Твоя душа - моё спасение 2. Кровь

      Злость начинает крыть, заполняя каждую клеточку тела. Тэхён с радостью бы сейчас встал с места и расправился с тварью голыми руками. Видимо, привязали его именно поэтому. Чтобы не бросился на главного белоглазого в первую же минуту их диалога. Диалога… Ким в шоке с того, что услышал чужой голос. До сих пор не верится. И это только разжигает пламя ненависти ещё больше.       — Тэхён, я всё объясню…       — Конечно, ты, грёбаная тварь, всё объяснишь! — Ким снова кричит, ёрзая на стуле и пытаясь освободиться от наручников. Те до боли впиваются в запястья и звенят, когда бьются о поверхность, — иначе я убью тебя! Слышишь?! Понимаешь меня, да?! Понимаешь каждое слово, тварь?! Я лично, чёрт возьми, отрежу твои мерзкие щупальца и заставлю их сожрать! А потом прострелю башку, ублюдок!       Тэхён выплёскивает злость. Она копилась несколько лет, а последние несколько часов были крайне напряжёнными. Хриплый голос стал катализатором. Если бы с Кимом говорил человек, было бы куда проще. Но с ним говорит тварь, не достойная вообще существовать на этом свете. Монстр, начавший войну и погубивший тысячи жизней. И Ким никогда не будет говорить с ним в нормальном тоне. Презрение и ненависть теперь будут всегда, сколько бы лет и событий ни прошло.       Внезапный импульс тока пробегает по всему телу, заставляя Тэхёна крупно вздрогнуть и застонать от боли, выгнув спину и поджав пальцы на ногах. Разряд не сильный, но ощутимый. Неожиданный. Видимо, твари увидели, что Ким пытается вытащить руки из наручников, и решили приструнить. Тэхён замолкает. Горбится, дыша через рот и низко опуская голову. Нервы сдают. Они и без того были не в лучшем состоянии, а сейчас нервная система, кажется, готова дать сбой.       Тихий, истерический смех рождается непроизвольно. У Тэхёна словно что-то замыкает внутри. Щёлкает прямо в мозгу. Как ему переварить и принять эту ситуацию? Как адекватно говорить с тварью, которую он готов убить на месте, когда наручники отстегнут? Он уверен, что справился бы голыми руками, пребывая в состоянии аффекта. Убил и не пожалел бы, безразлично глядя прямо в белые глаза. Останавливает только то, что Ким действительно хочет узнать, какого чёрта здесь происходит, и почему все остальные твари молчат.       — Говори, чёртова тварь, пока ты ещё жив, — Ким, прекратив смеяться, поднимает голову. С угрозой в потемневших от ярости глазах смотрит на тварь.       У того зрачков совершенно нет, глаза абсолютно белые, а щупальца тёмные. Гораздо темнее, чем у других. Белоглазый выглядит внушительно — если определять на глаз, то метра два в нём точно есть. Щупальца у него не только на руках, но и за спиной, что выглядит слишком странно и опасно — такое чувство, что ими он может схватить за шею и с лёгкостью задушить, подняв при этом в воздух. Но самое внушительное — это его спокойствие. Белоглазый не растерян и не напуган. Он сдержан и отстранён. Он ждал, пока Тэхён успокоится. Давал ему выплеснуть эмоции. Тэхён тоже не напуган. Он взбешён. Ким, плотно сжимая зубы, договаривает сдавленным от злости голосом:       — Иначе, клянусь, я освобожусь от наручников и размозжу твой уродливый череп…       Белоглазый чуть наклоняет голову. Не спорит, не отвечает, не провоцирует. Просто молчит, оставляя слова и угрозы в воздухе. Атмосфера накалённая. Напряжение почти что осязаемо. Его можно было бы облечь в необъяснимую субстанцию и постепенно придать форму. Плотную, острую и тёмную — именно так ощущается дикий взгляд Тэхёна, его безудержная злость, пропитанные ядом слова и настроение в кабинете. Слишком эмоционально.       — Моё имя Лорд Э́бад Гатт. Правитель Двух Континентов планеты Му́рри и народа мурря́не и мурри́йцы, — белоглазый начинает говорить. Негромко, хрипло и с усилием. Тэхён не сводит с него глаз, про себя отмечая, что имя у твари совсем не человеческое, и это, пожалуй, было ожидаемо, — Я говорю и понимаю тебя только потому, что в мою гортань и уши вшиты специальные устройства, — белоглазый прерывается, прокашливаясь. Звук гортанный. Такой, словно дерёт горло при сильной простуде. Однако после этого Эбад продолжает говорить, — Но из-за этих устройств я почти потерял возможность говорить на своём родном языке и говорить в целом. Это даётся очень тяжело, потому что устройства экспериментальные. Они не давали никакой гарантии. Но я всё ещё управляю своим народом, пусть и только в письменной форме.       — Так прикажи им прекратить войну, которую вы начали, ублюдок!       — Ты, кажется, не понимаешь, Тэхён, — Эбад садится за свой стол, щупальцами проводя по маленькому экрану. Тот экран, что расположен на стене, начинает светиться, — мой народ не начинал войну. Мы всего лишь пытаемся защититься.       На экране появляется корабль. Космический. Точнее, его изображение. Он не похож на НЛО, космическую тарелку или нечто подобное, о чём Тэхён слышал в далёком прошлом, когда люди гадали, одни ли они во Вселенной. Лучше бы так и оставались в слепом неведении и безопасности. Сейчас уже поздно. Видимо, твари прилетели на Землю на подобных кораблях, а после не стали покидать такое удобное место.       Корабль даже на экране выглядит мощно. Он огромный, с несколькими двигателями и различными отсеками. Внутреннего устройства не видно, но Тэхён понимает это и так. В такой технике просто необходимо не менее масштабное обслуживание и куча систем, которые позволят находиться в космосе без проблем. На поверхности корабля также торчат несколько антенн и, кажется, солнечных батарей. Возможно, он даже похож на человеческий, Ким не особо помнит космические корабли Земли. Просто это ничего не даёт. Изображение можно взять где угодно, а с техникой тварей и создать самостоятельно.       — Эта картинка мне ни о чём не говорит, — Тэхён вновь переводит взгляд на Эбада. Корабль интересный, его бы рассмотреть поближе и обязательно внутри, но информации действительно ноль. Как Киму понять хоть что-то по одному только изображению?       — Когда наша планета стала непригодна для жизни, мой народ отправил разведчиков на поиски нового места. А твой народ сбил их корабли, — Тэхён сводит брови к переносице, потому что не помнит такого. Если бы в небе заметили чужие корабли, о них бы сказали, народ бы знал. Отец бы ему рассказал, так уж точно… Верить Лорду не получается, — после мы отправляли корабли сюда, чтобы найти тех, кто пропал с радаров. Но узнали, что они находятся в заключении. И только тогда мы посылали корабли, чтобы освободить наш народ. Но ваш народ пытал их и убивал. У нас не было другого выхода, потому что вблизи больше нет ни одной планеты, которая была бы пригодна для жизни.       — Что ты несёшь?! — Тэхён вновь повышает голос. Ни о каких кораблях никто никогда не слышал. У людей бы ходили байки об этом и куча историй. Их было бы видно в небе, если бы они приземлялись, — на нашей планете никогда не было ваших кораблей! Это вы нападали.       — Я могу показать тебе личные записи первых муррян, если не веришь мне, — Эбад предлагает, и это звучит крайне заманчиво. Но не для Кима.       — Как будто эти записи нельзя подделать, — Тэхён фыркает, сжимая кулаки. Злость в нём не утихает. Она подпитывает неверие, ещё сильнее разжигая внутри неистовый пожар, — я не верю ни твоему рассказу, ни записям, ни тому, что у вас, мерзких тварей, не было злых намерений.       — Твоё право, — Эбад встаёт с места, но берёт экран с собой. Нажимает то-то, вновь выводя на большой экран изображение. Только теперь другое, — я не хотел прибегать к этому, но ты вынуждаешь, — на экране появляется комната. Она светлая, с голубыми бликами от лампы. Из мебели видно только кровать и небольшую тумбу. А посреди комнаты прямо на полу сидит, сгорбившись, небольшая фигурка, — тебе придётся поверить в мои рассказы. Потому что твой мальчик у нас.       Тэхён вглядывается в фигурку, различая тощее тело, чёрную макушку и тонкие руки. А после существо поднимает голову. Те же поджатые губы, тот же взгляд, пусть и почти полностью белых глаз. Те же движения, поведение и ощутимый страх… Чонгук растерянно озирается, обнимая себя и, кажется, дрожа. Плачет, крупно вздрагивая и, видимо, не зная, что ему делать. Шмыгает и всхлипывает, Тэхён это знает. Чонгук совсем разбит…       — Ты мне угрожаешь? — Ким отрывает взгляд от экрана, не в силах смотреть на такого Гука. Белые глаза до сих пор ненавистны.       — Нет, — Эбад убирает экран, снова заходясь в кашле. Почти задыхается, держась за горло, пока Ким следит за ним запоминая его слабые места, — мы… — Эбад вытаскивает небольшую бутылку и пьёт, отходя от приступа кашля. Что именно он пьёт, Тэхён пока не знает, но выяснит, — мы не причиним ему вреда, он ребёнок, — Эбад, наконец-то, выдыхает, убирая бутылку, — Мы не причиним вреда никому из вас, пока вы не нарушаете правил. Мы не враги. Я показал тебе Чонгука лишь для того, чтобы ты убедился, что он цел. Он часть моего народа, и ему никто не сделает больно, клянусь.       — Ему, чёрт возьми, уже сделали! — Тэхён всё равно не верит. Пока что всё слишком странно, сумбурно, непонятно и опасно. Вопросов слишком много, а ответов на них нет. Как можно за один разговор поверить тому, с кем воевал четырнадцать лет? Как верить тому, кто убил тысячи людей? Тому, кто убил родителей Тэхёна на его же глазах? — Вы же не трогаете детей! Какого хрена полезли к нему?! И как верить вам после этого и после всех смертей и кровавых бойней, которые вы устраивали?!       Эбад вновь делает шаг назад, отстраняясь от Тэхёна. Видит прекрасно, что тот злой. Вряд ли у них получится конструктивный диалог, пока Ким в таком состоянии. Он просто не послушает, даже если ему предоставить все доказательства и рассказать реальную историю. Его критическое мышление отключено, им сейчас владеют только эмоции. И Эбад, как ни странно, его понимает. В первое время, когда эта ужасная война только началась, он тоже был поглощён эмоциями и жаждой мести. Он потерял слишком много, как и Ким.       — Чего ты хочешь, Тэхён? — Эбад решается пойти на уступки. В его интересах завоевать доверие Кима — одного из лидеров тех самых лагерей. Того, кого послушают люди.       — Отпусти меня, моих людей и Чонгука, — Ким выдвигает свои требования сразу. Это единственное, что ему нужно. И больше он никогда не попадётся тварям, — и я всё сделаю, чтобы больше мы не пересеклись. Не пострадают ни мои, ни твои.       — Это исключено, ты ведь понимаешь? — Тэхён знает, но попытаться стоило. Он всё равно будет искать способы выбраться отсюда. Город тварей — тюрьма для него, — ни ты, ни твои люди, ни, тем более, Чонгук, не покинут город. Ты можешь жить здесь и просить всё, что угодно, — Эбад вновь закашливается, отходя к столу и нависая над ним. Сгибается, пока горло дерёт. Кажется, его даже трясёт, что не может не вызвать дикую, довольную ухмылку у Кима. Наслаждение вызывает то, что неуязвимая тварь снова страдает от боли и дискомфорта, — вы можете… делать то, что хотите, — Эбад тяжело дышит, выпрямляясь и вновь оборачиваясь к Тэхёну, — но не нарушая правил города. Мы не ограничим свободу, вы будете наравне со всеми, вы…       — Я хочу видеть Чонгука, — Ким прерывает его, не желая больше слушать голос, который с каждым словом хрипит всё больше. Он узнает обо всём позже. О настоящей истории, о причинах появления белоглазых на Земле, о самих муррянах и муррийцах, космических кораблях и правилах. Сейчас важным становится только одно — увидеть Чонгука самому и убедиться, что он… относительно в порядке.       — Но… — Эбад запинается, но тут же кивает, — хорошо, будь по твоему, — он вновь отходит к столу, наклоняясь над экраном. Тэхён внимательно следит за ним, его движениями и эмоциями. Что-то в нём ему точно не нравится. Например то, как у него изменилась интонация голоса. Ким это уловил. Он слишком быстро согласился после мимолётного возражения. Слишком тихо произнёс. Словно с сожалением. Будто скрывает что-то.       Тэхён щурится, не отрывая взгляда от Лорда. Он точно что-то не договаривает. Непонятно, правда, что именно. Ким и это выяснит, без сомнений… Ни одна тайна не останется нераскрытой, Ким информацию доставать умеет. И ему не так важны способы и жертвы. Но пока всё это остаётся неосуществимым — в кабинет спустя несколько секунд заходят ещё двое тварей. Отстёгивают Кима от стула, поднимают, но руки не сковывают. Видимо, это первый знак того, что Тэхёну больше не ограничивают свободу.       — Эй, Лорд, — Ким, останавливаясь, поворачивает голову на Эбада, когда процессия уже доходит до двери, — если ты мне лжёшь, и если с Чонгуком и моими людьми что-то произойдёт, я взорву этот город к чертям. И да, это угроза…       Тэхён сам делает шаг вперёд, выходя из кабинета. Это не пустые слова. Он действительно найдёт способ, чтобы разнести этот город в случае чего. Ему нужен всего лишь небольшой предлог, чтобы продолжить войну, только теперь уже внутри города. Но прежде всего стоит найти оружие и взрывчатые устройства. А для этого нужно время. Поэтому пока Ким не будет привлекать внимание. По крайней мере, постарается.       Его ведут по коридорам, после снова в лифт и на улицу. Охраны уже не так много, Но Тэхён не идиот, чтобы делать что-то и с двумя. Город полон вооружённых тварей и людей, которые смотрят на него с подозрением. Интересно, они уже придумали про новичков байки? Знают, что к ним, по сути, пришла группа убийц из лагеря и с военной базы?..       Очередная дверь ведёт в очередной скрытый под землёй бункер. В нём почти всё также, как и в предыдущих зданиях. Лестница, лифт на нижние этажи, голубой свет, коридоры, датчики и сенсорные панели. Всё однотипное и не привлекает особого внимания. Однако в этом здании есть указатели. И надписи на двух языках. Одна на английском, а другая, видимо, на муррийском. Тэхён не может понять эти символы, которые в целом не похожи ни на один земной язык. Даже на те, где есть иероглифы.       Они снова спускаются на минус пятый этаж. Ким не отказывает себе в том, чтобы оглядеться и осмотреть помещение. Коридоры светлые, часть стен снова стеклянная. И за ними видно детей тварей. Очевидно, это детский бункер. Но Тэхёна ведут к дальнему коридору, где нет ни одной прозрачной вставки. А после к закрытой двери с одним небольшим окном.       Ким заглядывает внутрь, видя ту самую комнату с экрана. Взгляд тут же падает на сгорбленную фигурку Чонгука. Тот сотрясается в рыданиях, это даже через окошко видно по дрожащим плечам и сгорбленной позе. Мальчишка сидит на полу, уткнувшись в колени лбом. Раскачивается взад-вперёд, явно пытаясь успокоить себя. От зрелища становится не по себе, даже жутковато. Ким сжимает челюсть, пытаясь не хмуриться. Это получается слишком плохо. Он сам себя не понимает. Не понимает, своей странной реакции.       Он не чувствует… ничего? Либо же чувствует слишком много, не в силах понять эти чувства и вычленить одно, самое главное.       