Auto racing. ver. 2.0

***

      Только-только расправившись с такси, Арсений разом хватает чемоданы и Вику под руку, а та ловит за одежду Матвиенко, срываясь с места внезапно в бег. Мужчина огибает станом толпу людей в аэропорту, крепко сжимает девчачью руку, ведя за собой сломанный паровозик неразрывно и быстро. Они опаздывают!       Такое могло произойти только с Поповым… Не рассчитал, забылся, пропустил, отвлёкся. Ещё и Серый, вечно говорящий о всякой ерунде! С каждым вторым такое может произойти, но актёр испытывает истинный стыд перед сестрой мужа, которая в свою очередь, только звонко хохочет над всем происходящим, доверительно стискивая пальцы на ладони шатена.       — Ну вот и чего ты смеёшься? Вот бы весело было, если бы реально опоздали, — глядя на девушку сердито, так по-совковски занудно, Арс получает очередную порцию насмешки, пока Матвиенко ищет наименьшее столпотворение к стойке регистрации.       Голубоглазая сыпется со смеху, сгибаясь в животе и лбом бодая бородатого мужчину в бок.       — Сколько тебе там лет? Ты же ворчишь, как дед! — когда они занимают очередь, она наконец оставляет рядом стоять свой багаж и выпрямляется, поддерживающе цепляя пальто Арсения пальчиками, смотрит на него добродушно и улыбается мельком, — Главное, что успели! Скажи же, Серый? — та обращает взор к кареглазому и получает удовлетворительный кивок головой.       Под куполом чужого обаяния, Попов плавится, хоть и скрывает это за отрицательно-недовольным мотанием головой.       — Постойте в очереди на регистрацию, а я сдам багаж, — коснувшись женского плеча, мужчина бегло удаляется, лишь бы побыстрее справиться с вещами и вернуться.       Голоса женские и мужские окружают наполненное удовольствием сознание. Голова заполняется различными мыслями о том, какого это, в самолёте? Сидеть там, в этих «неудобных» креслах? И чувствуется ли, что ты летишь? А ещё эта зона турбулентности, которой все вокруг пугают. Девушка не переживает, ведь привыкла проверять всё на деле, поэтому беспечно вертит головой, глазами изучая абсолютно всё, что её окружает в этом здании. Яркие табло, белые, высокие потолки и панорамные окна, куча народа, движущиеся в определённом, ветвлящем направлении, будто муравьиная ферма.       Когда Арсений возвращается к ним, то втроём они остаются дожидаться своей очереди на оформление. Иной раз у Попова дёргается мышца под глазом от перенапряжения. До посадки осталось всего пол часа, а они ещё даже не предъявили ни билеты, ни паспорта! Сейчас бы не помешала кружечка кофе… Или пара таблеток успокоительного. Но для пущего эффекта помогло бы вломить Серому по первое число за его постоянно внезапные желания сходить то туда, то сюда!       И только Виктория Шастун сохраняла абсолютное спокойствие, коим делилась с другом брата посредством разговоров, в которые увлекала, начиная с наводящих вопросов.

***

      Сборы проходят отлично. За этим бдит Стас, уткнувшийся в планшет с обновляющимися данными. И лишь иногда посматривая на действия оффлайн.       Шеминов, как оказалось, не просто офисный шнырь, носящийся с бумажками за особо крупнокалиберными шишками в этой сфере, он сам истинный фанат автоспорта. Он рассказал, что с детства увлекался тачками, ему до сих пор нравится скорость и тот драйв, который он получает вместе с ней. Хотя по городу так не погоняешь, но именно поэтому мужчина пригласил Шастуна те-а-тет скататься за город к магистрали в тайне ото всех. Зеленоглазый призадумался, но конкретного ответа пока так и не дал.       Рус громким свистом подзывает гонщика сквозь пневматический шум гайковёрта, взмахнув рукой над головой. И когда спортсмен приближается, бородатый кабардинец вручает ему шлем и указывает бегло на открытую дверь тачки. Хлопает бодро мужчину по спине и отбегает на свой пост, разгоняя столпившихся технарей на своём пути.       — Врубай гаммаскоп, надо проверить количество атмосфер в колесах! — он окликает помощника и затыкает одно ухо наушником, выхватив с мостика один из рабочих планшетов. Сразу обращает внимание на резко подскочившие числа в момент раздавшегося скрипа шин по асфальту — Шаст чисто стартанул, вильнув теперь цветастым задом «бэхи» на прицеле мужских взглядов.       — Шаст? — доносится шебуршание из рации над головой. Антон прожимает кнопку включения и звук становится лучше, — Слежу, давай пару колец, догоняй Вершинина и Райана, разрешаю подрезать.       Несмотря на шлем, короткий смешок со стороны Антона доходит и до уха Рептилоида по проводам новенькой рации.       Рулевая рейка приятно гудит, донося монотонную вибрацию до кистей в перчатках, что мягко сжимали обод самого руля. На развитой скорости спортсмен мягко заходит в поворот, за которым резко и противоположно разворачивается ещё один. Одним движением выкрутив руль в другую сторону перед тем, как покрышки гладко начинают скользит по ровному асфальту, Антон ощущает, как внутри него начинает гореть кровь, подобно горючему.       Автомобиль несётся ребром против воздуха, рисуя долговязые, тёмные полосы на трассе после себя. Задний бампер не цепляет стенку ограждения только потому, что Антон лишь разминается, раскатывая по уже знакомым ветвям трассы свою новую птичку. Мужчина молниеносно проносится мимо начавшихся, но ещё пустых, трибун и также беззаботно оставляет позади ещё одного русского гонщика — Степана Вершинина. После него на внушительном расстоянии уже выкручивает петли сингапурец Райан Тео-Лим. Как-то слишком злостно и грубо, что даже от мимолётного наблюдения у Шаста вспыхивает негодование.       — Норм: три на две, можешь съезжать, — диктует коротко в рацию Рус и тут же отключается, дожидаясь далее того, как к ним снова подлетит гонщик.       Что отличало Антона от остальных — он не понтуется. Ни резкими торможениями, отчего портятся дорогостоящие покрышки; ни попытками взять больше, чем может сам, отчего потом портится, обязательно, репутация. Ведь проще вылететь с трассы, чем предусмотреть и рассчитать вероятность ошибки, когда тебя, совершенно в любой момент, могут внезапно покинуть уверенность и элементарное везение.       Разве что… Антон любит погазовать на месте или вывернуть какой-нибудь особый финт уже на финише, чтобы получился красивый кадр для портфолио, вот это, конечно, многого стоит!

