Второй шанс

После кафе они вернулись в магическую часть города. Трансгрессировали прямиком к дому Реддла, который мужчина, к его огромному облегчению, держал в относительной чистоте, по выходным частенько навещая. Альфа не относился к тому типу профессоров, которые живут в школе. У него был свой уголок, своя территория, но она всё равно не сравнится с родным гнездом. — Добро пожаловать. Чувствуй себя как дома. — После таких слов я обычно начинаю громить кухню в попытках найти, из чего можно что-нибудь приготовить, — неловко посмеялся Гарри, осторожно, словно кот, прокрадываясь в дом. На личной территории Тома ему ещё не доводилось бывать. — А у тебя довольно уютно. — Моя кухня в твоём распоряжении, — разрешил альфа. — Правда, продуктов почти не сыщешь. Иногда я возвращаюсь домой по выходным, поэтому он не выглядит заброшенным с пятисантиметровым слоем пыли и паутины. — Вот как? Тогда понятно, почему холостяцкое гнездо выглядит по-домашнему. И я тебе так скажу. Насколько я знаю альф, они частенько, по наитию, покупают продукты, с которыми не умеют обращаться. В итоге они лежат либо до использования, либо до порчи. Так что, уверен, у тебя найдётся что-то. Ага! Попалась! Во время своего монолога Гарри успел найти фартук и вручную перебрать содержимое холодильника и полок. В результате, из неизвестно каких недр, были изъяты такие ископаемые, как пачка теста, соевый соус, консервированная рыба, початая голова сыра и четыре помидора, один из которых оказался не помидором, а сладким перцем, про чьё существование было забыто. — Не всё так плохо! Сейчас соорудим! В своей атмосфере. Так идеально вписываясь в его кухню. Том не мог оторвать взгляд. Он прильнул к стене и неотрывно наблюдал за тем, как омега порхал, занявшись приготовлением ужина из какого-то абсолютно невнятного набора продуктов. Магия помогала постольку-поскольку, тогда как самое важное омега делал сам — пробуя, отмеряя, смешивая. И, конечно же, продолжал говорить на разные отвлечённые темы. Словно они уже женаты, и не было тех лет, когда стены казались слишком просторными от одиночества. — На моих глазах сегодня воплотилась давняя мечта, — решил поделиться Том, когда между ними воцарилось приятное молчание. На фоне шкворчала сковорода и активно шла нарезка. После более детальной инспекции холодильника в нём обнаружились ещё несколько вещей, пригодных для готовки. Поэтому теперь вердикта Тома ожидала тушёная фасоль с беконом, а в духовке начинал запекаться пирог. — Какая? — поинтересовался Гарри, развязывая бинты. Всё остальное могла сделать магия, поэтому он решил поменять повязку на чистую. — Увидеть тебя, как своего супруга, готовящего на кухне. Слова смутили омегу. Лицо озарилось тёплой улыбкой. — Ну, спасибо, — других слов в ответ на комплимент у него не нашлось. Во всяком случае, сразу: — А ты первый, кто позволяет мне сразу с порога начать хозяйничать на кухне, как нашествие. — Я во многом был у тебя первый, — подмигнул Том, отвлекаясь ненадолго. Всю готовку он ввёл в состояние стазиса. — Раз ты меняешь повязку, пойду принесу мазь. — А, точно! Я про неё уже забыл. Это у нас некоторый бартер получается. Ты мне мазь, я тебе еду, — забавлялся омега. Когда альфа ушёл, Поттер полностью снял бинты и взглянул на свои руки. Том явно не обрадуется, увидев, что он с ними сотворил. Может даже начнёт ругать. И это будет в первый раз, когда Гарри будет рад услышать в свой адрес нотации, и увидеть переживание. Потому что таким образом его бывший возлюбленный, который вскоре может стать нынешним, показывает, что Гарри ему небезразличен. Что он всё ещё что-то к нему испытывает и будет заботиться. Ухаживать. Мерлин. Как же давно это было. Когда в последний раз он был так по-омежьи счастлив? Когда сердце трепетало. Когда дыхание сбивалось от близости альфы. Когда слёзы наворачивались в его присутствии, из-за его нежного взгляда. Тогда, в юности, всё казалось близким к сердцу. Теперь он мог относиться к жизни более трезво, без розовых очков. При этом всё равно видел одно — Том может стать хорошим мужем и отцом. Правда, до этого далеко. В первую очередь, Гарри нужно разобраться с сыном. Ведь вряд ли Альбус легко примет другого мужчину в качестве отца, не успев отпустить предыдущего. — Всё, достал свою мазь? — спросил Поттер, заметив приближение хозяина дома. — Да, — коротко кивнул Реддл, подкидывая в воздух свою драгоценность. С ней он возился долгие месяцы. Своими руками сотворить невероятно трудно, однако возможно. А если покупать — обойдётся в круглую сумму. Не все волшебники могли её себе позволить. А что поделать? Нынче все лекарства дорогие. Обратив внимание на руки омеги, Том замер. Его глаза в ужасе распахнулись. — Если