Содержание инкуба в домашних условиях

— Господин Хуан был похищен суккубами. В населенном пункте полгода назад регулярно начали пропадать люди, но в основном путешественники. Это первый раз, когда был похищен достаточно высокопоставленный господин. Его родители подали прошение в Цанцюн за срочной помощью… Юэ Цинъюань точно описал гнездо в пещере в горах, которое нашли разведчики. — Эта Мадам Мейинь отказалась возвращать юношу мирно. И этому мастеру стало интересно, найдется ли у Мадам Хэ ключик к ее сердцу, который мог бы применить Шень-шиди? Услышав в одном предложении с отступницей имя а-Цзю, Юань несдержанно побледнел. У него реально так побежал пульс, что закружилась голова. Он наклонился вперед с громким вздохом и схватился за голову. Полушепотом, проглатывая половину слов, Хэ выматерился, ругая главу секты, который решил прикончить брата за то, что тот спутался с демоном. — Хэ Юань! — оскорбленно одернул мужчина по левую руку. Впрочем, лишь без особого чувства. А-Цина почему-то тоже привлекла заявка, будто им никогда не поступали жалобы на отступниц. Ах, у культиваторов всегда был куда более чувствительный слух, чем у суккубов. Его матерный спич не стал ни для кого в зале секретом. — Эта мастер полагал, что выразился достаточно ясно насчет отторжения между нами и отступниками, — выпрямился инкуб и посмотрел на главу секты. — Я не могу толковать назначение на эту миссию именно Шень Цинцю иначе чем попытку убийства. Потому что она загрызет его на месте или обречет на еще более ужасную смерть. Нет нужды сомневаться. Глава Юэ имел совесть выглядеть удивленно, будто подобный вывод вылетел из ниоткуда. Юань отклонил голову, пытаясь понять, насколько он серьезен. Человека было очень трудно читать. Инкуб буквально мог только сказать, если тот нервничал, по запаху, и только потому, что культиватор не делал попытки скрыть его. — А-Цин, он точно не хочет тебя убить? — вежливо прикрыв лицо, Юань покосился на любовника, который теперь также озаботился поведением демона. Мало ли, вдруг тут «связался с демоном, не брат ты мне больше» ситуация?… — Нет, — был короткий «самоочевидный» ответ из-за веера. Юань закатил глаза. — А ты уверен? А-Цин вместо ответа стукнул его по локтю веером. Инкуб шикнул на него и вернул внимание главе, сердито наблюдающему за их обменом. — Глава Юэ, — тяжело вздохнул Юань, — она отступница и весьма одиозная фигура… нашего народа. Наилучшее решение, которое этот слуга может предложить, — это не трогать ее вовсе, не приближаться к ней, не дышать с ней одним воздухом в самом буквальном смысле и забыть о ней. Но у этой Мадам ощущение, что этот вариант вами даже не рассматривается? — Мадам Хэ понимает верно. Долг культиваторов — бороться со злом. Чем так опасна эта демоница, что даже ее сородичи опасаются ее? Честно, Юаню не хотелось числиться сородичем этой штуки, но факты — вещь неумолимая. Инкуб нервозно закусил губу и смерил взглядом окружающих. Технически, эта информация не была секретной или запретной. Но ее разглашение сулило столько проблем… И Юань откровенно не знал, как лучше было бы подать это людям. — Может ли этот надеяться на приватный и конфиденциальный разговор, а-Цин? — обернулся он на любовника. — Если мастер Шень решит нужным как стратег секты поделиться этим знанием, он сможет это сделать в той форме, что сочтет наилучшей. — Хватит секретничать как две змеи! — ударила по столу Ци Цинци внезапно, отчего все за столом подпрыгнули. — Говорите здесь, коль есть, что сказать. Если это настолько опасно, то мы все должны знать, с чем предстоит столкнуться. Большая часть людей охотно согласилась. Юань мысленно скорчил рожицу и махнул рукой. Это не было его работой спасать леммингов, бегущих в сторону обрыва. — Если мастеру Хэ некомфортно делиться чувствительной информацией о своих сородичах в такой манере… — аккуратно начал возражать Му Цинфан. Юань замахал на него рукавом, и целитель послушно замолчал. — Она отступница, и я не моргнув глазом выложу все, что о ней знаю, мастер Му, но некоторыми знаниями лучше распоряжаться с осторожностью. Это один из таких случаев. Этот мастер согласен поделиться своими знаниями, если в