Traumkind

Кристиан часто задумывался- как давно он любит этого мужчину? Достаточно. Достаточно для того, чтобы осознать эту любовь, испугаться, попытаться заглушить её браками и случайными интрижками и, наконец, понять, что ничего не помогает. И под покровом ночи, как вор, пробраться к нему домой, упасть перед ним на колени и со слезами на глазах признаться в чувствах, ожидая любой реакции. Пусть посмеётся, пусть выгонит, пусть объявит что Раммштайн остались без клавишника, пусть ударит, пусть даже убьёт, но лишь бы эта му́ка прекратилась. Но то что произошло, Кристиан совсем не ожидал- услышать «я тоже». Тилль всю жизнь искал любовь, хоть где-нибудь, хоть от кого-нибудь. Он был обречён на вечные поиски любви, на эти скачки из постели в постели, лишь бы получить хотя бы на короткое время любовь и заботу. И он не сразу понял что любовь и забота совсем рядом с ним, протяни руку- вот она! А когда понял- испугался и с удвоенной силой окунулся в многочисленные романы. Парни и девушки, мужчины и женщины, все разом так бы и растаскали его на части, если бы Кристиан одной ночью не признался ему в любви и Тилль понял- он спасён. Его спас этот незаурядный, чудаковатый, но очень смелый и очень сильный человечек. Первый секс у них произошёл спонтанно. На складе Раммшопа. На коробках. На упакованных футболках. Романтично – не то слово. Флаке тогда был в стадии развода, да и у Тилля личная жизнь трескалась, как земля от зноя. Это скорее был секс не по дружбе, не по любви, а по отчаянию, ну и немного по пьяни. Тилль тогда смалодушничал и когда всё закончилось, трусливо сбежал, чуть не потеряв свои шмотки. На репетиции они не поднимали глаз, старались не смотреть друг на друга. Но когда все ушли, их снова обуяла страсть. Второй раз произошёл на полу репетиционного зала. Третий раз был в особняке Тилля, четвёртый- в квартире Флаке. А на пятый раз подвела плохо закрытая дверь гримёрки. И их застукал Шнайдер: - Попались, мерзавцы! Тилль тут же отпрянул от Лоренца, застегивая ширинку. - Дум, ты не так всё понял. - Я всё так понял.- хитро улыбнулся ударник и убежал. - Он всем расскажет,- в ужасе прошептал Кристиан. Но это было ни к чему- все и так уже знали. А обрадовался Кристофф не тому что застал друзей за сексом, а тому что выиграл спор с Рихардом- кто из них первый застукает солиста и клавишника за перепихоном. - Господи, вы что реально решили что мы ничего не видим?- потом убеждал их Рихард.- Поднимите руки те, кто знал что они во всю шпехаются. Все четверо (и Йенс в придачу) в едином порыве взметнули руки... Вспоминая все эти моменты Кристиан понял, что эта их странная любовь могла иметь только один итог- ребёнок. И вот он, растёт в нём. У них, как и каждой парочки, не вступившей в стадию развода, были свои милые традиции. Одна из них- посылать друг другу красную розу каждое 14 число месяца. Первый секс на шуршащих упаковках у них произошёл как раз 14 числа. А у Кристиана как раз на этот день был назначен первый скрининг. Шла уже одиннадцатая неделя беременности. Утром Крис отправил курьером свежую розу в Дрезден (Тилльхен уехал на съемки ролика) и стал собираться в клинику. Позавтракал несколькими тостами с джемом, наконец-то он может есть твёрдую пищу, не боясь последствий. Токсикоз закончился, начался непрекращающийся жор. Утренний жор, дневной жор, вечерний жор и ночной до-жор. Тилль не понимал куда девается вся еда и почему, вместо положенного одного раза в два дня, он посылает помощника за продуктами два раза в день. А когда понял- обрадовался. Ведь Флаке теперь надо есть за двоих. Но Флаке не так прост! Он ел за троих, а в хорошие дни и за четверых. Даже по пути в клинику он лакомился пончиками (прости, Тилль) и запивал их соком, мечтая о двойном гамбургере. Доктор Херрманн встретила его как обычно- с широкой улыбкой и в короткой юбочке. - Анализы у вас хорошие, все показатели в норме, ХГЧ в норме,- сообщила доктор.