Второй шанс

Жизнь пошла по светлой стороне. Гарри не мог поверить своему счастью. Да что уж, не мог поверить отражению в зеркале, где он стоял, облачённый в белоснежный костюм. Осталось совсем немного времени. Всего каких-то несколько минут, прежде чем он пройдёт по красной дорожке, к алтарю, где будет ждать его будущий супруг, прекрасный в своём графитно-сером костюме. Искусно скрывающий своё волнение за улыбкой. У Тома это первый брак, в отличие от Гарри, уже имеющего опыт за плечами. Но если тогда омега шёл к алтарю один, то теперь его поведёт сын, к каникулам снова успевший вымахать в росте. Вспомни солнышко — появится лучик. В комнату ожидания зашёл Альбус. В новом костюме, хорошо сидящем на фигуре, с укладкой, он выглядел старше своего возраста. И невероятно привлекательным. — Всё готово. Гости тоже расселись по местам. — Да, малыш, спасибо. Что-то менялось, а что-то оставалось по-прежнему. К примеру, называть своего сына «малыш». Альбус привык. Хотя раньше ершился постоянно. — Через минуту пойдём, ладно? Гарри хотел набраться чуть больше решимости, чтобы не так подрагивали ноги. Альбус подошёл к нему сзади и осторожно сжал плечи. Одним только жестом вселяя уверенность. Да и его улыбка, пойманная в отражении, согревала сердце. — Всё будет хорошо. Отец стоит там, ждёт, и нервничает похлеще тебя. Отец… Да, теперь Альбус называл его так без всяких шуток, потратив пару месяцев и неизвестное количество усилий, чтобы привыкнуть. А то, что Том нервничает больше Гарри — откровенно не верилось. Такой уверенный в себе альфа не мог такого допустить. Но заставлять ждать — некрасиво. — Кольца взял? — Конечно. Пора идти. Выходя в холл, они услышали негромкие звуки арфы. В остальном, кроме слабых шепотков и покашливаний, больше ничего не было. Их ждали. Рука сына заботливо подхватила отца, ведя его вперёд. К новой жизни. Том и до этого стоял прямо, а как увидел своего омегу, в прекрасном белоснежном наряде, выпрямился ещё сильнее и почти не дышал, пока к нему шли. Очнулся только когда Альбус передал папу в заботливые руки. Том не подал одну, он сразу протянул две. Гарри положил свои руки на ладони жениха и его потянули вперёд. Будто они сейчас поцелуются, не дожидаясь речей и приглашения. Все присутствующие тоже словно испарились. Будущие супруги смотрели друг на друга, стараясь сохранить в памяти каждую минуту происходящего сейчас. Не просто церемония бракосочетания. Настоящее таинство, которое не стал разрушать тактичный регистратор, и довольно быстро перешёл к подписанию свидетельства, чтобы потом уже разрешить любящим людям поцеловать друг друга. Это было не просто касание губ. Поддавшись эмоциям, Том обхватил лицо своего возлюбленного, долгожданного супруга, и пылко его поцеловал. Расшевелил заодно народ. Обычные аплодисменты переросли в крики поздравления и свисты, которые далеко не сразу смогли заставить их расцепиться. Ведь теперь, спустя много лет, они двое стали супругами. Официально связали свою жизнь друг с другом. — Кажется, мне пора кидать букет, — прошептал в губы супруга Гарри, не сдерживая пьяной улыбки. — Целься в голову директора, — посоветовал Том, подмигнув. — Спиной? Ну, попробую, садюга мой, — хихикнул Гарри, поворачиваясь ко всем присутствующим. По залу прокатились смешки, визги и голоса. Том видел, как многие готовились поймать заветный букет, веря, что они пойдут под венец следующими. Но «невеста» нацелилась на того, кто ни за что и никогда не участвовал бы в глупой традиции, что не может решить дальнейшую судьбу человека. Гарри встал спиной к толпе желающих, но под самый конец, когда прозвучало заветное «три», резко повернулся чуть правее и кинул букет. — Поттер! О, да. Попал прямо в цель. Рыкнувший Снейп недовольно смотрел на «невесту», получив букетом прямо по голове. — Я теперь Реддл! — засмеялся Гарри.