помещении останутся лишь горные владыки и зал будет защищен от прослушивания. Я не возьмусь предсказывать, что случится, если такое просочится в широкую публику. — Насколько же мерзкий секрет вы собираетесь поведать? — подняла бровь мастер Ци. Тем не менее, она первая махнула своей ученице в вуали. Та уже поднималась, чтобы удалиться. Все остальные, приняв это за знак, погнали своих учеников. Началось движение к выходу. В зале помимо главных учеников нашлись ученики Цюндин и еще какие-то люди. Юань мог только подивиться, где они прятались или зачем присутствовали. В итоге сам Юэ Цинъюань установил барьер вокруг стола. Юань нервно облизнул губы. — Что же! — подогнал его По Циндао любезно. Инкуб вздохнул и поднялся. — Для начала, я поясню еще раз, четче, что отступники и мы исторически находимся в конфликте. Мы не воюем, как люди. Между нами нет столкновений. Мы мирно расходимся по разные стороны улицы, нам нечего делить. Но это не значит, что мы не воюем, как суккубы. Мы не сотрудничаем между собой. Мы не работаем с теми, с кем работают отступники, и наоборот. Мы уничтожаем всю собственность противоположной стороны и даже друг друга, если есть возможность сделать это безнаказанно и не оставляя улик. Мы науськиваем всех, кто попадется, на оппозицию. Если получается, мы подставляем и предаем. — Что мастер Хэ и попытался сделать ранее на лекции, — кивнул глава Юэ. — Теперь этот лучше понимает, что Цинцю-шиди считается… вашей собственностью и будет уничтожен отступницами. — Демоны имеют немного другое понимание собственности, — Юань исправил косвенное обвинение из уст бывшего раба. — Все, что дорого, партнер, семья, дом, деловые соглашения — это тоже собственность. Мастер Шень носит мой запах. Он мой диди и человек. Мадам Мейинь отдаст его на съедение своим пираньям просто поэтому. Однако, опасна она не обычными хищническими повадками. А тем, что может сделать, если не убьет жертву сразу. Юань замолчал, размышляя, как бы лучше и доступнее объяснить, почему секси-гадалка из книжки — это хтоническое дерьмо, которое надо обходить по широкой дуге и не тревожить. — Ах, кто бы убил эту тварь, этот бы служил сему герою на коленях, — посетовал он искренне. — Господа-культиваторы, задумывались ли вы когда-либо, что происходит с демонами, когда они достигают порога большой силы? Культиваторы, всем известно, отправляются в мир небожителей и не могут более тревожить ничтожных своим присутствием. А что с демонами, что заслуживают считаться богами? Не слышал этот, чтобы их земля отказывалась носить и они прямиком в Бездну проваливались. — Демоны не достигают такого порога силы! Они погибают в сражениях между собой или напоровшись на отпор культиваторов! Как это было с последним императором, — высокомерно воскликнула Ци Цинци. Юань несдержанно, зубасто, по-шакальи засмеялся, сделав всем в помещении некомфортно уродливым представлением. Инкуб наклонился в сторону женщины, что сидела на противоположной стороне широкого стола. — Какая прекрасная вера в чудеса, мастер Ци, — проворковал инкуб, заставив женщину ощутимо поежиться. Он оставил ее и выпрямился. — Очень наивно всерьез верить, что в схватках сильного и слабых всегда берут верх вторые. — Я полагаю, леди Ци подразумевала, что такие опасные угрозы тогда устраняются культиваторами, — мягко, но настойчиво качнул беседу в свою сторону Юэ Цинъюань, как раз победивший императора демонов. — Увы, этот мастер тоже это подразумевал, — не стал соревноваться Юань и сел на место. — Император Тяньлян-цзюнь, которого вы несомненно помните, был молодым и сильным демоном, но быстро кончил как идиот. Таково мнение демонов. Правил полвека, чтобы споткнуться о людей. Мои старшие до сих пор смеются и называют его «бедным талантливым мальчиком». Очень уж его им жалко. Ведь он даже не отпраздновал свое первое столетие, а уже убился! Непутевый ребенок. Люди очень редко сталкивались с реальными долгожителями. Большинство заклинателей к сотне лет точно сваливали на другой план бытия и не возвращались. Оставшиеся лузеры, которые все еще не вознеслись, предпочитали не сообщать свой возраст и вообще отшельничали, чтобы не позориться. Поэтому