Traumkind

- Тилль? - А? - Ну и что будем делать? Они лежали на полу их спальни вальтом, между ними лежало заключение, подписанное врачом. Беременность. Срок- три недели. - А что тут сделаешь? – задал резонный вопрос Тилль, сверля взглядом потолок. - Ну, придумай что-нибудь. Это же твоя вина. - Моя? - воскликнул Линдеманн, резко приняв сидячее положение. – А я то что сделал? - Что ты сделал? – также резко сел Кристиан и тут же почувствовал головокружение и боль в глазах. – Вот что ты сделал. - Он ткнул тонким пальцем себе в живот. – Уж не я виноват, что ты предпочитаешь бегать ко мне с цветами и не брать с собой резинку. Очередной приступ тошноты. Снова в туалет. Вернувшись в спальню Кристиан прошёл мимо Тилля, сел на кровать и заплакал. - Господи, да за что мне это наказание!? - Крис, - Тилль опустился рядом с ним на перину, обнял плачущего партнёра, - ну почему сразу «наказание»? Ребёнок- это всегда радость. Кристиан мотнул головой. - Нет. - Почему? - Почему? – Кристиан отпихнул мужчину от себя и  вскочил на ноги. – Потому что! Ты посмотри на нас? Сколько нам лет!? Какие дети в нашем возрасте, что мы можем им дать? Нет-нет, я сделаю аборт. Тилль как пружина выпрямился и впился Кристиану в плечи пальцами: - Я не позволю тебе убить моего ребёнка. - А я не позволю тебе сломать мне жизнь. Прокричав это Кристиан вырвался из державших его пальцев и убежал в ванну. За дверью слышны были его всхлипывания. Ребёнок. Уж не об этом мечтал Кристиан на шестом десятке- не об отцовстве. Снова. Он всегда вспоминал своё отцовство со стыдом. Нет, он конечно любил своих детей и любит их до сих, но он был полным антиподом идеальных пап, которые после работы бегут к детишкам и делают с дочкой уроки, а по выходным ходят на карусели. Он положил на алтарь Раммштайн в том числе и своё отцовство, превратившись в воскресного папу, который между концертами, репетициями, тусовками и записями иногда находил время на детей. И что же, всё повторяется. Снова породить и бросить? Чёртов Тилль! Ну неужели так трудно было резинку натянуть? От слёз глаза заболели ещё сильнее и Кристиан вышел из ванны чтобы найти капли. Тилля уже нигде не было. Флаке лёг на кровать, накрылся одеялом, словно это укроет его от внезапно навалившихся проблем. Взял свой телефон с чёткой целью поискать где можно сделать аборт мужчине в возрасте на раннем сроке. Но почему-то позвонил Оливеру. - Ну-у-у? – промычал басист в трубку. - Привет, - шелестнул Кристиан, - как дела? - Ну что, вас поздравлять со скорым пополнением? - Ч-чё…- дёрнулся Кристиан, - ты откуда узнал? - Да я узнал ещё когда ты в отключке был, когда тебе капельницы ставили одну за одной. Я быстренько погуглил и понял чем ты таким «болен», - Оливер хмыкнул довольный собой. Кристиан издал стон отчаяния. - Олли, что мне делать? - А разве у тебя есть варианты? - Я…не знаю. Я не в том уже возрасте чтобы рожать. Да и вы все… - Воспитаем, - спокойно отпарировал басист, - нам не в первой. - Знаешь что? – прокричал в телефон клавишник. – Да пошёл ты! Телефон улетел на край кровати, опасно свесившись на грани падения. Кристиан уткнулся лицом в подушку, хрустнула душка очков и ему показалось что это его мозг хрустнул. Олли прав. Им не в первой воспитывать детей. Они Неле воспитали, по сути, всей группой. Она у них была как дочь полка. И Эмиль тоже. Но тогда им было двадцать, они детей делали, а что с ними дальше делать не знали. А сейчас им уже шестьдесят… Крис ощутил стыд- обидел