они сейчас так выглядят, боюсь представить, что было в самом начале. Какого Мордреда, Гарри? Неужели нельзя относиться к своему здоровью чуть серьёзнее? Как ты вообще с такими руками умудряешься что-то делать? Почему не отправишься на больничный?! — А кто будет меня кормить? — риторически спросил Гарри, когда смог переварить отчитывание из соображений заботы. — И потом, фельдшер дал лекарство и обезболивающую мазь. Плюс, я расчехлил старые запасы. Так что нормально. Живём. — Можно купить домовика, чтобы он вёл хозяйство в доме. Полностью задействовать магию, по минимуму нагружая руки. На крайний случай, заказать еду. Сейчас многое изменилось в нашей жизни, волшебники идут в одну ногу с магглами. А лекарства и обезболивающей мази недостаточно, нужна заживляющая. У тебя ещё и такие страшные шрамы, — Том с болью смотрел на руки любимого человека, которые словно пережили встречу с мясорубкой. — Подобные шрамы у многих, кто, как и я, работает с паяльником и полиролью. Перчатки помогают очень мало. Это, можно сказать, профессиональные травмы, — Гарри говорил об этом с вопиющим спокойствием. — А на домовика я коплю. Это недешёвое удовольствие. Так что сидеть на больничном мне сейчас нельзя. Тем более, пока Ал в школе, я могу тратить меньше денег. Не переспорить. Том вздохнул. Не мог он спокойно смотреть на руки омеги. Они действительно выглядели ужасно. И болезненно. Он сам взялся за обработку. Гарри только и оставалось, что замереть на месте и с волнением в груди наблюдать за процессом. С каким трепетом Том касался его, нанося мазь. Ласкал длинными, красивыми пальцами его уродливые руки. Лекарство больше напоминало предлог, с которым альфа мог беспрепятственно дотрагиваться до него. Но Гарри совсем не возражал и не пытался остановить. Прикосновения превратились в лёгкий массаж, когда мазь уже впиталась, оставив приятный свежий шлейф. — У тебя приятные руки. Молчаливый весь процесс, внимательно следящий за обработкой, Реддл не поднял голову. Но поднял взгляд. От которого у Гарри побежали мурашки. Он давно не чувствовал трепета перед взглядом, — одним взглядом! — альфы. Прекрасный доминант, под которого откровенно хотелось лечь! Особенно после многих лет вынужденного воздержания. Полностью отдавая себя воспитанию сына, Гарри давно отодвинул физиологию на дальний план. — Не смотри на меня так. — Как? — спросил, шумно усмехнувшись. Будто не понимал. Но всё он, хитрый лис, понимал. И продолжал массажировать руки, пальцами забираясь между пальцев Гарри. — Как будто хочешь опрокинуть меня на кровать. — Такое желание есть, — альфа вернул внимание на руки, — но я не могу. Не могу, пока наши отношения в подвешенном состоянии. Если только… — снова поднял глаза, заволновавшись от того, что собирался сказать. К этому всё шло у них с самого начала встречи, — … ты не дашь мне ещё один шанс. Я не думал, что одна встреча, спустя пятнадцать лет, перевернёт мою нынешнюю жизнь. И выяснится, что мои чувства всё это время были где-то глубоко внутри посажены, а не мертвы. Я тебя люблю, Гарри, — нежно сжал руки омеги, передавая свою дрожь, — всё ещё люблю. С каждым его предложением Гарри всё больше округлял глаза. Было заметно, что он тронут словами альфы, просто пока не знает, что сказать. Том дал возможность переварить услышанное, а сам продолжил сжимать омежьи руки, не желая отпускать. Поттер то закусывал, то облизывал губы, что отображало тяжёлый мыслительный процесс. — Мы… можем попробовать. Только сперва нужно всё уладить с Алом. Он — мой сын. Гарри почти извинялся за то, что не мог сразу дать утвердительный ответ, ведь, как ни крути, он отец. А отцы отодвигают личные интересы в сторону, всегда стоя за своего ребёнка. — Конечно, — с готовностью кивнул Том. В конце концов, он тоже ответственен за ребёнка своего омеги. Его, к тому же, нужно морально подготовить к тому, что папа нашёл себе спутника жизни. А перед этим восстановить душевное равновесие после горькой правды о родном отце-альфе. — Я готов ждать столько, сколько потребуется. Главное, что ты разделяешь мои чувства, — поднеся намазанные руки омеги к лицу, он вытянул их осторожно и оставил поцелуй чуть выше кисти, где кожа оставалась чистой. — Давай уж лучше сюда, — со знакомыми хулиганскими нотками в голосе, Гарри указал пальцем на свою щёку. В груди защемило от нежности. Том наклонился вперёд и прижался губами к тёплой щеке в долгом-долгом поцелуе. Кожа с лёгкой щетиной напоминала мягкое суфле, которое отрастило короткие иглы, чтобы не казаться беззащитной. К этому Тому придётся привыкать. В те времена, когда они встречались и целовались, юношеская кожа ещё не нуждалась в бритве. Но это мелочи. Он привыкнет. Главное, что ему дали шанс.