такое обыденное упоминание, что для некоторых демонов такое не возраст, было людям жутковато. — Демоны не имеют естественных ограничений в сроке жизни, как люди. Демоническая культивация — это способ сыскать силу и сохранить эту жизнь. Естественно, что некоторые в этом преуспевают. Как люди преуспевают в своем вознесении. Большинство демонов, конечно, убивается. Однако, сколько драконов должны жить в долине, чтобы все взвыли? Со временем в нашем бренном мире осело достаточно старых и могущественных, чтобы им тесниться. Они живут в свое удовольствие, молодняк больше не кажется им оппозицией, поэтому на первый взгляд о них не слышно. Грызутся между собой и сходят с ума. Природный баланс сам себя регулирует. Юань пожал плечами. — Первостепенная причина смерти демонических старейшин — это, безусловно, скука. Она провоцирует на глупости и безумие. Многие уходят в Бездну, например, предвкушая либо хорошее развлечение, либо смерть… Что, впрочем, одно для них. Наша же беда в том, что есть и те… кто не уходит. На этом моменте половина людей уже попахивала нервишками. Инкуб мысленно покачал головой. В теории, он понимал, как культиваторы сами не изучили этот вопрос — а нахрен надо? Если возникала угроза такого уровня: какой-то могущественный гад возомнил о себе невесть что и слетел с нарезки, тогда люди собирались толпой и, складывая сотни жизней, расправлялись с ним. А так они работали лишь по запросу. И если демон не доставлял проблем больше определенного уровня, то и хрен с ним. Углубленное изучение демонического уклада было не принято вовсе. Юань считал сложившийся подход закономерным, но глупым. Видеть, насколько люди плохо знают собственный мир, — ошеломительно! — В основном, древние демоны остаются и живут, если у них сложился удачный, приземляющий стиль жизни. Это называется «увлечение», «страсть». Тогда они из года в год занимаются своей рутиной, и ничего их не касается. — Люди в старости поступают так же, — согласился Му Цинфан. — Те, кто имеет причины жить, живет дольше. Юань благодарно кивнул целителю за разбавление напряженной обстановки. — Некоторые демоны ведут по-настоящему прекрасные жизни. Одна моя цзецзе живет, чтобы присутствовать при важных исторических событиях и вести точные летописи для потомков. Другое гнездо создали с нуля всю школу исцеления душевных недугов для людей и разработали целительские составы для усмирения сердечных демонов всех сложностей. Этот мастер у них как раз учился. Я слышал о демонах-изобретателях, демонах-поэтах… Слышал и об ужасных хищных хитрых тварях, которые потешаются над более молодыми без всякой жалости. Инкуб выделил драматичную паузу, чтобы люди прониклись. — Отступница, о которой идет речь, часто меняет имена, но кто знает Сливовую Мадам, слышал и об ее одиозной славе. Она одна из старейших суккуб в обоих мирах. Ей… мхм, больше тысячи, этот слышал. Может быть, она и падение Бездны на демонов застала, чем боги не шутят. — Тысяча? Невозможно! — всплеснул руками бледный массовочный лорд с пика алхимии и ферментации. Юань сочувственно покачал головой. — Никто достоверно не помнит уже, сколько ей. Да и после трехсот, этот заметил, считать уже не интересно становится. Много и много. Только эпохи и помогают ориентироваться. — Немыслимо, — выдохнул а-Цзю. — Немудрено, что она опасна. — О, это еще не самое ужасное в ней, ди. Это ее «увлечение», что наводит дрожь, — Юаню было реально жалко такое говорить, ведь глаза людей полезли на лоб. — Помнишь, мы обсуждали, что суккубы, живущие на разных типах энергии разнятся по темпераменту и повадкам? — Этот помнит. Человеческие суккубы отличаются гибкостью мышления и хитростью. Демонические сильнее и агрессивнее. Суккубы из мира фей имеют странное представление о вещах, и их следует избегать любой ценой. Все подвиды суккуб имеют свои особенности охоты и специфические трюки в рукаве в дополнение к стандартным чарам и ядам. — Именно, — Юань кивнул. — Мадам Мейинь имеет кровь фей. Она скрывает свои способности за фасадом гадания. Вы, вероятно, если слышали о ней, то именно из-за ее «маленькой забавы». — Фея? — переспросил Вэй Цинвэй, хмуро почесывая густую бровь. — Признаться, этот