Она как с картины

      С нашего похода в клуб прошло пару дней, и я оказалась права на счет учителя с отвратительным характером. С того самого дня поведение нашего нового классного руководителя кардинально изменилось. Она стала более раздражительной, занижала оценки и придиралась к любой мелочи. Меня вовсе поставила под прицел: вешала на меня уйму дополнительных заданий, кучу дел по внеклассной деятельности и не давала права на ошибку. В понедельник, как и обещала, устроила нам выговор, родителям не сдала, и я до сих пор не знаю причины.       Вот, в очередной учебный день, после уже ненавистного мне урока английского — Алина завела разговор.       — Что с ней происходит? Мы на английском, как на расстреле, а к тебе вовсе относится, как к врагу народа.       — Не знаю, — тихо отвечаю я. — но мне кажется, что на это влияет наша пятничная выходка.       — Клуб?       — Именно он.       — Кстати, куда ты пропала после того, как я ушла за газировкой? Я тебя везде искала.       — Ну как тебе сказать… — говорю я и захожу в кабинет биологии.       — Как есть, так и говори.       — Если в крации — Эбигейл нашла меня в хлам на диванчике и увезла к себе домой.       -Офигеть! — Алина застыла на месте с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. — А если подробнее? Звучит слегка двусмысленно и не понятно.       — Алина! — выпаливаю я и Алинка начинает смеяться.       — Ладно, ладно, прости. Ну так что?       — Когда ты ушла, я пошла на этот диванчик, Эбигейл увидела, что мне плохо, села рядом со мной и спросила, нужна ли мне помощь. Я повернулась к ней и мы узнали друг друга. После чего она отвела меня в уборную, помогла умыться и настояла на том, чтобы я ночевала у нее, раз родителям нельзя меня такую видеть. Я конечно отнекивалась, но после того, как я чуть не упала в обморок, она была непреклонна.       Алина застыла и ничего не отвечала.       — Алина? — спросила я и положила руку на плечо подруги.       — Ты влипла, — ответила девушка выйдя из оцепенения.       — Знаю, — грустно говорю я, и прячу взгляд.       — Но так дальше продолжаться не может.       — И что ты предлагаешь?       После моего ответа Алина улыбнулась как Ехидна.       — Поговори с ней, — хитро отвечает подруга.       — Ты издеваешься?       — Нет, я на полном серьезе.       — И что я ей скажу? Что-то вроде: Эбигейл Романовна! Вот, я напилась в стельку на этой несчастной тусовке, чуть не упала в обморок, пока вы пытались мне помочь, после чего уснула у вас на плече в такси и вам пришлось тащить меня на руках! Простите меня пожалуйста! Я очень сильно раскаиваюсь! ТАК ЧТО-ЛИ? — раздражаюсь я.       Алина хохочет.       — Наверное.       — Логикой ты сегодня прям блещешь.       — Естественно. Но это явно нужно останавливать.       — Разберусь.       Звенит звонок, учитель открывает свои презентации для изучения материала и читает текст, написанный в слайдах, а я погружаюсь в свои мысли и думаю о том, как провести диалог с этой рыжеволосой бестией.       

***

      После всех уроков мы встречаемся с Алиной и идем вместе домой.       — Ну что? Придумала о чем поговорить с нашей ненаглядной? — с какой-то надеждой в голосе спрашивает Алина.       — Не особо. Но мне уже страшно.       — Верю.       Остальной путь до дома проходит в неловком молчании. Возле моего дома мы обнимаемся с Алиной и она спрашивает:       — Созвонимся сегодня вечером?       — Конечно.       Я отпускаю Алину, мы тепло улыбаемся друг другу и я ухожу к себе. Алина же отправляется чуть дальше по улице, в соседний дом.       Я захожу в квартиру и слышу, как мама гремит посудой на кухне.       — Мам, я дома.       — Привет родная, — Мама выходит из кухни в коридор в фартуке и с полотенцем для рук. — кушать будешь?       — Не откажусь.       Внешностью я пошла в маму. Вылетая копия. У нее такие же светлые волосы, голубые глаза и светлая кожа. Но характер мне передался от папы, так как мамин ангельский характер совпадает с таким же внешним видом.       — Папа на работе?       — Да.       Мы ужинаем за просмотром какого-то сериала и периодически вставляем свои комментарии.       — Как в школе? Как новая классная руководительница? — внезапно спрашивает мама.       — Да не знаю. Она какая-то нервная.       — Ты о чем?       — Она постоянно ко всем придирается, занижает оценки, меня вообще ненавидит.       — Может, на то есть какая-то причина?       — Я без понятия, — равнодушно отвечаю я, так как начинаю что-то подозревать. Мама никогда не затрагивала тему учебы так резко. Встаю из-за стола и ставлю посуду в раковину. — Спасибо, было очень вкусно.       Я ухожу с кухни, с целью попасть к себе в комнату.       — Агата, — обращается ко мне мама.       Я разворачиваюсь и смотрю ей прямо в глаза.       — Юля (так звали маму Егора) рассказала мне, что Егор вернулся домой поздно ночью после какой-то гулянки. Я так понимаю, что ты не ночевала у Алины, а была на этой же самой тусовке.       — Нет, мы с Алиной были у нее дома.       — Не ври мне. Егора вынудили всех сдать.       Я молчу.       — Хорошо, раз вы с Алиной были там же, где и Егор, тогда у кого ты ночевала после?       — У Алины.       — Ты снова мне врешь.       — Мам, хватит, я не хочу это обсуждать, у меня нет настроения. Я пошла делать уроки.       Разворачиваюсь и иду к себе в комнату, мама еще что-то говорит в след, но я уже не слушаю. Думаю, как теперь быть. Мало того, что я испортила отношения со своим новым классным руководителем, с которым мне существовать еще 2 года, так еще и подорвала доверие собственной матери. С чувством тревоги и вины я переодеваюсь и вместо того, чтобы делать уроки — ложусь спать.

