Верь мне

Сомнения остались, а путь продолжился. Следующие несколько дней они путешествовали вдоль реки, неспешно поднимаясь вверх по течению. Чонгук смеялся, говоря, что они направляются к истоку, а Дженни фырчала на него, утверждая, что так двигаться неправильно. У неё было такое чувство, словно они гладили реку против шерсти. После кошмара девушки, Чонгук стал ещё сильнее её опекать и заботиться о ней. А потом когда Дженни задала вопрос кто такой Кай он и вовсе дерганный и нервный стал. От девушки ни на шаг не отходил, все пичкая её своими рассказами, она каждый раз задавала все больше и больше вопросов, а отвечал он все труднее и труднее. А Дженни каждый раз все больше и больше предавалась тягостным раздумьям, которые ей ничего не давали. Она только сильнее путалась, и по итогу, решила просто подождать, пока воспоминания вернутся сами, и все встанет на свои места. А пока лучше ощущать себя любимой и желанной. Быть кому-то нужной и ни о чем не беспокоиться. Путешествие продолжалось, и они все дальше оказывались от родных краёв. Река потихоньку сужалась, и вот уже оба берега можно легко разглядеть с воды, и солнце вечерами не падает в реку, а скрывается за лесом. Постепенно правый берег становился все более крутым, там начиналась возвышенность. Чонгук подхватывал Дженни на руки и прыгал с ней так высоко и далеко, насколько это позволяли ему вампирские способности. Но больше девушка предпочитала преодолевать маленькие препятствия сама. Как бы сильно не захватывало дух от большого, высокого прыжка, азарт справится с трудностью самой переосилил удовольствие. В дни, когда Чонгук оставлял авто на главной дороге, Дженни взбиралась по обрыву. Вампира веселили её детские забавы. Он сидел на краю и смотрел, как девушка внизу пыталась забраться за самый верх сама. Упорно сжимая кулаки и откидывая мокрые от пота волосы, скрепя челюстью, но с силой духой она взбиралась. Даже после нескольких неудачных попыток скатывания. Вся чумазая от пыли, в испачканной одежде, с растрепанными волосами, даже сейчас она казалась ему самой красивой. Самой необыкновенной. Когда Дженни уже почти забралась, услышала щелкающий звук. В руках Чонгука был фотоаппарат. Дженни опустилась с ним рядом и взглянула на получившееся фото. — Ну и зачем? Я здесь некрасивая и глупая какая-то. Удали! — Глупая — это да. Хмыкает Чонгук, разглядывая снимок. — Вот как раз в те моменты, когда считаешь себя некрасивой… Он притягивает Дженни к себе, заставляя обнять его, прижаться. — Ты самая красивая. И самая нежная. И самая любимая. Моя. И она тонет в его сладких речах, в его глазах, и покоряется его губам, и всему-всему верит. И прошлое уходит, отступает в туманной дымке, и остаются лишь они. Девушка и вампир. И если искать в жизни момент, когда Дженни ощущала себя счастливой, то это будет время проведённое с ним. В этом путешествие. Всё, что она помнит. Всё, что чувствует. Каждый раз когда она копалась в своих непонятных обрывках воспоминаний, внутри неё колебались чувства. Его рассказы о счастливой жизни, были для неё чужими, она слушала его и понимала. Она до потери памяти и она сейчас — два разных человека. От этого, каждую ночь она не могла заснуть, задаваясь одними и теми же вопросами. «Люблю ли я Чонгука? Любила ли? Или это просто привычка, неизбежность, помноженная на влечение? Или любовь — это оно и есть? Если теряешь голову, и родным кажется уже запах, и каждое прикосновение — желанно… Но если я люблю Чонгука, то что же меня тревожит? Дни этого путешествия стали моментами, когда каждый миг Дженни ощущала себя любимой, желанной и единственной. Дни, когда она понимала, что хочет слышать его голос и прикасаться к нему, просто видеть его рядом всегда-всегда. Дни, когда она видела себя отраженной в его глазах и ничего больше не надо. Но эта непонятная тревога порой портила эти счастливые моменты. Но однажды, что-то отчужденное заиграло в ней. Её настроение менялось так же быстро как обрывки реальной истории мелькали в голове. Чонгук спокойно следил за дорогой, изредка кидая взгляд на жену. Сегодня он видел в её взгляде ту Дженни, которую пытался спрятать от неё же самой. Искоренить навсегда. Сейчас ему стало не по себе от знакомой ауры негодования, которая исходила от неё. Этот запах ненависти ко всему миру и в первую очередь к нему. — Чонгук, когда мы познакомились ты сразу признался мне, что ты вампир? — Конечно же нет. Дженни, я ведь уже рассказал, как все было. — Я просто не верю, что тогда меня это не оттолкнуло, и я прониклась к тебе безграничной любовью. Чонгук поджал губы. Девушка заметила злобную обиду застывшую в его глазах. — А что, к такому как я нельзя проникнуться чувствами? Любовью? Хоть чем-то светлым кроме ненависти?! — Я не это хотела сказать… Укол совести успел кольнуть девушку своей иглой, когда Чонгук резко вывернул руль и свернул на обочину. Дорога была пустой, кругом их окружал бескрайний лес. Чонгук выскакивает из машины, открывает дверцу с её сторону и выдергивает девушку на себя. — Иди ко мне. Он прижимает её к себе властно, требовательно. Целует, заставляя позабыть обо всем, отдаться его губам, рукам, нетерпеливо срывающим с девушки одежду. И она снова верит ему. Снова откидывает все сомнения, и забывается в нем, виня себя за глупые вопросы. Дженни оказывается в высокой траве, в которую он опрокидывает её, не скрывая намерений. Она не против, нет, она целует и раздевает его не менее яростно, ища забвения в нем, в его силе и в его слабости, в его любви и в его яде. И не узнает своих действия. Не знает их. Для неё это все чуждо. — Ну почему?! Говорит он ей, она слышит неподдельную отчаянность в его голосе. — Почему я не могу почувствовать твою душу? Я люблю тебя, я на все для тебя готов. Я все бросил, от всего отказался. Я держу в объятиях твое тело, мне принадлежит твоя жизнь, а душа ускользает… Ускользает… На ровном месте, из-за ерунды, пустяка… Почему ты всегда находишь причины от меня отгородиться?! Что я делаю не так? Почему ты не видишь во мне равного себе? И с каждым словом, отчаянности все больше. Движения все страстнее. Она слушает, она отдается его голосу, она откидывает воспоминания, которые не могут пробиться сквозь ту стену, что он установил, отгородил от ненавистного прошлого. Сейчас она не хочет туда возвращаться. Есть только он, его слова, его губы, его тело. И так было всегда! Твердит Дженни самой себе. Было так как он говорил, и хватит уже выдумывать всякую чушь!