мастер не большой знаток жителей прочих скрытых царств. Что в них такого опасного? Этот слышал разве что истории о прекрасных шутницах да загадочных чаровницах. Несколько лордов разделили непонимание. — Феи приходят из своего скрытого царства, проход в который надежно стережет храм монашек Тяньи, — дополнил мастер По. — В отличие от весьма понятных способностей демонов и заклинателей сила фей, магия, очень прихотлива и таинственна. Они оперируют совершенно другими правилами, нежели мы, — любезно взял слово а-Цин. — Их способности позволяют феям воровать тела и души своих жертв, превращать людей в предметы и животных, менять им пол и возраст, обращать их в чудовищ, менять их телами с другими существами и так далее. Они могут управлять временем и пространством. Это очень могущественные и таинственные существа. Наша удача, что они не заинтересованы ни в чем кроме своих шалостей и редко покидают свое царство. Животные и растения из их мира наиболее опасны именно своими непредсказуемыми эффектами. — Этот мастер встречался с несколькими случаями смены тел и даже с человеком из петли времени, который проживал один и тот же день, — поделился Му Цинфан. — Что с ним произошло? С человеком во временной петле, — с живым интересом откликнулся Юань. — Он подробно объяснил, что оскорбил фею и та обрекла его на ужасную участь. Описав, что делал на протяжении многих лет, проживая один тот день, он сказал, что самым большим для него испытанием стало то, что никто не помнил их время с ним. Он скучал по тому, как отношения с людьми развивались день ото дня и менялись. И если этот мастер не смог ему помочь, то никто не сможет. Он убил себя, выпив яд, который у него был с собой. Оу. Как обычно: романтичное секс-приключение Самолета не выдержало столкновения с реальностью, в которой не всем везет повстречать всеисцеляющий нефритовый жезл Небесного демона. Юань бросил ироничный взгляд на автора. Тот пристыженно опустил глаза. Все переварили откровение и печально помолчали. — Этот мастер никогда не слышал, чтобы феи смешивались с кем-либо, — возобновил обсуждение а-Цин. — Часты случаи воровства детей, подмены их на каких-то тварей… но полукровок никогда не было. — Мадам Мейинь не столько была рождена феей, сколько стала. Как все суккубы, она пожила там пару веков, научилась их приемам, а потом вернулась. Она одна из нескольких суккубов-фей, которые живут в этом мире, насколько этому мастеру известно. — То есть, смена обличий суккубов так глубока, что способна подделать другой вид, — подвел итог мастер По. — В какой момент подделка становится реальной? — философски спросил его Юань. — Если фальшивомонетчик изготовит золотые монеты из золота, неотличимые по рисунку и качеству от настоящих, являются ли они фальшивыми только потому, что сделаны не на чеканном дворе? — Да, — не задумался дважды заклинатель. — Но они работают как все прочие монеты, и состав их также драгоценен, — указал Юань. — Так и Мадам Мейинь овладела способностью красть суть человека, его судьбу, удачу, и проклинать его, навязывая ту судьбу, что пожелает. Ее гадание прекрасная для того ширма. Особенно охотно она предсказывает любовную судьбу. Жертвы сами ищут ее, желая узнать о глупостях. И отдают ей свои судьбы, чтобы она распорядилась ими. — Каким образом это работает? — нахмурился Юэ Цинъюань. — Вам невероятно повезло, что этот мастер изучал этот вопрос столь тщательно! — с оживлением воскликнул инкуб. — Зачем? — немедленно зацепился Шень Цинцю. — Этот был юн и думал о переезде в более благоприятные края, — высокомерно сопнул Юань. — Это естественно для ребенка думать, кем он хочет стать, когда вырастет! — Феей? — скептично переспросил Шан Цинхуа. — Не отвлекай меня. И почему бы не феей? Этот мастер отказался, только осознав, что из-за разницы во времени между мирами ему придется оставить семью. Это было неприемлемо. Это и моя проклятая доверчивость. Они бы съели меня с потрохами. — Господа, к делу, — прервал их реверансы ни о чем Юэ Цинъюань. Инкуб закивал. — Насколько этот мастер разузнал суть явления, магия фей очень завязана на слова. На смысл слов. Зная истинное название явления, они познают