***

Какая же свадьба без застолья? Собравшиеся люди, коллеги Тома, близкие Гарри, родители, дети, все праздновали. Кто искренне радовался за молодоженов. Кто из зависти пришёл. Кого заставили прийти. Но кого точно не ожидали увидеть — так это Роберта. Его сперва и вовсе не узнали, ни Гарри, ни Альбус. Они не виделись несколько лет. И ещё столько бы не виделись. — Ты?! — Гарри уставился на бывшего, когда, наконец, разглядел и вспомнил. — Что ты здесь делаешь? Загорелый. С белозубой широкой улыбкой. Весельчаком был, весельчаком и остался. Там, где праздник — всегда должен быть он. И ведь оделся, как полагается. Один костюм на нём стоил бешенных денег. Что сразу же навело на мысль — отыскал себе богатенького папочку. Или, скорее, мамочку. — Гарри, — протянул его имя и ещё сильнее стал скалиться, — чудесно выглядишь! Не ожидал, что ты повторно выйдешь замуж. Кто твой суженный? Я его знаю? А где наш сын? Если до этого момента омега ошарашенно наблюдал за бесстыжим козлом, которого не приглашали, то при упоминании Альбуса взвился. Поскольку прекрасно помнил те обстоятельства, при которых сын расстался с иллюзией о возвращении отца в семью. — Ты потерял право называться его отцом. Лучше убирайся, пока не потерял то, за что можешь называть себя мужчиной. — Что? — непонимающе нахмурился Роберт, но не переставал растягивать губы в улыбке. — О чём ты вообще? А нет, прости, неправильно спросил, — чуть махнул рукой. — Что ты успел наплести Алу? Гости стали отвлекаться на разыгравшуюся сцену. Том, до этого отвлекшись на разговор с коллегой, тоже обратил внимание. Он узнал незваного гостя и моментально поднялся. А с ним поднялся и Альбус. Нет, парень поднялся ещё раньше. Не узнать голос засранца, которого когда-то называл отцом, невозможно. А когда увидел его рядом с папой, душу охватила ярость. Но несмотря на огромное желание врезать человеку, который разрушил их семью, разрушил его своим скотским поведением и враньём, сильнее оказалось желание защитить папу. Поэтому Альбус взял его за руку и завёл за свою спину. — А! Сына! — воскликнул Роберт, узнав в мрачном парне своего мальчика. Только он вскинул руки, чтобы обнять, как появился ещё один силуэт. Куда более высокий. И злобный. Роберт и крякнуть от неожиданности не успел, когда в челюсть прилетел жёсткий удар. Шумные возгласы от опешивших зрителей словно стали эхом для звука кулака. Те, кто не увидели, что произошло, пытались понять по лицам тех, кто всё-таки стал свидетелями. Но им тоже не было понятно. Коллеги с Хогвартса отчаянно пытались понять, за что профессор Реддл, обладающий закалённым спокойствием, терпением и умением ладить с людьми, вдруг вдарил неизвестному по лицу с крепким размахом. — Ты мне больше не отец! — злобно произнёс Альбус, не переставая закрывать собой папу. И с мрачным удовольствием смотрел на то, как Роберту досталось. Вместо слов выходили стоны боли. Одним ударом дело не закончилось. Том просто не дал Роберту прийти в себя и ударил ещё раз. Но в этот раз не кулаком. Он с особым наслаждением зарядил коленом в пах. Метод очень низкий, совсем не по-мужски, но, видит Бог, ублюдок давно напрашивался. Ещё тогда, когда Тому стало известно, что именно произошло при использовании артефакта, ему пришлось сдерживать Гарри, начавшего копаться в не самых законных ингредиентах. Тот хотел сварить состав, который мог вызвать полную импотенцию, тем самым, фактически, кастрируя. Альфа приложил немало сил, чтобы удержать своего омегу от мести, которая могла довести его до суда. Так что сейчас Том отыгрывался за всю семью. — Ах т-ты… сука-а… — задыхался от боли Роберт и почти скулил, зажимая руками своё естество. Челюсть так не болела, как отбитые колокольчики. — Теперь он твой, любовь моя, — Том обернулся к своей семье, а после отступил. Альбус, что всё это время придерживал папу за предплечья, всё понял без объяснений. Отпустил руки родителя и тоже отступил. Теперь это дело бывших супругов. Гарри должен был ударить за себя. И ударить за своего ребёнка. Дважды! За то, что Роберт не принимал участие в его жизни, когда они развелись. И за то, что нанёс ему психологическую травму, которую они три года пытались вылечить! Палочка показалась из рукава. Гарри отказывался портить руки, которые лишь недавно стали более нежными и ухоженными. Магия трансфигурации наколдовала предмет, которого обычно боятся дети, но который способен причинить боль и взрослым. Звонкий щелчок по хребтине почти оглушающе прозвучал в зале, привлекая внимание всех. — Да хватит уже!.. — закричал Роберт, с новой болью падая на пол. Но попытался встать, чтобы отобрать ремень из рук Гарри. Что, конечно же, было трудно сделать. Омега не остановился на одном ударе. Щелчки продолжались. Ремень хлестал по чём попало, вынуждая кататься по полу и пытаться защищаться. — Чёртов инфантильный гуляка! Одни праздники ему подавай! — щелчок по заднице вышел наиболее громким. — Блядина в штанах! — ремень чудом не достал до лица. — Сына бросил! — за эти два коротких слова инструмент успел рухнуть на живот альфы три раза. — Одна ебля на уме! Кастрировать тебя