоял у подъезда. Так что омега опешил, замер и поджал губы. Как теперь объясняться в таком своём состоянии? — Чья это была машина? Почему ты плачешь? — альфа приобнял его за плечо и заглянул в глаза, вытирая с них крупинки слезинок. — Это был Джихёк, — пробормотал Сынмин и отвел взгляд. Он поджал губы, когда услышал неровный вздох. — И что он хотел? — терпеливо спросил Хёнджин, хотя хотел узнать все тот час же, однако сдерживал себя, одергивая от глупых решений. — Извинялся, говорил, что сожалеет, что тогда всем растрепал про меня. — И ты простил? — Я ничего ему не ответил. Воцарилось молчание, однако хватка на плече Сынмина усилилась, пальцы впились в его кожу через пальто, что было надето поверх костюма. Омега это, конечно же, заметил, а потому нехорошие подозрения закрались в его голову. — Ты ревнуешь? — спросил он, вскинув брови, благо их глаза находились примерно на одном уровне, а потому он отчетливо видел все изменения эмоций на лице альфы, ответа от которого было не дождаться. — И почему ты тогда не сделаешь меня своим? — Так ты предлагаешь мне переспать с тобой? — немного охрипшим от томления голосом спросил Хёнджин. Сынмин отчетливо видел в его глазах плавно появляющиеся искры, а потому не мог не усмехнуться самодовольно. — Точно. Потому что, знаешь, мы как будто строим из себя монахов, хотя переспали еще до отношений. Тут Хёнджин уже не выдержал, впился в его губы поцелуем и на ощупь открыл подъездную дверь запасным ключом, который дал ему Сынмин. — Я хотел не торопиться, но раз уж ты так желаешь, то как я могу отказать, — он ухмыльнулся, а после прижал Сынмина к стенке лифта, наслаждаясь теми минутами, что были им доступны, пока лифт поднимался на нужный этаж. Знал бы Сынмин, что так легко было переступить на новую ступень в их отношениях, то намного раньше бы сам предложил ему переспать. Потому что нежиться утром на кровати ему нравилось до одури, приятным казалось даже то, как Хёнджин дышал ему в затылок, по-хозяйски прижимая к себе во сне. В эти моменты омега любил гладить его ладони, что обнимали его самого. А потом они собирались на работу, вместе завтракали, строили планы на день и уезжали на работу. Казалось бы, было обычное утро, Сынмин пил кофе на кухне, пока Хёнджин чистил зубы в ванной. Однако именно в этот момент омеге позвонила матушка. Конечно, парень намеревался поболтать с ней минуты две и сбросить, чтобы поговорить потом в более удобное время, однако все пошло не по плану. — Привет, мам, а ты чего по видеосвязи? — спросил он, впервые за долгое время всматриваясь в лицо матери, что немного изменилось за это время, то ли новая прическа бросалась в глаза, то ли подведенные глаза. — На сына хочу посмотреть, а что, нельзя? — ответила она, словно возмущаясь, хотя Сынмин знал, что она больше дурачится. — Можно конечно, но мне скоро надо будет бежать на работу. — Не буду тебя долго задерживать, поговорим, когда не будешь занят. Только кто у тебя в гостях? — спросила она, хоть Сынмин сначала и не понял вопроса, однако потом словно очнулся и обернулся. За спиной стоял Хёнджин, словно замерев, а затем он поклонился. — Здравствуйте, матушка! — сказал он, и Сынмину тут же захотелось сделать фейспалм. Мало того, что ему приходится теперь знакомить своего молодого человека с мамой, так еще и полуголого! — Накинь на себя что-то! — прошипел он, так что альфа тут же спохватился и надел футболку, что висела на сушилке в коридоре, с которым пересекалась кухня. — Мам… Это мой парень. Хёнджин. Не думал, что придется сегодня вас знакомить… — неловко пробормотал он. — Ох, Сынмин, ты так вырос у меня, — мама вздохнула, вспоминая, как ее сын был еще недавно малышом, что умел только ползать, а теперь знакомит с женихом… — Береги его, Хёнджин, — всё, что сказала она, так что Сынмин выдохнул. Благо, знакомство с отцом состоялось не в этот день.