его суть столь полно, что могут управлять им. От этого они щепетильны со словами как лучшие придворные крючкотворы. Их имена — это отдельная тема. Поговаривают, если узнать истинное имя феи, то она станет твоей пленницей и покорной слугой. Но чаще всего случается наоборот. Они узнают твое имя — и-и-и твоя участь решена. — Ведь имя — это слово, которое означает тебя как явление. Твою истинную суть, — ликующе ткнул веером а-Цзю. Юань обрадованно закивал. — Феи охотятся за именами, чтобы заполучить власть над человеком, так работает их магия. Добровольно назвав им свое настоящее имя, человек, как бы, сам объясняет, что он и кто он, и тем дает фее власть над собой. И Мадам Мейинь делает именно это. Только маскирует под нечто безобидное как дыхание. — Что? — истерично выпалил Шан Цинхуа. — Это то, что она делает, — развел руками Юань. — Гость приходит к ней получить предсказание, враг вторгается в гнездо, и она уговаривает их всеми правдами и неправдами поучаствовать в ее маленьком хобби. Безобидное гадание. Маленькая уступка старушке, прежде чем ее покорят любым способом, который пожелает победитель. Она славится талантом, ведь ее предсказания всегда сбываются… Удобно, правда? — Дыхание? — настоял а-Цзю, отчего-то испуганный и бледный. Юань смерил его обеспокоенным взглядом. Его человек внезапно совершенно растерял игривое настроение и начал пахнуть стрессом, стал бледен и сжал веер. Пока в пределах допустимого, но... Инкуб углубил дыхание и сделал его более выраженным, диди машинально последовал. Их разве что Му Цинфан за этим поймал, но смолчал. — Она не просит имя в открытую, — продолжил Юань с успокаивающей интонацией заклинателя змей. — Какое-то время Сливовая Мадам была известна именно как фея, а не суккуб, потому ей стало сложно охотиться привычным способом. И она научилась заменять произнесение имени выдохом. Это своего рода сделка. Она протягивает человеку предмет, цветок, чашку чая, и говорит: «Подыши на них, чтобы я могла прочесть твою судьбу, милчеловек», и когда жертва соглашается, не видя опасности, — она обречена. Судьба теперь у феи, чтобы менять… или даже съесть? Этот мастер не знает, что она с ними делает и как извлекает свою выгоду. Но это то, как она охотится. Как фея, она нуждается в этом так же, как суккуб нуждается в парном совершенствовании, а человек — в пище. А-Цзю замер, глядя в пространство. В его глазах бешено металась мысль. Юань встретился глазами с Юэ Цинъюанем, который также заметил смену настроения. Глава уже открыл рот, как заговорила мастер Цао: — Каким образом она проклинает, добиваясь того, что люди еще и благодарят ее за это? Разве можно скрыть неоднозначное пожелание зла за добрыми словами? — Ее предсказания — ее проклятия, — развел руками инкуб. — Она скажет: у вас будет жених, леди, он будет всегда смотреть лишь на вас. Он сделает первый шаг и будет всегда следовать за вами. Он станет вашим единственным. Он будет любить вас безумно. Прекрасная судьба, не правда ли? — И где же ловушка? — Разве вы не слышите? Он будет смотреть лишь на вас. Он будет следовать за вами. Он будет вашим единственным. Он будет любить безумно. Под это описание подойдет как прекрасный кавалер, так и одержимый убийца. Я могу придумать с десяток невинных высказываний, что не будут звучать угрожающе, являясь при этом смертным приговором. — Есть ли способ избежать этого? — очнулся а-Цзю. — Вероятно, есть, но этот мастер его не знает, — с сожалением ответил Юань. — И я уверен, что трюк с дыханием — лишь один из многих в ее рукаве. Не говоря уже о ее чарах суккубы. Я могу стать для вас соблазном, помрачающим сознание, а уж ее мастерство и вовсе не знает равных. Всякого, кто пойдет за вашим юношей, можно считать обреченным, если ей так захочется. Не тем, так иным образом. — Надо убить опасную тварь! Нельзя позволять ей отравлять людей россказнями и непонятными чарами! — высказался По Циндао. — Благословен будет тот, что положит жизнь на сию благую цель, — легко согласился он с шестым лордом. — Но это буду не я. Сливовая Мадам пережила столько веков не оттого, что ей везло и никому она дорогу не переходила. Чем старше демон, тем больше отборной