— gotta get back to the wire…

ooh!..

— give it up, give it up, live it up, live it up!

***

      Утро следующего дня начинается уже в новой стране. Выспавшаяся, крохотная Шастун выходит из здания аэропорта первой, волоча за собой бренчащий чемодан. Она раскидывает руки навстречу свежему, такому сладкому и тёплому ветру в Сингапуре. Улыбаясь во всю, щурит глаза, ощутив лёгкое касание собственных ресниц к щекам.       Девушка оборачивается за Арсением и Сергеем, что-то с ходу начиная спрашивать про местный язык и то, как они будут обмениваться информацией со здешними, чтобы добраться до отеля, а затем, каким образом, как они обеспечат себе место для сна? Они ведь надолго здесь, ведь так? И только Матвиенко изобразил гримасу полного отречения от этой ответственности, хотя из всей компании он разъезжает по миру больше остальных.       Арсений успокаивает подскочившее волнение девушки, заверяет её тем, что он за последние пару лет смог подтянуть свой английский, хотя бы для того, чтобы суметь выжить в очередной из поездок за границу.       Ребята, болтая спокойно на своём русском, направляются пешком до оживлённого перекрёстка, почти километр под непривычно горящим солнцем. Вике пришлось вылезть из флисовой кофты и остаться в красном, новом боди, пока Попов разбирался с такси до нужного места, закинув ещё в аэропорту пальто в чемодан. Матвиенко же оставил свисать свою джинсовку от костюма на ручке чемоданчика. От него, как всегда, исходил головокружительный аромат и сногсшибательная харизма, несмотря на эти тупые, пошловатые шуточки. На них Вика уже привыкла просто закатывать глаза.       Чёрная майка на Арсении сидела, как на керамической скульптуре. Милые родинки всё в тех же местах осыпали его светлую, мраморную кожу, что обтянула аккуратные мышцы. И, ненароком, Вика заглядывается на собственные бицепсы… Ну, точнее, в сравнении, это просто худенькие ручки, которые та пытается напрячь, от безысходности дуя губы. Она тоже хочет быть такой же сильной и красивой.       Добраться до отеля и оформить два номера, один — для Серёжи, и один с двумя спальными местами, что разделены, выходит как-то слишком быстро. Всему виной болтун-Арсений, что легко уболтал сначала таксиста, что взял с них всего ничего, по итогу, сделав ещё и комплимент глазам «дочери» Попова, а затем ему удалось выбить им с Викой лучший номер, который ещё и забронировали до них! Вика совсем не понимала, о чём он разговаривал с администратором на ресепшене, но судя по его и Серёжиному игривому тону, те не постеснялись использовать свои ловеласные приёмчики на девушке в бардовой пилотке и с белой, бесконечно блистающей улыбкой.       Когда Шастун-младшая и Попов расходятся с другом по этажам и оказываются в номере, девушка сразу же избавляется от груза, сбросив свои вещи в своей комнате, решив прибрать волосы в порядок, организовав на голове длинный колосок, вплоть до поясницы.       Арс же занимается завтраком, спросив заранее об аллергиях у девушки, что входит к нему в главную комнату с его кроватью.       — Может попробуем Сатэй? — покачивая ногами, девчонка сидела на краю чужой постели и наблюдала за вдумчивым лицом мужчины.       — Сейчас-сейчас, разберусь с привязкой карты, а-то наличными сорить не особо хочется, — отвлечённо проговаривает, пока копается в приложении доставки, ведь давненько уже не летал никуда…       По коридору разгуливали горничные, желающие по-английски доброго дня с приятными улыбками на лице. И в ответ им не улыбнуться — было почти невозможно.       Так и Поз со своей голливудской лыбой успел очаровать пару симпатичных, миниатюрных сингапурок, что повстречались ему.       Здесь он оказался специально, чтобы явиться к Шастуну на соревнования и поддержат его. Ещё на той неделе выудил информацию у общего друга — Ильи, и стремглав помчался покупать билеты за границу, а также на саму гонку. Уж очень давно он хотел побывать на одной из них, особенно с участием своего лучшего друга.       