***

Казалось, проблемы никак не отступят, потому что несмотря на то, что течки Сынмин стал проводить с альфой, они все равно продолжали быть такими же, как и прежде. То есть он стал успокаиваться от блокаторов, как другие омеги, просто у него появился партнер, и выходные на три дня стабильно раз в три месяца. Просить о таких отпускных днях было, конечно, каждый раз крайне неловко, хоть Сынмин и не показывал свое стеснение. Но Ли Минхо не выказывал своим видом никакого отвращения или раздражения, какое предполагал увидеть Сынмин, наученный горьким опытом, что все относились в современном мире к проведению течек с партером, как к чему-то непотребному. Минхо лишь кивал и отпускал его на нужные дни. Да и Джисона он тоже отпускал, хоть тот и стал все реже отлучаться с работы по такому поводу. Казалось, у него все наладилось в последнее, он даже рассказал об этом, когда они в последний раз собирались, чтобы выпить всем коллективом. В тот день даже у Минхо язык развязался, потому что он пригубил очень много соджу, и омега поведал о том, что тоже бы хотел провести течку со своим альфой, только вот боится сказать ему об этом. Сынмин тогда, казалось, совсем потерял дар речи, потому что он сам так хотел избавиться от течек, а Минхо мечтает об этом. Сынмин за последнее время будто прозрел, осознал, что у других тоже есть проблемы и заморочки, и не один он такой обиженка судьбы. Однако он все равно пытался каким-то образом исправить свои течки, ходил ко врачу, но доктор разводил руками и твердил, что такой у Сынмина организм. — Я люблю твой запах, Сынмин, тем более это не доставляет тебе других проблем. А я… Мне как будто всегда не хватало твоего феромона, — говорил ему Хёнджин и обнимал со спины, когда они сидели на диване, а потом целовал в лопатку. И это не могло не льстить омеге. Они обсуждали тему запахов, потому что омега не мог не удивляться тому, что его запах не влияет так сильно на альфу, а потому в один день напрямую спросил, не чувствует ли себя Хёнджин плохо рядом с ним, а в ответ получил целую историю про то, что у Хвана травма и невосприимчивость именно феромонов. Конечно, тогда Сынмин выдохнул, перестав бояться, что своим запахом как-то повлияет на Хёнджина. Вот только в один день, когда Сынмин пошел на плановый осмотр, врач огорошил его внезапной новостью. — Ученые провели исследование, и, возможно, после родов Ваш гормональный фон стабилизируется, и течки перестанут быть такими, какие они есть сейчас, — сказал он. — Конечно, это не дает гарантию, но это даже логично. Было выявлено, что у омег, у которых была такая же проблема, как у Вас, Ким Сынмин-щи, после родов гормональный фон значительно изменился. Но не у всех, у шести человек из десяти. Это вообще проблема редкая, но Вам стоит подумать над этим. Сынмин вышел из кабинета сам не свой. Он не мог понять, стоит ли рисковать. Вот оно — решение проблемы. Однако одновременно с этим придется и понести ответственность за ребенка, которого он породит. А детей он боялся. Не всех, а своих гипотетических, которые могут унаследовать его гены в большей степени и мучиться потом, как и сам он. Это было бы ужасно — повесить такое клеймо на ребенка. Однако одновременно с этим что-то и будоражило его, словно он был бы не прочь понянчиться с ребенком. Но ведь разве не нужно более серьезно подходить к такому вопросу? Смущало еще и то, что он встречается с Хёнджином не так долго, чтобы создать полноценную семью. Конечно, стоило обсудить это с самим Хваном, так что так он и сделал. — И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Хёнджин после рассказа омеги. — Я не знаю, не уверен, что я сейчас готов к семье и к ребенку. Как будто лучше подождать, пока я не стану более зрелым для этого решения… Но придет ли вообще это время. А если мне никогда не захочется ребенка? — он терзался в сомнениях, потому что с одной стороны его ждало долгожданное, но не гарантированное спокойствие от течек, а с другой — ребенок, за которого он пока не хотел брать ответственность. — Знаешь, я хочу двигаться с тобой по жизни дальше, и если ты хочешь ребенка, то мы можем построить семью, если ты надумаешь в будущем, то мы тоже сможем это сделать. И даже если ты совсем никогда не захочешь детей, то я думаю, нам и нас двоих хватит, — он взял руки омеги в свои. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что я всегда рад тебя выслушать. И мы сможем принять все решения вместе, ты же знаешь это? Сынмин знал это, и уже знал, какое решение примет.