дряни он хлебнул и тем меньше шанс, что его повезет успешно убить. Вы можете снова собрать четыре секты, сжечь гору, в которой она живет, да порубить пепел СюаньСу, и я все равно буду верить, что она выкарабкалась каким-то образом. Уж не смотрите на «низшесть» нашей породы. Я по меркам своего вида только из яслей вылез, а уже могу стать вам проблемой, если отброшу приличия. Вы представляете, что может тысячелетняя отступница моего вида? Тяньлян-цзюнь — котенок рядом с ней. Весь зал передернулся. — Если на нее полезете, предупредите уж, сердечно прошу, чтобы эта Мадам успела выхватить диди до того, как вы нарветесь на крупные неприятности. — Этот мастер не побежит! — тут же остервенело поделился ценным мнением а-Цзю, как всегда верный до печенок. Юань только сжал переносицу, думая о том, как решать этот конфликт интересов. Хоть ешь диди и так уноси. Но надо спросить старших, как это правильно делать с человеком. Он не собирался контактировать с отступницей. Но если диди упрется, может статься, что придется бежать к «доброй» фее их измерения на поклон… Ух, Юань бы предпочел не теребить демонических старушек, даже если они числятся мирными. Доброго старейшину от злого отличает исключительно мотив, с которым тебя проклинают на муки. В каноне даже протагонист, величайший и неуязвимый, плясал под дуду Мейинь. Шастал он к ней бесстрашно, спрашивал нахально, какая судьба у него. Она ему пела про великие свершения. И в основном суккуба в сюжете играла роль порно-оракула, периодически попадая в постель полукровки лично, чтобы главгер мог оставить в зеленых шляпах всю полусотню ее мужей. Лишь однажды, когда все читатели убедились, что если она предсказала анал на этой неделе, жопа будет, она сделала плохое предзнаменование для Ло Бинхэ. И потребовалось все IQ протагониста, чтобы обернуть события в свою пользу. Он, конечно, потом как обычно оказался в дамках, но сам факт, что у него не хватило силы сломать ее предсказание… Только это Ло Бинхэ и отвадило, кажется, ибо после такого она не появлялась в повествовании. — И каковы ваши предложения касательно ситуации с господином Хуаном? — вернул их в рабочее русло глава Юэ. Юань вздохнул. — Как бы низко это ни звучало, этот Мадам откровенно не видит смысла вызволять людей из ее лап — она наберет новых пленников. Бессмысленно жечь и гнездо — она найдет новое, перебив при этом кучу народа. Отступницы не считаются с жертвами. Она не привязана и к своим мэймэй — это ее инструменты, а не сестры. Отступники — как шайки головорезов, бесполезно ждать от них семейственности. Убить их? Мадам Мейинь наберет или создаст новых сестер-слуг, опять же, потратив людские жизни. Лучше всего… выбрать пару сильных, но не самых умных учеников, которые вообще не будут знать подоплеки дела, и отправить за вашим молодцем. И все. Можно считать, что они обречены на вечные неприятности, но это малая и неизбежная кровь. — Разведка? — Если послать умных, она вероятнее проклянет их на скорую мучительную смерть, нежели глупцов, которые не предоставят ей сложностей. И секту вашу погубит руками этих несчастных, что принесут на своих спинах ее благословение. Уж не знаю, повеселит ли ее охота всего культиваторского мира, если таковая откроется за ней сейчас, или она нынче на заслуженной пенсии отдыхает. Но для демона такого калибра не трудно и двенадцать пиков при желании снести. Вы даже не будете знать, откуда вам прилетело, — люди подавились наглостью его высказывания. — Она была тут до нас и, скорее всего, будет после. А-Цин внезапно стал белее мела и так резко пахнул страхом, что Юань подавился вдохом. — А-Цзю? — тихо спросил он, беря замершего мужчину за руку. Тот стиснул пальцы с силой культиватора-мечника, но не двинулся. Юань мысленно ругнулся. Зря он вообще упомянул про снос пиков! — Существам такого плана глубоко плевать на власть или политику. Это такое же неудобство, как дождик за окном — подождать часок да пройдет, — продолжил Юань, поглаживая большим пальцем напряженную руку любовника. Цинъюань покосился на жест с неодобрением. Другие лорды не придавали значения мелочам, внимательно слушая. — Можно ли как-то изменить или отвести