***

      Алина звонит в 19:37, я к тому времени уже проснулась и начала выполнять домашнее задание.       — Привет!       — Привет.       — Ты чего такая напряженная?       — Мама все узнала про нашу вечеринку.       — Всмысле? Как?       — Мама Егора рассказала моей. Он вернулся домой поздно ночью и его попросили всех сдать. Моей маме приспичило узнать, у кого я дома ночевала.       — Скажи, что у меня.       — Уже, не верит. А я ничего не рассказываю. Просто развернулась и ушла, сослав все на отсутствие настроения.       — И не надо об этом рассказывать, что-нибудь придумаем.       — Хорошо.       — Кстати, не знаешь еще, о чем с этой поговорить?       — Примерно представляю.       Остальная часть разговора с Алиной прошла как обычно — в обсуждении всякой рутины (домашнего задания, времени, в которое мы завтра встретимся для совместного похода в школу и планов на ближайшие пару дней).       Мы договорили, я сходила в душ, собрала рюкзак и легла в постель не имея ни малейшего понятия о том, как пройдет наш разговор с Эбигейл.

***

      Я просыпаюсь рано утром, собираюсь, и встречаюсь с Алиной. Мы идем до школы и разговариваем обо всем подряд, но не затрагиваем тему, связанную с нашей новой учительницей английского языка.       День проходит как обычно — за решениями задач, чтением параграфов и тихими перешептываниями. После 7 уроков я иду в кабинет N° 216.       У меня перехватывает дыхание и я стучу.       Никто не отзывается.       Еще раз.       Снова ничего.       Выдыхаю и со спокойным сердцем отхожу от двери.       Наивная.       Слева от меня раздается знакомый голос.       — Агата, ты что-то хотела?       — Да, поговорить…       — Поговорить? Ну ладно, заходи.       Эбигейл открывает дверь, пропускает меня, и после — заходит сама. Она проходит к своему столу, садится за него и включает компьютер.       — Я тебя внимательно слушаю, — произносит преподаватель, параллельно печатая что-то на клавиатуре.       — Эбигейл Романовна, что происходит?       — Ты о чем?       — После того случая в клубе ваше поведение весьма изменилось.       — И к чему ты клонишь?       — Я хочу узнать причину, и можно ли это исправить?       — Причина в том, что вся субординация, которая должна быть между учительницей и ученицей в тот день сошла на нет. Так не должно быть.       — Но вы же сами помогли мне.       — У меня особо не было выбора. Я твой классный руководитель и я в какой-то степени за тебя ответственна. Но больше такой открытости и подобной заботы я не допущу.       — Не врите, — говорю я и сажусь за первую парту, напротив преподавателя. — Вы ответственны за меня только в стенах этой школы. То, что происходит за ее пределами и в не учебное время вас не касается. Значит, на то была какая-то личная причина.       Эбигейл закрывает глаза, вздыхает, и впервые за время нашей беседы переводит взгляд на меня.       — И что ты этим хочешь сказать?       — Я хочу все исправить. Снова добиться того отношения, которое у вас было ко мне изначально.       — И каким же оно было?       — Нормальным. В первый учебный день вы прекрасно ко всем относились. И в клубе сделали все ради моей безопасности. Что случилось сейчас? Дело же не в субординации.       — Именно в ней. Этими разговорами ты ничего не изменишь. Мое поведение касается исключительно меня, и тебе придется с этим мириться.       Эбигейл встает с места, проходит к двери и выжидающе смотрит на меня. Я же повинуюсь и встаю. Подхожу к двери, и перед тем как выйти — обнимаю преподавателя. Чувствую ее карамельный парфюм. Именно сейчас я поняла, что что-то чувствую к ней. Я влюбилась в этот образ. Хочется зарыться носом в эти волнистые, рыжие волосы, но не позволяю ей подумать лишнего. С неохотой отстраняюсь и произношу:       — Меня вы можете обманывать сколько угодно, но не обманывайте хотя бы саму себя. Разберитесь в своих решениях и поймите, что этот холод не решит проблем.       Я улыбаюсь. После короткого взгляда глаза в глаза я разворачиваюсь, и выхожу из кабинета, оставляя Эбигейл в шоковом состоянии и с приоткрытым ртом.       Домой иду в хорошем настроении и с той же самой улыбкой на лице. Надеюсь, что она меня услышит и перестанет прятать свой ангельский характер за маской безразличия.