надо было! Гости всё больше пребывали в шоке от увиденного. Не многие знали о истинных отношениях бывших супругов. Но сейчас, проводя воспитательный процесс, Гарри выставлял их прошлую жизнь, ошибки одного мудака, на всеобщее обозрение. И так продолжалось бы и дальше. Если бы Альбус не остановил. — Пап, хватит, — парень положил руку на плечо родителя. — Ему уже достаточно. Давай просто вышвырнем его отсюда. Разнимать или пытаться докричаться не пришлось. Голос сына был услышан сразу. На активную руку сразу обрушилась усталость, которую заметил только сейчас. Ремень упал на пол, тут же растворяясь в воздухе, словно его никогда не было. Вместе с той раной, что была нанесена омеге очень давно. Он отвёл душу. И теперь мог совсем отпустить прошлое, позволяя сыну оттеснить себя ещё дальше. — Убирайся, — злобным шёпотом велел бывшему Гарри, самостоятельно отступая на шаг назад. Ближе к новому супругу. Том обнял его за плечи. Притянул к своему надёжному боку. До сих пор оказывая поддержку. И не только он. Альбус тоже подошёл, встав по другую сторону. Два его надёжных альфы. Два защитника. Два любимых человека. — Да чтоб тебе хорошо жилось… Неуравновешенный, свихнувшийся омега. Блять, да какого хера вообще?! Я пришел тебя поздравить! А наткнулся на «тёплый приём»! И ты настроил против меня сына! — Ты сам настроил меня против себя, — выступил Альбус с новой, вспыхнувшей огнём, яростью, и приблизился к папаше. Последний гвоздь в гроб должен быть вбит им лично. — Сперва тем, что ни разу не навещал меня, а потом своим бесстыдным трахом прямо при мне! Так что убирайся, пока я тоже тебе не добавил! — Каким трахом? — нахмурился Роберт, а после попытался улыбнуться, сквозь боль и противное чувство чего-то ускользающего сквозь пальцы. — Ты о чем, Ал? — О том сеансе, где ты меня слышал, но не видел. А вот я тебя видел. И слышал. — Я подтверждаю. Это было у меня дома, — добавил неожиданно появившийся Скорпиус. Во время всего происходящего он держался поодаль, чтобы не смущать семью, но иметь возможность вмешаться, когда дело запахнет жареным. — Чт-… Что?! — воскликнул Роберт, ошарашенный услышанным. Шестерёнки быстро задвигались в голове. — Ты же сказал, что только слышал?! — Мне было стыдно сказать, что я ещё и видел! Даже сейчас Альбус считал это логичным. Как такое вообще можно было сказать тогда? — Да и времени было впритык. И вообще! Тебя это не оправдывает! Как у тебя не отпало ничего, что ты так спокойно продолжал, зная, что твой сын на том конце? — А ты что, изнеженная омежка? — перешёл в атаку мужчина, неприятно скалясь. Он уже терял то, что было у него в руках. Неприятное чувство, похожее на страх, переросло в злость и желание надавить. — Как осознал, так сразу испугался? Это в нашей природе! Секс — так же естественен, как приём пищи. Почему я должен стыдиться этого? Ты подрос и должен был понимать мои желания. Невозможно противостоять их сладости и запаху. Тому, как они текут и принимают. Ты уже застал меня в процессе, поэтому остановиться было выше моих сил. Человек, который своими речами больше напоминал животное, достал всех членов новой семьи. Особенно Тома. Ему было крайне стыдно за весь альфийский вид. Ведь в своё время, помогая омеге в течке, он сумел остановить себя, чтобы не кончить в него. Одной только силой воли! А этот остолоп продолжил кого-то трахать, одновременно общаясь с сыном. Подобрать цензурные слова для этого оказалось непросто. Он отпустил Гарри, мягко отстранил Альбуса, а затем взял Роберта за шкирку и силой потащил на выход. — Отпусти меня, придурок! Слышишь?! Крики постепенно стихли. В зале банкета установилось гнетущее молчание. И Гарри, как главный виновник торжества, взял слово: — Господа и дамы, зрелище состоялось! Даже два! Давайте теперь возьмёмся за хлеб. Оценив его юмор, гости принялись рассаживаться за появившимися столиками в банкетном зале. Да, угощений было немного, но этого вполне хватит. Гарри предпочёл чуть сэкономить на свадьбе и оставить больше денег на то, чтобы купить все расходники на второго ребёнка. Ведь уже совсем скоро он скажет Тому, что согласен. А пока… Гарри обернулся к сыну. Альбус хмурился и сжимал руки в кулаки от злости. Слова Роберта его сильно задели. Заставили снова вспомнить кошмар прошлого. Испытать отвращение. Ладонь папы, которую он ощутил на щеке, привела в чувства. — Всё хорошо. Отец его выпроводил. Больше нам никто не помешает, — Гарри не стал сдерживать свою нежность к сыну. Он всё ещё в ней нуждался. И в такой момент задавать имеющийся вопрос было неловко, но другого могло не предоставиться. Ведь только так можно сделать Тому сюрприз. — Ты не будешь против стать старшим братом в ближайшие пару лет? — Нет, — Альбус перехватил руку папы и мягко отстранил от своего лица. Только затем, чтобы обнять. Крепко прижать к своей груди. — Я не буду против и в ближайшие пару месяцев. — Я люблю тебя, малыш, — в ласковом и нежном смехе омеги явно слышалось облегчение. Да, далеко не всем везёт в первый раз. Также, как и второй шанс выпадает далеко не всегда. Но если уж выпал — нужно реализовать его по полной. Конец.