предсказанную судьбу? — задал следующий вопрос глава. — Это мне неизвестно. Магия фей отличается стойкостью. Это не проклятие на основе ци и не работает по тем же правилам, — уверенно рассудил инкуб. — Если рассуждать. Ее слова непременно сбудутся. Как ни юли, а рано или поздно судьба загонит жертву в сети обещанного. Единственное, что можно сделать, — это трактовать ее слова и активно стараться сформировать свою судьбу так, чтобы условие сбылось в благоприятных вам обстоятельствах. Этот слышал о подобных случаях в ее практике. Если же активно сопротивляться и намеренно избегать предсказания, то предсказание просто укусит жертву за зад неготовым. Как говорится, пытаясь уйти от судьбы, мы именно там ее и встречаем. Заклинатель хмуро опустил голову на бумаги. — Этот понял. Есть ли что-то еще, что следует нам знать? Юань переворошил память. И книгу, и знания этого мира. — Мадам Мейинь, как и всякая суккуба, обожает, когда перед ее красотой подлинно трепещут. Она обожает «сводничество» — предсказывает суженых. Ей доставляет радость издеваться над людьми, предрекая им то, что они меньше всего ждут от судьбы. Возможно, это именно то, что она делает? Фиксирует полотно судьбы для своей жертвы, питаясь ее ужасом и трепыханиями, точно паучиха. У нас есть множество дорог, которыми мы можем идти, но она выбирает за нас одну, и с нее становится невозможно свернуть. Но это было пустое теоретизирование. Работа этой предсказательницы всегда была исключительно интересно показана в книге, потому что совершенно не выглядела натянуто. Это не было проклятьем, когда некий злой рок просто на ровном месте обрушивал несчастье за несчастьем. Нет! Дорожки судьбы ткались из прошлого и будущего, и были закономерны. Именно это внушало ужас жертвам: как можно избежать то, что ты своими руками заслужил? Это начинало выглядеть справедливой карой. События случались подобно лавине, когда маленький камушек обрушивал гору. Обрушивал двенадцать гор? Юань покачал головой. — Лишь глупцы уходят от нее довольными. По слухам ее счастливые предсказания оборачиваются наибольшим горем. То, что ты желаешь, обернется разрушенными надеждами. Горькие предсказания также заканчиваются плачевно, ибо она предсказывает неудачи тем, над кем хочет поглумиться открыто. Чтобы они видели, как судьба наступает им на пятки, как они бессильны перед ней. Не следует ей и указывать, чего хочешь от судьбы, ибо тогда получится лишь наоборот. Не следует думать, что можно ее обхитрить. Она видит насквозь нас, как детей. Мы для нее просты и понятны. Лишь признав, что с ней тягаться нельзя, можно отделаться наименьшими потерями. Отправьте на заклание своих барашков и надейтесь, что у нее в тот день будет хорошее настроение. — Как многообещающе, — саркастично вздохнула Ци Цинци. Юань молча пожал плечами. Он устал развлекать сегодня господ байками. Все за столом были достаточно бледны и разочарованы. — Эм, мастер Хэ, — негромко позвал его Шан Цинхуа. — А есть ли у вас еще похожие дамочки, от которых следует держаться подальше? Составьте списочек? Трус определенно предполагал худшее. И заслуженно. — Все, о ком вы когда-либо слышали, мастер Шан, все в списке, — кивнул инкуб. — Суккубы выживают за счет того, что на них не обращают внимание большие и сильные, у ног которых мы крутимся. Если вы слышали о суккубе — обычно это признак того, что она не считает вас достаточно большим и сильным. А ежели силой рассекретили, то она резво прикидывается дохлой или правда дохнет. Но Юань не стал это сейчас говорить, когда а-Цин и так на что-то среагировал. Самолет громко и нервно сглотнул. Он знал, к чему была та первая ремарка. К его книжке. К королеве из Бездны. И десятку-другому красавиц из гарема Ло Бинхэ, которые крутились вокруг попаданца совсем рядом на протяжении его службы во дворце. Забавно, что Мадам Мейинь исчезла, как только замахнулась на императора. Может, остальной гарем хтонических чудовищ не оценил маневр? — Небожители людей милостивы, ибо не требуют жертв и не досаждают своим присутствием. Боги демонов в основном подобны бедствиям, — философски подвел итог Юань. — Относиться к ним надо соответственно. Лишь идиоты