С Шастуном и Поповым, да и остальными, случилась дружба совершенно спонтанно. Видимо, кредо у них такое, сваливаться на голову снежным валуном посреди июня.       Времени прошло не мало, это факт, однако, ощущалось для всех это, как мгновенье ока. Дима даже сейчас, идя по очередному коридору, к своему номеру после посещения обеда, задумывается о том, сколько же всего успели они пережить с ребятами.       Сначала расставание двух голубков, что обернулось для всех новостью, печальней не найти, затем попытки оправиться. Поз ведь и на первого, и второго распылялся, общаясь по две стороны выстроенной ими же баррикады. Еле как вытащил Шастуна за уши. Нравоучений Макара было недостаточно и только воодушевляющие слова о том, что всё обязательно должно наладиться. Как? Неважно, главное, чтоб вселенная поняла свой проёб и исправила всё в кратчайшие сроки. И по тому, что было дальше, можно сделать вывод, что Димка-то, чёртов пророк! Они ещё долго шутили насчёт того, что он откуда-то так хорошо разбирается в отношениях, хотя сам разведён. Иронично ещё то, что разбирался он как раз-таки, не в гетеро парочке, а самой настоящей голубой лагуне. Всё же понять мужиков ему было проще.       Дальше знакомство с товарищами Арсения и Антона. Эти ребята стали для одинокого Темурыча настоящей заменой семьи. С каждой встречей он чувствует, что эти люди — его родные. И вся история их знакомства напоминает какой-то комедийный приквел. Скулы сводит уже оттого, как часто они заставляют улыбаться.       И привыкший за сутки видеть почти что однотипные типажи лица, Позов совсем не ожидает увидеть здесь Попова.       Низкорослый мужчина застывает посреди коридора, когда видит, как из номера к курьеру выглядывает его товарищ.       Не взирая на правила этики, Дима раскатисто свистит, чем привлекает внимание, как Арсения, так и дрогнувшего с едой в руках доставщика.       — Э, а я не понял, это чё такое? — борзо начинает выяснять причины происходящего. И пока курьер вжимает голову в плечи от необоснованного страха, Попов же в дверях очень театрально закатывает глаза, да всплёскивает руками, в которых держит телефон.       — Вот ты каждому кариесу затычка, Позов! — пока к номеру Арсения двигается Дима, на пару децибелов выше отвечает ему голубоглазый.       — Видимо, именно за твоим я здесь и оказался, — будучи теперь вблизи, Дмитрий не может сдержать своей улыбки и тут же попадает в скучающие объятия актёра, ответив ему бодрым похлопыванием по пояснице.       Курьер отмирает, едва пережив внутри себя спектр ужаса и отчаяния. По его взгляду и зажатой позе было понятно — паренёк пересрался не на шутку.       — Извините, это мой друг. Спасибо за доставку, оплата прошла? — Арсений мягко забирает пакет с едой к себе, проводя телефоном по терминалу в пальцах юноши. Улыбается виновато, посмеиваясь неловко, и как только получает положительный ответ, загоняет Димку к себе в номер. Запирает двери, тут же меняясь в лице. Ну актёр!       — Я здесь не один, — оставив на разложенном столике пакет с едой, стал аккуратно выкладывать тары, от которых ещё исходил пар.       — Антон? А он разве не на подготовке?       — Тоже Шастун, но нет, не Антон, — вдруг Попов указывает в сторону открывшейся двери. Из соседней комнаты к ним выходит юная леди, глаза которой снова наполняются непониманием, — Знакомься, Виктория. Сестра Антона.       У Димы почему-то глаза даже загораются от этой неожиданной встречи. Он почтительно протягивает открытую кисть девушке и даже усами улыбается столь миловидной картине с большущими, лазурными глазами.       — Дима, — в этот момент почти-что-копия Антона жмёт ему руку и у мужчины глаза на лоб лезут от изумления. Они же как две капли воды!       — Вика. Приятно познакомиться, — вполне мягко произносит девушка и смущённо хохочет, переминаясь на месте, — Не составите нам компанию за обедом, раз заглянули?       Димка от такой к р а с о т ы млеет. Неожиданно. Приятно. Поразительно.       Он аж губы приоткрывает в смятении из приятных чувств. Вдруг переводит взгляд на Попова, спрашивая без слов, мол, «это что вообще за прелесть?»