друга не за что. Он дотянулся до телефона и снова позвонил Риделю. Олли, казалось, только это и ждал, ответил сиюсекундно: - Остыл? - Да, прости. - Я прекрасно понимаю что ты ощущаешь, но давай думать рационально. «Вот я сейчас прям настроен думать рационально». - Тилль рад? Кристиан вздрогнул от упоминания дорогого ему имени. Неожиданный, более чем неожиданный вопрос. - Чего? - Тилль, говорю, рад? Лоренц задумался. А ведь он был так занят собственной истерикой что даже не удосужился узнать у Тилля, рад ли он. - Нууу…похоже что да. - Тем более. Он рад, я тоже за вас рад. Ребёнок- это всегда трудно, но а кто говорил что будет легко? Мы тебе поможем. Ты не будешь один. Чего же ты боишься? - Не знаю, - честно признался Кристиан. А чего он боится? Что будет херовым отцом? Что придётся оставить группу? Что на эту новость скажут фаны? Что Тилль уйдет? Или всего этого вместе? Тилль сидел в своём кабинете над пустым блокнотом, упорно делая вид что работает. На самом деле он переваривал главную новость последних десяти часов и ждал когда Кристиан успокоится. Он станет отцом, с ума сойти! И это в шестьдесят лет! А он то думал что ничего в его жизни радостного, кроме как жизни с Кристианом, которая была сама по себе комедией, уже и не будет. А тут- ребёнок. Неожиданно. Волнительно. Радостно. Телефонный звонок прервал его размышления. Звонил Шнайдер. - А я всё зна-а-аю!- сообщил ударник с гордостью. - И чё ты хочешь, Нобелевку? – буркнул Тилль. - Я просто рад за вас. Дети это счастье. В этот момент Тилль услышал как у его собеседника на заднем фоне что-то оглушительно грохнулось и Кристоф закричал кому-то: «А ну быстро положили на место, не то щас маму позову». - Так о чём я? – Дум вернулся к беседе с Тиллем. – Ах да, как там Флаке? - Трудно сказать. Мне кажется, он не совсем обрадовался. Вернее даже совсем не обрадовался. На меня наорал, в ванну убежал, грозится аборт сделать. - Ой, ну ты же знаешь нашего Доктора Зануду! Он всё всегда воспринимает очень эмоционально. - Он боится что в нашем возрасте, надо не за детьми ходить, а за местом на кладбище. - Вздор! – воскликнул Шнайдер. – Мы если что поможем, воспитаем. Что, первый раз что ли? Хоть Шнайдер и был в группе первая сплетница, но его слова подействовали на Тилля успокаивающе. Он решил найти Кристиана, поговорить с ним. Лоренц лежал на кровати поперёк. Недвижим, словно мертвец. Тилль зажмурил глаза, прогоняя это сравнение. - Пушинка. - тихо позвал он. Ему не отозвались. – Крис! Кристиан не шелохнулся, упорно делая вид что он спит. Но Тилль знал- не спит. - Крис, давай поговорим. – Тилль сделал робкие пару шагов по направлению к кровати. Кристиан никак не отреагировал. Тогда Тилль смело сел на край матраса, сложил ладони в замок на коленях. Лоренц пустыми глазами смотрел в пространство. - Крис, мне важно чтобы ты был здоров и невредим. Но если судьба так решила, мы уже не можем что-то изменить. Флаке издал звук, похожее на недоверчивое хмыканье. - Поэтому, - продолжил Тилль, - прошу, подумай спокойно. Да, ты боишься и я боюсь. Это всё получилось как-то…неожиданно (Кристиан снова хмыкнул), но нельзя нам сейчас поддаваться эмоциям. Подумай. Ладно? Кристиан не ответил. Просто молча завернулся в одеяло. Он уже всё подумал. Он уже всё решил. На следующее утро Тилль рано уехал по делам. Ещё во время тура ему поступило предложение стать лицом одного известного бренда часов и надо было обсудить детали. Он уже переспал с мыслью о скоро