«За гранью свода небес»

⠀⠀Впереди пустота. Позади – тоже. Леви прорывается вперёд с усилием, с трудом передвигая ногами. Он вязнет во тьме, окружающей его, не различает лево и право, но продолжает идти, даже когда в глазах начинает рябить. Виски пульсируют от напряжения, он почти уверен, что в пространстве вокруг нет ни звука, но он слышит. Громко, отчётливо, прямо в своей голове. ⠀⠀«Ты никогда не был достоин». ⠀⠀Леви знает, что нужно не верить. Не верить – единственный способ выжить, пока разгорается яркими искрами пламя на кольце. Будто нехотя зелёные молнии пробиваются наружу, но не освещают ничего. Офицеру это и не нужно – одно их существование обнадёживает. Почти. ⠀⠀«Ты никогда не был достоин своего места». ⠀⠀Он пытается заглушить голос в своей голове, перебить его встречными мыслями, матом, но голос от этого становится только громче, гаже. Будто так он становится только правдивее. ⠀⠀«Ты никогда не был достоин их одобрения». ⠀⠀Пламя грозы становится ярче, опаснее. Леви выжимает себя до последней капли, хочет превратить всё вокруг в зелёное зарево, но всё, что он видит – несколько бушующих всплесков, окружающих его руку, не больше. ⠀⠀«Ты никогда не был достоин их уважения». ⠀⠀Слова будто залезают на подкорку сознания, прокручиваются там сломанной пластинкой. Хочется спорить, хочется кричать, но в чём смысл, когда голос в голове свой собственный, и мысли эти – тоже. Только намного сильнее, намного больнее, больше не притуплённые ничем – иди и слушай, сиди и слушай, не забывай никогда, что ты всегда согласен с теми, кто плюёт тебе в лицо. ⠀⠀Даже для себя ты остаёшься ничтожеством. ⠀⠀«Ты никогда не будешь достоин их доверия». ⠀⠀Когда хочется застыть на месте, Леви насильно передвигает ноги, заставляет пламя гореть, стискивает зубы посильнее. ⠀⠀Он также хорошо помнит, что его путь конечен. ⠀⠀«Ты никогда не будешь достоин любви». ⠀⠀Ещё немного, ещё чуть-чуть, это становится осязаемым – кончиками пальцев он чувствует это. А-Тан сжимает чужую шею. ⠀⠀«Ты не достоин жизни». ⠀⠀Он здесь закончил. ⠀⠀Леви отплёвывается, стряхивает наваждение. Ему недостаточно трупа в руках. То, что вся комната в крови, усыпана мертвецами, прожжёнными грозой, его не волнует. Он зол. И совершенно не любит драться с иллюзионистами.