Мой репетитор случайно основал криминальную банду (и я в ней состою)

      Бить всегда было больно. Отдача проходила по костяшкам пальцев и стреляла вверх до локтя, по-настоящему умирая только где-то в лопатках.       Даст полагал, что в этом было что-то поэтичное, но смысла в том, чтобы формулировать, что конкретно, было мало. Директриса вряд ли оценит его размышления об уродливой красоте насилия, особенно после того, как он избил другого ученика до потери сознания. Чтобы быть честным, он сам нарвался. Думал, что раз Даст тихий и с ним никто не общается, за счёт него можно качать права. Что же, теперь этот «Рэд» знал, почему с Дастом никто не общается. — Даст, это твоё последнее замечание. Я понимаю твою… — директриса Ториэль жуёт губами, подбирая слова — Ситуацию и давление, которое на тебе лежит, но мы сделали тебе достаточно поблажек. Я боюсь, если такое поведение продолжится или ты не поднимешь свои оценки, нам придётся тебя исключить.       Даст подскакивает от последних слов, поднимая взгляд на директрису. Он не мог позволить себе быть исключённым, его больше никто не возьмёт, во втором семестре, с его оценками и без денег! Он только открывает рот, чтобы это сказать, но директриса снова начинает говорить: — Да, мне тоже не нравится эта перспектива, но у нас есть репутация и попечителям очень не нравится, что их дети находятся, по их мнению, под угрозой. Я знаю, что это не так, но ты же знаешь, что люди видят, когда смотрят на мальчика с низкими баллами и на учёте у полиции, — она треплет его по голове почти что по-матерински и, несмотря на напряжение, охватившее всё его тело, он жмурится, купаясь в маленьком обрывке симпатии. — У нас есть репутация за исправление криминальных наклонностей, не их поощрение. Пожалуйста, исправься, или мне придётся тебя… Отпустить. — Да, Мадам Ториэль. Я всё понял. — он послушно кивает, сглатывая ком в горле.       Похоже, директрисе Ториэль ещё было что сказать, но её прервал стук в дверь и лицо её заместительницы — Мисс Андайн — в дверном проёме. — Прошу прощения, директриса, у вас есть минутка? — она говорит своим «я разочарована, но не удивлена» тоном. Даст напрягается. Если это снова насчёт него, он клянётся богом- — О, Хоррор, здравствуй. Жаль видеть, что ты ввязываешься в неприятности так скоро. — директриса Ториэль качает головой, прикладывая руку к щеке. В дверном проёме, удерживаемый мисс Андайн за плечо, стоит широкий во многих смыслах скелет с пустым выражением лица и пробоиной в черепе. Даст не видел его раньше, он весьма уверен, что такое лицо он бы запомнил. И разве в их училище принимали умственно отсталых? — Он напал на другого ученика. Бенджамин Кэтбэр, девятый год. — рапортуется мисс Андайн, подталкивая «Хоррора» вперёд и внутрь кабинета. — Я уже позвонила родителям пострадавшего, он сейчас в медпункте. — Даст готов поклясться, что слышит, как она добавляет «И это сразу после того, как мы отбились от мистера Фэла» куда-то в сторону, скорее ворча, чем обращаясь к кому-то в комнате. Он почти чувствует себя виноватым перед учителями, которые встречали ярость обеспокоенного родителя за него. Почти. — О, мистер Мёрдер, вы всё ещё здесь. — она замечает его. — Не стоит переживать, мы уже почти закончили, — директриса Ториэль машет рукой. — Иди, Даст, мы закончим эту дискуссию в другой раз.