Сердце неприятно сжимается и начинает колотиться сильнее. Руки потеют. Даже во рту пересыхает от неясного волнения. В горле как будто кол стоит, не сглотнуть. Но это не похоже на слёзы, нервы или нечто подобное. Это ни на что не похоже. Тэхён прокашливается, не зная, что ему делать, а дверь уже открывают. Белоглазые отходят в сторону, позволяя Киму войти, но…       Он не хочет заходить внутрь и ловит себя на этом слишком поздно.       Тэхён делает медленный, осторожный шаг вперёд, оказываясь в одной комнате с Гуком. Смотрит на то, как Чонгук вздрагивает и тут же выпрямляется, обращая внимание на звук. Выглядит при этом точно, как взъерошенный, испуганный птенец. Ким улавливает все эмоции на лице мальчишки. От неверия до боли, которая провоцирует новый поток крупных слёз. Только теперь из белых глаз. Тэхён не двигается. Как и Чонгук. Мальчишка дышит сбито, начиная плакать сильнее. А Ким и шага сделать не может, сам не замечая, как его лицо перекашивает от тех же непонятных чувств. Он не подходит, чтобы утешить пацана, но и обратно тоже не уходит. Просто стоит, словно прикованный к месту. Даже знака никакого пацану не подаёт, чтобы тот подошёл.       И только когда Гук начинает слабо порыкивать и вставать, показывая небольшие щупальца, Тэхён, морщась сильнее, делает ощутимый шаг назад, к двери. Словно сбегает. Отстраняется, создавая между ними, пусть и невидимую, но пропасть. И это заставляет Чонгука мгновенно остановиться и медленно осесть на пол, при этом горько всхлипнув. Он, неверяще глядя на Тэхёна, отползает назад, опираясь на щупальца и мотая головой. А после и вовсе прячется под одеялом на кровати, закрывая всего себя. Трясётся и громко рыдает, издавая гортанные звуки и не оборачиваясь больше на мужчину. А Ким вылетает за дверь, с силой захлопывая её и тяжело дыша.       Он не чувствует ничего, кроме отвращения к этому существу.

***

      — Отстегни меня, мерзкая тварь! Я клянусь, я убью тебя, слышишь? Я убью всех вас, грёбаные ублюдки!       Тэхён сотрясает воздух в криках, не зная, как ещё выплеснуть свою агрессию. После встречи с Чонгуком его, кажется, накрыло сильнее, чем когда-либо ещё. Он почти озверел, когда в одиночку и без оружия напал на тварей, выхватив у одного из них пистолет. Ким ничего не успел сделать, его быстро повалили на пол и ударили небольшим разрядом тока, чтобы успокоить. В тот же момент его заковали в наручники, а после отвели в кабинет Эбада по приказу самого Лорда, который видел всё через систему отслеживания.       Эбад ожидал подобного. Потому что проверил всю информацию о Тэхёне. Самые ярко выраженные эмоции у Кима за последние несколько лет — ненависть, агрессия и отвращение. А из желаний преобладает жажда убийств всех муррян на Земле, даже детей. И, увы, любовь к Чонгуку не перевешивает всего этого. Лорд видел это в анализе, но не стал препятствовать тому, чтобы Тэхён сам увидел мальчика и убедился во всём лично. Предупреждать о возможном исходе их встречи тоже не стал, чтобы после Ким не обвинил его. Но сейчас, кажется, Тэхёну всё равно, кого обвинять. Он готов убить любого, кто попадётся ему под руку. И нет, Эбад не боится. Просто хочет, чтобы часть агрессии Кима ушла через крик. Им ведь нужно поговорить о предстоящей тяжёлой работе.       — Я слышу тебя… — Эбад заходит в кабинет, закрывая дверь и направляясь к своему столу. Он следил за Кимом через систему. Ждал, когда тот успокоится.       — О, наконец-то! Я убью тебя, слышишь? Каждого из вас! Вы не достойны жить! — Тэхён вновь и вновь бьётся на стуле, пытаясь освободиться от оков, но сейчас его пристегнули крепче. Стул не обычный. Наручники тоже. Они спаяны и держат крепко, широко обхватывая запястья, щиколотки, талию и даже шею. Сколько бы Ким ни дёргался, он не сможет выбраться, — Отстегни меня, тварь!       — Тэхён, Чонгук теперь мурриец…       — Заткнись! Слышишь?! Закрой свою грёбаную пасть, пока я не вырвал тебе язык! — Тэхён дёргается всё сильнее, приходя в ярость от слов. Эбад ясно может видеть, как его глаза наливаются кровью, — чёртова тварь, ты не понимаешь, что ты несёшь!       Эбад оборачивается к стеклу в кабинете, жестом показывает что-то, после чего Тэхёна прошибает ещё одна волна тока. Всё ещё не сильная, но заставляющая замолчать на некоторое время и начать дышать глубже. Это и требуется Лорду, который нажимает что-то на своём экране, выводя новую информацию на большой для Кима, который пока туда и не смотрит. Тот, отходя от удара, восстанавливает дыхание. Мотает головой, насколько позволяет широкий обруч на шее. А после поднимает голову, сжимая челюсти.       — Твой крик не сделает лучше, поверь, — Лорд садится за стол, ловя бешеный взгляд разъярённого Тэхёна и продолжая говорить, — я готов рассказать тебе всё о своём народе и обращении Чонгука, если ты готов слушать.       — Иди к чёрту, — Ким выплёвывает, не желая слушать. Он всё ещё не может отойти от увиденного и от того, что сам испытывает.       Он думал, что всё будет иначе. Принять факт того, что Гук стал белоглазым монстром, на расстоянии было проще. Но столкнуться с этим лицом к лицу Ким оказался не готов.       И это бесит. Выворачивает наизнанку и разжигает внутри пожар, который полыхает без остановки. Тэхён понять не может, кого он ненавидит сейчас больше. Чонгука из-за его белых глаз и мерзких щупалец? Муррийцев за то, что всё это произошло из-за них? Чимина из-за того, что он был с Гуком в момент трагедии? Себя самого за то, что не спас? Или всех вместе? Ответа нет.       Но Ким действительно думал, что он сможет принять такого Чонгука. Сможет не обращать внимания на его внешний вид. Сможет решить проблему и доставить Гука на военную базу, найти лекарство, не акцентировать на белых глазах и скользких щупальцах. Не смог. И показал своё отвращение при самом пацане, который сейчас непонятно как вообще воспринимает информацию. Там ли их Чонгук, который был человеком, или его сознание навсегда изменено? Осознаёт что-то или он просто монстр, которому нужна человеческая кровь? Тэхён не знает ничего и не может определиться, а хочет ли вообще знать? Сможет ли справиться с той ношей, которую уже на себя взвалил?       — Тэхён, мы не враги, — Эбад снова повторяет, в который раз доставая свою бутылку и делая несколько глотков. Пьёт до того, как начнёт кашлять и страдать от боли. А Ким не верит этому заявлению, в мыслях простреливая чужой череп, — и я предлагаю тебе сотрудничать, если хочешь помочь своим людям.       — Снова угрожаешь, да? — Тэхён скалится, словно зверь. Сжимает кулаки, не в силах выместить всю свою злость сейчас.       Эти угрозы ему уже надоели, он ими по горло сыт. Белоглазый бросает их каждый раз, когда они разговаривают. Ким, конечно, не лучше. Он прямым текстом обещает убить каждого здесь, поэтому ещё не понятно, кто из них двоих хуже. Видимо тот, кто в конечном итоге осуществит все свои угрозы — высказанные прямо и косвенно. А ещё Тэхёна выводит из себя тот факт, что он не знает, где остальные. Успел ли хоть кто-нибудь из его группы сбежать? Если да, то сможет ли этот кто-нибудь добраться до военной базы или, хотя бы, до лагеря, чтобы привести подкрепление и предупредить людей о надвигающейся опасности в виде полчища тварей?       — Я не угрожал тебе, — Лорд глубоко вздыхает, откидываясь на спинку стула. Смотрит Киму в глаза, замечая в них не прикрытую ничем ненависть и отвращение, — но я знал, что у тебя будет такая реакция на Чонгука.       — Откуда ты, чёрт возьми, мог это знать?!       Тэхён и сам об этом не знал. Даже не догадывался. Это вообще не поддаётся его логике. Он готов ради Чонгука буквально на всё. Даже в город к тварям пришёл, пусть для этого и был ещё один толчок в виде обморока Моники. Но такой отвратительной реакции от себя он не ожидал в любом случае. Он, кажется, в своих глазах упал ещё ниже, чем был прежде. У Гука из-за него всегда были одни проблемы, а сейчас ему ещё хуже, судя по его горьким рыданиям. Да и самому Тэхёну паршиво так, как никогда ещё не было.       — Ты ненавидишь мой народ, а Чонгук теперь один из нас. Догадаться было несложно, — Эбад вновь сканирует Тэхёна взглядом, не зная, как подступиться к более серьёзному разговору, — прежде чем ты снова начнёшь кричать, есть проблема куда важнее твоей ненависти, — Ким напрягается сильнее. Если проблема касается Чонгука, он и помочь, видимо, толком не сможет, — мы не обращаем детей, потому что их период адаптации слишком тяжёлый. Они слабы, ранимы и уязвимы куда больше, чем ты можешь себе представить, — Лорд снова закашливается, издавая хрипящие звуки. Хватается за горло и плотно закрывает глаза. А Тэхён ждёт, пока очередной приступ пройдёт. Слова Эбада ему совсем не нравятся, — дети… им нужна кровь самого близкого родителя. Но даже если у обращённого ребёнка будет кровь родителя, он станет полноценным муррийцем только через несколько месяцев. У кого-то вообще уходит несколько лет для полного обращения.       — У Чонгука нет близкого родителя, — Тэхён напоминает об этом обстоятельстве, сам вспоминая, что у Гука никого нет. Никого, кроме него.       — Я уже знаю. Мы проверили мальчика также, как тебя и твоих людей. У него был дедушка, который ходил в наш город, — Ким хмурится, неосознанно обращая внимание на слово «был». Он совсем забыл про деда Чонгука, но если тот сейчас здесь, то близкий родитель найден, — но его дедушка умер несколько месяцев назад, так и не дойдя до города. Сердечный приступ. Его тело нашли в лесу, — Тэхён стискивает челюсть. Мальчишку становится безумно жаль. Ещё жальче, чем было до этого. Гук давно уже попрощался с дедом, но, наверное, всё ещё рассчитывал на то, что тот жив. Ему и без того досталось, а эта новость добьёт его окончательно, — У нас был расчёт на его отца, но…       — Не смейте подпускать эту мразь к Чонгуку, — Ким цедит сквозь зубы, вновь готовый угрожать. Он, несмотря на своё отвращение, не позволит причинять Гуку боль. А Ильсана к пацану точно подпускать нельзя. И, к счастью, твари, похоже, это знают.       — Тэхён, я не врежу своему народу, — Эбад склоняет голову в сторону, следя за Кимом. Но тот, кажется, не понимает всей серьёзности ситуации, — ты понимаешь, что Чонгуку всё равно нужна кровь?       — Ну так людей здесь полно, возьмите любого, — Тэхён действительно не понимает. И это бесит ещё больше, — что не так? Не тяни уже!       — Ему нужна кровь того, кто ему близок, — Тэхён начинает осознавать, к чему клонит Лорд. Он слабо хмыкает, устало откидывая голову назад, — и это ты, ты ведь понимаешь?       Понимает. Из всех людей, которые сейчас есть в городе и вообще на этой проклятой планете, он — самый близкий человек для Чонгука. Не Моника, которая никогда его не отталкивала и стала почти матерью за эти несколько месяцев. Не Немец, который быстро нашёл с ним общий язык и не давал в обиду. И уж тем более не кто-то другой. Это Тэхён. Всегда Тэхён. Даже тогда, когда он ужасно относился к пацану. Всё равно мальчишка всегда выбирал его, пусть и это не поддаётся никакой логике. Они связаны и это, кажется, становится их личным испытанием. Уже стало.       — Почему ему нужна именно моя кровь? — Тэхён её отдаст, если это поможет Гуку, но как он это сделает, не понятно. Белоглазым ведь нужно прокусывать шею, а как они сделают это с Чонгуком, если подойти друг к другу теперь не могут? — Зачем нужен близкий? Почему нельзя взять любого другого человека?       — Потому что чужая кровь вызовет сбой в организме, Чонгук её просто не примет и высохнет. Погибнет, — эти слова оседают неприятно, болью отдаваясь где-то внутри. Тэхён этого не допустит. Иначе себя уже никогда не простит.       Чонгук не раз его спасал. И бросить его Ким никогда больше не сможет. Он, как минимум, должен отплатить ему тем же и вернуть к нормальному существованию, а не оставлять в теле белоглазого монстра. Это будет справедливо. Прежде Тэхён никогда бы не стал этого делать, не ответил бы добром на добро и не спас в ответ. Тем более ребёнка. Тем более того, кто стал тварью. Но это Чонгук — мальчишка, который прочно поселился в душе и больше никогда оттуда не исчезнет.       Чонгук слишком много перенёс от Тэхёна, едва ли не больше всех от него страдал. И Ким будет последним предателем, если не спасёт его.       — Я понял. И как мне передать ему свою кровь? — Тэхён сделает это. Отдаст свою кровь Чонгуку, не задумываясь. И будет давать столько, сколько понадобится.       — У Чонгука ещё не сформированы клыки, поэтому тебе достаточно будет каждый день сдавать некоторое количество крови, чтобы он мог питаться из контейнеров.       — То есть, мне не прокусят шею? — это важно, пусть сейчас он и в городе тварей, из которого пока не видит выхода. Если шея останется цела, Тэхёну не придётся скрывать её и буквально клеймить себя. Он сможет сбежать, не выдав того, что был у тварей.       — Пока нет. Но это не надолго, — Эбад знает, что следы от укусов не пропадают. Знает и о том, что это как клеймо для людей, — клыки начнут формироваться уже скоро, Чонгук должен будет научиться пить кровь из шеи. И начнёт с твоей.       Тэхён вновь морщится и отворачивается, не в силах скрыть отвращения. Ему, видимо, придётся поработать над собой, чтобы терпеть укусы Чонгука и прикосновения щупалец. Его спасает только надежда на то, что в будущем Гук вновь будет человеком, а не останется тварью навсегда. Иначе всё напрасно.       — Я понял. И что теперь?       — Тебя поместят в тюремную камеру, — Тэхён хмыкает, качая головой. Конечно, чего он ещё ожидал? Вряд ли ему предоставят комфортные условия. Не после того, что он делал и что хочет сделать в ближайшем будущем, — я не могу дать тебе больше, потому что мне дорог мой народ.       — Да-да, конечно, — Тэхён снова скалится по-звериному. Дико и опасно, поднимая пустой взгляд на Эбада. А говорит абсолютно спокойно, даже равнодушно, — мало ли, перебью вас всех. Я ведь бешеный, — Эбад не реагирует на этот выпад. Он не станет отвечать на провокации Кима, хотя тот и прав. Эбад делает лучше для всех. Его народ не переносит таких, как Тэхён, а Тэхён ненавидит всех муррян. И лучше не сталкивать их вместе.       — Твои люди уже в камерах. Вы все будете там какое-то время. До тех пор, пока уровень опасности от вас не упадёт до максимально возможного, — Ким хмыкает. Вряд ли этот уровень хоть когда-нибудь станет ниже. Его группа никогда не станет союзником тварям. Они найдут способ, чтобы вернуться домой и уничтожить при этом как можно больше белоглазых недоразумений, — если у тебя есть вопросы, я готов ответить на каждый.       Эбад вновь закашливается, не выдерживая долгого разговора, а Тэхён кусает нижнюю губу, пытаясь собрать мозг в кучу. Вопросов у него множество. Но кто знает, правду ли ему расскажет Эбад? Доверия Лорд не вызывает. Но, с другой стороны, он — единственный источник информации. И выбора у Кима снова нет.