Разбитые Сумерки

***HP*** «Альбус, что ты здесь делаешь?» -Спросил Карлайл, пытаясь контролировать дрожь в своем голосе. Альбус Дамблдор, один из его старейших друзей, сидевший напротив него, выглядел на десятилетия старше, чем он помнил. Прошло одиннадцать лет с тех пор, как он в последний раз видел его, в тот день, когда он отдал ему своего сына, свое сердце. «Ты нужен ему, Карлайл» — серьезно сказал Дамблдор, в его глазах не было заметно огонька. Карлайл провел дрожащей рукой по своим идеальным светлым волосам. Кто знал, что вампир может чувствовать обман? «Прошло почти 4 года с тех пор, как мы в последний раз слышали о нем, Альбус. Почему сейчас? Почему после стольких лет?» -Он пытался, чтобы его голос не выдал, насколько он расстроен, но он знал, что у него это не получается. Несмотря на то, как сильно он пытался не думать о нем, не проходило ни одного дня, чтобы он не думал о своем прекрасном и любящем маленьком мальчике. Альбус снял очки и вытер слезы с глаз. «Война закончилась, и Гарри исполнил пророчество. Он убил лорда Волдеморта ради нас, но сейчас он ужасно сломлен. Я в ужасе от того, что его невозможно собрать снова.» Карлайл ахнул, ему показалось, что кто-то вонзил нож в его холодное и безжизненное сердце. Он не видел своего сына и ничего не слышал о нем с конца его четвертого курса в Школе чародейства и волшебства Хогвартс. Его семья и он сам были раздавлены, когда получили письмо от Альбуса, в котором говорилось, что Лорд Во́лан-де-Мо́рт вернулся, а его сыну пришлось остаться, чтобы подготовиться к предстоящей войне. Гарри был номером один в списке жертв Волдеморта и предположительно единственным человеком, который мог его убить. «Четыре года, Альбус! Четыре года без единого слова или намека от тебя или от него. Мы не знали, ранен он или мертв», — сердито прорычал Карлайл. «Я все еще люблю своего сына всем сердцем, но он причинил боль мне. Он причинил боль всей семье». «Пожалуйста, Карлайл», — взмолился Дамблдор, — «не вини Гарри. Это была не его вина, он не сделал ничего плохого». Карлайл был потрясен, увидев, что руки его старого друга дрожат. «Письма, Альбус, мы отправили ему десятки писем, и ни разу он не ответил. Ни разу, Альбус!» Карлайл закрыл глаза от боли в сердце. Причина, по которой он перевез свою семью обратно в Форкс, штат Вашингтон, заключалась в том, что они могли убежать от преследующих воспоминаний о своем сыне и младшем брате. В их старом доме не было ни одной комнаты, в которой они не видели бы призрака Гарри или не слышали его звенящий смех. Это было просто слишком больно. Гарри было всего 6 лет, когда Альбус появился с ним на пороге их дома. Он был неряшливым маленьким существом, слишком крошечным для своего возраста и боялся собственной тени. Ни разу во время представления маленький мальчик не оторвал взгляда от своих грязных и поношенных ботинок, которые были ему явно на три размера больше. Все в мальчике было слишком большим, от его одежды до уродливых старых очков, которые были скреплены скотчем. Казалось, что Альбус поместил его с единственной оставшейся в живых семьей после того, как его родители были убиты, когда ему было всего пятнадцать месяцев. Старик предполагал, что они примут его и будут любить как родного… К сожалению, он не мог ошибаться сильнее. Ненависть, жестокие слова, голод, синяки, сломанные кости и шрамы — вот как эта мерзкая семейка показывала маленькому мальчику свою любовь. Каждая косточка в его теле была видна, а старые следы от кнута покрывали его хрупкую спину. Гарри был ростом всего с четырехлетнего ребенка, из-за того, что его рост был замедлен из-за сильного недоедания. Мальчику нужно было безопасное место для жизни и семья, которая показала бы ему, что такое любовь, Альбус привел его к ним в надежде, что они откроют свой дом и сердце испуганному маленькому беспризорнику. Он также хотел держать Гарри подальше от других ведьм и волшебников, опасаясь, что они могут использовать его или причинить ему боль? Сначала он подумал, что его старый друг потерял остатки своего блестящего ума. Он не мог поверить, что просит ковен вампиров усыновить маленького человеческого ребенка. К тому же очень напуганного и хрупкого человеческого ребенка. Что, если бы они обращались с ним слишком грубо? Что, если бы он порезался, и запах его крови заставил одного из членов его семьи сорваться? Было ли справедливо просить Джаспера, который больше всего борется со своей жаждой крови, жить 24/7 с запахом крови невинного ребенка? Некоторое время молча наблюдая за бедным мальчиком, он без сомнения понял, что Гарри станет его сыном. Его любящая жена Эсме, сердце которой было больше, чем у кого-либо другого, кого он когда-либо встречал за сотни лет скитаний по земле, мгновенно влюбилась в мальчика, как только мельком увидела его затравленные изумрудные глаза. Элис буквально вибрировала от возбуждения, он был уверен, что она уже планирует поход по магазинам для своей новой жертвы и наряжает куклу. Эдвард, это его первый ребенок, не мог отвести глаз от Гарри, но он кивнул головой, выражая ему свое одобрение. Розали смотрела на него, просто провоцируя его прогнать мальчика. Ее взгляд обещал ему море боли, если он хотя бы подумает об этом. Эммет, ее пара, сделал бы все для женщины, которую любил, и он знал, как сильно