- Можем провести ультразвуковое исследование. - Да, давайте,- согласился Кристиан. Девушка провела его на кушетку, попросила раздеться до пояса. Кристиан почувствовал как затряслись прожилки. Он волнуется. Чего он волнуется? Он принял горизонтальное положение, опустившись на шуршащую пелёнку (шуршание напомнило ему те самые футболки, ставшие сексодромом для него и Тилля). Доктор Херрманн выдавила ему на живот гель, вызвавший мурашки от холода. Аппарат, похожий на электробритву, коснулся липкого живота. Кристиан смотрел не на аппарат, не на экран, а на свою трясущуюся руку. Если сейчас он так волнуется, то что же будет дальше? - Ну что ж, я его вижу,- сообщила доктор. Флаке задрал голову, но увидел на экране ультразвукового обследования только какое-то чёрно-серо-белое пятно. Это его ребёнок? - Никаких отклонений не наблюдается.- продолжила доктор. Она так сильно давила аппаратам ему на живот, что Кристиану захотелось снова есть и в туалет. - Ели что-нибудь перед обследованием?- прозвучал неожиданный вопрос. - Ну…так, немного,- стушевался Лоренц. Пять тостов и пакет пончиков- «немного». - В следующий раз не ешьте. Пить можно и даже нужно, а есть не желательно. Всё, можете вставать. Кристиан поднялся, пелёнкой обтёр себе живот. Доктор Херрман выписала ему целую гору таблеток и порошков. Укрепляющее, закрепляющее, развивающее, для тонуса мышц живота, против кровотечения и т.д. Реплика про еду очень сильно кольнула Кристиана, он думал о ней всю дорогу домой, морщась от неприятных ощущений прилипшего к животу, из-за нестёртого до конца геля, свитера, и продолжал думать об этом дома. Он совсем не знает как носить ребёнка, до сих пор не осознает что это такое, пытается жить как жил раньше, но ведь как раньше уже не получится. Подумаешь, мужик забрюхатил, кого этим сейчас удивишь, но только сейчас Флаке начал догонять, какая это ответственность, как это всё непросто. И пора бы уже перестать строить из себя идиота, раз уж решил оставить дитя- будь, пожалуйста, серьёзнее и ответственее! Кристиан резко отодвинул от себя тарелку с гамбургером. Аппетит пропал безвозвратно. И тут он вспомнил, глянул на часы- уже наступал вечер. Где традиционная роза от Тилля? Неужели забыл? Или прислуга ему не доложила? Но и служанки и охрана синхронно мотали головой- ничего не было, ничего не получали. Кристиан совсем сник. Проковылял в спальню, упал на кровать, но упал не как обычно животом, а спиной на перину, накрыл лицо подушкой. Загоняться на пустом месте- его хобби, помимо музыки, машин и Тилля. И в этом он также преуспел, как во всём остальном. Дверь в спальню чуть приоткрылась и раздался робкий голос одной из служанок: - Курьер приехал... Кристиан тут же забыл про все свои пиздострадания. Быстрым ветерком-зефиром он слетел с лестницы. На кухне ему вручили коробку, обмотанную золотой лентой. В коробке лежала красная роза, на лепестках её блестели капельки воды. Цветок пах свежестью и красотой. Рядом с розой лежала открытка. В открытке от руки написаны две фразы: Zeichne ein Flaumchen И ниже: Ich bin in der Nähe Кристиан держал розу и улыбался. А потом вместе с коробкой он вернулся в спальню, лёг (спиной) на кровать, накрылся подушкой и снова начал пиздострадать. Он ведь отправил розу без всяких открыток, завернутую в обычную подарочную бумагу. Вот идиот!..