попытаются бороться с бурей мечами. А-Цзю все еще был слишком тих и бледен, но правильное дыхание помогало ему прийти в себя. Юань пообещал себе обсудить это позже. Кажется, придется много паковать. Что вообще его так напугало? Он задел триггер или чего-то не знал? А-Цин показал все реакции жертвы мадам Мейинь, которая только с его объяснениями осознала, что была вообще жертвой. Неужели в прошлый раз эта миссия также всплыла? О боже, Юань теперь тоже побледнел. Это значило, что а-Цзю вполне мог попасть под удар в прошлый раз. Только в тот раз некому было его остановить. А-Цзю был умен, остер на язык и не заглядывал девицам в декольте, даже если его жизнь от этого зависела. Мадам Мейинь немедленно бы заподозрила его в том, что он может быть опасен. Если он не поддался ее чарам или нахамил… Она бы ему такого напророчила, что страшно подумать! Юань дал себе зарок все обсудить в мельчайших подробностях после собрания. Понятно, почему это не всплыло прежде: а-Цзю не верил в богов и судьбу, и если и получил предсказание от какой-то там суккубы, то скорее всего выкинул из головы в тот же момент. — Ее судьба может погубить лишь однажды, — оптимистично утешил он, сжав руку диди, дабы привлечь внимание. Да и людям бы не помешало взбодриться. — У людей всегда остается их круг перерождений. — Если только это чудовище не сожрет твою душу сразу, — не преминул пессимистично отметить Самолет, вцепившись в стол с нервов. — Помнится, мастер Хэ отмечал отдельно, чем отступницы примечательны. — Феи не известны тем, что играют честно, — саркастично развел руками инкуб. Как это вообще его вина? Шень Цинцю бросил на него колючий взгляд и… наконец, разжался. Юань подавил порыв расцеловать его и утешить, и открыто заверить, что все прошло. Он устало качнулся на спинку стула и вздохнул. — Вы выглядите измотанным, мастер Хэ, — сочувственно заметил глава секты и даже прозвучал искренне при этом. — От лица Цанцюн я благодарю вас за редчайшие и столь полные сведения. Мы обязательно примем их во внимание. Возможно, дальше мы справимся без вас? Юань кивнул. Можно было быть уверенным, что теперь его диди никакой отступницы не грозило. — Я бы хотел услышать, чем закончится это дело, и в обязательном порядке осмотреть и опросить тех, кто переживет встречу с ней. Важно понять, что именно ей приспичило получить, что она высунула свою лапу. Этот правильно понимает, что она намеренно привлекла внимание крупной секты, отбившись от всех заезжих культиваторов? — Именно так. Скверно. Кто вообще мог знать, какую бучу этой психичке приспичило в этом столетии устроить? Угх, Юань не удержался и состроил презрительное лицо. Он ненавидел мысль, что в мире существовало нечто настолько колоссальное и при этом… человечное. Это действительно было бедствие, с которым нельзя бороться, но при этом оно обладало способностью обидеться, быть мелочным и имело свои непостижимые цели. Скорее всего, не высокие и чистые. — А-Цин, не проводишь меня, раз миссии для тебя больше не ожидается? — предложил он. Шень Цинцю, разумеется, отказался, желая остаться на обсуждении. Инкуб только вздохнул. — Этот мастер будет ожидать в саду в таком случае, — кивнул он. — Благодарю за возможность присутствовать. Он откланялся и, коснувшись напоследок локтя партнера, поднялся. Инкуб легко раскусил барьер ци и вышел. Люди отчего-то шокированно замерли. Особенно выделялся Юэ Цинъюань с поднятой в жесте отмены барьера рукой. О. Неловко вышло. — Прошу прощения, — повинился Юань. — Кажется, рассказ вымотал этого сильнее, чем казалось. Не сочтите за грубость. И он удалился, чтобы вариться в переживаниях об а-Цзю и снова и снова обмусоливать последствия произошедшего сегодня. Он показал себя не очень хорошо. Был излишне эмоционален, иногда фамильярен. Юань вздохнул. В прошлой жизни он определенно умел в этикет. В современный этикет. А здесь было столько всего, что он предпочитал играть демонического дурачка и не заморачиваться. Ему нравилось то, как эмоционален он мог быть. В прошлой жизни при слабом здоровье да традиционной семье он и вполовину не мог так выражаться. Не с кем. Он устроился на скамейке, невидяще разглядывая сливовый цвет.