аллегория

первое, с чего началось утро аски — опустошение несчастного желудка. рвота желчью была типична при сильном алкогольном отравлении. за вчерашний день она не съела ровным счётом ничего. водка точно сделала своё дело. аппетита не было абсолютно. спирт в организме расщеплялся болезненно медленно. по барабанным перепонкам ударил отчётливый ритмичный звук. этот мерный, толкающий, мелкий стук, который мог принадлежать лишь одному человеку из всего штата. она затаила дыхание и двинулась с места. — входи. — грубо промолвила ленгли, нажав на кнопку слива. вдруг стало светлее — хотя не по-дневному. этот свет точно не пробивался сквозь жаропрочное стекло. — всё хорошо? — сказала рей с повседневной безучастной интонацией. её волосы при солнце становились похожи на сизое небо, на котором не хватало неподвижных кучевых облаков. выражение лица всё такое же — монументальное и неприступное. — нормально. дверь закрой. аянами послушно выполнила указание, и девочка услышала звон защёлки. — мать уже проснулась? — осведомилась аска. — вроде бы нет. не знаю. — рей пожала плечами. долгая тихая пауза, которую очень хотелось нарушить. — так чего ты хочешь от меня? — ленгли тяжело вздохнула. — что? — переспросила аянами. — а, я могу идти? и девочка вновь ощутила холод. тот самый, который по сей день превращает её жизнь в одну большую пытку. — конечно можешь. — с желчью процедила она. рей уходит и исчезает в коридоре. аянами покинула дом, оставив за собой холодную дымку безразличия. аска села, подтянув колени к груди, обхватив их обеими руками. девочка рассмеялась чуть ли не до слёз, царапая заострёнными ногтями кожу. уголок её рта дёргался в нервном тике, а на лбу блестел пот. она уже успела подумать, что окончательно свихнулась. красные, воспалённые глаза затуманились влагой. ленгли подошла к фигурному зеркалу. очень хотелось привести себя в порядок. у аски отвисла челюсть, едва ли она посмотрела на своё отражение. как только она вышла из ванной, в её поле зрения попала мама, дремлющая на кухне. молодая женщина облокотилась головой о столешницу. рядом горела маленькая лампочка. девочка закатила глаза, слегка топнув ногой. ей вновь хотелось исчезнуть, особенно отсюда.

***

аска потеряно шла по пологому склону лужайки, выходившей прямо к обочине шоссе. она идёт, чувствуя, что моральные силы уже на исходе. расстояние от дома становилось всё больше и больше. местами девочка и вправду завидовала рей. она могла спокойно не придерживаться дисциплинированного образа жизни. у неё нет мотивации. ей не нужно ничего доказывать публике. она может контролировать себя, когда сама того захочет. хотя, ленгли не знает, присутствует ли у неё вообще сила воли и собственное достоинство. эта девчонка похожа на призрака, который слоняется среди живых. дорога, идущая напрямую, погружена в полумрак. солнце уже садится. она замечает поблизости знакомый силуэт. аска выпрямила спину и отвела плечи назад. глаза загорелись слабым огоньком. рей сидела на краю обочины, широко раскинув ноги. идиотка. аянами обернулась, почувствовав чужой взгляд на себе. смотрит как-то странно, словно не понимает, почему подруга здесь. — что? — оцепенело спросила рей. девочка замирает. в голове царит полная неразбериха. ленгли совершенно не понимает, как работает чужая психика. — что за тупые вопросы? — отмахивается аска. — я могу ходить, где захочу. ясно? — ну ладно. она приподнялась, пройдя несколько широких шагов вперёд. пальцы, скользнувшие по футболке аянами, не сумевшие за неё зацепиться. однако в глубине головы осталась мысль — пляшущий огонёк надежды, который никак не хотел исчезать. — куда ты? — триумфально крикнула аска. не устояв на ногах девочка упала лицом в гравий обочины. из разбитого носа хлынула кровь. — извини. — среагировала рей, протянув навстречу бледную руку. аска всё же сумела подняться, несмотря на жуткую пульсацию в голове. — ты разбила нос. — констатировала аянами сдержанным успокаивающим тоном. ей показалось, что на лице девочки промелькнуло выражение жалости. — спасибо, не знала. — пробурчала ленгли, грубым движением вытерев влагу с уголка глаза. рей вдруг обняла её так внезапно и крепко, что у неё на миг перехватило дыхание. бордовая кровь рекой капала на чужую одежду, оставляя за собой гигантские пятна. было ощущение, что с сознанием аски вот-вот произойдёт диссоциация. она чувствует, что ей необходимо сесть. если она останется на ногах, ей станет плохо. хотя, куда ещё хуже-то. ленгли одновременно переживает самый лучший и самых худший момент в своей жизни. — отпусти меня. — девочка сжимает губы. аянами вздыхает. в этом вздохе слышится сожаление и тоска. она опустила руки, но не отстранилась. аска, дрожа, оседает на землю. выражение её глаз немного меняется. разум слабеет, все связи рвутся одна за другой. за её спиной раздаётся какой-то шум, и она вздрагивает. мимо пронёсся седан, скрывшись вдали угловатой местности. девочка подносит руку к носу, стараясь казаться спокойной, но на самом деле очень близка к обмороку. — почему бы тебе не пойти домой? — грубо спрашивает аска, старательно пытаясь спрятать мандраж в голосе. рей прекрасно научилась загонять эмоции глубоко внутрь, научилась скрываться, ничего не показывать. — не знаю. — опять этот тупой ответ. — лучше я останусь. девочка смотрит в чужие глаза. они похожи на два больших прозрачных красных камня, очень тяжёлых, в них невозможно прочесть никаких чувств. ленгли готова пустить себе пулю в лоб, разбить себе ещё и голову об эту чёртову дорогу. аянами садится рядом с ней, наклоняясь через плечо. — прости меня, — робко говорит рей. — я– — кончай уже извиняться! девушка впереди осталась неподвижной. кто говорит с ней — манекен или живой человек? и этот пустой застывший взгляд, как-будто хочет убить. в ту же секунду отстранённость уступает место неловкости. чувствуя смущение, аска помахивает рукой. — пойдём домой.