отцовстве, принял её и надеялся, что и Кристиан тоже. На обратном пути купит ему что-нибудь вкусненькое, но такое чтоб Кристиан смог переварить, а не извергнуть. Уезжая, напоследок велел прислуге присматривать за Флаке, мало ли что он вздумает… Кристиан не спал, он слышал как Тилль собирается и ждал когда он уйдет. И как только за музыкантом закрылась дверь, Крис тут же встал, полный решимости сделать это. Но как? Стоя на верхней ступени лестницы в нерешительности Кристиан думал. Один раз падение с лестницы уже вызвало это. Может и в его случае сработает? Кристиан уже было занёс ногу на ступенью ниже, но шум прислуги, что-то громко обсуждающей внизу напугал его. Он отпрянул на лестницы. Стоя на кухне и смотря на горсть разноцветных таблеток на ладони Кристиан думал. Нет, этот вариант тоже не подойдёт. Ему не понаслышке известно до чего доводит баловство с таблетками. Нужен другой способ сделать это. Тилль ехал домой и ощущал как его снова накрывает волна счастья. Интересно, а каким будет их с Кристианом ребёнок? Умный как Крис и красивый как Тилль? Или наоборот? Линдеманн улыбнулся свои мыслям. На коленях у него лежал пакет с йогуртами- это уж точно Флаке съест с удовольствием. Влетев на крыльях счастья в дом, солист с порога окрикнул возлюбленного. Ему никто не ответил. Тогда он спросил у служанки, которая оказалась ближе всего. - Кристиан…в ванне,- ответили ему, - попросил включить ему ванну погорячее, взял чистый халат и попросил его не беспокоить. Из рук Тилля пакеты шлёпнулись на пол, давя пластиковые баночки с йогуртом. Мужчина сразу всё понял. Во-первых, потому что Кристиан всегда пользовался только душем. Во-вторых он еще во время беременности Неле прочитал всё что можно об опасностях во время беременности. И об аборте и способах его вызова в домашних условиях. Кристиан смотрел как ванна для прислуги наполняется горячей водой. И думал. Снял футболку. От горячего пара очки запотели, он снял и их. Зачем-то перекрестился. Вода наполнилась уже больше чем наполовину. Он не будет жалеть об этом. Так будет лучше. Он уже начал стягивать штаны и в этот момент в ванну ворвался Тилль. - Ты что делаешь, твою мать? – заорал он, впившись пальцами Кристиану в плечи. Буря эмоций сейчас бушевала в солисте, преимущественно негативных, совершенно противоположных от тех, которые бушевали в нём ещё полчаса назад. Хотелось держать этого идиота крепко и трясти так сильно, чтобы голова болталась как у болванчика и чтоб из неё вылетели эти страшные мысли. Это же надо, додумался! Дав партнеру пару несильных «лещей» Тилль поволок его в спальню. Никогда ещё, ни в одной песне Линдеманн не орал так громко и сильно. Даже в Puppe он не достиг и половины своих возможностей к крику. Прислуга вся спряталась по углам, охранники тоже зашхерились и молча курили, слыша как распинается их хозяин. Слова «мудак», «дурак» и «идиот» были самыми ласковыми, которые Тилль лил на своего бестолкового мужчину. Да и сам Кристиан стал понимать Ч Т О он только хотел совершить. Понял- и испугался. Испугался что хотел это сделать и если бы не Тилль… - Что ты творишь? – резонным вопросом завершил свою тираду Линдеманн и замолк. Воздух кончился, да и слова тоже. - Тилль…- на солиста посмотрели близорукие, печальные, по-щенячьи преданные, мокрые от выступивших слёз глаза. Тилль не выдержал, обнял его бережно, погладил по волосам. - Всё, успокойся, всё будет хорошо. Кристиан виновато прильнул к возлюбленному. - Прости меня. - Прощаю.