она хотела собственного ребенка. Итак, со своей фирменной глуповатой ухмылкой он показал ему два больших пальца. Однако Джаспер был самым удивительным. Он ожидал увидеть страх и боль в нем от пребывания в одной комнате с соблазнительным человеком. Каждый день для него был огромной битвой с его жаждой крови, и, к сожалению, он не всегда побеждал. Он неоднократно оступался и высасывал кровь из человека досуха. Он никогда не винил его за это, хотя быть вампиром-вегетарианцем было нелегко, это шло полностью вразрез с их естественными инстинктами. Если бы Джаспер сказал «нет», он бы прогнал Альбуса и мальчика, но Джаспер изумленно улыбался мальчику. Ухмылялся, потому что кровь Гарри не взывала к нему. «Мне жаль, Карлайл», — мягко сказал Альбус. «Я старый человек и совершил много ошибок в свое время, но я боюсь, что то, что я сделал с Гарри и твоей семьей, на сегодняшний день является худшей ошибкой». С тяжелым вздохом он полез в карман своей ярко-фиолетовой мантии и вытащил большую пачку писем. Оглянувшись на Карлайла, он осторожно передал их ему Просматривая нераспечатанные письма, Карлайл давился рыданием, которое вырвалось у него из горла. Десятки… десятки писем, адресованных Гарри Поттеру Каллену, были в его бледных руках. Это были все письма, которые его семья отправляла Гарри на протяжении многих лет, и ни одно из них не было вскрыто. «Мне искренне жаль, Карлайл, но я так и не отдал письма Гарри. Я знал, как сильно его разрывало на части разлука с тобой и твоей семьей, но мне нужно было, чтобы он сосредоточился на своей задаче. Я никогда не хотел причинить вам всем боль, но я больше беспокоился о том, чтобы Гарри выжил на войне, чем о том, чтобы его чувства были задеты. Ты и твоя семья были его слабостью, которую я не мог допустить. Я просто не мог так рисковать, я люблю его как внука и не мог его потерять!» Карлайл никогда не хотел причинить кому-то боль так сильно, как он хотел причинить боль Альбусу. Впервые в своей жизни он хотел убить человека. Как он мог скрывать их письма от Гарри? Что должен был подумать Гарри? Он, вероятно, думал, что они его больше не любят. Зарычав, он так крепко вцепился в свой офисный стол, что тот треснул под его сверхчеловеческой силой. Лучше стол, чем старик, сидящий напротив него. «Как ты мог, Альбус?» Взревел Карлайл. «А как насчет Гарри? Он знает, что ты утаил наши письма, или он думает, что мы бросили его? Неужели мой сын думает, что мы забыли о нем?» Он всегда гордился своим самоконтролем, но прямо сейчас ему потребовались все силы, чтобы не протянуть руку и не перегрызть горло своему давнему «другу». «Мне жаль», — снова сказал Альбус со слезами на глазах. Во второй раз сунув руку в карман мантии, он вытащил маленькую сумку и положил ее на стол. По взмаху его волшебной палочки маленький пакет вырос до размера большого мешка для мусора. «Почти каждый день Гарри приходил в мой кабинет и спрашивал, есть ли у него письма от его семьи. Я нинавидела говорить ему «нет», и мое сердце разрывалось, когда я увидела, как он выходит из моего офиса в слезах. Нет, Карлайл, я никогда не говорила ему, что у него были письма.» Не в силах смотреть Карлайлу в глаза, Альбус продолжил. «Каждую неделю в течение четырех лет Гарри отправлял тебе и твоей семье письмо. Каждое Рождество и каждый день рождения он присылал подарки. Гарри никогда не разочаровывался в тебе и своей семье.» С сердцем, подступающим к горлу, Карлайл открыл пакет и заглянул внутрь. Внутри были спрятаны сотни писем, некоторые адресованы ему, а некоторые остальным членам семьи. К письмам были примешаны десятки уменьшенных подарков, все безукоризненно завернутые. Альбус не только хранил их письма от Гарри, но и письма Гарри от них. Боль в его груди была в десять раз сильнее, чем его обращение. Его драгоценный сын, его Гарри, никогда не разочаровывался в них и не прекращал попыток достучаться до них. Если бы только он мог выплакаться, чтобы выплеснуть часть своей боли… свою вину. Вину, потому что всего после двух лет молчания с Гарри они продолжили жить своей жизнью и отдалились от Гарри. Уехал из единственного любящего дома, который когда-либо знал его сын. Они не только уехали, но и перестали говорить о Гарри. После ухода из того дома имя Гарри никогда не упоминалось вслух слышать его было просто слишком больно. Встав и с грохотом отправив свой стул в стену, Карлайл перегнулся через стол и посмотрел в лицо своему старому другу. «Отведи меня к моему сыну», — потребовал он. «СЕЙЧАС ЖЕ!» Поднявшись на ноги и быстро отступив, Альбус вытянул руку перед собой. «Послушай, Карлайл, мне нужно все объяснить. Мне нужно рассказать тебе, что произошло». Карлайл хлопнул ладонью по столу, оставив впечатляющий отпечаток. «Мне надоело слушать тебя, старик. Я хочу видеть своего сына, и я хочу видеть его сейчас. Он должен знать, что ты сделал. Он должен знать, что мы все еще любим его «. Нервно кивнув головой, Альбус схватил Карлайла за руку и аппарировал их из кабинета Карлайла в больнице общего профиля Форкса. Карлайл знал, что его семья будет волноваться, когда он не вернется домой после смены, но он не мог больше ждать ни секунды, чтобы увидеть своего сына. Хотелось надеяться, что Элис увидит, что происходит, но ее видения всегда были непредсказуемыми, когда дело касалось магии.