***

      И вот так он был предоставлен сам себе и своим мыслям по дороге домой. Он нарочно медленно волок ноги, не желая так скоро оказаться под разочарованным взглядом дяди, размышляя о том, как ему исправить оценки. Если его исключат из исправительной школы, он не найдёт ни одной работы и когда дядя его всё-таки вышвырнет, он помрёт в канаве в лучшем случае. Но он не мог сконцентрироваться на уроках, он не мог держать в узде свой темперамент, если бы только он слушал, когда они проходили основы, может, у него бы и был шанс, но теперь-! — О! Ты! — Даст слышит позади себя незнакомый низкий голос.       Он останавливается и медленно поворачивается, внутренне готовясь к тому, что сегодня он изобьёт до бессознания двух монстров.       Перед ним стоит новый «Хоррор» из кабинета директрисы, со всё тем же пустым выражением лица… Ну, как стоит. Идёт в его направлении. — Чего тебе? — Даст говорит, не особо стараясь, чтобы его услышали. — Я тебя видел. Нам в одну сторону. — «Хоррор» показывает пальцем в направлении, куда шёл Даст. После этого, «Хоррор» просто продолжает идти, будто ничего не случилось, и только когда он проходит мимо Даста тот понимает, что разговор окончен. Странный.       Они идут в тишине какое-то время и Даст невольно перестраивается под более быстрый шаг «Хоррора». Он решает немного удовлетворить своё любопытство: — Откуда ты? — Хоррор не реагирует несколько секунд, прежде чем понять, что к нему обращаются: — Я новый. — Даст раздражённо цокает языком. — Спасибо, очень информативно. — он закатывает глаза, но «Хоррор» не реагирует на его сарказм. Его пустое лицо выглядит в какой-то степени даже невинным. — Пожалуйста. — Хоррор кивает. Даст сверлит его взглядом, пытаясь понять, стебутся ли над ним сейчас. С тяжёлым вздохом он переводит тему: — Меня зовут Даст. Ты? — он уже знал его имя, конечно, но это была норма приличия и его учили их соблюдать. Не очень успешно, но учили. — Хоррор. Я учусь в двенадцатом Б с начала этого полугодия. Ты? — Хоррор звучал, как актёр, без энтузиазма читающий неинтересный ему текст роли. Даст чувствовал это на эмоциональном уровне. — Двенадцатый А.       Он решил не навязываться Хоррору дальше и когда они разошлись на повороте, он чувствовал себя странно разочарованным собственным решением.       У него не было времени думать об этом, когда он заперся в ванной и пытался заставить себя понять первый параграф учебника по алгебре, конечно, но факт оставался фактом.

***

      Даст думал, чем он успел провиниться за столь короткий срок, стоя в кабинете директрисы с самого утра на следующий же день.       В кабинет заходит Хоррор. Как там говорят, «один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность»? Осталось дождаться третьего. Они стоят в тишине ещё какое-то время, Даст — выпрямившись по струнке, Хоррор — странно то ли сгорбившись, то ли нет. Это была странная поза, по мнению Даста идеально подходящая к туповатому лицу Хоррора. Однако, через пару минут он видит (потому что он в открытую с подозрением пялился на никак на это не реагирующего монстра последние четыре минуты), как Хоррор копирует его позу. Странный.       Наконец, в кабинет заходит директриса Ториэль, ведя за собой ученика, которого Даст отдалённо припоминает. Кажется, он с тринадцатого года. — Приятно видеть, что вы пришли, мальчики. — Ториэль благосклонно им кивает — Я хотела уведомить вас, что Найтмер любезно согласился стать вашим репетитором до конца этого года. — точно. Найтмер Тейл, лучший ученик этой школы. Сомнительное достижение, но за него скорее всего замолвят словечко после этого года и он поступит в какой-нибудь приемлемый университет и станет лишённым идентичности приличным членом общества, каких здесь лепят из них всех. Даст не был уверен, завидует ли ему.       Он всё равно пытается налепить на лицо подобие улыбки, конечно, но делает он это больше для того, чтобы показать директрисе, какой он хороший и стремящийся соответствовать социальным нормам.       Найтмер ласково улыбается ему в ответ и эта улыбка почти не выглядит плотоядной, но Даст слишком часто видел своё отражение после хорошей драки, чтобы ей обмануться.       Хоррор смотрит между ними двумя около пяти секунд и конструирует собственный оскал. Ториэль умильно улыбается глядя на них и Даст даже на секунду забывает про укладывающийся в его рёбрах страх.       Он так или иначе умрёт к концу лета этого года и ему явно стоит начать привыкать к этому знанию.